Книга или домик под радугой

***
 Ах, как Виктор ждал этот отпуск! И вот он, счастливый летний случай, – двухнедельный отпуск. Уже несколько лет он охотится за этой Книгой. Говорят, ее писали кровью самые могущественные ведьмы и знахари. Она где-то здесь, совсем рядом, – несколько часов на электричке, потом до деревни километров пять и там лесом или болотом.
 - Пап, доброе утро, – дочка чмокнула отца в щеку и побежала на кухню ставить чайник.
 - Светик, я тут быстро, туда и обратно. Помнишь, я тебе про Книгу рассказывал?
 Теперь точно знаю, где она. Завтра-послезавтра уже дома буду. Ну, не соскучишься?
 - Да нет, папуль, я у тебя девочка послушная, мне девять лет, яичницу себе как ни-будь приготовлю.
 - А чем без меня заниматься будешь?
 - Да книгу почитаю. Ох, интересную взяла в библиотеке!
 - Умница моя, - Виктор поцеловал дочь, - я быстро. С соседкой Ольгой Сергеевной договорился – она за тобой присмотрит.
 - Да не надо за мной присматривать, что я коза?
 Несколько часов на электричке. До деревни километров пять. В деревушке местные жители разговаривать отказались. Виктор нашёл магазинчик и купил бутылку водки.
 Подошел к первому попавшемуся заборчику. Бутылку на забор поставил, чтоб издалека видна была.
 - Здорово, мужик!
 Мужик, в соломенной шляпке, копошащийся на грядке с клубникой, нехотя повернулся. Но бутылочка, сладко-заманчиво сверкнула на солнце, и в его глазах появилась неподдельная радость.
 - Здорово, коль не шутишь!
 - Слушай, брат, как тебя по отчеству?
 - А по отчеству меня Василием кличут. Просто Вася. Василий Васильевич я.
 - Так вот, Вася, мне проводник нужен. Ты хутор «Лебяжий» знаешь где?
 - Да знаю, а че его не знать?
 - Проводи меня и бутылка твоя.
 - Ищи дурака в такую даль переться из за одной бутылки!
 И Василий Васильевич, демонстративно отвернувшись, принялся что-то высматривать на клубничной грядке.
 - Эх, Вася, я к тебе с добром. Ну, хочешь еще одну бутылку куплю?
 - И колбасу, и хлеб. Однако, три дня ничего не ел. Я сейчас, только переоденусь.
 Его чистая одежда не сильно-то и отличалась от рабочей. Те же штаны, сапоги, только рубашка чуть светлей. Василий вынес из сарайчика две палки по лесу ходить.
 - О, видал! Одна моя. Другая – тоже моя. Возьми пока. Попользуйся. Некогда нам в лесу палки искать. Хорошую сосновую палочку–посох не так-то просто найти. Ходют тут всякие. Сначала за бутылкой зайдем.
 Увидев, как Виктор прячет в свой рюкзак, вторую бутылку и хлеб, и колбасу – деловитый мужичок ничего не сказал, а бодрым шагом пошагал вдоль деревни. Минут через десять они были уже в лесу, а минут через двадцать – возле кромки болота.
 - Ну вот, теперь можно и подзакусить, - проводник кивнул на спрятанные в рюкзак Виктора бутылки.
 - Вот до места доведешь, – там и подзакусишь.
 Василий Васильевич шел по болоту средней рысью, будто каждый день здесь партизанские отряды водил.
 - А ты, однако, мужик грамотный, что ко мне обратился. Подсказал кто? Или сам скумекал?
 - Сам конечно.
 - Ну и молодец! А то в прошлом годе экспедиция одна тут была. Ну, куда тебе, пальцы веером. Тоже на хутор «Лебяжий» хотели попасть. Да как же, никто и не вернулся из нашего болота. Сгинули. И до этого еще всякие ученые наезжали. Понаедут, опросы делают, записки свои пишут, в лесу мусор кидают, кричат, шумят, девок лапают, лесных жителей пугают. Да только и их след пропал, ищи свищи.
 Виктор нервно сглотнул. Слюна вдруг стала вязкой и противной. И в голове дурные мысли завертелись малярийными комарами. Наверное, зря он поддался на эту авантюру, и как там Светланка одна без него будет? И эти мысли из него все соки бы выпили, но Василий встал на кочку и неожиданно объявил:
 - Ну, все, дальше сам пойдешь.
 - Как так сам, ты что, Вася белены объелся? Ты у меня проводник, я тебе и плачу, как проводнику.
 - Да оплаты твоей я еще и не видел. Давай скидывай свои бутылки и колбасу.
 Он достал невесть откуда взявшийся мешок и открыл его бездонное чрево.
 - Давай, давай, здесь наши пути дороги расходятся.
 - А я как же?
 - Да ты, мужик, считай, что уже пришел. Вон до той кочки дойдешь, - он бодро махнул на кочку с одинокой березой, - там метров двадцать и ты на воле.
 Он захихикал и сплюнул.
 – Если конечно Леший путать не станет и кикиморы не защекочут. Да не боись! Вон там уже и земля виднеется.
 Когда добрался Виктор до кочки с березкой, – то оглянулся.
 Но мужичка и след простыл. Шустрый, однако. Упав на твердую землю, заметил, что ноги дрожат от напряжения. Посмотрел на часы. Шел-то всего около часа. А кажется, несколько суток. Отлежался, всматриваясь в Небеса. Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Он поднялся, и по поющему, нехоженому лесу, двинулся по едва заметной тропинке. Густая, сильно разросшаяся полынь и высокий цветущий Иван-чай скрывали от него тропинку, но карта говорила, что он движется в верном направлении. Внезапно открывшаяся перед ним полянка заставила присвистнуть от удивления. Размером с небольшое футбольное поле, она была вся усыпана земляникой. Спелая, удивительно ароматная ягода свисала гроздьями, прячась под листами или кокетливо сверкая спелостью. Столько ягоды мужчина не видел еще никогда! Любые дачные ягоды разве могут сравниться ароматом с лесной земляникой! Кажется, что она вобрала в себя и солнечные лучи, и капельки летнего дождя. Мелкий дождик действительно, стал накрапывать. Отсидевшись немного под кустом рябины, мужчина двинулся дальше. Вскоре показался домик с малиновой крышей. Вот этот домик ему и нужен. У ворот дружелюбная собака завиляла хвостом и внимательно вгляделась в глаза. Постучал. Дверь оказалась незапертой. Какое-то странное чувство дежавю – хорошо знакомого и хорошо забытого:
 - Эй, хозяева, есть кто живой?
 Первая комната в виде прихожей и гостиной одновременно. На вешалке – одежда, маленький диванчик, видавший виды столик и креслице. Вторая комната – маленькая спаленка. Кровать старинная с металлическими резными шарами и шкафчик. А справа от гостиной – кухонька. Печь, стол круглый, дубовые старинные стулья с вышитыми подушечками. Розовый шиповник на синем фоне. Красиво! Плюхнулся на диванчик и заснул.
 Проснулся ночью от запаха борща и позвякивания посуды. Молодая кареглазая женщина улыбнулась ему:
 - А я тут борщ варю. Уже почти готов. Садитесь за стол. Борщ из свежей капусты с чесноком и сметаной – за уши не оттащишь.
 Она засмеялась и налила ему полную тарелку свежего борща.
 - Дело пытаешь или от дела лытаешь?
 - Дело, дело. Книгу ищу. Вот сейчас борщ доем все и расскажу.
 Хозяйка поставила на стол сало, нарезанное тонкими ломтиками, и мед.
 - И хлеб, и мед у нас свой. Вы такого в городе не попробуете.
 Каравай, действительно, был очень вкусным.
 - Спасибо вам огромное!
 Говорят, у вас Книга старинная имеется кровью писанная. В ней и заговоры, и рецепты всякие.
 - Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, – женщина засмеялась и налила себе и Виктору чай на травах, - душица, мята, земляника.
 - Говорят, в этой книге очень большие знания спрятаны.
 - А вам то, что за дело?
 - Возможно, это могло бы пригодиться людям.
 - И вам защитить докторскую.
 - Ну да, там же сила такая, что поднять человека с одра самой тяжелой болезни может и изменить судьбу человека. Искусство должно принадлежать народу.
 - Отдала я эту книгу.
 - Как так отдали?
 - Так и отдали в библиотеку. Вы из Жданова?
 - Из Жданова. А как вы догадались?
 - Вот туда и отдала. В Центральную библиотеку.
 Мужчина вскочил и собрался уже бежать.
 - Да куда вы на ночь глядя? Утро вечера мудреней. Сейчас - спать. А утром я провожу вас короткой дорогой.
 Проснулся рано, в шесть часов, - бодрый и отдохнувший .Выскочил во двор. Легкая пробежка, в колодце набрал воды и опрокинул на себя. Зафыркал, как морж, засмеялся. Вода ледяная, бодрящая. Самая что ни есть живая, настоящая.
 Неподалеку заметил дуб очень старый, могучий. Кора шершавая, теплая. Прислонился спиной и стоял, вбирая в себя силу земли, летнего звонкого утра. Стал накрапывать мелкий дождик. Сладко запахло разнотравьем.
 Минут через двадцать Мария вывела его на асфальтированную дорогу.
 - Вот и остановка, маршрутка через полчаса будет. Вам на двадцать вторую. А там минут 30 и вы дома.
 - Так все близко! А я выходит такой крюк давал через болото?! Спасибо Василию.
 - Василию? Какому Василию?
 Да он мне палку надежную дал и две бутылки водки выманил.
 - Нет в деревне никакого Василия. Это вас Леший водил. Видать, с чистым сердцем вы шли, - поэтому и не утонули.
 Уже в маршрутке Виктор оглянулся. Маленький домик с малиновой крышей, а над ним радуга. Двойная радуга – к счастью.
 В библиотеке сказали, что книгу действительно, недавно женщина приносила. Да только книга на руках, читаю ее. Через неделю или две принесут.
 Светка бросилась ему на шею:
 - Папка, папулечка! Я себя хорошо вела. Даже борщ тебе сварила со свежей капустой и чесноком, со сметаной. За уши не оттащишь.
 - Ты же не варила никогда борщи!?
 - Теперь варю.
 На столе заметил книгу в переплете из кожи крокодила.
 - А это откуда?
 - В библиотеке взяла почитать.
 Дрожащими руками взял, открыл и замер от неожиданности.
 Книга была написана непонятным ему языком.
 - И как, как ты ее читаешь?
 - Очень просто. Я оказывается, знаю этот санскрит. Просто смотрю на буквы, тихонько напеваю, и все становится понятно. Здесь и рецепт есть этого борща. И чай с мятой, шалфеем, и листьями земляники, который силы придает. Здесь даже стихи есть и песенки.
 - Велики дела твои Господи!
 - Мне кажется, что ты хочешь вспомнить что-то давно забытое.
 - Да, да, я все время вспоминаю и не могу.
 - Сейчас посмотрим.
 Девочка открыла книгу на одной ей известной странице.
 Она усадила отца на крутящийся стульчик и крутанула стул по часовой стрелке.
 - Маскальетос скунтарье.
 - Ну, все, хватит, не до твоих мне сказок.
 Он провалился в сон. И увидел себя в студенческие годы.
 Они тогда на картошку ездили. Девушку звали Мария. Красавица кареглазая. Марьей-искусницей ее звали-величали, потому, что очень вышивать любила. Розовый шиповник на подушечке, на синем фоне. Шип памяти уколол его в самое сердце, и он все вспомнил.
 Через девять месяцев в фойе института для него в корзинке ребеночка оставили.
 Никто даже и не смеялся, и не подтрунивал. Как это он мог забыть?
 Кто-то стер его память, спрятал так далеко, чтобы не травмировать.
 Утром Светка пекла блинчики.
 Он обнял ее за хрупкие плечи и посмотрел в любимые, теплые глаза:
 - Хочешь, мы с тобой поедем туда, где лес, где поляны земляники?
 Туда, где домик с малиновой крышей, и добрый пес, и розовый клевер.
 - А это далеко?
 - Очень далеко. Это там, где двойная радуга. Это очень близко.
 - Знаешь, пап, а я люблю пчел, и мед люблю, и лес люблю, и землянику.
 Там наверное, и ходики с кукушкой, и Леший добрый.
 Он мне палочку сосновую подберет, чтоб по руке была. Легкую и удобную