Даниил Кравченко Встреча с ночной незнакомкой

Даниил Кравченко   «Встреча с ночной незнакомкой»
 
Дни и ночи, как бы на фотонном межгалактическом парусе, непрерывно уносятся в бесконечную черно-дырчатую вечность, где даже  время, будучи сложнейшей философской категорией, становится совершенно непонятным для здравого рассудка исследователей вселенной.

Именно так, незаметно, наступила средина марта. Срок нашего пребывания в гостях у  нашей талантливой, особенно в части непослушания, лени и своеволия, временами, просто противной строптивой внучки, стремительно шел к своему неизбежному и, если откровенно и честно, желанному завершению. 

В сутолоке затрапезных будничных забот, Земля, сделав почти три четвертых от полного оборота вокруг  своей благословенно наклоненной оси, как это принято у планет, уже давно уложила живущих на её земной тверди, на ночной покой.   

В глубокой тишине, далеко за полночь, угнездился на сон грядущий и я. Но он, сон,  упорно не хотел смыкать мои глаза. Ни дыхание по методу  П.К.Бутейнко, ни аппараты собственного «изобретения»,  варьирующие в крови количество  двуокиси углерода, согласно ранее установленной корреляционной  зависимости, с одновременным  понижением частоты пульса до 40-45 ударов в минуту, ничто другое не приближало меня к долго ожидаемому моменту существенного уменьшения доминирующей частоты биоэлектрической активности мозга и мышц. 
 
Вызывает неподдельное удивление, что миллиарды землян за тысячи лет так и не научились "задавать" по часам момент засыпания, или хотя бы осязаемо чувствовать его наступление! Однако он, этот момент, пусть и в досталь поиздевавшись надо мною, незаметно подкравшись, в конце концов наступил…   

Долго ожидаемое наконец-то свершилось! После нескольких лет отсутствия, я оказался в Донецке. По привычке, прогуливаясь перед сном по ночному, уже  безлюдному парку в  Калининском  районе города, вдруг, вдалеке, на  одной из самых узких,  примыкающей к аллее, тропинок,  вначале почувствовал, а затем и увидел, расплывчатый образ одинокой женщины.

Она была скромно одета в бирюзового цвета, рельефно подчеркивающей её бюст,  кофточку,  заправленную в белый кожаный пояс, поддерживающий на её бедрах полупрозрачную  черную юбку с бесконечным числом мелких, четких, хорошо заутюженных  складок,  длиной  чуть  выше округлых  коленей, таинственно, как и все ноги целиком, сокрытых колготками телесного цвета. На ноги были одеты  элегантные леопардовые  туфли на умеренно высоких, исключительно удобных  для длительного хождения каблуках.
 
Заметив меня, она быстрым шагом начала активно отдаляться. Не знаю почему, но я,  соблюдая определенную дистанцию, дабы ненароком не напугать её, устремился за нею. Мне во что бы то ни стало, хотелось  максимально сократить расстояние и заговорить с этой, средних лет, женщиной.      

Стараясь идти бесшумно, дабы раньше времени  излишне не привлекать её внимание,  ускорил шаг, но существенно сократить  промежуток пути между нами почему-то  никак не удавалось.   

И вдруг она пропала из моего поля зрения.  Как сквозь землю провалилась! Возникшее было желание увидеть ночную  незнакомку, уже потихоньку начало угасать, когда  неожиданно я услышал вкрадчивые  шаги за спиной, хотя, в чем был совершенно уверен, в тот час в парке кроме нас с нею, никого не было.   

Борясь с самим собою, теперь уже я ускорил шаг, но ощущение присутствия кого-то,  идущего впритык за  моей спиною, только нарастало. Вне всякого сомнения кто-то шел! Не выдержав  внутреннего напряжения, сделал  шаг в строну, сошел с дорожки и повернулся, дабы пропустить и увидеть неотступно следовавшего за мной гомо-сапиенса.

Каково же было удивление, когда увидел, как бы незрячую, будто в очках для ночного видения, идущую  прямо на меня, полутораметрового росточка, незнакомку. Отступая еще на шаг назад от стремительно надвигающейся на меня странной женщины, неожиданно, со всего маху   стукнулся левой стороной головы о сонм толстых  веток  целительного Авраамова дерева, да так, что в глазах засверкали  крупные не  звезды, а целые созвездия (не исключаю, что именно к этому дереву, по женской надобности, она и шла). И хотя болезненное видение этих, внедрившееся в мою голову, далеких светил  длилось несколько мгновений, однако когда я открыл глаза, рядом с собой вновь никого не увидел. Что-то близкое к панической атаке мгновенно овладело мною…   

Тут-то, когда я уже повторно почти начал забывать эту незнакомку, в ночной тиши, будто с небес, прозвучали, скорее всего, - именно её слова:    

«Спутник! Несколько лет подряд ты твердил: Чтобы с нами в нашей жизни изгнанников не случилось, ты, по любому, будешь в Донецке первым!  Вот и радуйся своему любимому   городу и его людям! Но только без меня!»   

И вот теперь слово «ра-дуй-ся», произнесенное по слогам, не ослабевая, звонким, многократно, вопреки обычному, с каждым отражением  усиливающемуся  эху, звучит в моей душе...

И  именно в этот момент, так, по-видимому, было угодно Богу, я проснулся!   

Прошли месяцы, но «это» ночное видение, скорее всего, всплывшее с глубинных слоев подсознания, и во сне, и наяву, не покидает меня ни на миг!   

И  что  странно! В моменты печали и грусти, когда, как считали наши предки, лишь могильная плита может разлучить нас со своими долгоживущими мыслями, я ловлю себя на том, что даже под нею, плитою, мне не хотелось бы  расстаться с этой незнакомкой. К чему бы это? Не к скорому ли отплытию в свою последнюю поднебесную гавань? 

Даниил   

15 февраля 2017 г.

Бункер. 73! СК.