Купец и отшельник

Самарский купец второй гильдии Иван Митрофанович Сажин выдавал – пришло время! – свою старшую дочь замуж.
 
На седьмой день свадьбы, устав от плясок разгульных, решил по-другому развлечься. Собрал своих старых друзей, в которых текла купеческая кровь, и за Волгу поехал.

Взяли с собой лишь самое необходимое: слуг, походную кухню да несколько бочек вина. Но и среди гор жигулёвских скука заела. Кто-то новое развлечение придумал: отшельника, в горной пещере живущего, навестить!

Сели на коней, искать поехали. Много пещер по горным склонам осмотрели, но все они пустыми оказались.

В одном мрачном, подвальной сыростью дышавшем ущелье напали на купцов разбойники. Отняли, какое было, оружие, связали по рукам и ногам. Стали разбойники, часто поглядывая на купцов, совещаться. О чём, если не о самом худом?..

И вдруг в ущелье, подвальной сыростью дышавшем, светлым-светло стало. Видят разбойники: летит большой огненный шар, прямо на них! Испугались и разбежались. А шар приземлился неподалёку от пленников, разбросал по траве искры и погас. Смотрят пленники, а это обыкновенная керосиновая лампа, и только! И стоит возле той лампы обычный с виду мужик. Освободил он пленников от верёвок, с земли подняться помог. «Ваше счастье, – заметил, – что вы по Жигулям не просто так ехали – отшельника искали!»

Догадалась тогда вся компания, что этот мужик и есть отшельник жигулёвский. Поблагодарила его за помощь от всей души. А Иван Митрофанович всякую словесную лирику не любил. Отыскал он в кармане золотой и протягивает его отшельнику. Тот от денег отказывается. Все думали, что из скромности, а он: «Не могу, – говорит, – у скорого нищего деньги брать!» Иван Митрофанович, понятное дело, обиделся.

– Кто тут богатый, а кто нищий? – спрашивает он у отшельника.

А тот достал из-за пазухи скатёрку, расстелил её на траве и просит купца ею полюбоваться. Глянул купец, а это уже не скатёрка, а крупная фотография. И изображён на ней сам Иван Митрофанович Сажин, у церковных врат милостыню просящий. Вся компания возле той скатёрки собралась, рты от удивления раскрыла. Отродясь такого иллюзиона никто из них не видал!

Недавнего смертельного страха как не бывало, всем стало и весело, и легко.

– Сколько такая скатёрка стоит? – спрашивает, как бы между прочим, Иван Митрофанович у отшельника.

– Бесценная она у меня, – тот отвечает.

– А ты мне её всё же продай...

Отшельник молчит, купец торгуется. Многие сотни уже сулит.

– Ладно уж, так и быть, – соглашается, наконец, отшельник. – Если и вправду желаешь скатёрку эту получить, бери у меня её за так, в подарок!

Привёз Иван Митрофанович ту скатёрку домой. И так, и сяк её крутил – и малый иллюзион показать не желает. Обыкновенная грубая мешковина, и только! Прикинул Иван Митрофанович хозяйским умом и отдал скатёрку ту прислуге – стол на рабочей половине накрывать.

Прошло немного лет, и две другие дочери купца были уже замужем. Начались из-за денег всякие дрязги. Младший зять оказался картёжником, приданое своей жены за месяц с небольшим проиграл. Напился для храбрости, явился к тестю и стал просить у него новый капитал. Тот не давал. В кабинете, где происходила их беседа, висело ружьё. Зять схватил его, желая ударить тестя прикладом. Тот защищался стулом, как мог. В драке ружьё выстрелило – зять был смертельно ранен в грудь!

Дело это тёмное, и можно было его в любую сторону повернуть. Но тут вмешались в дело два других зятя, которым не давало покоя богатое наследство купца. Подкупили судью, прокурора, и ни в чём не повинному человеку дали пятнадцать лет каторги.

Отправили, как водится, купца по этапу. В пересыльной тюрьме одного сибирского городка, занесённого до окон снегом, заболел Иван Митрофанович брюшным тифом. Наверняка бы умер, не окажи ему помощь один арестант. Умел он болезни всякие лечить, этим в тюрьме и занимался. Подсел арестант к больному, прочёл над ним молитву и сон глубокий наслал.

Проснулся Иван Митрофанович почти через сутки. Тифа как не бывало! Посмотрел на арестанта, который его лечил, и ахнул от удивления. Точь-в-точь отшельник жигулёвский, мастер иллюзионы всякие казать! А тот на Ивана Митрофановича так глядит, словно бы мысли его читает.

– Как скатёрка моя поживает, – улыбается: – пошла ли впрок?

Не выдержал тут Иван Митрофанович, разрыдался.
 
– Постой, да ты-то как, солнышко жигулёвское, в тюрьме оказался?

– Нужда во мне, видать, здесь большая, – отвечает ему лекарь и камеру, полную разного народа, взглядом обводит.

Иван Митрофанович – купец сметливый: все плюсы своего положения тут же в уме подсчитал.

– Устрой-ка мне, брат, иллюзион, чтобы удрать отсюда!

– С охотою, если сможешь, – отвечает лекарь и к двери, на замок закрытой, купца ведёт.

Толкнул Иван Митрофанович ту дверь рукой – она и открылась! Смотрит, а за порогом сразу обрыв крутой начинается. На дне обрыва костры, словно малые искры, горят, а на другой стороне лошадь белая пасётся. Пригляделся Иван  Митрофанович и видит: подвесной мост, от ветра качающийся, на другую сторону ведёт!

А лекарь рядом стоит, улыбается.

– По этому мосту, – вещает, – всякий человек в своё время пройдёт!

И на мост тот смело ступает, по шатким жердинам идёт. Миг, и он уже на другой стороне стоит, купца идти приглашает!

Вздохнул Иван Митрофанович полной грудью, страх свой одолел и на мост тот шагнул. До середины дошёл и видит – оба зятя, которые его засудить помогали, с грудями простреленными лежат на пути! Улыбнулся купец им злорадно, про всё на свете забыл. Ударил он ближайшего зятя ногой и вниз полетел...

Очнулся Иван Митрофанович и видит – лежит он в тёмном коридоре, на холодном полу. Рядом с ним сторож тюремный сидит, со сна глаза протирает.

– Что за мешок с камнями, – удивляется, – на меня сейчас сверху упал?

Так Иван Митрофанович Сажин десять лет в каторге и отбарабанил. А пять лет амнистия, по причине происшедшей в России пролетарской революции, скостила. Стал купец потом, как отшельник ему и предсказывал, при церквях милостыню просить. Можно было бы к дочерям своим на хлеб-соль напроситься, да к тому времени новая власть и их вконец нищими сделала.

А отшельника, дважды его от смерти спасшего, Иван Митрофанович всегда добрым словом вспоминал, не раз найти пытался. Обследовал и большие, и малые пещеры в Жигулях, но так того отшельника и не нашёл.

.

Иллюстрация Наталии Зайцевой-Борисовой

.

Сказы и байки Жигулей