Убийца бога. Глава 8

Дверь в землянку отворилась. Рыжий усмехнулся.
– Это значит, что я теперь с вами?
– Это значит, что если ты распустишь язык, то узнаешь, что под землёй у богов кроме райских чертогов ещё есть и ад! – расплывшись в ехидной улыбке, хихикнул плюгавый боец, посматривая на чёрную фигуру.
Инквизитор тщетно пытался вглядеться во тьму почти неосвещённой землянки. Белёсая и почти невесомая фигура выплыла к нему навстречу, шёпотом пропев:
– А вот и наш дорогой хозяин пришёл; мы ждали тебя, так ждали!
– Уходите! И действуйте, как я сказал, – мрачная фигура, даже не обернувшись, прошла в пахнущую землей и травами темноту, хлопнув дверью.
– Наш хозяин хочет поблагодарить свою Хору? – глаза блеснули янтарными огнями.
– Если только Хора всё хорошо сделала, как я сказал, – тяжелая лапа ласково потрепала русые волосы, серебрящиеся в тусклом свете лучины.
– Ооо! Мы очень старались, мы всё хорошо сделали, Хора хорошая?
Мурчание прервал оглушительный звук, от которого она комочком сжалась и судорожно прижала руки к груди.
– Апчхи!
– Кто ты?! Выходи! – рука инквизитора коснулась холодной рукояти спрятанного под плащом пистолета.
– Меня зовут Волк, ой, то есть Макс меня зовут, товарищ руководитель!
Лучина освещает грубо сколоченный верстак, служащий Колдуну столом. Инквизитор слушает так внимательно, что лицо Макса, пожалуй, – единственное, что выхватывает взор во мраке.  Его лицо всё больше выдаёт крайнее удивление; губы, кажется, шептали бесшумно что-то… Хора, опустив глаза, разливала по стаканам  лесной чай.
– Хора, я устал от этих сюрпризов! Он точно спит? – двухметровая фигура подошла к уснувшему на стуле старику и, следя за мерным хрипящим дыханием, затаилась, так, что был слышен тихий звон ложки о край стакана.
– Он точно спит, мой господин, Хора всегда говорит правду, Хора не может врать! – она попыталась заплакать, но, поймав взгляд инквизитора, решила, что это бесполезно.

Колдун крепко спал. Как же может невзрачная трава валить с ног человека. Илай и правда в коме. Пульса почти нет. И если в течение пары дней не будет лекарства, он умрёт. Возможно, это к лучшему: оставшись в одиночестве, старику уже будет нечего терять. Он прошёл по землянке, раскладывая ворох бумаг и записей. «Старик... Ты сорвал обложки с книг и замаскировал свои записи. Нет! Это не библиотека! Под переплетами знакомых образцов из списков годной и подлежащей огню писанины гениев и бездарностей прошлого ты спрятал свои слова!»
 Тут было всё. Записи радио-переговоров, такие описания подноготной жителей цитадели, что читать было просто стыдно. «Зачем ты так, колдун? Неужели ты мало предал? Неужели тебе не хватает твоей вины? Зачем ты подписал себе приговор о сожжении?»
Чёрная тень словно сжалась. Инквизитору была посвящена целая книга. Там было то, от чего волосы его стали дыбом. «Ты удивляешь меня, так неприятно, как мало кто может...» Последний абзац был бы понятен и троллю: «Имеет выраженную аллергию к пчелиному яду. Вследствие чего наносит репеллент, отпугивающий насекомых. Предположительно –  психологическая травма и острая боязнь насекомых. Следует создание условий для введения препарата ради создания анафилактического шока и смерти».
Склянка, когда-то бывшая освежителем воздуха для железных самоходных телег, красивая, в виде угловатого многогранного сосуда, была спрятана между страниц. Здесь хватит, чтобы убить и здорового. Вот почему старик предлагал ему проверить целебную силу каких-то новых растений. «Какой же я идиот!» – он закрыл лицо руками, –  «Я чуть не позволил ему убить меня. Хорошо, друг, мы ещё выпьем чая…»
  Он прошёлся по комнате, меряя шагами захламлённое пространство землянки. В глазах потемнело. «А вдруг он уже отравил меня? Кажется, дышать труднее. Спокойно, спокойно, он явно хотел дождаться более удобного случая». Чёрная тень выхватила листок и, щёлкнув давно позабытой всеми шариковой ручкой, размашисто начертала послание. Инквизитор ещё раз остановился у кровати Илая. «Нет, старик больше не нужен.  Мне нужно, чтобы ты был жив. Старик пока спит, но он уже труп. Сегодня ли, завтра, пусть это будет как можно дальше от цитадели».
– Малой, как там тебя, ты идёшь со мной, возвращаешься в бункер.
– Но…
– Никаких «но»!
– Хозяин! А что же делать Хоре? – она потянулась к Инквизитору. – Хозяин покажет Хоре свой дом?
– А ты пойдёшь и расскажешь всем своим, что грядёт моё пришествие. Пусть ждут меня, когда следующее солнце загорится на небесах.
– Они всегда вас ждут, так ждут!

Закусив губу и ёрзая на стуле, она голодным взглядом провожала в предрассветную марь два силуэта. Казалось, будто великан с гномом собрались куда-то ни свет ни заря. В распахнутую дверь залетел прохладный ветер, где-то уже начинали просыпаться люди, цитадель встречала новый день.

*************************

Мальчишка уже не удивлялся тому, что его появление не привлекает и толики внимания. За его спиной, стуча вразнобой по бетонному полу копытами кирзовых сапог,  толпа людей прошла в полутьму.  Любопытство осмотреть жилище богов целиком пересилило желание дослушать до конца, и он рысцой побежал догонять их.
  Незваный гость спустился на самый глубокий уровень. Здесь на стены пожалели даже штукатурки. А на щербатой кирпичной стене аршинными буквами кто-то очень честный написал "коптильня". Всё вокруг было заставлено тем, что Колдун называл странным словом "генератор". Только тут вместо небольшого устройства, едва ли заметного среди хлама в землянке, стояли стальные короба выше человеческого роста, опутанные сетью трубок. Не одну сотню раз залатанные и заваренные, механизмы мерно посапывали так, что закладывало уши. Низкое мурлыкание прерывалось кашлем уставших газоотводных трубок. Вокруг суетились бесы. Чёрные от сажи, блестящие и пахнущие соляркой, они ходили от одного уродливого чудовища к другому. В воздухе витал жирный тяжёлый маслянистый дух. В самом конце несколько бесов потрошили трупы умерших в глубокой старости механизмов.
Ниже лестница уже не вела. Под ногами из-под бетонных плит, кое-где ушедших вниз, проглядывала пропитанная отработанным маслом земля. Рудик сел на самодельную лежанку и задумался. Промасленные черти видели его, но не делали ничего, чтобы прогнать. Здесь было так шумно и так всё равно, что можно было бы думать и вслух, и даже кричать мысли – никто не услышит. А кто и услышит – слишком устал, чтобы думать об этом. Он не помнил, сколько просидел в немой тоске, и кажется, задремал. Его мысли в полусне прервал противный вой сирены. Вошла следующая партия ещё не утративших человеческий вид людей, чтобы через пару часов стать такими же чёрными и безгласными служителями железных чудищ.
Мальчик поднялся по лестнице. На верхнем уровне ничего не изменилось. Разве что были слышны пьяные голоса вернувшихся со смены рабочих. Ругань, смех, кашель, стук сапог сливались в причудливую мелодию. Лампы здесь также не горели, но из почти что каждой комнаты лился свет. Многие сидели прямо в коридоре, готовя пищу, выпивая и перекидываясь в карты. Тощий человек с козлиной бородкой и острыми скулами, запрокинув голову, перевернул над ущельем зубов бутыль. Напрасно. В этот раз не пролилось ни капли. Он лениво швырнул её о стену и, закатив глаза, казалось, дремал.

Чу, коридор шепнул шаги, приближающиеся к нему. Рудик стрелой помчался обратно и сделал это совершенно зря. Идущие услышали его и ускорили шаг. Он хотел было нырнуть в лестничный проём, растворится на нижнем многолюдном этаже, но тяжелая рука ухватила его.
– Ты из какого уровня?
– Я потерялся, – решил прикинуться дурачком паренёк.
Перед ним стояли двое в аккуратной одежде с повязками на рукавах. Они привели его в комнату, где зелёная настольная лампа освещала массивный канцелярский стол.

Тусклое пятно света выдирало из темноты висящую на стене странную картину. На синем фоне красовалось нечто, похожее на лоскутное одеяло. Фигуры самых разных цветов с причудливыми границами и подписями. Пометки, сделанные кем-то небрежным: точка с названием «Москва» перечёркнута крестом, так же Вашингтон, Нью-Йорк, Токио – все большие точки были зачёркнуты. Часть фигур была заштрихована полосами синего цвета. Особенно досталось отдельно стоящей фигуре, сплошь покрытой крестиками.
– Как твоё имя?
– Волк! – выпалил первую легенду Рудик.
– Не кличка, а имя! Мне ваши там карасики, ящеры и прочие не интересны.
– М-макс, – тяжело вспомнил Рудик.
– Фамилия?! – тут он понял, что практически ничего не знает о том, чьим именем он представляется.
– Не скажу! – наивная попытка изобразить обиду сработала. Комиссар с усилием провёл рукой по лицу, пытаясь стереть накопившуюся усталость. Не желая допытываться, он полез в ящик с кучей карточек под разными буквами.
– Ага, высший уровень, персонал «б», ну и что же мы не спим?
Маме Макса позвонили и скоро она придёт. Рудик не боялся, что его будут ругать. Он понимал: сейчас все узнают, что он не Волк. А что потом? Боги бы, наверное, испепелили его на месте. Но богов нет. Скорее всего, всё будет хуже. Намного хуже. Часы тикали, а патрульный записывал выдуманную им на ходу историю о том, как он заигрался и забыл, где живёт. Внезапно дверь без стука резко отворилась и на пороге возникла тень, облачённая в... пиджак. Плащ возлежал на одном плече.
– Здравия желаем! – выпалили патрульные.
– И кто же у нас тут не спит? – весело подмигнул он Рудику, однако жест был оставлен без ответа. Мальчик надул губы и отвернулся.
– Да мальчишка странный какой-то. Рассказывает, что заблудился на верхнем уровне и не помнит, где живёт; здесь же невозможно заблуди...
– Я отведу его домой, можете больше не волноваться.
– Но мы уже вызвали…
– Это приказ, я уже поговорил с его матерью.
– Ну и забирайте! – с радостью ответил собеседник, потирая руки, словно бы смывая с них грязь.
Бежать было глупо. Инквизитору было трудно подстроиться под шаги маленьких ног.
– Вы всех обманули, да? –  голос искал надежду.
– Они очень плохие люди, как там тебя, малый? Мы их скоро прогоним, поверь.
– Вы тоже всем врали, – обида не желала угасать.
– Тсс! – Чёрная тень изобразила страшную тайну. – Пока что не говори никому ни слова. Ты взял лекарство для сына старика? Я не отберу, не бойся.
– Да, вот, – он протянул инквизитору склянки с прозрачной жидкостью.
– Всё правильно, – рука, огромная, исчерченная ветвями вен, вернула Рудику ампулу. – Отдашь Хоре, она знает, как лечить ими. Ты ведь помнишь дорогу наверх? – Рудик кивнул. – Тогда поспеши, у тебя мало времени!