Катерина Лин

Наладка электротехнического оборудования дело тонкое и индивидуальное, поэтому Чернов свою специальность любил. Правда, приходилось часто ездить в командировки. Его, как самого молодого в отделе, всегда посылали в захолустье и в этот раз вызвали, сказали: «Завтра вылетай в Енисейск, там через неделю пуск», - и даже не спросили, согласен он или нет. Знали, никуда не денется, работает недавно, деньги нужны, недавно дочь родилась.

Из Москвы он улетал в декабрьскую слякоть, а когда самолет шел на снижение увидел сибирскую зиму. В поселке около электростанции дома в белом поле стояли железобетонными редутами и ветер между ними наметал сугробы выше детских горок. Тепло было только в общежитии, ему дали отдельную комнату.

Монтажники уже собрали выключатель энергоблока и Чернова ждали. Представили главному инженеру, по селекторной связи доложили в министерство о его прибытии, спросили, в чем нуждается, всем обеспечили, пожали руку и напутствовали: «Удачи».
Он получил у дежурного инструктаж, расписался за технику безопасности.
- Рабочие чертежи у Лин, - объяснил тот. Найдешь ее на подстанции.
Чернов, недовольный тем, что придется выходить на холод, натянул на голову ушанку, побрел искать вагончик монтажников.

У блочного трансформатора увидел молодого паренька в ватнике с накинутым капюшоном, тот что-то смотрел в монтажном шкафу.
- Где Лин? - прокричал ему Чернов.
Паренек поднял ему свое лицо, глазки заморгали длинными ресницами. Вылитый мальчишка. Только когда улыбалась, вы понимали, что усы и борода на этих острых скулах со смуглой кожей не вырастут никогда.
- Я Лин, - и голос у нее был как у девчонки.
Чернов опешил, быстро стянул перчатку с правой руки, протянул.
- Виктор, инженер из Москвы.
Она оставила варежку под мышкой и протянула ему ладошку, которая как обожгла его.
- Катя
Он бы, наверное, еще подержал в руке ее теплые, с едва уловимым перламутром на ноготках, пальцы, но от стеснения выпустил, забормотал:
- Я наладчик. Мне нужны чертежи на выключатель...Мне сказали к вам.
Она кокетливо сделала книксен.
- Не ошиблись. Пройдемте, там есть и чертежи.
Крепкий бородатый парень с золотой печаткой на безымянном пальце встретил их в вагончике.
- Борис, бригадир монтажников, - представился он мрачно.
- А это Виктор. Из Москвы. - Катя улыбнулась, многозначительно поднимая брови. Это ввело Чернова в еще большее смущение. Он уткнулся в чертежи и до вечера вникал в суть. Мысли о Кате не оставляли его. Перед отъездом со станции они оказались вместе на автобусной остановке.
- Катя, а куда у вас вечером можно пойти отдохнуть? - вальяжно, поигрывая плечами, начал он.
- В кино, - ее взгляд лукавил, ловил его.
- Пошли лучше на танцы? - Борис неожиданно оказался рядом, встрял в разговор, и Чернова его предложение не обрадовало. Последний раз в кино с девчонками он целовался в школе. Борис же настаивал, радушно щурясь и обнажая в улыбке тридцать два ядреных зуба. - У на сегодня вечер для тех кому за тридцать, публика соберется... - он игриво поиграл пальцами, как будто дергал марионеток за ниточки.
- Мне еще рано, - Чернов смутился, но приосанился.
- Ну и что, а Катюхе всего двадцать... - примолк, как что-то проглотил, Борис.
- Нет, мы пойдем в кино. Правда, Виктор? - Катя легко взяла его под руку, будто они были знакомы уже давно. Борис пожал плечами и они втроем молча доехали до города. Борис сошел остановкой раньше, Катя и Виктор договорились встретиться через час.
В общежитии Чернов достал из портфеля джинсы, вытряхнул сор из карманов, надел чистую рубашку, побрился. Он знал, что умеет легко сходиться с женщинами, владел наукой нравиться и всегда очень внимательно относился к первому свиданию: боялся неудачи, отказа, зная, что и робость помешает и нахрапистость оттолкнет.
Катя ждала его, улыбками провожая взгляды прохожих. Выглядела она привлекательно в короткой бежевой дубленке, сапожках и высокой лисьей шапке. Обрадовалась, увидев Виктора, взяла под руку, привстала на цыпочки и зашептала ему на ухо, как будто он уже все понял и на все согласен:
- Не хочу уже в кино. Пошли ко мне. Я на ужин дамляму сделала.
- Это что такое? - Чернов насторожился. Все, чего он не знал, заставляло его быть внимательным.
- Мясо с овощами, на востоке готовят, пошли, - она тянула его за рукав и он уже вышагивал за ней, понимая, что спорить - только себе вредить.
Квартира Кати была «точно не без приятности», как говаривали в прошлом. Легкомысленные цветочки на светлых обоях, бордовая мебель, сверкающая в чисто отполированном березовом полу, расслабляли. Из кухни тянуло ароматом специй. Когда Катя подняла крышку чугунной латки, Чернов чуть не задохнулся от пара и вида разопревших под капустным листом, кипящих в расплавленном жиру картофеля, моркови, баклажан, мяса.
Он обнял ее, приласкал. Она излучала тепло. Поддались его нежности и пуговички на легкой рубашке, заправленной в голубые джинсы, и смуглые плечи и ресницы.
Они лежали утомленные и тихие после любви. Он приподнялся на локте, посмотрел в ее карие глаза. Раскосые, глубокие, они словно на контрапункте сердца заставили его затаить дыхание.
- Кэтлин, - наконец прошептал он. - Кэт, сокращенно Катя. Лин твоя фамилия. Я буду тебя звать Кэтлин. Ты не против?
Она легко улыбнулась.
- Как звала тебя мама в детстве?
- Аля.
- Почему?
- Наверное, я так произносила свое имя маленькой.
Ее губы приоткрылись, он приник к ней, ощущая тепло и безмятежность.
- Мне с тобой так спокойно, - удивилась она, прижимаясь и ждя ответа.
Он промолчал. Ушел от нее за полночь. Катя не настаивала, чтобы он оставался.
Утром Борис окликнул его.
- Привет. Чего вы вчера в кино не пошли?
- Катя не захотела. - Виктор не подал вида, что вопрос о вчерашнем вечере будто сковал его. - А ты на танцы пошел?
- Нет, тоже расхотелось.
- Какой был фильм?
- Уезд.
- Понравился?
- Об этом фильме будут много говорить, - Борис многозначительно поднял палец вверх.
«Дурак» - решил Чернов, и почему-то пронеслась мысль: «Надо быть с ним осторожнее».
Катю он встретил на дорожке от подстанции к главному блоку. Солнце едва взошло над горизонтом, ветер утих, и они слышали дыхание друг друга.
- Привет? - он хотел нагнуться, поцеловать ее. Она ловко отпрянула в сторону.
- Не надо.
- Что случилось, Катя?
- Не спрашивай ни о чем. Завтра приходи вечером, а пока не надо ни о чем... - она прикусила губу, как от досады и поспешила от него.
Чернов перевел дух, но мучаться от любви у него не было времени. Готов был к наладке выключатель и его надо было делать. Помня о Кате, он решил не спешить. Хотя начальство ждало результатов, ему улетать отсюда быстро уже не хотелось. Самому себе он честно признался, что лучшей жены и дочки чем у него ни у кого нет и надо беречь свою семейную жизнь, но в Кате есть какая-то тайна и она тоже захватывала его.
Два дня он работал не отрываясь от осциллографа. Катю видел издали на монтажной площадке, с Борисом держался на расстоянии.
Собираясь к Кате, он купил маленького плюшевого мишку, розового и смешного. Цветов почему-то ему дарить не хотелось.
Она открыла ему дверь и опять поразила легкостью, с которой приняла подарок, обняв его и прильнув к губам.
- Проходи, у нас гости.
На кухне у стола накрытого к чаю сидел Борис и женщина, миловидная, но с лицом, в котором сквозила нервозность, свойственная тем, кому под пятьдесят, а жизнь неустроена. Ее ярко накрашенные губы изобразили улыбку, и, стрельнув по Виктору чуть бесоватым взглядом, она представилась.
- Маргарита Павловна.
Чернов пожал ее сухие пальцы, отметив про себя, что кожа и маникюр хоть и несут следы ухоженности, но в былые времена знали работу не то прачки, не то уборщицы.
Катя разливала чай по кружкам. Виктор односложно отвечал на вопросы о погоде, делах. Первым не выдержал Борис:
- Что мы все вокруг да около. Дело такое. Виктор, женись на Катюхе.
Чернов взглянул на Катю, она прикусила губу, щеки залились румянцем, глаза еще больше сузились.
- Ребята, уж вы как-то...Быка за рога. Я не готов сразу...- развел руками Чернов, широко улыбаясь, желая все обратить в шутку.
- Мы все тебе расскажем...- Маргарита Павловна положила свою ладонь на его, будто пытаясь ощущать его пульс. - Катя прелестная девушка. У нее все есть, эта квартира, деньги. Но она мечтает о хорошем муже, таком как ты, красивом, интеллигентном. Ты скоро уезжаешь и она будет страдать, надо решить сейчас.
Чернов оглянулся. Катя ушла в комнату и слушала их оттуда.
- Ребята, я женат, признаюсь честно, - Чернов приложил руки к груди. Маргарита Павловна улыбнулась, достала из сумочки паспорт:
- Твой? - показала Виктору. Он согласно кивнул, это был его паспорт, который он сдал в общежитие коменданту, когда приехал сюда. Маргарита Павловна листала его чистые страницы:
- Ты врешь, у тебя ни жены, ни детей.
Виктор рассмеялся так, что в чашках вихрь прошел по воде. Он достал из внутреннего кармана еще один паспорт, показал свою фотографию:
- У меня два паспорта. Этот старый, где жена и дочка, я затерял когда-то на даче в вещах, искал, не мог найти. Сделал новый. По нему и числюсь будто холостой. Его я и сдал в общежитие, когда сюда приехал. А старый ношу с собой, на всякий случай. Я женат, правда.
- Обманул девушку, - Маргарита Павловна со злостью отодвинулась от стола.
- Я не обманывал, она не спрашивала.
- Сейчас проверим, - Борис окрикнул Катю, она не шла, он встал, Чернов счел за лучшее пойти с ним. Катя сидела на диване, поджав ноги и рыдая, закрыв лицо.
- Уходите все, все... - не выдержала она и, вскочив, хотела кулаками ударить Бориса в грудь, он увильнулся. Виктор успел встать между ними.
- И ты уходи, и ты...- она оттолкнула Виктора и опять села на диван, рыдая еще больше. Маргарита Павловна уже одевалась в прихожей и исчезла за дверью, оставив только запах дорогих духов. Борис с Виктором молча оделись и вышли на улицу. Виктор не хотел ни о чем спрашивать, да и Борис рта не раскрывал. Расставаясь, он попросил:
- Про все забудь. Никому не рассказывай. Это Маргарита Павловна все придумала. Стерва старая. Хочет Катюху подальше от себя сплавить...
- А какой ей интерес?
- Она у нас тут директор Дворца Культуры. Но боится, что Катя ее подсидит.
- Катя-то монтажница.
- Маргарита Павловна в прошлом любовница Хотолова, знаешь про такого? Он сейчас замминистра, а раньше был начальником строительства здесь.
Маргариту из маляров в люди вывел. А Катя нынешняя его подруга. Вот Маргарита и боится, что ей конец. А вообще ты зря отказываешься. Холотов бы помог, карьеру бы ты сделал.
- Дурак ты.
- Поэтому и прошу тебя, молчи, - он приставил палец к груди Виктора.
Виктор улыбнулся, пожал плечами и ушел, оставив Бориса докуривать сигарету.
На следующий день Чернов спешил быстрее закончить работу. От осциллографа не уходил, стараясь с Катей не встретиться даже случайно.
Она подловила его на автобусной остановке. Неожиданно подошла сзади, взяла под руку и, привстав на цыпочки, поцеловала.
- Привет.
Искренность, с которой она все это сделала, заставила Чернова улыбнуться.
- Напугала.
- Боишься? Не бойся, приходи сегодня ко мне?
- Жениться? - Чернов потер руки, как будто замерз.
- Не хами. Тебе это не идет. Все равно бы я за тебя замуж не вышла, даже если бы ты холостой был.
- Это почему?
- А зачем мне, раз ты не хочешь?
- Странная логика. Я же не сказал, что я не хочу, я сказал, что я женат...
- Значит, хочешь, пошли - она потянула его за руку.
- Нет, ты не поняла, - Чернов чувствовал, что сейчас дрожь пробьет его, а трусом выглядеть не хотелось. Катя почувствовала его состояние, и решила перевести все в шутку.
- Не будешь жениться, не будешь. Я плов приготовила. Любишь плов? Только моя мама и я умеем готовить такой плов. Ты когда уезжаешь?
- Завтра или послезавтра.
- Тем более пошли. Ведь может быть я тебя больше никогда не увижу, - она отпустила его, перестав виснуть на руке. Глаза ее моргали, готовые вот-вот расплакаться. Чернов понял, что расстаться с ней сейчас, вот так просто, на улице, значит мучаться до отъезда, а потом может быть и дольше.
Она оставила его ночевать у себя. Горячая, усталая, прильнула, шептала:
- Ты прости, что так получилось. Я правда, не хотела...Это Борис меня уговорил.
- А какой ему-то интерес?
- Он ведь считается мой муж законный.
- А он говорит, у тебя Холотов друг.
- Какой он мне друг, он жены боится как черт ладана. Он заставил Бориса меня бросить. Квартиру ему дал. Бригадиром поставил. Вот Борис перед ним и выслуживается. Ребенок у нас с ним, сын, два годика, он сейчас у родителей Бориса в деревне. Холотов хочет, чтобы я жила одна, а он сюда приезжал. У нас тут все, квартиры, работа, зарплаты зависят от Холотова. Эта квартира тоже его. У меня ничего своего нет. И мне все это надоело. А уехать некуда. На любом другом месте надо начинать все заново, с нуля. Домой, к родителям в Среднюю Азию возвращаться тоже нельзя. Ребенок у меня. Мужа пет. Отец, братья не поймут. А там сад большой, яблони, мед. Виноград на Новый Год.
Она прикрыла глаза, обняла его, поцеловала в плечо.
- Ты не думай, что я каждому на шею бросаюсь. Я устала очень. Я жить хочу нормально...А тут...Видишь...Прошлое связывает. Ты не такой как все...
- Это почему?
- Все шарахаются от меня. А ты спокойный, мне с тобой хорошо. Почему мне с тобой так, а?
- Плюнь на всех и все. Возьми ребенка, выбей из Холотова или Бориса квартиру и живи своим умом.
- Тебе легко говорить. Тяжело одной, опереться на кого-то надо, - она тяжело вздохнула. - Обними меня, мне так хорошо, когда ты рядом. Я две ночи ревела после того вечера. Не спала.
Чернов привлек ее к себе, прибаюкал и скоро почувствовал, как Катя уснула. Она вздрагивала, будто ей снились страшные сны, но дышала легко, тихо и уводила его от раздумий тоже в покой и сон.
Улетая, он оставил ей свой рабочий номер телефона в Москве и адрес. Она не звонила. Потом он сменил работу, купил новую квартиру, переехал, стал забывать о Лин. Неожиданно со старого адреса ему переслали конверт, подписанный давно забытым именем «Кэтлин». Он удивился. Вскрыл с легкой дрожыо и холодком в пальцах. Она писала, что давно хотела его найти, но отвлекали дела. Холотов недавно умер от рака в Америке, она неделю назад вернулась оттуда. Звонила из аэропорта. Нигде не нашла. Улетела в Енисейск. Кончалось письмо так: «Если не ответишь, буду считать тебя умершим».
Чернов поспешил за письменный стол, сходил купил конверт, ответил, призывая не забывать, писать, может быть их пути когда-нибудь опять пересекутся. Ждал ответа. Потом отправил еще письмо. Хотел и слетать в Енисейск. Но дела, текучка, заботы опять отодвинули все вдаль, и он вновь только с улыбкой и грустью вспоминал иногда Катю, зиму, дамляму.

                1986г