Герои спят вечным сном 14

Начало:
http://www.proza.ru/2017/01/26/680
Предыдущее:
http://www.proza.ru/2017/02/12/2248

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ДОПРОС

Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев,
Во все века сжигали люди на кострах.
Владимир Высоцкий.

"От добра добра не ищут", "Когда хорошо - тоже не хорошо", "молчание слышней сотни голосов", - подобные пословицы у всех народов есть. И не взбудить бы лихо, пока оно тихо, да странный узелок событий завязался в "крепости"  трёх рек.

Последнее - вообще без ряда!!! Петля, честное слово!!! Одичавшие за зиму окруженцы, задача которых, по их словам, перейти линию фронта и вернуться в строй, захватили автобус с мальчишами из гитлерюгенда, прибывшими на стажировку в фолькланд. * Так обычно внедряется враг, но кто из троих? или все сразу? Не похоже, уж больно просты на вид, малограмотны.

Больше полугода оккупации! За это время можно до Ерусалиму и назад! Где обретались? Что делали? Говорят: не вступали в контакт с немецкой властью. Ой ли? Впрочем, Гестаповские школы подготовки избегают брать простачков.

Предстоит разбираться. Самый сложный был бы "Кыргыз", * если б ни опыт общения со степняками.
Слабое место - Сашка (игры в психику легко развенчиваются).
Третий - вот "тёмная лошадка", - что он такое, попробуй, разгадай!

Сыня многое повидал за годы службы: и контрабанду, и басмачей, и добросовестных техноруков, оказавшихся антисоветчиками... Бывали ошибки, досадные, горькие. Они случаются на войне, которая по сути не прекратилась в промежутке меж двумя мировыми войнами. Теперь совсем не хочется ошибаться, ведь "тема", так именуют на "большой земле" Ступанский объект, почти в руках.

Немцы просчитались, выбрав для тайной деятельности место в "медвежьем углу". "Мокрая Дыра", с горсткой "забитых" советской властью обитателей, долженствующая стать прикрытием, оказалась источником опасности.

В непредсказуемой стране сложно отличить "за" от "против", поэтому "против" - везде. Даже деревья и воробьи опасны! Взятая за основу тактика выжженной земли используется избирательно или хаотично! Следовало бы пустить пару моторизованных дивизий, прокатать  район. Только на все районы моторов не напасёшься!

Во-первых: большая площадь. Местным жителям известно множество лазеек в недрах болот, -  уйти и вернуться - дело времени. Во-вторых: несть числа  способов с минимальными потерями губить врага. И в-третьих: здесь только подразделение "тыла", без кратковременного отсутствия которого мобильные отряды на втором году войны вполне выживут и смогут с достаточной интенсивностью оказывать сопротивление "новому порядку".

Главное же -  нечто затеялось на юге, и для этого нужно полное напряжение сил.

Логично было бы пренебречь "Мокрой дырой", не обращать внимания, громя бандитов на выходе и входе, но после собак и полного истребления зерсторунгскоманды * лишь мальчишей не хватало! Более красной "тряпки" для фашистского быка трудно придумать!

Топотушки возле "Темы" Сыню мало устраивают. "Локоток" - вот он, хоть сейчас кусай!
Этот парень, даром, что слепой. Цены ему нет! Глянули рисованный под диктовку план, и челюсть отвисла!

В собственном преимуществе увязли Фрицы: комплекс «Ступанки» - типовой проэкт! Точ-в-точ Коловейдино и Сваты, даже относительно стран света одинаково развёрнут, только без железной дороги. Подступы, планировка, - просто вот!!!

В Коловейдином авторемонтная база, в Сватах - авиационная, да со Ступанками рознятся малёк: там водокачки и отстойник - котлован. Тут же добавочка - ёмкость на берегу - хочешь слив, хочешь забор! В реку отходы не сбрасывают, но возможность предусмотрена. Витька видел пробы: красителем водоток проверяли.

И поста нет - якобы - проникновение исключено, потому что место гиблое, даже немцы тонули... Конечно, эсэсманы - герои, а Деменок, небось, не потонет!

Дан приказ: «без применения силы собрать максимально полную информацию». Решили обнаглеть и подключиться к телефонной линии, проходящей в канале коммуникаций.

Осенью  дуриком удалось причендалы добыть. Плотность охраны путей сообщения на временно оккупированной территории СССР колеблется от одного до десяти батальонов на 100 километров дорог. Здесь же, меж Селищем и Ступанками,  кишмя кишат! Однако у семи нянек дитя без глазу.

Комплекты связиста лежали на тормознувшей перед мостом платформе. Охранялись слабоватенько... Ну, Костриков, "тяжёлоатлет", посредством рывка, толчка и жима коммуниздонул с откоса пару блоков на благо родины! Немцы даже не почесались, до того "упорядоченные" заботой!

Так и остался полезный груз в бурьяне. Хотели по зиме довезти до Палешей, но узрели трещину средь меловых бугров. Дальше, как у Гека с Томом: * пещера и выход напротив Серого улова.

Где одна вода, там две. Суводи на пустом месте не образуются. Вернее, - образуются из-за подземных течений и "Пазух": в которых Витька собирался спрута обнаруживать.

Жителям норки ведомы, да на карты не нанесены. "Белыми пятнами" это называется, - пожива для исследователей и ребятишек.

Сначала не вдохновились, унесли что полегче, а провода просто запрятали - по речке сплавить - потом дошло! Подобралась группа, ожидали тёмной луны, и на тебе! Из-за гадёнышей зашабуршатся гады.

Сыня передал Антону повод, с крыльца глянул на спящих в тени старой липы людей. Лишь один расположился без опаски. Другие - чуть всполох, и на ногах.

- Ты каковыми их  приметил? - Спросил он мальчика.
- Ничего себе ребята, - отвечал Антон. - Слаженная тройка. Если б ни Сашкина беда, так бы и оставить.

- Говоришь, на голову болен?
- Да. У Буглаковых по деду идёт. Замечались до войны странности. Вполне терпимо: плевался, гнусил, с обучением тоже. А там, видимо, в темечко удар. Заводится сполоборота: кулачищи пудовые, и гнев впереди разума.

- Что объяснили про себя?"
- Вы всё знаете. Манефа сказала: немцев скрозь нет, и поверили. Слишком измотаны, еле на ногах. Я обещал побудить, как баня поспеет.

Замполит обрадовался. Первый допрос в неформальной обстановке очень кстати.
- Немцев куда? - Спросила хозяйка.
- Подержите пока, может, поторгуемся.

 -Автобус только не отдавайте, жалобно взмолился Мишка Эдисон. - Бензин у него на нуле, но я конскую упряжь придумал, перевезём, если надо спрятать.

Разумеется, надо. С некоторых пор хутор Ясенев из Богом забытого угла превратился в предмет вожделений немецких «охотников». Что ни день - самолёт; что ни ночь - разведгруппа.

Обитатели дровяного сарая наверное в каждую дыру вставили по глазу, так много отдельно летящих взглядов провожало их мобильный дом, движущийся под воздействием сил каурого, чалого и клячи без определённой масти, задевающей товарок чрезвычайных габаритов хвостом.

Колокольчика нет, ливрейных лакеев тоже. На козлах соответствующая фигура - Еремей-пасечник! Дед в домотканых портах, армейской рубахе, босой, в белой войлочной шляпе с малиновой лентой округ!!

"Так и ты, Русь! - мысленно вещал Антон, - переваливаясь, будто нехотя, подминаешь под себя непривычное, чуждое! И дивятся иные народы скоростям камуфлированного твоего тела и ждут, когда же настанет их черёд отведать ласки шипов, торчащих из обмазанных болотной жижей шин!"

Не птица полетела, не аллигатор пополз, но приметка для поисков ушла под защиту древесных крон или вязких трясин. Прогалина у изгиба ручья приняла привычный вид, скрыв от взгляда сверху распираемого смехом мальчишку. И невдомёк было наблюдающим сцену из окон и щелей, что голос у Антона своевременно сломается, возраст Сыня нарисует правильный, а главное - доведётся  ему рядком с азиатом и чумазым расписаться на стене рейхстага и пройти по Красной площади в парадном строю.

"Из Тауэра * не бегут", говаривали в средние века. Узилище мелких "гитлеров" - сооружение кубической формы, построенное с расчётом на естественную просушку и проветривание. Тень внутри полосато-клетчатая, и всё, что движется  - со всех сторон полосато-клетчатое в любое время дня и ночи. Сыня чуть подрастерялся, но Антон, привыкший с детства считать мельтешащихся в траве цыплят, успокоил.

- Жерди - это черта, за которую не следует переступать. - Объяснил он  пленникам их положение. - Перед тем, как решиться на побег, внимательно изучите свои руки-ноги... До чего разумно устроены! До чего безупречно движутся! Представьте, что вы такой способности лишились, а ваша плоть стала пищей!!! Дело в том, что где-то здесь бродит живое возмездие: собака, одичавшая после казни хозяина. Жителей не трогает, а немцев, особенно эсэс, душит с одного укуса.  Выслеживает и нападает молча. Зиму обитала в городе, выводить потомство пришла на место своего рождения. Контакта с человеком избегает. Партнёр - волк. Лежбище пока не обнаружено, только следы, характерные акцентом на правую переднюю лапу. Нам интересны щенки. Вам бы я не советовал помогать в розыске. Ловля на живца - не наш приём, поэтому защищать и стеречь вас никто не будет.

Сыню речь вполне убедила, а выросшие в рафинированном мире "полуавтоматы" подсохли, шокированные условиями, в которых оказались. 

На гладкой, до блеска укатанной глине сидеть не очень уютно, лежать - тем более. Личные вещи уехали вместе с автобусом. Ужасный Сашка тут. Ветер гуляет, довольные притемком и гарантированностью корма комары вьются клубьями, "толкут кашу". С северной стороны легче от разогрева, трудней от  мух. Там вырыта яма, в которую по наклонной должна сливаться вода. Здесь не сложно выбраться ползком, только псы уже нечто напустили, а людям предстоит добавить.

Но делать нечего, - надо «покорно» сидеть там, где посадили бандиты. Сами они тоже не в гости попали: валяются прямо на земле.

Баня-любаня! Всем хороша! плещет душа! Мигом построена, веками устроена! Веник камень да котёл: парок обрёл, и ты - орёл!

В предбаннике поставец, * при ковшике – светец, * с парной сил проверка - нижняя дверка, за ней пруда ясная вода: и в мороз можно кунаться туда.

На плотинке сидят отпарившиеся, липу свежую из кружек тянут с мёдом, тоже липовым. Разливает Манефа.
Чумазый стал белобрысым: лицо довольное, глаза враскрыл. Доходяга-азиат разнежился, будто век не мёрз и не голодал.

Сашка - кум королю - лежит на пузе, голову в коленки Гане уткнул, а она частым гребнем жареных гнид из русых кудрей вычёсывает. Мотает их на паклицу и в керосин, чтоб живья не пропустить. Сашкины спутники не стали морочиться, обрились на лысо. Одёжу в густой пар, сами белые, как гуси, в некрашеном холсте.

- Хорош дерево! плагодарный! - объясняет азиат про липу. - И посуда, и напиток, и обуйся, да! У нас такой нет. У нас степь, сухой, но север больше люблю.

- Сам-то из чьих будешь?- спрашивает Манефа.
- Майкудук. Казах мы.

-Зовут тебя?
- Талжанбаев Мансур. Тал – вот дерево, ветки в воду пустил.

- Ива! - обрадовался догадке Антон. – Правильно понимаю: Талжанбай – владеющий душой ивы?
- Точно.

- Полезное свойство, согласилась Манефа. - У нас ивняк талом зовут, и вербы скрозь, а твой предок – душу знал. Теперь понятно, как беда миновала. Так, гляди ка, воротишься с войны.  Далёко, небось, до дому-то?

- И Петька тоже далёко. Саматлур-озеро. Слыхала?
- Нету. Большая у нас страна. Всего не послышишь.

- Постой, Мансурка, - повёл палочкой по глине Петя, - надо уточнить: Самотлор, почитай, сто вёрст будет. Река наша, Вах, в Обь впадает, а Худая Вода * - при слиянии. Большое там село Нижнева...

Глянул парень вдоль берега и обмер!!! Помахивая свежесрезанным веником, по заплеску переставляет ноги  Антон в цветастой юбке. Только что ведь на чурбаке сидел!
- Ты зачем вырядился! - Спросил он, уронив голос до полушёпота, - И платок напялил зачем!

- Нравится так! - звонко засмеялся "Антон"... - А платок очень даже идёт.
- как же! Парню платок? или ты девка переодетая?

-Почему же переодетая? Сестра Антону, Анной меня зовут. А тебя?
- Петром, вроде как! - Смутился парень.

- вот и хорошо. Хочешь, Петя, я тебе погадаю, всю правду расскажу?
- Гадай. Чего казать про меня?
- Ты - сибиряк.

- Выговором что ли приметен?
- нет.
- тогда чем?
-Тем самым: ты покраснел от того, что я первая имя спросила. В Сибири это не принято.

- Разве у вас иначе?
- да. Таёжные сёла редки, люди скрозь ведомы друг другу. Незнакомец - или беглый, или барин какой с панталыку. Девушкам запрет без старших в разговор вязаться, чтоб ненароком не понести от поблудного.

- Верно говоришь. Сама-то не боишься?
- Чего? Замуж мне рано, за отцом счастливо живу, и людей сторонних тут, как собак нерезаных. От каждого шарахаться - гордячкой прослывёшь.

-А если нескромницей? с глупостями вязаться начнут?
- Где начнут, там и прикончим. Мне, Петя, нужен муж, чтоб человека во мне уважал. Ужимки и прыжки - без интереса.

- Действительно, ужимки... Смелая ты, потому что счастлива за отцом. - Погрустнел Пётр. - А я своего едва помню.
Разве малому это важно? - изумилась Аня. - Мне казалось, парень - сам мужик.

То-то - казалось... - Петя обнаружил вдруг, что из беспросветной небыли окружения вынырнул и очутился среди своих. Значимы стали явления обычной жизни, а девчонка эта - будто век знакомы.

- Был бы отец, было бы детство, объяснил он. - Пять сестёр старше меня: каждую надо в руках держать, приданое сладить. Мать с вдовьей доли - хуже мужика, вовсе остервеневши... Я-то сызмала глядел, как с промысловиками зверя добыть, где ремеслу подучиться, в школу - тоже... Плотником стал - копейку в дом... Кругом себя иного не видел...
И вдруг говорят: жениться! А как? "Прикидывай, выбирай".

Слушатели замерли. Интересно, понятно, своё такое же. Сыня глядит пристально, будто сквозь  магический кристалл: сейчас нечто увидится, проступит тайный узор!

- Прикинул: как бы жениться, - будто сам для себя вспомнил недавнее Пётр. - На ту пору всех уж мы выдали, тихо в доме стало. Аж перекрестился я, но зря. Смотрю округ: девки - точно такие же, как мои сёстры! Им слово - они двадцать. Сам-то слов не говорю, со стороны наблюдаю и вижу - никого не нужно мне! Представь ты себе: это ж на целую жизнь: пришёл и разгоняй скандалы! Вот отчего наши-то мужики по хмельному делу злые или в тайге спасаются!

- Не хочу, - говорю, - жениться. Лучше варнаком по лесу бегать!
Мать в крик! Дядья пригрозили строго, подхватили под белы руки, да в церковь, за кого мать указала. Я пошёл: не драться же с ними!

И вот - венчание, и спрашивает меня поп: - Действительно ли ты, раб Божий, хочешь взять в жёны эту Наталью?
- Нет, батюшка, - говорю, - не желаю брать, силой привели меня сюда, угрозами, а перед Богом я не лжец.

- Ну и как же! охнула Манефа.
- А так. Все онемели, а священник помянул про страну Советов, про конституцию и свободу совести, про клятвопреступление пред алтарём и закончил тем, что ни один волос с моей головы не упадёт, иначе милиция будет разбираться в этой свадьбе.

- Вот тебе Троекурова Маша! - резюмировал Антон. Теперь понимаю, почему она сказала Дубровскому, что дала обещание! Генеральская дочь не смогла возразить отцу, значит - Господня на то воля! А ты смог!

- Как не смочь! Наталья-то, знаешь, на лису похожа. Та - дорвётся до курятника! Нет, чтоб одну курицу стянуть! Всех подряд давит, пока есть движение. Эта, может, доброго хотела, да привыкла хватом, хитростью хватать. Вот и взъелась душа.

- И как же говоришь, что я смелая! - воскликнула Анна. - Нечто я решилась бы против семьи! сродники ведь потом все на одного!

- Что все? Стая, она собственной шкурой славится. Так-то и отшатнулись. Одна мать осталась со своим горем, а прочие... - завопили и по местам: не хотим, мол, с властью этой связываться. Поп, небось,  куда след доложил!

- Матери, правда, горе, - посочувствовала Ганя, - по округе срам.
- И я понял это, сразу понял, - продолжил рассказывать Пётр. Да как же быть?
- Уйти? - Предположил Антон, - От сраму бегут!

Может быть. Я бы в город подался, только матери податься некуда, уж очень неуживчива с людьми. В селе к ней, такой, привыкли, а на новом месте - беду наживать, и всё. Я решил женой взять вогулинку.
- Кого?

- Вогулы, - объяснил Сыня, - народ коренной.
- И что в ней, в вогулинке?

- А вот что. Красой их женщины от наших рознятся, зато мужу покладистые, терпеливые. Веры иной - это ладно, сговорились бы: сперва меня услышит, потом Господа поймёт.

Я рассудил: возьму такую-то, научу грамоте, сам с ней подучусь, чтоб дети грамотными были. На промысле она - за товарища, потому что привычная к тайге, а с матерью...

Тех придирок русская баба, хоть золотая будь, ни одна не выдержит. Вогулинка же! - Наказать ей, "безъязыкой": не понимаешь, мол, ничего! Ветер же воет, ты не огрызаешься? так и тут. А матери - зазорно одной, старость коротать… Во где срам!

Хотел уж в их праздник просить старейшину указать мне добрых девушек для выбора. Думал: поставлю особую хату, сделаю семью по своему разуменью... Ан - не вышло. Мать подкупила сельсоветшу.
- Как подкупила?

-Спрашивай, как! Уговорились они, опоить меня тишочком, да в воскресенье, когда сидельцы и прочь счетоводы гуляют, в ихней книге с Наташкой расписать.

-Сделали?
- Да. Сделали, только не Божья воля, правильно говоришь. Что она сыпанула или отварила, не знаю. Спирта сторонюсь, а похлёбка с утра - первое дело. Туда и внедрился враг.

Смутное поплыло, поехало... Очнулся перед вечером. Ну, думаю, всё. Тут конституцией не прикроешься. Помню - брёл куда-то, и даже помню - куда.

Только Наташки почему-то нет, а мать ниц лежит и тихо воет. Оказывается, - немцы на нас напали. Война. Сельсоветчица даже дверь отомкнуть не успела...

И как же я обрадовался! Сами те Фрицы, небось, меньшее счастье испытали! Наутро добровольцем пошёл, и не жалею! Единственно, чего боялся - плена.

- Минуло, - сказал Сыня. Документы у вас в порядке, оружие тоже.
- Спасибо Сашке, - перекрестился Пётр. - Это он подобрал беспамятных. Мы с Мансуром, верите ли, гранатами связались, чтоб немцев, если будут забирать, - того!..

- Тебе теперь, сделал вывод Антон, - без жены домой нельзя являться.
- И с женой нельзя. - Подтвердил Пётр. - Я так решил: если жив останусь, матери, пока ходит на своих ногах,  деньгами буду помогать. А за деньги племянник ей крышу починит, вот чего.

Хотя, если честно, и это - вроде предательства, потому что для договороспособности с ней - надо Чемберленом быть: "наш ответ усвоить". *

- У тебя, Мансур, есть жена? - спросила Манефа.
- Будет этой весной. - Уныло бормотнул Мансур.

Что значит - будет?
- Давно - невеста. Этой весной - жена.

- Сговорённая, что ли?
- Как-то так.

- Ждёт, небось?
- Ну да.
Значит, напиши ей.
- А можно?

- Можно, - кивнул Сыня. - Почему спрашиваешь? Ты же знаешь - здесь надёжная связь.
- У Солодун нельзя было. - Себе под нос буркнул Мансур.

Вот оно! Внутренне напрягся Сыня. Понятно, где обретались и что скрывают молодцы! Камушек-орешек - неуловимый и дерзкий Прохор Солодун, славный жестокостью отряд из деклассированных элементов занимается грабежом немецких обозов. Попытки сконтачиться или подчинить единому командованию натыкаются на молчаливый отпор.

Всё правильно. Людям Солодуна никто не поверит. Замполит был - внимание, стал - сторожкость. Теперь следует ждать выходок.

Сашка взвился дымом средь полей. - Говорил я тебе, не надо про Солодуна! - Цербером рявкнул он на Мансура.

Пётр не глянул в Сашкину сторону, потому что  понял, что Сыня знает, что он видит, как Сыня замечает всё.

-Мне коза сейчас сказала, что у нас тут места мало... - хихикнул Антон. - Утечка информации из банды!

- А ты, собственно, кто будешь? - обернулся Пётр к Сыне.
- я? Контрразведка. - Ни с того ни с сего бабахнул тот.

- Раз так, слушай сразу, чтоб не думалось. Мы вышли бы из-под Козырева, если б не раны. Сашка, сам контуженный, спрятал нас в погребе, в сожжённой деревне  и ухаживал, пока не свалился с тифом. По выздоровлении некоторое время били немцев втроём, потом влились в отряд Солодуна. Там не сложилось. Решили выбраться к линии фронта, перейти её, чтобы перечеркнуть пребывание в банде, и Сашке врач нужен особенный. Подвернулся этот автобус, вот и вся история.

- В сжатой форме так. А подробно?
- Про подробности скажу: Мы трое были там и не поняли. То ли он – царёк-батька, то ли фашистский перевёртыш, то ли иная падла.
- Как предлагаешь выяснить?

Мы - очевидцы. - Загнул палец Пётр. - Очевидец, как известно, врёт, поскольку на основании куриных своих мозгов пытается сделать единственно правильный вывод из увиденного. - Второй палец лёг подле первого. - Значит - расспрашивать про Солодуна следует каждого отдельно, потом перекрёстным способом отсевать правду от вымысла. - Третий палец поджался, получилась "Коза", но Пётр этого не заметил. - Сашка, ты понял? Будешь отвечать на все вопросы, потому что солодун - гад!

- Буду, - вздохнул Сашка.
- А ты, Петя, матери напиши. - Предложил Антон.
Что писать?
- Воюю, мол... Перебрасывают, мол, с места на место, и заплутали письма.


1. Фолькланд – провинция.
2. Кыргыз – просторечное название народов средней Азии.
3. Зерсторунгскоманда – истребительная.
4. «у Гека с Томом…» - Персонажи Марка Твена.
5. Тауэр – Замок на северном берегу Темзы, (средневековая тюрьма).
6. Поставец – приспособление для хранения посуды (здесь квасных кружек)
7. Светец – подставка под лучину.
8. «Худая Вода» - Самотлор в переводе с эвенкийского.
9. «Наш ответ Чемберлену» — лозунг, появившийся в связи с нотой британского правительства советскому от 23 февраля 1927 года за подписью британского министра иностранных дел Джозефа Остина Чемберлена и последовавшей в ответ советской пропагандистской кампанией.
10. Мне коза сейчас сказала…» - Самуил Маршак. «Кошкин дом».

Продолжение:
http://www.proza.ru/2017/02/14/2072