Глава 1

  Это приятное, захватывающее дух чувство... Поднимаешься вверх, к небу, к космосу... Солнце светит в глаза, ветер слегка развевает волосы... И ощущаешь себя свободным... На миг чувствуешь себя счастливым... А затем опускаешься вниз... И понимаешь, что это лишь сладкая ложь.
      
  Я качался на качелях, тревожно глядя в небо. Там так чисто и просторно, там все человеческие законы не действительны. Хочется обрести крылья и улететь далеко-далеко, в какой-нибудь загадочный лес с милыми зверушками и мирной рекой. Там не будет людей, а значит и жестокости тоже. Наступит мир и покой...
      
  Я встряхнул головой. Сказки. Этому никогда не бывать. Мать всегда мне говорила, что мечтать все же порой вредно. Мечты приносят боль, вселяют в сердце безысходную надежду, а потом лишают ее, чтобы растоптать.
      
  Я спрыгнул с качелей и побрел по улице. Кругом полно магазинов, людей и бродячих животных. Я растерянно огляделся по сторонам. Столько разных личностей... И каждый из них может оказаться террористом. Как разгадать? Как это увидеть? Страшно... В любую секунду может раздаться взрыв, и он унесет множество человеческих жизней, в том числе и мою.
      
  Я свернул с этой людной улицы и, немного пройдясь, дошел до широкого тротуара. Мне навстречу ехали автомобили, поднимая пыль и ветер. С правой стороны расположилась еще одна дорога и тротуар. Но там машины ехали в одном направлении со мной. Та сторона кажется такой тихой и спокойной. Наверное, приятно плыть по течению. Не нужно сопротивляться, ни о чем думать, а просто жить. Однако и против течения интересно плыть. Бросать вызов всему и вся, получать адреналин и каждый раз находить в себе силы выживать. Оба направления притягивают, но в то же время уже тошнит от выбора. Эти дороги, моя вымышленная река — лишь метафоры, обозначающие мою жизнь. Но что делать, если не хочешь выбирать? Что если выбраться из реки, уйти от дороги? Звучит достаточно просто. А как поступить с жизнью? Как избежать выбора? Умереть?
    
  Нет. Чушь. Добровольно не умру. Иначе мой суицид весь мир рассчитает как проявление слабости. Не позволю.
      
  Надо найти другой способ. А пока просто радоваться жизни.
      
  Я перешел дорогу и еще одну и свернул во двор. Вот мой родной дом. Он почти превратился в руины. Я видел, как дом рушился, будто состоял из игральных карт. Я слышал визги, крики, плач... А потом ужасающую тишину. Мне было всего пять. Я гулял на детской площадке во дворе вместе с матерью и братом . Теперь здесь никто не гуляет... Мертвая зона.
      
  Я бы хотел зайти туда, но есть риск, что меня придавит внезапно упавший обломок чего-то. Мне приходится лишь стоять рядом и вслушиваться в тишину. Здесь нет жизни, по крайней мере, людской.
      
  Мое сердце болезненно сжалось в груди; стало трудно дышать. Страх безнадежность, боль, грусть — все это я почувствовал, лишь на миг представив себя на их месте. А они ведь даже ничего не подозревали. Был дом, были люди, и вот их нет. Все произошло очень быстро, я даже отреагировать не успел.
      
  Только через две минуты в моем сознании что-то щелкнуло, и я разрыдался вместе с матерью и братом. Мы уже поняли один бесповоротный факт: мой отец и младшая сестренка погибли.
      
  С того дня я, разумеется, их больше не видел. Только если во снах. Сестренка обнимала меня и говорила, что у нее все хорошо. Она просила меня больше не плакать. И я дал ей обещание. Отец же заклинал мне оберегать остальную семью, стать ее главой и добытчиком. Ему я тоже дал обещание.
      
  И оба выполняю. Я не плакал после того рокового дня ни разу. Сейчас я подрабатываю в одном магазине одежды: раскладываю вещи, кладу на места, забираю их из раздевалок. Иногда покупатели спрашивают у меня совета. Я имею привычку отвечать честно, за что часто получаю от начальника. Подумаешь, сказал, что это платье толстит ту женщину. Она же спрашивала мое личное мнение. Разве нет?
      
  Что ж, пора возвращаться. Я слишком долго гуляю, мать и брат будут волноваться.
      
  А, да. Вот и звонок. Я достал свой кнопочный телефон и принял вызов.

 — Где ты?! — крикнула мать в трубку. По ее дрожащему голосу я понял, что она плачет.

 — Я уже иду домой, мам, не переживай. Со мной все хорошо, я не ранен.
      
  Я услышал облегченный вздох.

 — Возвращайся скорее, сынок.

 — Конечно, мам. Люблю тебя.

 — И я тебя очень сильно люблю. Молюсь за тебя.
      
  Я сбросил и тяжело вздохнул, потерев двумя пальцами переносицу. Мать сильно боится потерять меня и брата — это естественно. Однако стоит мне где-нибудь задержаться, как она впадает в неистовую истерику. Скорее всего, брат сейчас прячется в своей комнате и плачет. Он на два года младше меня.
      
  Я развернулся и пошел к своему новому дому. Тот недалеко, всего через два двора. Но родной дом лучше. В нем задорный смех, радость и счастье. А в нынешнем тишина и плач. Я возненавидел эти звуки. Что угодно, но только не они.
      
  Кстати, о смехе. Я уже не помню, что такое смех. Я забыл сие переливание звуков своего голоса. Знаете, некогда думать о веселье, когда над тобой все время виснет туча опасности.
      
  Улыбка... Даже мышцы моего лица забыли, как улыбаться.
      
  Я лишился счастья и веселья, но вместо этого обрел горький жизненный опыт и ценность чужой жизни.