Причина нашего присутствия на земле

Тяжело переживать скачки давления. Особенно тяжело, когда тебе двадцать, а не восемьдесят. Потому что в двадцать у тебя их быть не должно.
Представляете, как оранжевую жижу раскаленного чугуна на заводе переливают из одного чана в другой? Такой же чугун поднимается по шее и растекается прямиком в уши.

От панических атак ещё никто не умирал. Фишка в том, что ты никогда не знаешь, паника это или сердечный приступ.

Ты лежишь на кровати, цветом и консистенцией - точь-в-точь розовое одеялко с цветочками.

Большие скобы поставили в области сердца и затянули потуже здоровенным гаечным ключом. Дышать можно, но тяжело. Кажется, что ты остаёшься в сознании только по собственному желанию.

Нет, жизнь не проносится перед глазами. И на заметку: музыка спасает от всего, кроме страха смерти. Фотоальбомы, грамоты и все посещённые в жизни концерты не заставляют твоё сердце биться. Все написанные слова, все произнесённые шутки, все клятвы и признания не более чем пустая трата сердечных сокращений.

Маме станет некого накрывать одеялом и с усталостью откликаться на дурацкие просьбы захватить тебе что-нибудь, раз уж ей по пути. Маме станет некого ждать с детского сада, а потом с учёбы, а потом с работы. Дело не в заботе, просто мама всегда ждёт тебя. Ждёт домой.
 
Какой будет твоя дочь без тебя? Кто научит её всему? От кого ей слушать раздражающие советы и наставления? Кто расскажет ей истории, отсортированные памятью в папку "будет, что потомкам рассказать"? Вот дерьмо: твоя дочь не сможет родиться без тебя. Ведь фишка панической атаки в том, что ты не знаешь, что не умрёшь.


Когда ты думаешь, что смерть близко, ты не имеешь прошлого. Есть только две реальности.

Настоящее-будущее. Мать-ребёнок. Вдох-выдох.