Необязательно учиться в столичном вузе

Интервью с доктором медицинских наук, профессором кафедры физиологии человека и животных Медицинского института ПетрГУ Мейгалом Александром Юрьевичем, заслуженным деятелем науки РК, Лауреатом Премии Президиума РАН, членом Нью-Йоркской академии наук (NYAS), членом Президиума ISP (Международного общества по патофизиологии), членом Всероссийского физиологического общества им.И.П. Павлова, финского (Suomen Fisiologiyhdistys, SuFY) и скандинавского физиологических обществ (SFS), участником международного проекта "Марс-500". А. Ю. Мейгал опубликовал более 200 печатных работ, из них более 50 статей. В PubMed учтено 50 его статей, в eLibrary  – 97 (350 ссылок). В рецензируемых зарубежных журналах опубликовано 19 статей. В зарубежных журналах более 70 ссылок. 

Александр Юрьевич, в какой семье может появиться будущий ученый с мировым именем, например, такой как вы?

Пока не с мировым. В самой обычной, хотя во всем мире есть ученые династии. В моем случае отец сыграл очень важную роль. Он военный врач, кандидат медицинских наук, у него всегда была склонность к науке и он мне ее прививал.

Вы, наверное, отличником в школе были?

Нет, не был ни отличником, ни троечником – шел в серединке, в крепких четверочниках, с пятеркой по рисованию и биологии. Очень много читал, любил научную фантастику.

После окончания школы вы поступили в ПетрГУ?

Да, я выпускник медицинского факультета ПетрГУ 1987 года.

Александр Юрьевич, что вы считаете своим главным научным приоритетом?

Приоритет – делать хорошую науку. Добиваться качественного научного результата. Чтобы этот результат мог быть использован другими и после меня. С моей точки зрения, хороший научный результат – это долговечный результат, который не рассыплется со временем.

В чем заключаются ваши основные научные интересы?

Во-первых, это электромиография, точнее новые методы ее анализа, такие как, например, измерение упорядоченности, хаоса и сложности процессов. Во-вторых, движения в экстремальных условиях, низкой и высокой температуре, утомлении. В-третьих, мышечный тонус и тремор, в том числе и при различных сенсорных воздействиях и заболеваниях, при развитии и старении человека.

Александр Юрьевич, расскажите пожалуйста об этом поподробнее и чтобы было понятно не только ученым.

Мы занимаемся нейрофизиологией, наукой о мозге в самом широком смысле. От патологии до философии, всем, что касается мозга. Мы работаем не напрямую, а через двигательную систему. Двигательная сфера занимает большую часть головного мозга. Стоит отметить, что очень много ученых, практически в каждой развитой стране мира занимаются проблемами движения. Конкурировать с большинством лабораторий очень трудно, особенно, если входить в эту сферу с нуля. 10-12 лет назад я понял, что опять нахожусь в самом начале. В 90-е годы старая аппаратура была уже не пригодна, лаборатории как таковой не стало. Мои коллеги за рубежом выдавали очень качественные результаты, и я видел как отстаю. Хорошо, что рядом находится Финляндия, меня пригласили в консорциум по исследованию электромиограммы больных паркинсонизмом (Neuro-EMG). Членами Консорциума являются сотрудники Университета Восточной Финляндии, Университетов Пекина и Чжэцзяна и Гарвардской медицинской школы. Я работаю в Консорциуме с 2006 года. К настоящему времени мы различаем до 80% больных паркинсонизмом от примерно 90% здоровых испытуемых. Мы опубликовали уже 14 работ в международных журналах и стали заметными в мире. Меня теперь часто приглашают рецензировать рукописи по этой теме из международных журналов. В Финляндии над этой проблемой работают физики и математики в тесном контакте с врачами, биологами и физиологами. Именно в Финляндии я получил очень большой опыт, увидел, что физиология и физика очень дополняют друг друга. Мы работаем с биосигналом, который надо получить, расшифровать и превратить в понятное для медика послание. Конечно, можно прекрасно работать в Финляндии или в других странах, но хочется заниматься реализацией своих собственных идей, и поэтому я пытаюсь создать уже свой внутренний консорциум, в котором участвовали бы наши физики, математики и, кажется, это уже получается.
Ядро нашей работы составляет изучение болезни Паркинсона и других нейродегенеративных заболеваний, в том числе рассеянного склероза. Конечная цель, если конечно она может быть конечной, это ранняя, а еще лучше доклиническая диагностика неврологических заболеваний. Болезнь Паркинсона очень коварна, она подкрадывается к человеку долго, ее доклиническое развитие происходит в течение 4-6 лет. Человек живет и не чувствует болезнь, и только когда погибает 70% нейронов черной субстанции мозга, болезнь становится клинически заметной. Благодаря нашему методу, основанному на представлении об электромиограмме как о нелинейном сложном процессе, диагностика этой страшной болезни стала точнее. Также мы стали уделять много внимания вариабельности ритма сердца и ее нелинейным свойствам, а также стабилометрии и видеоанализу движения.

Эту болезнь можно вылечить?

Вылечить нельзя, но купировать большими дозами препаратов можно. Однако антипаркинсоническая терапия обладает многочисленными побочными эффектами. Дозировки большие. Это оборотная сторона медали. Болезнь, как сейчас считается, надо не столько лечить, сколько замедлять ее течение, когда есть только угроза ее возникновения. Это называется «управление» заболеванием. Я считаю, что мы наметили свой хороший путь. Естественным развитием этого направления является и исследование шизофрении при помощи уже проверенных нами методов, так как шизофрения часто является побочным эффектом лечения паркинсонизма. И, наоборот, у больных шизофренией может возникать лекарственный паркинсонизм. Другими словами, паркинсонизм и шизофрения связаны общими патогенетическими механизмами, основанными на изменении метаболизма дофамина в мозгу.

Вы участник международного проекта «Марс-500», расскажите о нем.

Это был интереснейший совместный проект российского космического агентства и европейского космического агентства ESA. Эксперимент был максимально приближен к реальному пилотируемому полёту на Марс с возвращением на Землю. Проект осуществлялся в Институте медико-биологических проблем РАН в Москве с 3 июня 2010 года по 4 ноября 2011. Он был направлен на изучение общего состояния человека в условиях, максимально приближенных к межпланетному перелёту. Шесть «марсонавтов» провели 520 суток в модели космического модуля, имитировавшего на Земле полет на Марс и даже выход на Красную планету. Все мероприятие продлилось 17 месяцев, точнее 15 циклов по 35 дней. Помимо меня там работало огромное количество людей.

А чем конкретно занимались марсонавты?

Все марсонавты были постоянно заняты измерением медицинских показателей друг у друга в разных условиях. Это анализы крови, микробиологические образцы, энцефалография, кардиография, измерение давления, проводились психофизиологические и психологические исследования и многое другое. Но самое главное – это испытание новых скафандров, специально адаптированных для эксперимента «Марс-500», они легче прежних, гибче, а также испытанием систем жизнеобеспечения космического корабля.

Как выглядел модуль-гермообъект?

Это огромный комплекс, состоящий из нескольких сигарообразных объектов с переходами друг в друга. Там есть лаборатория, оранжерея, тренажерный зал, жилой отсек и имитатор Марса, куда космонавты переходили через шлюз. Саму Красную планету воссоздали благодаря исследованиям, проведенным космическими аппаратами, побывавшими на Марсе. Уже точно известны состав грунта на планете, атмосферное давление, температура и многое другое. Установлено, что там есть атмосфера, хоть и тонкая, день сменяет ночь, как на земле, есть лед и, возможно, вода, есть горы. Там дует ветер и даже иногда идет снег.

Вы думаете, что реальный полет на Марс возможен?

Да, конечно. Называют 2025-2030 годы. Мне кажется, с технической и медицинской точек зрения это вполне осуществимая идея. Сложность в другом. Человек долетает туда очень слабым, несмотря на все методы физической профилактики. Когда космонавты прилетают на землю, их встречают врачи, ученые, специалисты, а там, на Марсе их не встретит никто. Вся проблема с высадкой на поверхность Марса.

Почему для участия в проекте выбрали вас?

Я давно знал людей, которые работали в этом проекте. Я был замечен и приглашен благодаря работам по электромиографии для оценки профилактических мер для будущей марсианской экспедиции.

Что считаете главным достижением своей жизни?

В 1997 году я защитил докторскую диссертацию, чуть позже стал профессором. Это, несомненно, важные события в моей жизни, но для меня это только средство. На сегодняшний день самым важным достижением является то, что у меня появилась своя физиологическая лаборатория. Можно, конечно же, быть доктором наук без лаборатории. Долгое время я был «странствующим ученым». Бывают странствующие студенты, актеры, а я был «странствующим ученым». Я работал в Финляндии, в Москве, а здесь в Петрозаводске обрабатывал информацию и писал статьи. Теперь я могу приглашать уже в свою лабораторию своих российских и иностранных коллег, а главное, я сам могу работать здесь. Лаборатория – это некая необходимая окружающая среда для производства научных статей. Все-таки наука делается в лаборатории, а не в коридоре или поезде.

Вы целеустремленный человек и наверняка очень цените свое время?

Я теперь очень жестко отношусь к самому себе, хотя лень и усталость накатывают временами. Существует множество славных милых людей, которые запросто готовы отнять время. Я считаю, что выслушать надо всех, но не брать сразу в товарищи. Научная работа – в какой-то мере и ремесло, многие вещи в науке надо терпеливо и монотонно делать каждый день, а другие вещи – делать быстро и автоматически. В общем, надо быть и креативным, и продуктивным. Время – это драгоценность. Люблю добиваться красивого результата и радуюсь своей хорошей публикации в международном журнале. Хороший человек не синоним хорошего ученого. Хорошие люди не обязательно хорошие ученые. В Финляндии существует правило, по которому можно поступить в аспирантуру, только если не прошло три года после учебы. И это правильно, потому что человек за три года теряет связь с предметом. Я видел людей, которые мучают себя наукой, им просто трудно. Я становлюсь более жестким и прагматичным человеком. Нет времени на долгие разговоры. Потенциальный товарищ должен прийти ко мне подготовленным, непременно знать английский язык, уметь пользоваться Интернет-ресурсами, знать статистику. Очень не люблю вопросы: «Дайте что-нибудь почитать на эту тему». Человек должен подойти уже почитав и обсудить это со мной. Вся литература доступна. Я изменился сам, и это тоже достижение. Раньше я был душка.

С чем бы вы сравнили свою работу?

Моя работа сейчас сродни продюсерской (смеется). Я продюсер по жизни. Моя задача найти перспективную идею, надежного партнера в науке. Я учусь вести переговоры, в том числе жесткие. Я должен быстро понять, будет ли толк из этой идеи, или из этого претендента. Много сижу в Интернете, потому что все время должен знать, что происходит вокруг, постоянно вычисляю, где и в какой сфере я могу точно стать чемпионом, а не следовать за лидером. Образно говоря, надо путешествовать там, где мало следов от чужих повозок.

А как определить, насколько эффективен труд ученого?

Есть такая область науки – наукометрия, которая измеряет деятельность ученого в числах. Эти числа выражают, какие статьи опубликованы, в каком количестве, и сколько ссылок на эти публикации сделано. Можно заслуженно гордиться научными наградами и званиями, но при знакомстве у ученого обязательно спросят, какой у него, например, индекс Хирша и список публикаций. На самом деле, даже не спросят, а заглянут до встречи в Интернет. Если публикации хорошие, разговор идет легче. Публикация в международном журнале автоматически говорит о том, что человек умеет писать и говорить по-английски, упорен в достижении результата и имеет доступ к хорошей аппаратуре. Это лучше тысячи слов. Стоит с таким исследователем сотрудничать и, как минимум, поговорить.

У вас какой индекс Хирша?

Семь-девять по разным базам данных. Хороший уровень – 20-25, а, значит, есть к чему стремиться.

Вы удовлетворены тем, как сложилась ваша жизнь?

Должен признаться, что именно сейчас я стал получать истинное удовольствие от научной работы. Набравшись опыта, получив радость от хороших публикаций и от защит, я стал получать удовольствие от создания некоего собственного понимания мира. Хотелось бы, чтобы мои статьи стали надежным кирпичиком, который потом кто-то возьмет в свое здание. Я бываю счастлив, если процитируют мою статью, значит, она стала кому-то полезна. У меня есть семья, есть дочь. Все хорошо.

Что бы вы посоветовали абитуриентам, студентам?

Один писатель сказал, что и в Петербурге можно жить как в Париже. Также и в Петрозаводске можно жить как в Петербурге. Необязательно уезжать насовсем за границу или учиться в столичных вузах для того, чтобы стать кем-то значимым. У нас здесь все рядом – можно дойти пешком. Главное, рационально сделать свой профессиональный выбор. Но, поработать в разных университетах мира – очень полезно.

Ваше пожелание университету, профессорско-преподавательскому составу, сотрудникам на 75-ти летний юбилей ПетрГУ.

Поздравляю Петрозаводский государственный университет с наступающим 75-летним юбилеем! Желаю университету дальнейшего процветания и стабильности, а всем коллегам доброго здоровья, сил и упорства в работе на благо университета. Пусть реализация ваших планов приносит стабильный доход, творческие удачи и новые перспективы!

Беседовала ТАТЬЯНА ФАДЕЕВА                2015 год.