Остров. Часть 7. Глава 4

ЧАСТЬ VII. Глава IV. 
 



Опустилась ночь. Веселье увядало и каждый начал искать развлечение по интересам. Юные де Гре и японки крутили привезенную с яхты радиолу. Старшие сестры с греком явно были заняты обсуждением предложений коммандера, и только Бет неслышно ускользнула на дальний край песчаной отмели. 

Дуглас убедился, что за ним никто не наблюдает и постарался незаметно раствориться в темноте. Женщину он нашел на самом краю пляжа. Бет стояла у кромки воды, скрестив руки под грудью и устремив взгляд, куда-то к уже невидимому горизонту. Он сделал все, чтобы ее не встревожить, но не слышать шелеста гальки под его ногами она не могла и тем не мене даже не пошевелилась.

Мелькнула шальная мысль, что она ждет его. Подойдя сзади Дуг замер в нерешительности и вдруг, какое-то чуть заметное, нетерпеливо-капризное движение ее головы подтолкнуло его к действию. С отчаяньем, бросившегося в холодную воду он обхватил ее за плечи и прижал к себе
.
Все дальнейшее превзошло самые пылкие ожидания потерявшего голову мужчины. Позднее он с восхищением вспоминал эту ночь, а главное навсегда проникся уважением к этой женщине. Действительно вспомнить было что.

Дуг ожидал хотя бы притворного отпора, но Бет до ложного стыда не опустилась. Она откинула голову на его плечо и безмолвно начала слегка щекотать своими волосами его шею. Руки сами собой опустились к ее груди и, встретив шелк халата, начали возню с пуговицами.

- Не здесь, – остановила она нетерпеливого. - Лучше переплывем на ближайшую отмель.

И сама, сбросив расстегнутый халат, шагнула к воде.

Дуглас понимал, что она права – слишком много ненужных в этот момент глаз было рядом, но оставить в покое ускользавшие груди не мог и остановил ее:

- Да конечно, но зачем вплавь? – Руки, наконец, ощутили нежность кожи, тяжесть наполненных ладоней, упругость оживших сосков. – Здесь рядом резиновая лодка. Поплывем на ней.

- Не торопись, – высвободилась она из его рук. - На эту ночь это тело твое. Где твоя лодка? Чем быстрее переплывем, тем быстрее ты получишь все, что захочешь.
 
Лодка была недалеко на другой стороне косы, где гладь прибрежной лагуны в эту ночь не беспокоило даже малое волнение. Пока Дуглас возился с веслами, Бет подобрала халат и сняла трусики. В лодку она шагнула уже совершенно обнаженной. Удобно разместившись перед ним, она начала откровенно ласкать свое   тело.

Он почти не следил за направлением движения лодки. Руки его гребли, но сам он с трудом, только на мгновения, отводил от нее глаза, следя за курсом лодки. Женщина все больше возбуждалась сама и заведомо возбуждала находившего рядом мужчину.  Ее руки начали с грудей, но стоило соскам окончательно подняться и затвердеть, как левая рука скользнула между ног, и это ее движение стало главным. Правая рука только поддерживала соски в возбужденном состоянии.

Дуглас с надеждой ждал приближающуюся отмель. Он боялся стона наслаждения, к которому подхлестывала себя Бет. Сам изнывал от желания и не хотел, пусть даже кратковременной холодности, которая была неизбежна, если бы она смогла удовлетворить себя. Но Дуг еще плохо знал свою любовницу. Лодка не успела остановиться, зашелестев дном по гравию пляжа, как Бет скользнула вниз по резиновому дну и, раскрывшись, протянула к нему руки.

- Иди ко мне.

Он понимал, что уже можно не торопиться и все же, как мальчишка засуетился, стягивая с себя купальные трусы. Лишь коснувшись Бет, он начал успокаиваться. Желание нашло выход и теперь только от него зависело, сможет ли он дать этой женщине все, что ей будет нужно. Впрочем, очень быстро Дуг почувствовал себя с ней неопытным мальчишкой.
 
Дуг начал движение нежно и осторожно, следя за реакцией любовницы, и еще не успел подобрать необходимого ритма, когда она тихо застонав, замерла и буквально изогнулась в онемении пришедшего наслаждения. Неожиданным было и то, что он тоже потерял возможность двигаться. Бет отпустила его только тогда, когда ненадолго замерла в блаженной истоме. Еще мгновение назад он сам был на грани экстаза, но произошедшее сбило настрой, отбросило его назад и приходилось начинать почти все сначала. Успокаивала только мысль, что испытавшей оргазм женщине на это времени потребуется еще больше.

Он ошибался. Очень быстро она потребовала от него более жестких и интенсивных движений, и второй оргазм пришел к ней довольно быстро. Теперь она, правда, оставила Дуга свободным, и он получил полною возможность продлить ее стоны на максимально долгое время. Стало уже не важным, что она чувствует, появилась возможность, уже полностью сосредоточился на том, что, наконец, стало нарастать в нем самом. Он повернул ее на бок и, получив доступ к ее грудям с таким же остервенением начал играть ими, с каким пытался максимально достать ее. Чем ближе было нарастающее чувство, тем сильнее он мял ее   груди и тем интенсивнее двигался. Когда сладострастная конвульсия обозначила пик соития, и он уже в изнеможении кончающегося экстаза припал к ней, Бет неожиданно в третий раз догнала его. Дугу еще хватило сил благодарными губами поласкать мочки ее ушей, поцеловать шею и уже вялый сосок груди, но даже на слова он оказался неспособен. Сонная истома свалила его.

Пробудился он от легкого прикосновения женских губ. Внимательные глаза изучали его лицо. Обнаженная, облитая светом высокой луны Бет, казалась морской нимфой только что вынырнувшей из воды. Лодка, оставленная на волю волн беспечными любовниками, была прибита в небольшую лагуну между двух скальных рифов, которые полностью скрыли ее от досужих глаз.

- Ты хороший любовник. Девчонки тебя недооценили. Я не впервые замужем, да и других мужчин было достаточно. Мне есть с кем тебя сравнить. Если я тебе понравилась, как меня найти ты знаешь. Всегда можно что-то придумать. Впрочем, зачем терять время. Лежи спокойно.

Умелые руки начали странствие по его телу. Губы не отставали от рук, и когда начавшая подниматься плоть оказалась в их власти они дали почувствовать Дугу свое мастерство. Убедившись, что он уже полон проснувшегося желания приказала.

- Лежи!

Бет оседлала любовника. Вначале ее бедра еще делали легкие круговые движения, как бы осваиваясь. Руки же пока неспешно играли с сосками возбужденных грудей. Однако видимые движения скоро практически прекратились, но Дуглас почувствовал, как усиливается работа мышц. И чем явственнее доводила женщина любовника до оргазма, тем безжалостнее была она к своим грудям. Только почувствовав, что он достиг    вершины наслаждения, она оставила в покое груди, откинулась назад почти навзничь и максимально надвинулась на Дуга.

В этот раз она экстаза была лишена, и он решил, что передней в долгу. Теперь уже он опрокинул ее на спину. Торопливые поцелуи и ласки были только дежурной прелюдией. Продолжая целовать груди он, наконец, добрался до ее лона. Торопливость была оправданной – ее возбуждение еще не угасло и теперь ему предстояло довести его до желаемого конца. Бет расслабленно откинулась и закрыла глаза. Влаги после предыдущих игрищ хватало, и вожделенный бугорок живо откликался на ласки его пальцев. Впрочем, ему пришлось повозиться, но то, что, наконец, достиг успеха, он почувствовал за мгновение до того, как она напряглась и попыталась сжать ноги. В этот миг он понял, что опоздал, и чтобы, компенсировав оплошность, попытался ввести туда пальцы своей руки. Лоно, не раз выносившее ребенка, полное влаги, неожиданно легко приняло их и благодарное ее прикосновение подсказало ему, что движение его пальцев только усиливают получаемое Бет наслаждение.

Дуг остановился только тогда, когда понял, что подруга устала.

- Не смей этого делать с девчонками.  Ты их разорвешь. Для этого надо родить пятерых и уметь впустить в себя такую лапищу. Гордись! Ты первый, кто до этого додумался, и это было по-настоящему хорошо, но не смей трогать нерожавших.

– Шутя, шлепнула она его по заду и тут же с улыбкой продолжила.

- Ну, погоди! Теперь моя очередь. – И она опять завладела его плотью.

Дуг попытался опять дать волю рукам, но единственное, что ему позволили это завладеть с ее грудями. Она специально пододвинулась к нему так, чтобы его рукам было удобно, и все более интенсивными движениями овладевала его плотью. В этом было, что-то такое новое, что Дуг быстро зарычал от наслаждения.
 
Освободила его Бет только тогда, когда убедилась, что достигла желаемого. Дуг в блаженном изнеможении глядел на откинувшуюся рядом любовницу. Резиновая лодка оказалась удобным ложем для любовных забав, и он опять вспоминал игры прошедшей ночи. Вдруг воспоминание обернулось простой и логичной мыслью:

- Бет! А если ребенок?

- А ты бы его хотел? У тебя дети есть?

- Нет! По крайней мере, я о них ничего не знаю.

- Ну, вот так всегда! Ты хотя бы раз интересовался, что стало с женщиной, проведшей с тобой ночь.

- Честно говоря, нет. В основном, большинство из них делали это за деньги или им было нужно от меня еще что-то, - Дуг вдруг понял, что неожиданно сказал двусмысленную фразу и мысленно проклял свою неосторожность. Он был уверен, что де Гре сошлась с ним не случайно. Знал, что она понимает, что он знает об этом, но задеть ее он не хотел. 
 
К сожалению, Бет поняла его именно так, хотя ни единым словом этого не показала, но сразу прервала беседу и заспешила. Стала собирать одежду, явно намекая, что свидание закончено.

- Надо возвращаться пока еще не взошло солнце, – холодно произнесла она, и Дуг сделал жалкую попытку извиниться:

- Бет прости меня, я не имел тебя в виду.

- Почему же? Ты же знаешь, что мне многое от тебя нужно.

Да! А о ребенке не беспокойся. Не те дни. Да и не тот возраст.  Это маловероятно. В крайнем случае, можно сделать аборт. Это для меня тоже не ново.

Как видишь, меня мало чем можно удивить. Впрочем, ты меня удивил. Молодых самцов, кончавших не один раз за ночь у меня было не мало, но таких как ты встречала не часто. Ты хороший любовник.

- Бет послушай меня. Я говорю искренне. Сегодня я понял, что ты без труда можешь свести с ума любого мужчину. Лиз и Тесс прекрасны, но им еще далеко до тебя. Я все время думал, как мне быть.  Ты заставила меня принять окончательное решение. Я хочу предложить вам союз. У меня гораздо больше возможностей, чем вы думаете, и я охотно помог бы вам интересно проводить время. Да и в других делах мог бы быть полезным не только здесь.

Я думаю, что твоя цель достигнута и надеюсь, что ты иногда будешь вспоминать о сегодняшней ночи. Он легонько потянул ее в свои объятья и она, уже не сопротивляясь, подставила губы для поцелуя. Мелькнула уверенность, что примирение, наконец, состоялось.  Рука опять ласкала ее грудь, и он попытался ее опрокинуть.

- Ну, уж нет! – Выскользнула из объятий любовница.

- Бет еще разочек. Что тебе жалко? - взмолился окончательно распаленный нахлынувшим желанием Дуг.

- Не жалко! Сумасшедший! Да я после твоей руки пару дней буду ходить с трудом. Ладно, ложись на спину. Хорошо хоть горло не болит.

В этот раз ей пришлось по-настоящему постараться, хотя сама она явно оставалась холодна. Бет хотела закрепить успех и теперь просто выполняла прихоть мужчины. Как только любовник получил удовлетворение. Сразу перешла к делу.

- Я сама все скажу Георгу. Это не его идея. Это я решила сама. Игры с тобой девчонки прекратят. Они тебя явно извели. То-то ты на меня набросился сегодня. Нам всем надо спокойно закончить наши дела.

Решивший, что мир восстановлен, Дуг не удержался.

- Слушай Бет! Я соглашусь на это, если только ты заменишь их в моем доме. Грешным делом, еще утром я надеялся, что они как хозяйки завтра переберутся ко мне. Но теперь понимаю, что был неправ.

- Неужели «старая развалина» стоит двух молодых красоток?

- Бет де Гре, стоит! И я никогда не откажусь от нашего ребенка. И всегда буду помнить эту ночь.

- Не надейся! Бет де Гре всегда была верна своему мужу и его другу Георгу Теодоракису, который поэтому так никогда и не женился. Между прочим, младшие дочери от него. Мы всегда прекрасно уживались втроем. А мой теперешний муж – достаточно редко появляющийся любовник, с которым я заключила обоюдовыгодную сделку. Так, что Георга я не оставлю.

А девчонки действительно пусть лучше перебираются к тебе. Мы еще здесь. Ты здоровый мужик и тебе нужны женщины. Для нас лучше, если ты с ними поладишь, и в твоей постели будут они, – Бет на мгновение замолкла. 

- Впрочем, когда ни будь ты, если очень захочешь меня найдешь, и как я уже тебе сказала мы, что ни будь, придумаем. Да, и обещаю, если ребенок от тебя будет, я его сохраню.
 
Бет попросила причалить лодку к трапу яхты и не постеснялась поцеловать любовника в губы прямо на глазах вахтенного матроса. Дуг помог ей подняться по трапу, но сам остался в лодке и вернулся на рифовую косу.

Ни Теодоракиса, ни близняшек на пляже не было. Только молодежь, завернувшись в шерстяные пледы, спала сном праведников у давно погасшего костра.  Дуглас вытащил лодку подальше от воды, прихватил свободный плед и улегся на ложе недавней любовной битвы. Почувствовал, что смертельно устали, и мгновенно уснул.

Луч давно взошедшего солнца, наконец, добрался до его лица и заставил проснуться. Глаза открывать не хотелось, но он вспомнил прошедшую ночь и стряхнул сон.

Молодежь на пляже еще спала, но команда яхты начала утреннюю приборку.  Чтобы освежиться, натянув маску и ласты, нырнул в глубину лагуны. Хотя плавал не долго, но, когда вышел на берег, де Гре, и грек уже стояли на палубе яхты и о чем-то беседовали. Бет заметив Дуга, не стесняясь Георга, послала ему воздушный поцелуй.

Женщина явно не скрывала от своего друга, чем занималась прошедшей ночью. Кстати ей было, что ему рассказать. Фактически она все уладила и соглашение о сотрудничестве с Дугом могла считать заключенным.

Нахлынули воспоминания о недавнем свидании, и опять захотелось овладеть этой женщиной. Но тут же охладила мысль о том, что свидание может быть и повториться, а вот надежды на серьезные   чувства со стороны «верховной жрицы» не было никакой. Любое свидание для нее, по сути, станет выполнением долга в отношении нужного человека. В лучшем случае удовлетворением вспыхнувшей похоти. И все же Дуг не мог отвести глаз от недавней любовницы.

Бет еще раз помахала рукой и скрылась за дверью кают-компании. Мать была восхитительна, но и дочери сулили многое. Мысли, наконец, вернулись к делу:

- Если дочерей удастся привязать, то и мать не будет слишком далеко. А нравы этого семейства позволяли надеяться, что особых конфликтов на эту тему в семье не будет. Ну что же опять близняшки? И так, решено! Сегодня же вечером перевезу их к себе.

***

Воскресение началось совместным завтраком на яхте, продолжилось купанием и солнечными ваннами до обеда, а обед под кормовым тентом на палубе яхты завершили уже в гавани острова. Все дружно делали вид, что между Бет и Дугласом ничего не произошло, а, впрочем, ему может быть удавалось ускользать от опасной темы. В любом случае близняшки были холодно невозмутимы.   Вертолет быстро перенес участников пикника в поселок на горе, и сестры с Речел уже направились к своему коттеджу, когда Дуглас окликнул их:

- Тесса, Лиз! Завтра рабочий день надо бы переговорить.

Сестрам пришлось остаться, но их терпения хватило только на то, чтобы дождаться пока остальные разойдутся по коттеджам.

- О чем нам с Вами говорить? – наконец выдала свое раздражение Тесса.

- Какие вопросы к нам? Вы и так все обсудили без нас прошлой ночью.

- Девочки давайте не здесь! Пойдемте ко мне. Там, обо всем и договоримся.

Тесса по обыкновению попыталась возражать:

- А почему не к нам? - стояла на своем заноза.

- Да просто у меня мы будем одни, и нам никто не помешает, – пошел на пролом Дуг.

Лиз, по-видимому, решила, что возникла возможность поставить все на свои места и, не оглядываясь на Тесс, согласилась:

- Хорошо пойдем.

Всю дорогу до коттеджа сестры хмуро молчали и как только они расположились на нижней террасе дома, Дуглас начал беседу первый, пытаясь сразу перевести ее в деловое русло

- Я считаю, что за прошлую неделю у нас сложились очень хорошие деловые отношения и нам надо договориться о дальнейшем.

Однако Тесса говорить о деле не желала и сразу перешла к выяснению его отношений с их матерью:

- За то у вас сложились прекрасные интимные отношения с нашей матерью, – наконец дала волю гневу девушка.

– И мы были бы не прочь поговорить об этом.  Тебя можно поздравить! Мать в восторге от тебя. Я думала, что мы подружились, а ты как был обычным кабелем так им и остался. Надо же, мы ему уже просто не интересны, а вот от старой бабы можно ждать чего-то новенького. Не сомневаюсь, тебя не разочаровали, и ты получил все, что хотел.

Сестры были явно оскорблены и у Дуга впервые мелькнула шальная мысль:

- А я им, похоже, совсем не безразличен! – Пришлось оправдываться и расставлять все на свои места.

- Ваша мать удивительная, восхитительная женщина! Я понимаю Георга – иметь такого друга большое счастье. Все, что между нами было этой ночью, по сути, деловая встреча, а все что тебя так злит только способ наладить близкие взаимоотношения. Поверь, мне кажется, мы хорошо поняли друг друга. Она заботится о вас и ни коем образом не собирается становиться между нами.
 
И уже с грустной улыбкой добавил:

- Тесс, неужели я смог вызвать чувство ревности у тебя? Я в растерянности! Я никогда не тешил себя надеждой, на то, что заслужу глубокое чувство одной из вас.  Радость моя! Мои отношения с вашей матерью деловые, именно деловые! Неужели вы могли заподозрить свою мать в чем-либо, кроме деловых отношений с Дугласом Макдедли? Она и не скрывала, что пошла со мной по чисто деловым соображениям. Как, впрочем, надо заметить совсем недавно пытались и вы.
 
Дуг решил говорить прямо и не стеснялся в выражениях:
- Могу повторить, ваша мать восхитительна, но вы прекрасны, и я смею надеяться, что вы не уступите ей в ее возрасте, а пока ваша ревность дает мне основание   надеяться на что-то большее.  Если у меня есть надежда, я постараюсь заслужить эту честь. А пока смею надеяться, что деловые, самые близкие деловые отношения между нами возможны.   
               
Лиз, очевидно, поняла, что сестра загнала себя в собственную ловушку и была вынуждена взять инициативу в свои руки. Она попыталась перевести разговор с личных обид на общие отношения, возникшие между Дугласом и семейством де Гре.

- Дуглас! Вы правы, раздражение Тесс или мое не главное в наших отношениях с вами, но вы вторглись в сложную ткань взаимоотношений внутри нашей семьи, и по меркам существующей морали у вас может сложиться превратное мнение о нас. Я не хочу, чтобы у вас…

- Тебя Лиз. Т Е Б Я сердце мое, – наконец не выдержал Дуглас:

- Я понимаю, что вы сердиты на меня, но смею надеяться не до такой степени, - бесцеремонно прервал он ее. 

Лиз не сочла нужным обращать внимание на явную грубость и невозмутимо продолжила, но его замечание тут же, учла:

- …чтобы у тебя сложилось превратное впечатление о нашей семье.

- Это исключено. Георг и Бет очень доходчиво мне все объяснили, и я вынужден согласиться, что многое в ваших взглядах для меня приемлемо. Ваша мать любила вашего отца, но притом с полного его согласия родила другу двух прелестных дочерей - ваших младших сестер. Я, кажется, способен на такие же отношения.

- Мы никого не собираемся от тебя рожать! - взвилась Тесса.

- Да! Да, конечно. Не сердись. Вы обе мне очень нравитесь, и я вас ни к чему никогда принуждать не буду. Просто удобнее будет, если вы переедите в этот дом. Клянусь, что буду поддерживать самые целомудренные отношения, со своей стороны.
 
- Тесс перестань! – поддержала его Лиз – Нам предстоит много работы и Дуг прав, так будет удобнее.

Тем же вечером Лиз и Тесса переселились в его дом.

Девушки могли занять любые комнаты в его доме, но предпочли расположиться в знакомой спальне, где ночевали в пятницу.  Рядом со спальней Дуга. Могло показаться, что опытные охотницы решили не оставлять его в покое, однако он понимал, что это была на самом деле лучшая спальня в доме.

В понедельник он разбудил их уже на полчаса позже обычного. Да и сам имел возможность не торопиться. В остальном ни время завтрака, ни состав собиравшихся за столом не изменились. Совещание закончили, как только вертолет приземлился возле коттеджа.

Сестрам и Дугу предстояло недели за три – четыре не только окончательно составить хотя бы общее представление о комплексе храмов, но главное собрать необходимую коллекцию для их планов в будущем году.

Этому он придавал особое значение. Коллекция должна была бы быть той бомбой, которая со временем смогла бы нанести ощутимый урон современной исторической науке. Показать несостоятельность ее методов и лживость построений. Кстати таких бомб надо было создать много. Только так со временем можно было доказать свою правоту.

Дуглас знал, что долгие годы не будет открывать секреты своего острова, но использовать полученный материал хотел, изучая его самым тщательным образом. В принципе он уже тогда понимал, что придется создавать настоящую современную научную базу, для того чтобы организовать беспристрастное изучение археологических материалов, сокровищницей для которых был остров.

Впрочем, в те дни об этом думал мало, важнее было максимально сблизиться с сестрами. Японок и в первую очередь Саэко он уже давно сделал их ближайшими помощницами, а заодно и бдительными надсмотрщицами. Осознавали ли это близняшки, он не знал, но японки вели себя с ними в высшей степени почтительно. И их могло раздражать только то, что Дуг изредка посещал дом в котором жили японки, когда последние огни в его собственном уже были погашены.   

Дуг сделал все, чтобы отношения с сестрами были максимально доверительными. В чем-то ему позволяли даже то, что в обычных семьях скрываю не только от брата, а нередко и от мужа.

Его не стеснялись принципиально, и Дуг часто был вынужден   выступать сразу в роли горничной помогавшей женщинам одеваться и наперсницы, с которой делились интимными проблемами. Первое, что он узнал от Тесс, а пару дней спустя и от Лиз, это то облегчение, которое они испытали, когда у них начались месячные. Тревога, которая столько недель   скрыто, терзала обеих, наконец, ушла.

Сделал он все, и чтобы уменьшить влияние матери и Теодоракиса. Хотя Бет, и грек периодически помогали в работе, помощь их, по сути, была не слишком велика. Вполне можно было ограничиться периодическими консультациями. Молодежь потихоньку тоже уставала от уже ставших привычными находок, и Дуг напомнил Бет об обещании Георга показать детям Средиземноморье.

Он решил выпустить яхту из островного плена. В том, что близняшки заинтересованные в исходе дела, остров не покинут он уже не сомневался, а присутствие остальных становилось даже нежелательным. Дуг объявил, что в связи с возможным ухудшением погоды в этом сезоне подводные исследования разумно прекратить, и предложил, пока Лиз и Тесса завершают свои дела, сделать островную гавань базой для их круизов по всему восточному средиземноморью.

Семейство де Гре и Речел получили полную свободу, и Георг постарался хотя бы отчасти восполнить свои обещания в отношении Бет и младших детей. Речел опять стала привычной компаньонкой в этих путешествиях по средиземноморью и лишних проблем Дугу не создавала.

Каждый вечер в воскресенье белоснежная красавица яхта покидала островную гавань, и каждое утро в субботу бросала в ней якорь. Возвращение корабля обставляли как праздник.

Дети с восторгом делились впечатлениями со встречающими, а сестры снисходительно выслушав младших, о своих успехах предпочитали докладывать старшим.  Бет и Георг знакомились с результатами работы «археологов».

Но Дуг никого не знакомил с тем, что происходило в подземной гавани острова. Для того, что задумал он, очень пригодился оборотень «заправщик» без дела скучавший в подземной гавани. Однако было ясно, что в том виде, в котором его получили островитяне в наследство от прежних хозяев, использовать судно для задуманного было невозможно. Замарашку – пароходик века XX надо было превратить в галеон века XVI – XVII.

Таким образом, еще месяц назад он собрал инженеров и предложил создать из странного подводного монстра – убийцы, корабль – легенду, реальное воплощение «Летучего голландца»   

Для начала, на стальной корпус «оборотня» навесили стальной каркас фрегата XVI-XVII веков и убедились, что высокий борт и корма «галеона» прекрасно скроют современные надстройки корабля. Металлический остов парусника был достаточно прочен, чтобы выдержать весь внешний декор и главное позволял довольно быстро вернуть судну первоначальный облик. Мощный кран в гавани позволял снять всю декорацию фрегата, не разрушая ее, буквально за несколько часов. Однако, чтобы создать эту декорацию еще предстояло потрудиться.

В этом смысле неожиданные находки экспедиции Дика на островных отмелях были даром проведения. Изъеденные коррозией бронзовые пушки, железные якоря, подлинные детали украшений и оснастки очень пригодились при строительстве фрегата. Но главным было найти дерево для его корпуса и палуб.

Корабль должен был выглядеть чудовищно старым и буквально рассыпающимся на глазах.  Пришлось использовать 
гниль, которую искали по всему побережью Сирии, Ливана и Египта. Остановились на двух дряхлых шхунах и бригантине, которых удалось не без труда отбуксировать к острову.

Странные суда не могли бы не вызвать вопросов у семейства де Гре и Теодоракиса, и в первую очередь именно поэтому «Ариадна» уходила в плавание. Остававшиеся Лиз и Тесса так были заняты в пещерах, что в гавани появлялись только к возвращению родных. Но к этому времени их уже ничего заинтересовать не могло.    Пяти дней отсутствия яхты хватало на то, чтобы от старой посудины, притащенной в порт оставался только штабель старой древесины, которую еще не успели применить в подземном доке. Таким образом, сюрприз, который Дуглас готовил для своих пленников оставался для них секретом.

***

Уже вторую неделю Дуг был неразлучен с близняшками. Утром он будил их от сна. Весь день, если не считать деловых отлучек, он был с ними рядом в храмах. Вечерами он заботился об их развлечениях и отдыхе. Оставлял их одних он только ночью. Практически семейная жизнь, при том табу, которое Дуглас наложил на себя, стала для него жестоким испытанием. Облегчение он получал только от редких ночных визитов к Саэко.

Девушки не бросили попыток его соблазнить, хотя явно уже потеряли надежду на успех и не оставляли его в покое только из-за соперничества между собой. Обнаженные или, что было еще мучительнее, полуобнаженные тела манили. Нежные руки, а то и губы ласкали при любой возможности, звали нарушить зарок.

Дуглас временами ловил себя на том, что им овладевает желание схватить это тело и грубо упиваться им до тех пор, пока из души не уйдет вся боль, которая накопилась в ней за все это время. По сути, останавливало его только то, что он тут же понимал, что не может причинить им боль, совершить над ними насилие. Дуг с удивлением должен был признаться себе, что любит этих женщин. Любит со всеми их грехами и пороками. Любит, зная, что грехи и пороки будут с ними всегда. Любит обеих, хотя и не понимает, как с этим быть в будущем.  К счастью пытка не оказалась слишком долгой. Стоило «Ариадне» в очередной раз покинуть остров, как   отношения с сестрами стали близкими, в полном смысле этого слова.

Паруса яхты еще не успели скрыться за горизонтом, когда сестры практически не оставили ему выбора. Поводом стала случайная встреча, и его приятельский разговор с Саэко.  Он не сомневался, что им известно о его полуночных визитах к японке и, наконец, их терпение иссякло. Они явно не сговаривались, но думали, как всегда одинаково.

Зеленый полог террасы еще не успел скрыть их от досужих глаз, когда впервые в своей жизни Дуглас пережил настоящую семейную сцену.  Разъяренная Тесса вцепилась в ворот его рубашки.

- Ты долго будишь над нами издеваться? Чем тебя привязала к себе эта «гейша»? Что мы не умеем из того, что умеет она? – Лиз молчала, но глядящие в упор глаза говорили, что и она ждет ответа.

Надо было отвечать, и Дуглас с облегчением подумал, что все, кажется, встает на свои места. Наконец стало возможным договориться. 
 
- Эта «гейша» просто хорошая подруга и больше ничего. А помогает она мне нести тот зарок, который я себе дал в отношении вас.

- Надеюсь не безбрачия? Женщина то тебе явно требуется! – не успокоилась Тесса.

- Нет! Как раз наоборот. Я надеюсь, что одна из вас, когда ни - будь, решит стать моей женой. И пока вы не решили, я сам выбор сделать не в состоянии. Я люблю вас обеих.

- И только то! – наконец заговорила Лиз. - Выбор проще если знаешь, из чего выбираешь, а между собой мы с Тесс всегда разберемся.  Перестань бегать по бабам. Это обидно. Ты совсем не был святым с нами в ту ночь на яхте. И если ты продолжаешь упорствовать, мы не хуже Саэко поможем тебе, к тому же не нарушая твоего зарока. А заодно у тебя появиться повод сделать свой выбор. Одна из нас станет твоей женой.
 
Лиз не собиралась откладывать сказанное. Туфли с ног полетели в угол к камину. Платье упало на пол, застежка лифчика освободила груди, а трусики соскользнули с бедер.

Тесс же впилась в него страстными губами. Прижалась всем телом и при этом ухитрялась стаскивать с него рубашку, воевать с брючным ремнем. Краем глаза, увидев, что Лиз уже присоединилась к ее усилиям, оставила Дуга сестре, и сама сбросила одежду. Лечь на ковер они заставили его уже вдвоем.

Умелые руки и губы быстро добились своего, и Дуг не сдержал стона наслаждения. Но и сестры, разгоряченные желанием сплелись между собой и довольно быстро догнали любовника. С этого вечера спали в одной постели.

Дуглас почти сразу почувствовал себя обязанным, и старался восполнить потери девушек, вкладывая все свое умение в любовные ласки. Он быстро освоился в прихотях сестер и платил им той же монетой, что и они ему.

С этого дня сестры не оставляли попыток все же совратить его окончательно и были не далеки от успеха. Руки и губы были восхитительны, но плоть хотела большего, и однажды ему пришла в голову шальная мысль испытать, насколько далеко пойдут сестрицы в своей решимости завоевать его. Подсказкой стал очередной сюжет, расчищенный в храме. Менада сошлась сразу с тремя сатирами, и Дуг вспомнил то, чем девушки не пренебрегают в Греции до сих пор, желая сохранить девственность.

При первой же попытке склонить его к решительным действиям он сделал свое предложение сестрам. Первой неожиданно для него решилась Лиз. Впрочем, не замедлившая сказать ему все, что она об этом думает:

- Лукавый мошенник! Да для тебя это же все равно, что и обычным образом. Я считала себя развратной, а ты оказался еще развратней. А, впрочем, нечего прикидываться, греки на самом деле этим занимаются. Давай попробуем. Только осторожней, не разорви меня. Пообещай, что если не будет получаться, ты остановишься?

- Конечно Лиз. Клянусь!

Тессе досталась роль зрительницы. Дуг довольно быстро довел Лиз до состояния максимального возбуждения и перевернул ее на живот, только убедившись, что она близка к оргазму. Лиз сумела расслабиться, но потребовалось довольно много терпения, чтобы она, наконец, впустила его в себя. Он уже был на грани возбуждения, и надолго его не хватило, но он постарался задержаться в ней как можно дольше. Уже, когда он решил выйти, она догнала его.

Тесс в этот день осталась ни с чем. Впрочем, на следующую ночь она опередила сестру.

Это забава стала регулярной, а главное не только Дуг, но и девушки научились получать от этого удовлетворение.  Однако они очень скоро показали своему любовнику, что не собираются покорно потакать его прихотям.

Очередной раз, когда он, уже казалось, достаточно разогрел Тесс, Дуг получил неожиданный отпор, к тому же поддержанный сестрой. Близняшки явно договорились заранее и только выжидали подходящего момента.

- Слушай! Нечего придуриваться! Ты явно не относишься к той категории мужиков, для которых, «… что баба, что замочная скважина, все одно». Мы давно не девственницы и в этом смысле нам беречь нечего. Давай-ка, возвращайся к обычным делам. Если ты против, то этого я тебе больше не позволю.

- И я тоже, - поддержала сестру Лиз. - Это тебе будет позволено только в качестве поощрения или, когда мы сами захотим. Я тебе сразу сказала, чтобы ты перестал лицемерить. Между тем, что ты хочешь и тем, что мы требуем, для женщины разница принципиальная, а для тебя, по сути, никакой. 
 
Дуглас был вынужден согласиться, что его поймали в его же собственный капкан, и сдался на милость победителей. С этой ночи между ними установились поистине ровные семейные отношения. Он старался окружить их заботой, а они платили ему вниманием и любовью.
 
Ко времени возвращения яхты из второго плавания Дуг почувствовал себя окончательно влюбленным, причем сразу в двух красавиц. К третьему женатым человеком, а к окончанию круиза по средиземноморью он был озабочен, только тем, что   день расставания с возлюбленными неминуемо приближается.

За время плаваний «Ариадны» путешественники посетили: Крит, осмотрели достопримечательности Пелопоннеса, Раскопки городов на берегах неаполитанского залива и развалины Карфагена. Окончательно цели Теодоракиса стали Дугласу ясны только, когда он стал делиться выводами, сделанными из увиденного.

Во-первых, он обоснованно доказывал, что найденные ими Храмы были религиозным центром Крита, а, следовательно, «народов моря». Не без основания он утверждал, что все ипостаси божеств, которые они нашли, по сути, были отражением единой Великой Богини-Матери. Иштар – Астарта, Танит и другие богини Ближнего востока были ее местными вариациями. Однако окончательным развитием ее культа стали Ваннеса (госпожа) - Венера или Пеннорожденная – Афродита ставшие богинями любви. Но в немалой степени ее черты достались и другим древним богиням: Исиде, Деметре, Персефоне, а также воительницам Афине и Артемиде. Все эти культы в их Храмах уже были.

Во-вторых, Георг утверждал, что носителями и проводниками всей минойской    цивилизации были пеласги, которые, по-видимому, составляли основу «народов моря» и известны из библии под названием филимистиане.
 
В-третьих, грек, наконец, согласился с Дугласом, что подлинные античные источники до нашего времени не дошли. История античности явно искажена с вполне понимаемыми целями, последующей, религиозной цензурой.

Сохраненные нетронутыми в Помпеях и Геркулануме свидетельства быта древних городов, до которых цензоры дотянуться уже не смогли, прямо говорят о том, что античные нравы были совершенно не такими, какими их пытаются представить сейчас.   Защитники традиционных нравов пытаются объявить Помпеи чуть ли не Лас-Вегасом того времени, где праздные гуляки придавались всем видам разврата. Однако, скорее всего, это были обычные города, разве что богаче других, где свидетельства нравов того времени пепел и лава сохранили не тронутыми. Таким образом, путешественники могли гордиться плодами своих трудов.

Но и Дуглас не сидел, сложа руки. К этому времени островные корабелы потрудились на славу. У пирса подземного эллинга стоял настоящий галеон, правда пока без мачт и парусов. Мачты не позволяли пройти подводным тоннелем и их сделали из стали, раздвижными. Всплыв на свободной воде, кораблик обзаводился парусной оснасткой за пару часов. К тому же он мог сделать это и на ходу – декорация из парусов была нужна только в момент операции.

Еще до прибытия яхты из последнего плавания Дуглас устроил скрупулезную проверку проделанной работы.  Галеон поднял мачты, оснастился полным комплектом парусного вооружения и прошелся на малых ходах по акватории поземной гавани.

Он должен был признать, что когда погасили свет и люминесцентные краски засветились в свете ультрафиолетовых ламп подсветки, зрелище было действительно жутким. Разорванные паруса, замшелые снасти, позеленевшая бронза пушек все засветилось призрачным, зловещим светом.  Теперь оставалось главное, что надо было сделать в кратчайшие сроки. Корабль – призрак надо было вывести из подземного эллинга. Что и было выполнено в ночь перед отплытием яхты. Корабль нырнул и благополучно всплыл на открытой воде еще до того, как наступила полночь. Учитывая, что погружаться больше не собирались, команду увеличили более чем втрое - до ста человек за счет прошедших специальную подготовку японцев. И уже за пару часов до рассвета галеон был в двадцати милях от острова, ожидая координаты выходящей из гавани «Ариадны». Впрочем, эти заботы Дугласа уже не касались.

Два дня он безраздельно отдал оставлявшим остров возлюбленным и их друзьям. Радушие островитян должно было остаться в сердцах, отплывающих надолго, и для этого было сделано все возможное. Но главное Лиз и Тесса упаковали три роскошные коллекции ювелирного искусства. Одна из них, безусловно, должна была соответствовать Крито-микенскому периоду. Другая, хранила сокровища древнего Египта, а последняя, могла сойти за библейский период верований Ближнего Востока. Теодоракису и сестрам только надо было решить, что станет объектом их «поисков» в ближайшие годы.  В Греции и на Ближнем Востоке Георг обладал достаточным влиянием, чтобы организовать необходимые раскопки, да и Египет для него не был закрыт.

В любом случае Дуглас не забывал, что стоимость переданных им реликвий намного перекрывает ущерб, понесенный жрецами в этом году. Сомневаться в его бескорыстии у бывших пленников не было основания. А череда застолий и балов должна была сделать последние дни на острове памятными.  Отплытие яхты в последний день Дуглас решил ознаменовать настоящим артиллерийским салютом.

День клонился к закату, и срок пребывания на остове бывших пленников подошел к концу. Все собрались на палубе отплывающей яхты. С Лизой и Тесс Дуг по-настоящему попрощался еще ночью, и теперь ограничились только поцелуями. Попрощавшись с Георгом, Речел и всем семейством де Гре, Дуг обнаружил, что нет Бет.

Только когда он понял, что она медлит подниматься на судно и чего-то дожидается на пирсе, направился к трапу. Дуг был уверен, что она ждет его, любовница решила попрощаться с ним наедине. Когда он подошел к ней, в глазах Бет Дуглас впервые за все время их знакомства увидел тень какого-то смятения.

- Я хотела переговорить с тобой подальше от лишних ушей. В общем…  Об этом еще не знает никто… Ты кажется, сделал мне ребенка…  Уже больше двух недель задержки.

Ты представляешь, что наделал! Это все твои шаловливые ручки. Ты просто впихнул его в меня, – и уже понимая, что поразила любовника, продолжила более миролюбиво.

-  Если это окажется правдой, ты хочешь его? Я говорю тебе об этом потому, что обещала. Если нет, его не будет.

Дуг не задумывался о последствиях той ночи. Слишком невероятным казалось, чтобы женщина в ее возрасте смогла бы забеременеть даже после столь бурного, любовного свидания. Однако невероятное оказалось возможным и ему предстояло стать отцом. Он хотел этого ребенка. Он хотел ребенка от Бет де Гре. И в порыве благодарности прижал к губам ее руку.

- Я сделаю для него все, что будет возможным. Ты только роди. Остальное, я решу сам.

Бет нахмурилась и в очередной раз преподнесла ему урок.

- Я никогда не бросала своих детей! Не брошу и этого, хоть ты теперь и прибавил мне забот. Где ни будь до марта я это смогу скрыть.  Дальше придется думать, как обмануть мужа, я не хочу, чтобы он вообразил, что удостоился такой чести.

- Бет, но ведь можно заболеть, и с марта этот остров или любой выбранный тобой курорт будет всегда в твоем распоряжении.

- А ты подумал о том, что я не смогу стать его официальной матерью?

Шальная мысль осенила Дуга. Цели, которые он ставил перед собой, скрытые и явные намерения Георга, да и самой Бет. Желания двойняшек. Вся эта еще до сих пор разрозненная мозаика складывалась в четкую картину.

- Ну, так будь бабушкой!  Лиз и Тесса ведут себя со мной так, как будто мы уже давно женаты. За этот месяц из нас получилась вполне приличная семейка. Я буду скучать без вас.  Может одна из них   соберется за меня замуж – пусть это будет ее ребенок – брат грудничок вполне может вызвать материнские чувства у двадцати пяти летней женщины. Любящая мать вполне может уже в марте уехать помогать своей дочери, которая собралась рожать.  А муж дочери, конечно, примет с благодарностью заботу тещи. И повод к свадьбе у них появляется вполне правдоподобный. Озорники сделали внебрачного ребенка.

Да кстати, как считает теща, когда надо назначать бракосочетание. Стоило бы поторопиться.

В глазах Бет мелькнул чертик, которого Дуг не раз замечал у Тесс.

- Мерзавец!  А ты их спросил. Или ты уверен, что они побегут за тобой под венец, как только ты поманишь их пальцем. Надо же все рассчитал, – возмутилась Бет. И уже понимая, что любовник прав вспомнила о другом.

- Кабель несчастный! Ты не вздумай сделать ей ребенка раньше времени. И не думай до того, как рожу я.

Дуглас мог торжествовать. Мозаика сложилась

- Благодарю! Я счастлив, что вы приняли мое предложение, – и резко сменив шутовской тон на глубоко искренний, целуя руки женщине, продолжил.

– Бет поверь мне я рад, что все так получается. Нас теперь свяжет такая цепь, разорвать которую уже не сможет никто.

Бет ничего не ответила, и только легкое рукопожатие подсказало ему о том, что она учтет все сказанное им. Женщина быстро поднялась по трапу, и яхта отдала швартовы. Впервые со времен войны форты крепости рявкнули троекратным артиллерийским залпом, и яхта устремилась к горизонту.

Он еще долго стоял на краю мола, провожая взглядом уходящее судно. Не зная тех, с кем он недавно распростился, можно было бы считать, что Дуг добился всего, о чем и не мечтал, начиная это дело. Но он помнил и судьбу Ламоля. Рон стал безразличен «Жрецам» в том числе и потому, что не смог поднять плеть, не смог ударить, не смог принять на себя ответственность. Дуглас ответственности не боялся. Предначертанное должно было свершиться.

Дуглас свою плеть уже поднял, и очередного удара ее избежать им не удастся. Не удастся, даже несмотря на те узы, которые его связали с этими людьми. На угрозу потерять этих людей навсегда. Удар должен их настигнуть хотя бы для того, чтобы никогда в будущем у них не возникло даже тени сомнения в том, что рука «провидения» дотянется до них всюду.