Не мучь меня

 Дверь в по­кои зак­ры­та и Зе­лена зас­ты­ва­ет у пос­те­ли, опус­тив го­лову. Ды­шать труд­но, не по­нят­но, что то­му ви­ной - вол­не­ние от бли­зос­ти А­ида, или страх, выз­ванный этой са­мой бли­зостью.

       А­ид ука­зыва­ет ру­кой на пос­тель, ку­да она са­дит­ся, и в миг он при­со­еди­ня­ет­ся к ней с бо­калом ви­на в ру­ках.

       - Ты пить не бу­дешь?
       - Я сос­тавлю те­бе ком­па­нию, Зе­лена - щел­чок паль­ца­ми - и в его ру­ках то­же по­яв­ля­ет­ся ви­но.
       - Спа­сибо - улы­ба­ет­ся Зе­лена, при­губив на­питок.

       Ви­но вкус­ное. В спаль­не слиш­ком жар­ко и Зе­лена те­ребит край платья, не зная, что ей де­лать - раз­де­вать­ся сей­час? Или по­дож­дать, ког­да он сам за­хочет ее раз­деть?

       - За­чем ты здесь? - спо­кой­но спра­шива­ет А­ид, вни­матель­но смот­ря ей в гла­за.
       - Я ду­маю, ты зна­ешь.
       - Я ду­мал, ты ме­ня не хо­чешь.

       Что ему ска­зать? Он ей нра­вил­ся. Он пон­ра­вил­ся ей сра­зу же, в тот са­мый день, ког­да они поз­на­коми­лись. В А­иде был маг­не­тизм, про­тив ко­торо­го не­воз­можно бы­ло ус­то­ять. Он умел кра­сиво уха­живать, был га­лан­тен и знал, как ее уди­вить. Во-вся­ком слу­чае, тог­да, в пер­вый ве­чер их зна­комс­тва, он по­казал се­бя имен­но так. И она оце­нила.

       Что ему от­ве­тить? Сей­час он де­ла­ет все, что толь­ко она по­жела­ет. Он унич­то­жил ее мать и отом­стил ее сес­тре. И она ви­дела это, и ей это нра­вилось. От­ри­цать так же бес­смыс­ленно. Он сде­лал то, на что ей, Зе­лене, ду­ху бы не хва­тило. Она во­об­ще бы­ла слиш­ком сен­ти­мен­таль­на для ко­вар­ной ведь­мы и не всег­да мог­ла спря­тать эти эмо­ции от ос­таль­ных. Она бы­ла на­пуга­на его ре­шитель­ностью, но бла­годар­на за по­мощь в мес­ти вра­гам.

       Но ни­чего из это­го не пе­речер­кнет то­го фак­та, что здесь, в этом мрач­ном царс­тве, она все­го лишь его плен­ни­ца. Уз­ни­ца, пусть же­лан­ная и лю­бимая. И он яв­но ни­ког­да ее не от­пустит.

       Сто­ит ли го­ворить ему, что она со­жале­ет об от­ка­зе це­ловать его в пер­вый ве­чер? Воз­можно, по­целуй бы сра­ботал и она об­ре­ла бы вер­но­го со­юз­ни­ка, хоть при­вык­ла всег­да по­лагать­ся толь­ко на се­бя са­му. Воз­можно, он боль­ше бы не вы­пол­нял свое мрач­ное пред­назна­чение и они мог­ли бы жить вдво­ем, мстя вра­гам, вдво­ем стро­ить бу­дущее. Она со­жале­ет об ут­ра­чен­ном шан­се, хо­тя по­нима­ет, что ни за что на све­те не ста­ла бы це­ловать его тог­да.

       Нуж­но ли ему знать, что, не смот­ря на все это, она все еще лю­то бо­ит­ся? Не его, нет, а его стран­но­го, страш­но­го, одер­жи­мого чувс­тва. Он схо­дит по ней с ума, он обе­зумел от этой люб­ви, он дер­жит ее плен­ни­цей здесь и тре­бу­ет не прос­то от­ветно­го чувс­тва, нет - хо­чет стать единс­твен­ным смыс­лом для нее, а она так не мо­жет. Она при­вык­ла к оди­ночес­тву, она зна­ла всег­да, что мо­жет на­де­ять­ся толь­ко на се­бя - а он пред­ла­га­ет ей то­пить ее вра­гов в кро­ви сво­ими ру­ками. Так за­ман­чи­во, так же­лан­но, но его ярость, что раз­ли­ва­ет­ся вмес­те со страстью по ве­нам, пу­га­ет ее. По­тому что нет ни­каких га­ран­тий то­го, что она са­ма не ста­нет жер­твой это­го одер­жи­мого чувс­тва А­ида.

       По­тому она рас­те­рян­но мол­чит. Прис­таль­но пос­мотрев ей в гла­за, он (в ко­торый раз) спра­шива­ет:

       - Ты ме­ня бо­ишь­ся?
       - Не те­бя, - ка­ча­ет го­ловой Зе­лена, - а тво­его чувс­тва ко мне. Я бо­юсь то­го, что ты чувс­тву­ешь.
       - Это лю­бовь, Зе­лена - вы­дыха­ет он. - Сколь­ко раз мне пов­то­рить это, что­бы ты по­вери­ла, что я люб­лю те­бя? Чем до­казать те­бе это?
       - Я ве­рю, - спе­шит за­верить его она, кла­дя ру­ку на его хо­лод­ную ла­донь, - но это опас­ное ощу­щение. Ты опа­сен в сво­ем же­лании. Мне ка­жет­ся, что твоя одер­жи­мость мною не зна­ет гра­ниц и я бо­юсь, что од­нажды ты все же пе­рей­дешь крас­ную ли­нию. Прос­ти. Я ни­чего не мо­гу с со­бой по­делать.
       - Ты хо­чешь, что­бы я те­бя от­пустил? - он зал­пом де­ла­ет нес­коль­ко круп­ных глот­ков ви­на, по­жирая ее гла­зами.
       - Да, но ведь ты не от­пустишь.
       - Нет, - А­ид мед­ленно по­качи­ва­ет го­ловой из сто­роны в сто­рону, - по­тому что я слиш­ком дол­го ждал те­бя. По­тому что те­перь, ког­да ты здесь, я бь­юсь за твое сер­дце. По­тому что ты - единс­твен­ное, что зас­тавля­ет ме­ня дви­гать­ся даль­ше. По­тому что ты по пра­ву моя.
       - Мы мог­ли бы под­нять­ся на­верх и жить вмес­те? - роб­ко пред­ла­га­ет Зе­лена, од­на­ко, гу­бы его тро­нула горь­кая улыб­ка.
       - Толь­ко в том слу­чае, ес­ли сра­бота­ет по­целуй ис­тинной люб­ви и нам удас­тся за­пус­тить мое сер­дце. Раз­ве ты это­го не зна­ешь?
       - Но, воз­можно, он сра­бота­ет, мы же еще не про­бова­ли.
       А­ид сно­ва от­ри­цатель­но ка­ча­ет го­ловой:
       - Нет. Ты ме­ня не лю­бишь. Не нас­толь­ко, что­бы так це­ловать. Ты зна­ешь это, и зна­ешь, что мне это из­вес­тно. Я не мо­гу пот­ре­бовать от те­бя это­го, но и ждать еще не мо­гу.
       - Ес­ли ты хо­чешь ме­ня, ты мо­жешь ме­ня взять, - скло­нив на­бок го­лову и прис­таль­но гля­дя в его гла­за, го­ворит Зе­лена, - для это­го я приш­ла.

       А­ид мол­чит. Ос­та­вив пус­той бо­кал на сто­ле, он вста­ет и под­хо­дит к сто­лу, опи­ра­ясь на не­го ру­ками. Ми­нута, дру­гая, третья - ни­чего не ме­ня­ет­ся. Зе­лена си­дит на пос­те­ли, рас­те­рян­но смот­ря на свои ру­ки. Что ей де­лать? Как пос­ту­пить? Как бу­дет пра­виль­но?

       Сей­час она очень жа­ле­ет, что так не­опыт­на в об­ще­нии с муж­чи­нами. Имей она хоть нем­но­го боль­ше опы­та, боль­ше лю­бов­ни­ков и ув­ле­чений, воз­можно, зна­ла бы спо­соб его ус­по­ко­ить. Но она не зна­ет и его сос­то­яние ис­те­рич­ной злос­ти, ко­торая бук­валь­но ви­та­ет в воз­ду­хе сей­час, ее очень пу­га­ет.

       А­ид впал в ка­кую-то прос­тра­цию и Зе­лена не вы­дер­жи­ва­ет - под­хо­дит к не­му, кла­дя ру­ку ему на спи­ну и ос­то­рож­но об­ни­мая сза­ди. Он нап­ря­жен и да­же ды­шит че­рез раз. Тог­да паль­цы ведь­мы пе­реме­ща­ют­ся на его шею, лас­кая ко­жу, уди­витель­но хо­лод­ную, а гу­бами она ка­са­ет­ся его во­лос. Рель­еф­ные вздув­ши­еся мыш­цы спи­ны со­об­ща­ют ей о том, как силь­но он нап­ря­жен. Зе­лена чувс­тву­ет всем сво­им ес­тес­твом - ес­ли ни­чего не пред­при­нять, нач­нется бу­ря. И она вов­се не уве­рена, что вы­живет в этой сти­хии.

       По­тому она с неж­ностью при­жима­ет­ся к не­му всем те­лом, об­ни­мая сза­ди за бед­ра и ед­ва слыш­но шеп­чет:

       - А­ид... По­жалуй­ста, не нуж­но так. Не мол­чи. Ска­жи мне что-ни­будь. Я же здесь, приш­ла к те­бе.

       Но он все так же мол­чит, и это ста­новит­ся уже по-нас­то­яще­му слож­но. Зе­лена под­но­сит его ла­донь к гу­бам, це­луя ле­дяные паль­цы дол­гим по­целу­ем.

       В ней про­сыпа­ет­ся жа­лость. Ей жаль его, рву­щего­ся на кус­ки от бе­зум­ной страс­ти и по­нима­юще­го, что она не мо­жет, не смот­ря на свою сим­па­тию, от­ве­тить ему тем же. Жаль се­бя, по­тому что страх пе­ред этим муж­чи­ной ме­ша­ет ей лю­бить его. Жаль каж­до­го, кто стал плен­ни­ком это­го прок­ля­того мес­та, и свою ми­лую дочь, по­тому что сей­час Зе­лена как-ни­ког­да по­нима­ет, что, увы, им не­куда вер­нуть­ся. В Озе она об­ре­чет свою ма­лыш­ку на ад­ское оди­ночес­тво и не­нависть со сто­роны тех, кто не­нави­дит ее мать. А Сто­риб­рук дав­но раз­ру­шен.

       Осоз­на­ние то­го, что мрач­ная ко­пия вол­шебно­го го­рода, в ко­торую ее за­нес­ла сей­час судь­ба, мо­жет стать единс­твен­ным ее прис­та­нищем, боль­но ра­нит ведь­му, но, вмес­те с тем - эта мысль очень за­бав­ля­ет. Стра­на мер­твых, где нет ра­дос­ти, где ни­чего не рас­тет, и все тлен­но, ста­ла ее мо­гилой. Она же ста­нет ее ус­по­ко­ени­ем, пос­ледней га­ванью в ее мрач­ной жиз­ни.

       Зе­лена зак­ры­ва­ет гла­за, при­пав к его пле­чу. Она са­ма ужас­ну­лась мрач­ности этих мыс­лей, но, ве­ро­ят­но, ей луч­ше дать сво­ей дра­гоцен­ной де­воч­ке увя­дать здесь, за­то ря­дом с нею, без воз­можнос­ти быть кем-ли­бо оби­жен­ной, чем вер­нуть­ся с ней ту­да, где каж­дый бу­дет прок­ли­нать их и не­нави­деть. Вы­бор без вы­бора.

       От А­ида хо­рошо пах­нет - тер­пки­ми ду­хами и ви­ном, а еще чем-то не­уло­вимым и при­ят­ным. Вздох­нув, Зе­лена от­кры­ва­ет гла­за. Она ре­шила ос­тать­ся с ним, стать его жен­щи­ной. И не по­нят­но, вы­иг­ра­ла ли, или про­иг­ра­ла.

       - Пос­мотри на ме­ня! - про­сит она с моль­бой ти­хим го­лосом.

       Он мол­чит, и ей при­ходит­ся ос­та­вить его. Обой­дя его кру­гом, она ос­та­нав­ли­ва­ет­ся нап­ро­тив, и бе­рет его ли­цо в ла­дони, что­бы ви­деть его гла­за.

       - По­жалуй­ста, при­ми ме­ня. Я приш­ла к те­бе. Я хо­чу те­бя. Я хо­чу быть с то­бой. Так по­чему бы не вос­поль­зо­вать­ся этим? Раз­ве не это­го ты так дол­го ждал? Я ос­та­юсь с то­бой, а ты не хо­чешь?
       - Я хо­чу, что­бы ты ос­та­лась со мной.
       - Мне не нуж­но ухо­дить?

       На­конец, взгляд А­ида ста­новит­ся мяг­че, лег­че. Он рас­прав­ля­ет пле­чи, с се­кун­ду не­под­вижный, смот­рит на нее с уди­витель­ным спо­кой­стви­ем. А по­том сгре­ба­ет ее в объ­ятья од­ним рыв­ком.

       У не­го силь­ные ру­ки и цеп­кие паль­цы. Он опы­тен, бе­зус­ловно, и зна­ет, как ка­сать­ся ее, что­бы дос­та­вить удо­воль­ствие. Каж­дое при­кос­но­вение к шее, к об­на­жен­ной ко­же вы­зыва­ет у Зе­лены до­воль­ный стон. Она поч­ти уже де­лит пос­тель с Дь­яво­лом, но кто ска­зал, что Дь­явол не мо­жет быть не­жен?

       Об­хва­тив его за бед­ра ру­ками, ведь­ма лас­ка­ет их сквозь ткань ру­баш­ки, про­водя, вы­гиба­ясь кош­кой при каж­дом его по­целуе и взды­хая каж­дый раз, ког­да он ку­са­ет ее шею.

       Хо­рошо ли ей? Без­мерно, бе­зум­но, дь­яволь­ски хо­рошо. Вол­на ос­тро­го, как лез­вие но­жа, нас­лажде­ния прон­за­ет ее те­ло, ког­да его ру­ка впол­за­ет под тон­кую ткань платья и ло­жит­ся на пах.

       Ря­дом с ним Зе­лена по­нима­ет, как жал­ко про­вела свою жизнь. За­нятая местью и борь­бой, доб­ро­воль­но за­точив­шая се­бя в тюрь­му оди­ночес­тва, всег­да пре­дава­емая все­ми вок­руг, она от­ка­залась от прос­тых ра­дос­тей жиз­ни, пос­та­вила под зап­рет нас­лажде­ния, ко­торых так жаж­да­ло ее те­ло и ее жен­ское ес­тес­тво.

       И он да­ет Зе­лене все, в чем она так силь­но нуж­да­ет­ся. Его гу­бы нас­той­чи­вы и мяг­ки, его паль­цы зна­ют каж­дый вол­шебный за­куток на ее те­ле, зна­ют, как лас­кать ее, что­бы она по­теря­ла го­лову, зна­ют, че­го она жаж­дет. По­тому она с та­кой го­тов­ностью об­ви­ва­ет его но­гами, ед­ва очу­тив­шись на пос­те­ли, и жар­ко це­лу­ет его гу­бы, ли­цо, ще­ки и шею - все, ку­да спо­соб­на дос­тать.

       Те­перь ей жар­ко вов­се не от тем­пе­рату­ры в ком­на­те, и не от вол­ни­тель­но­го нап­ря­жения, что ис­пы­тыва­ет всег­да в его при­сутс­твии, а от то­го, как его паль­цы лас­ка­ют ее пах, без спро­са вла­зят в тру­сики, как его язык ка­са­ет­ся ее зу­бов, от тер­пко­го за­паха его ду­хов на го­лой ко­же гру­ди, ко­торый она вды­ха­ет, це­луя его. Тя­жесть его те­ла вос­хи­титель­на, на­поми­на­ет ей, как дол­го она ли­шала се­бя прос­тых жен­ских удо­воль­ствий, как тя­жела бы­ла ее жизнь оди­нокой и ни­кому не нуж­ной жен­щи­ны.

       Го­лова кру­жит­ся от страс­тной и жад­ной лас­ки и от же­лания по­лучить еще боль­ше, чем она уже име­ет, чем он ей уже дал. Она сры­ва­ет его по­целуи, ли­хора­доч­но пы­та­ясь рас­стег­нуть ре­мень брюк и ког­да это все та­ки уда­ет­ся, слад­ко сто­нет. По­ка его пра­вая ру­ка гла­дит ее ли­цо, Зе­лена при­нима­ет­ся пок­ры­вать по­целу­ями его паль­цы, поч­ти уже не со­об­ра­жая, что де­ла­ет и прев­ра­ща­ясь в один сплош­ной сла­дос­тный стон.

       И вдруг:

       - Нет!

       Она бук­валь­но вдав­ле­на в кро­вать, а он от­пры­гива­ет от нее, как мышь от мы­шелов­ки, или, ско­рее, как боль­шая кош­ка от охот­ни­ка, и, схва­тив­шись за го­лову ру­ками, убе­га­ет в дру­гой ко­нец сво­ей ог­ромной спаль­ни.

       Он дро­жит и стран­но рас­ка­чива­ет­ся, вы­дыхая из лег­ких по­токи воз­ду­ха. Ей ка­жет­ся, что он вот-вот нач­нет орать в воз­дух, и это пу­га­ет ее. Те­ло все еще на­ходит­ся в слад­кой не­ге, ос­тро ощу­щая и про­дол­жая тре­бовать пор­цию нас­лажде­ния, но Зе­лена уже при­ходит в се­бя. Смот­рит на свои ру­ки, не по­нимая, что имен­но сде­лала не так. До кро­ви ку­са­ет гу­бы, сли­зывая эту кровь. Об­ни­ма­ет се­бя ру­ками, чувс­твуя мер­зкий хо­лод в ду­ше, что за­пол­за­ет в каж­дую кле­точ­ку те­ла.

       - Не мучь ме­ня - ти­хо, чуть слыш­но, про­сит она, вы­пус­кая сле­зу, что ка­тит­ся по ще­ке оди­ноким ски­таль­цем.

       - Нет, это ты не мучь ме­ня! - А­ид приб­ли­жа­ет­ся стре­митель­но как ура­ган, схва­тив ее за пле­чи, и ры­ча в ли­цо:

       - Я приш­лю те­бе зелье. Даш сво­ей до­чери, что­бы ос­та­новить увя­дание ор­га­низ­ма. А те­перь - ухо­ди!
       - А­ид, - бес­по­мощ­но шеп­чет она, ло­мая ру­ки.
       - Вон, пош­ла вон! Ос­тавь ме­ня в по­кое! Ухо­ди! - и он с кри­ком вы­тал­ки­ва­ет ее из сво­их по­ко­ев, зак­ры­вая дверь пе­ред са­мым ее но­сом.

       И зас­тавляя Зе­лену бро­сить­ся в свою ком­на­ту на кро­вать, за­лив­шись сле­зами оби­ды и бес­си­лия.