Пока не сотрется маркер

Я допил чай. Выбросил пакетик в мусорное ведро, и пошел одеваться. Через десять минут я уже был полностью собран. Обут, одет, издевательски уродлив. Зеркало, кажется, смеялось надо мной в тот момент, когда я пытался нарисовать на своем лице ту эмоцию, с которой на этот раз выйду на улицу. Ничего не вышло. На лице так и осталась маска идиота, с вздернутой бровью и перекошенной правой частью лица.

«Красавчик!» — сказала моя бывшая девушка, намереваясь в скором времени меня бросить. Что, собственно, и сделала через неделю, после кровавого секса. Кровавым он стал только потому, что я разбил себе нос в надежде сменить позу на что-то более приемлемое. И в момент перестройки (не как 85-го года) на лучшую волну, я поскользнулся на чертовом шелке, и со всего размаха ударился лицом об стену. Курьез. В общем, так я стал красавчиком, а этот секс последним.

Я захлопнул дверь тамбура и выперся на площадку, вооружившись маркером и нескольким десятком фраз. Я шел окультуривать быдло. Я ведь, как-никак, культурное быдло. А значит, могу чему-то учить других. Сегодня я собирался написать несколько крылатых высказываний Мандельштама. Его стихотворения составят неплохую конкуренцию Ане, которая шлюха, а также Ире суке, и оральному сексу за деньги (звонить по номеру...)

Впрочем, я согласен, читать нужно книги, а не пошлые надписи в лифте. Также я согласен, что Мандельштам не лучшее сочетание с кунилингусом, зеркалом и инстаграмом. Но что поделать…

Я нажал кнопку вызова лифта и услышал, как напряглись стальные тросы, поднимающие на девятый этаж поэтически-матерную коробку с зеркалом. Через несколько секунд я все-таки вошел внутрь, нажал кнопку первого этажа и начал наносить едкий спиртовой маркер на стену.
«Нет лирики без диало…» — я не успел дописать фразу. Лифт остановился и его двери разъехались в разные стороны.

Первое, что я почувствовал — аромат, который вошел раньше человека. А вернее, духи. Духи, смешанные с запахом волос. В лифт зашла девушка, улыбнулась мне, нажала кнопку первого этажа, и мы снова начали спускать вниз. В ответ ей я тоже улыбнулся, но мне показалась, что выглядело это, будто меня только что изнасиловали.

— Маты пишешь? — спросила девушка, оголив белизну своих зубов, словно электрические провода.
— Эм... Мандельштама, — я указал на недописанную фразу, после чего показал еще несколько стихотворений Бродского, заклейменных возле зеркала. — Люблю писать стихи в лифте.
— Своеобразно. А это ты написал ту фразу над кнопкой домофона?
— А что там за фраза? — удивленно проговорил я, закрывая, кажется, уже высохший маркер.
— «Как сложно стало знакомиться на улице».
— Да, это я написал, — к этому времени лифт подъехал на первый этаж.

Мы вышли и направились через длинный коридор к выходу. Девушка, обернувшись ко мне и проговорила:

— Но мы же познакомились. Я живу на седьмом этаже. Каждый день в лифте появляюсь примерно в 8:00 и 19:30, — она нажала на светящийся глаз домофона, и мы вышли на улицу.
— Очень приятно. Я живу на девятом этаже. Надеюсь, еще как-нибудь прокатимся вместе.

Девушка с седьмого этажа раскрыла зонт, улыбнулась и заключила:
— Например, завтра в 8:00, — после чего скрылась из виду.

Дальше хорошее утро было раздавлено общественным транспортом, дождем и университетом. День, а точнее, девять часов псевдоучёбы выжали из меня больше соков, чем предновогодняя уборка квартиры. С учетом того, что сегодня я даже не выбивал ковры. Правда, впечатление такое, будто все-таки выбивали. Меня. Говоря при этом: «Нигде вы не получите столько знаний, как в университете! Гордитесь этим!»

Я и гордился. Но только в перерывах. Когда слушал музыку, чтобы не вслушиваться в то дерьмо, которое обсуждают мои одногруппники и товарищи по «цеху».

Мой университет — не социальное дно, но то, что помимо меня здесь учится масса алкоголиков, беженцев и проституток — факт. Дятлов был прав: «социальное дно состоит из низкоквалифицированных рабочих», — если говорить об этом в таком ключе, то нашу страну ждет неминуемый крах. Поколение растет, а ума не набирается. Скоро мы начнем пожирать собственные хвосты. А за ними и до собственного дерьма недалеко. Это единственное, что я вынес из святая святых.

******

Напротив лифта я стоял в 17:43. В моем воображении крутилась мысль о той девушке. Я думал о ней весь день. Кажется, со мной случилось то, чего я раньше так боялся — я влюбился.

В лифте, как обычно уныло, одиноко и страшно. В углу лежит несколько заплёванных бычков, в углу напротив — когда-то, может, несколько дней назад, был туалет. Сейчас здесь только я, Мандельштам, Асадов, Бродский и Есенин.

«Нет лирики без диалога»
«Я любил не многих. Однако сильно»
«Я снова почему-то вспоминаю,
Твой мягкий жест, и голос твой, и взгляд»
«Я знаю: вы не та»

Слова, намертво вбитые в железную коробку.

******

На часах без трех минут восемь. Я готов. Впереди меня ждет свидание. Я как никогда бодр и опрятен, одним словом — красавчик.

Нажал кнопку вызова. Тросы издали мучительный стон. Лифт приехал. Двери открылись. Я вошел и в восемь ноль ноль отправился вниз. Впереди был восьмой, а за ним, седьмой этаж. Лифт остановился. Вошла девушка с седьмого пролета. Ее лицо вновь украшала милая улыбка.

Сегодня наш диалог продлился дольше, чем прошлый раз. Вместе мы шли до остановки, где, собственно, и распрощались. Перед расставанием условились о том, что на днях прогуляемся.

Все как в книге. Постепенно. Шаг за шагом. Только в этот раз, с каждой главой, я будто бы умирал. Потому что все больше и больше влюблялся. Впрочем, возможно, это и неплохо. Мои дети точно улыбнутся, услышав историю о том, как я познакомился с девушкой в лифте. В старой, грязной коробке, где когда-то, читая стихи, представители социального дна грели ложку. Что интересно, при этом записывая свои мысли на стену напротив зеркала.

******

Время шло, жизнь менялась. Буквально через десять месяцев я бросил университет. Не смог устроиться на работу. Стал никем. Начал, и через время прекратил встречаться с девушкой с седьмого этажа. Это было лучшее время в моей жизни. Тогда я не писал ничего. Ни в лифте, ни где-либо еще. Я оставил попытки стать писателем и поддался течению, которое стремительно уносило меня прочь.

Сейчас я стою с тяжелыми пакетами из супермаркета. В наушниках играет какая-то странная музыка, под аккомпанемент нашего века. Жду, пока прилетит лифт. Затем, я войду и проеду в нем мимо седьмого, восьмого этажа. Выйду на своей остановке. Зайду домой и продолжу жить дальше. Скитаясь вверх-вниз, от одного этажа, к другому.

Страница вк: https://vk.com/pavel_ilich_p_i