Ностальгия и самогипноз

© Ностальгия и самогипноз.
9 мая 2013 года. Время - 20,55.
               
                Домой! Вернуться и дышать с детства привычным воздухом.

    Сегодня здесь обыденный день, тихо. В доме престарелых «Божьи одуванчики», собранные из разных стран - уже позавтракали и разошлись. Поколения войны собрались в большом зале, уселись перед телевизором, чтобы посмотреть парад Победы.
    «Родные и милые мои "одуванчики", - так говорят о седовласых пожилых, в это время думала моложавая женщина. - Живите дольше, прошу держитесь!»
    Не сразу, но она поняла: "Только и осталась боль от потерь, гордость за страну, за её необъятные просторы, за военную мощь! И политиков, до боли родных, а кому-то плохих. Вот бы наш так радел! А со стороны виднее... Это додумала, позже, а вначале была боль и слёзы: «¬Да, есть с чем сравнивать! Когда-то хотелось отрезать, наверно, в то время было правильно - выход всё изменить. А оно-чужое тяжело прирастает годами, но и своё не отпускает».
В это время куранты Кремля отсчитывали секунды.
    Теперь  она осознала, что такое боль от сделанных ошибок. И надо как-то простить себя? Боль ноет долго и подвывает. Теперь осознала, когда потеряла стабильность. С квартиры на квартиру -  надоело.  И куда на этот раз, снова переезжать? А как хочется к нашим, туда - в отчий кров, пусть и старый, но родной... Тянет, ох, как тянет домой, в праздники и будни, в  День Победы - туда, за семейный стол. «Ждать, - уговаривает себя, - ждать».
    И боль от предательств, только крикнула с надрывом в маленький сотовый аппаратик: "Вы не верите мне, не верите!" – и ностальгия сильнее надавила. И всё сразу, в один день…
    Тридцать лет собирала ошибки и отдельные пакостные ошибочки, а они сплелись в один ком и сегодня так ударили, ой как больно, - злилась.
   Ждать! - как самогипноз. – надо подождать, будет лучше. Но когда? И уже сама себе не веря, будет легче дети вырастут, ещё год и ещё...»
    Сегодня она пыталась иронизировать над собой, смеялась и плакала: «Согнусь, но не сломаюсь. Как же вы долго меня разрушали и переделывали? А я-дура верила...
    Когда же поняла, стала сволочью последней марки – вот и словарь пишет: сволочь, а мне надо стать сволочью. А марка зачем? Лететь? Но куда? Где исправлять мои ошибки? Годочков много. Скажу им прямо правду-матку: "Одурили, ой как одурили! Не нравится вам, Мы - чужие? Чужими стали все.
   Выживем! Всё вынесли - выживем. Иммиграция… Для чего она была нужна, чего ей не хватало? Гордыня, гор-дыня. Точно, дыня вместо головы и горы тупости. Всё потерять, и полы здесь мыть не буду. Сказала: "Не буду!" – значит не буду. Падать, так падать! А может, выучусь ещё? Простите и старики, что не могу ухаживать за вами, но где же ваши дети? От переживания за вас сама слягу и мама прости...
    Главное, что всё было: и жильё своё. "Своё"- кричит сердце, и мозг кричит, - "Своё!"  И хочется дыней, так сильно, местом вместо головы стукнуться, чтобы всё забыть. А что это добавит или исправит? Ой. Дура, теперь терпи и жди!
    Был и кусочек необработанной землицы, маленький, но свой, она пахала на нём одна. Говорят: "вырви глаз", она говорила - "вырви кишки. Одна, а в автобусе возила, не разворованные, остатки труда. Пусть, лишь бы им хорошо было!
    Домик, который с трудом и начала достраивать, сама... А что с ним и какой он сейчас? – часто она думала о нём. – Точно, им лучше, чем мне. Хоть мельком взглянуть, как живут люди в нём.
    Ох, как хочется домой, в домик и подышать Родиной! Дождусь и поеду – только расстраиваться.
    Были и "вырви-кишки" поездки в 90-е с продуктами - если можно назвать товар, "слёзы в банановых коробках", когда «попи…» и поесть хотелось. А на морозе постоять целый день? Да, зато в свой карман. А сейчас? Ждать, год-пятнадцать - будет лучше. Ждать, умоляла себя, ещё немного и вернусь!
    И родня, скучаю, ой-оё-оёй как скучаю по их нудным причитаниям, что тяжело там будет, и кому ты нужна? Кто нас ждёт? И умнее тебя, профессора едут и тротуары метут  - как в воду глядели. Не слушала она их.
    Видела во сне и квартиру, и стены под новенькой крышей, представляла домик и деревца – вот жизнь пошла! А о чём она мечтала? Стыдно, что не поднялась здесь, а упала...
    От добра добро не ищут – правда! Нет, взлечу, полечу со взрослыми детьми, с десяток лет подожду и взлечу. Ещё ждать. Сколько лет? Не важно, ждать и мечтать, как самогипноз.
Эх, а куда теперь? Страшно, снова всё менять! И не веря себе, но с надеждой: Я хочу туда, смотреть Парад Победы! И писать не просто слова: "Родина и Отчизна" - с большой буквы».