Глава 2

  Вы когда-нибудь слышали о звуке, сводящем людей с ума? Если нет, то знайте, что он существует.
      
  Я уже около часа сижу в своей комнате и смотрю на тикающие настенные часы. В полнейшей тишине это напоминает звук выстрелов. Он олицетворяет безысходность и смерть. А кукушка, выползающая каждый час, наоборот, обдувает слабым ветерком надежды. Вот она еще раз прокукарекала и скрылась. Значит, я прожил еще час.
      
  Хотя я ошибся, когда сказал, что в доме стоит гробовая тишина. В соседней комнате плачет брат, а на кухне выпивает мать. Я насчитал уже четыре бутылки. Никогда не понимал, зачем пить алкоголь, когда тебе плохо. Только здоровье портишь. А проблемы от этого не решаются.
      
  Я тихонько приоткрыл дверь своей комнаты и огляделся. Никого не видно. На цыпочках я пробрался в комнату брата. Вот он. Сидит в углу и плачет. Запястья перебинтованы. Да и бинты уже грязные. Но он недавно их менял.

 — Снова? — спросил я и тяжело вздохнул. Почему брат так легко это делает, а я не могу? Я даже завидую.
      
  В ответ лишь робкий кивок.

 — Я посмотрю?
      
  Снова кивок.
      
  Я осторожно развязал бинты и осмотрел запястья брата. Девятнадцать порезов. Да, я их считаю. Это необходимо для того, чтобы знать, когда именно брат резался. Три новых пореза. Глубокие.

 — Кто?

 — Даша, Кирилл и Лиза.
      
  Больше я спрашивать не стал. Эти ребята были лучшими друзьями. Всего в компании семеро. Осталось четверо. Федя погиб в прошлом месяце.
      
  Я крепко сжал брата в объятиях. И молчал. Слова не всегда помогают. Порой они бывают лишними, как сейчас. Я не смогу облегчить ему боль утраты. Но могу стать для него тростью — опорой — и поднять. Вместе мы справимся.

                ***

  Когда начало смеркаться, меня позвали гулять. Я люблю бродить по городу в это время, ведь людей почти нет и шанс погибнуть от бомбы опускается примерно до двадцати процентов. Или нет... Что ж, главное — не попадаться полицейским на глаза. Все-таки мне нет еще восемнадцати.
      
  Я оделся потеплее, тихонько вышел на задний двор, чтобы мать не услышала. Там меня ждали мои единственные и верные друзья Коля и Даня. Часто я потешаюсь тем, что когда мне нужно их обоих позвать, шутливо кричу «Ляня!».
      
  Вот они, мои союзники на пути к свободе, которые готовы стоять со мной спиной к спине и сражаться до победного конца, махают мне руками и радостно кричат. Я бегу к ним навстречу, а затем мы обнимаемся. Они живы. И я жив. Это уже счастье.

 — Что нового? — после горячих приветствий спросил я, заинтересованно сверкая глазами, ведь знаю, что они не любят сидеть без дела.

 — Мы обезвредили сегодня две бомбы! — горячо воскликнул Даня и лучезарно улыбнулся, отчего мы с Колей почувствовали, как сердце наполняется теплом и спокойствием. Даня всегда такой. Я еще никогда не видел его грустным или рассерженным.

 — Что? И без меня? — с шутливой обидой полюбопытствовал я и чуть толкнул друзей рукой. Ребята на это только посмеялись. Они не потеряли умения улыбаться. Часто Даня натягивал мне на лицо улыбку, пытаясь активировать мои «улыбательные мышцы лица». Выглядело ужасно, если честно. По крайней мере, так сказал Коля.

 — Прости. Мы ничего не планировали, случайно наткнулись, — притворившись испуганными после моего толчка, ответили друзья. Люблю, когда они ведут себя, как будто в мире все хорошо.

 — Не суть, — резко отрезал я. Извиняться им было не за что. — Идем?

 — Да.

 — Все на месте?

 — Разумеется.

 — Ну, тогда вперед.
      
  Втроем мы побежали к соседнему дому, пригибаясь к земле. Теперь нам необходимо пробраться внутрь. Незаконно? Извините, но кого это волнует в таком хаосе? Тем более, цель проникновения благородная.
      
  Есть женщина тридцати семи лет на вид с бегающими глазками и чуть дрожащими руками. Мы выяснили, что она живет рядом со мной. И сегодня мы собираемся выяснить, действительно ли эта женщина больна.
      
  Квартира предположительно больной находится на третьем этаже. Нам повезло — добраться слишком просто: залезть на дерево и прыгнуть в приоткрытое окно. Слишком гладко. Слишком идеально.
      
  Мы уже научены горьким опытом: если легко, значит дальше будет хуже. Однако препятствия, описанные чуть выше, остались позади. Квартира представляла собой трехкомнатное помещение с безвкусным интерьером. Темные ковры, стены, полы и потолки резко выделяют рыжую и зеленую мебель. Словно дом обставили несколько человек, не сговариваясь.

 — Ужас... — шепнул нам Коля и поморщился. Я мысленно согласился. Глаза болят от такого нелепого контраста.
      
  Мы только начали осматриваться на незнакомой местности, как услышали голоса из другой комнаты. Прислушиваться не пришлось — неизвестные кричали.

 — Сколько можно, Флоренс?! Твои знания меня пугают!

 — А что я такого сказала?!

 — Разве нормально рассказывать про гранаты?!

 — Да! Ты сам виноват!

 — И чем же?

 — А кто хочет отдать его в приют?!

 — Нам не нужен этот спиногрыз!

 — Тварь!! Я убью нас! Слышишь?! Убью!!
      
  Женский и мужской голоса. Мы с ребятами переглянулись. Наше время пришло. Сегодня нам чертовски везет!
      
  Мы вбежали на кухню и окружили женщину. Пока та шокировано стояла, я вырвал из ее рук гранату и спрятал в свою сумку. Теперь она не опасна.

 — Вы арестованы. Полиция уже в пути.