Комары

Летом совсем не тянет в город, потому что там невозможно спать с открытыми окнами.

Во-первых, очень шумно. Окно выходит на оживлённую улицу, шум машин не прекращается даже ночью. А иногда среди ночи промчится на бешеной скорости байкер, довольный тем, пол-города разбудит рёвом мотоцикла. И всё! Уснуть больше не удаётся.

Во-вторых, по ночам проделывают какие-то манипуляции на мусоросжигательном заводе. Хотя это в нескольких километрах от меня, но вонь разносится далеко. И канализационные отстойники в пригороде. В холодное время их не заметно, но жарким летом  носом чувствуются. Приходится спать с закрытыми окнами даже в те ночи, когда хотелось бы их открыть.

Моё детство прошло в жарком климате. В Ашхабаде у нас был частный дом, двор, виноградные беседки. Летом мы выставляли кровати во двор и спали на открытом воздухе. Мама делала большие пологи из марли, мы их закрепляли над кроватями и тщательно заделывали все щели - чтобы комары не кусали. В моём воспоминании сон на свежем воздухе под таким балдахином – это один из атрибутов райской жизни.

Здесь, на даче на Полтавщине я понял насколько утопично моё желание поспать под открытым небом. По сравнению с комарами из ашхабадского детства здесь, рядом с болотами, не комары, а птеродактили какие-то! Марля для них – не препятствие. Наблюдал, как комар садится на противокомарную сетку, проталкивает голову в ячейку и, извиваясь, как червяк, протискивается в комнату. Одежду протыкают своими жалами практически любую, кроме особо укреплённой, скажем, пальто. И всегда голодные. Когда намажешься кремом или обдашь себя противокомариным спреем, они кривятся, морщатся от отвращения, но кровь пьют!
 
Вспомнились строчки, кажется Иосиф Бродский:

Я сижу в своём саду. Горит светильник
Ни друзей, и ни родных, и ни знакомых.
Нет ни слабых мира этого, ни сильных.
Только мерное гуденье насекомых

Однако, чтобы посидеть прохладным вечерком на веранде и послушать мерное гуденье насекомых, приходится применять химическое оружие. Как правило, это специальная дымящая спираль с репеллентом. Дым от неё немного снижает удовольствие, воздух получается не таким свежим, как хотелось бы. Зато этот недостаток компенсируется каким-то сатанинским наслаждением от того, как мучаются мои враги.

Когда концентрация дыма ещё небольшая, они пытаются жужжать над ухом, надеются попить кровушки. Но их, что называется, начинает «колбасить». У них пропадает аппетит, тошнит, болит голова. Потом, когда основательно надышатся нервно-паралитического дыма, теряют ориентацию в пространстве, бьются головой обо что попало. Потом теряют сознание и падают на стол, лежат на спине и дрыгают ножками.

Сидишь в тишине и слышишь негромкое: тук, тук, тук. Это падают на стол комары, которые уже надышались  дыма. Иногда приходят в себя и пытаются улететь, но безуспешно. Если репеллент достаточно сильный, то дрыгают так энергично, что ножки отваливаются и комары остаются инвалидами. И я, в общем, человек добродушный, иногда излишне, в этом случае получаю наслаждение от мучений этих мерзких существ.

Следует заметить, что мальчики комаров не злобные кровопийцы, а мирные любители попить сладенького нектара с цветочков. Ну почти как я. Я ведь тоже не любитель попить кровушки, мне приятнее пиво, коньячок, а если что и красненькое – то вино.

Зато девушки-комарушки… Сперва они вполне мирно летают вместе с мальчиками, общаются, до поры до времени невинно, как Адам и Ева в Эдеме. Потом девушек соблазняет какой-то их комариный змей-искуситель, настойчиво предлагает им вкусить плода с их комариного древа познания – нашей, и моей в том числе, кровушки.

Вот юная комарочка познала тайну бытия, «красненькое» вскружило ей голову, и в ней проснулась страсть. Её неодолимо тянет к мальчикам, этим невинным и несмышлёным существам. И она таки  соблазняет одного из них. А может быть и не одного. Теперь её не удержать. Теперь она будет постоянно пить кровь. И она пьёт и пьёт, пьёт и пьёт! Конечно, их отношения – это их личная жизнь и я бы не стал в неё вмешиваться, но этот этап их жизни меня касается непосредственно, и я не намерен спускать это с рук. Буду мешать всеми доступными средствами, в том числе банально давить.

Уходя спать, гашу дымную спираль и с удовлетворением смотрю на стол, усыпанный их корчащимися телами,  дрыгающими ножками.

Специально для защитников прав животных скажу ещё одну деталь: во время химической атаки на комаров ни одно животное не погибло. Доказательством служит тот факт, что выйдя утром на веранду, не нахожу на столе следов вчерашнего побоища. За ночь они отдышались свежим воздухом, воспрянули из вчерашнего небытия и улетели, хоть и с головной болью и абстинентным синдромом, но живые.