Дело жизни

Интервью с профессором, доктором физико-математических наук Стефановичем Генрихом Болеславовичем, зав.кафедрой информационно-измерительных систем и физической электроники физико-технического факультета ПетрГУ, членом ученого совета факультета и диссертационного совета, заслуженным деятелем науки РК, почетным работником Министерства образования и науки РФ, членом Физического общества России, членом Европейского физического общества.

Генрих Болеславович, в какой семье вы родились?

Я родился в 1953 г. в деревне Дрисвяты Витебской области Западной Белоруссии в самой обычной семье. Мама Ираида Дмитриевна – учитель начальных классов, русская, отец Болеслав Адольфович – плотник, по национальности – поляк. Первый поселок, в котором мы жили в Карелии, назывался Семчегора. Сейчас его уже нет, когда там закончились лесозаготовки, поселок исчез с лица земли. Наша семья переехала в поселок Кяппесельга Кондопожского района, где я окончил среднюю школу. 

В школе наверное хорошо учились?

Да. В школе мне очень повезло с двумя учителями, можно сказать определившими мою судьбу, учителем физкультуры и учителем физики. Первый был настоящим тренером, благодаря ему я и дальше по жизни активно продолжаю заниматься спортом, а в прежние годы был членом сборных университета и Карелии по легкой атлетике. Когда учился в девятом классе, в карельскую глушь каким-то чудом занесло кандидата наук из Ленинграда — это был замечательный физик и настоящий русский интеллигент. Ему удалось навсегда привить нам любовь к физике, поэтому поступить в университет большого труда для меня не составило. В 1970 году я, уже выпускник Кяппесельгской средней школы, поступил на физико-математический факультет ПетрГУ на специальность «физика». Окончил Петрозаводский университет в 1975 году с отличием. 

Куда направились работать по распределению?

По распределению я попал на полупроводниковый завод «Нуклон» Министерства электронной промышленности СССР в городе Шауляй в Литве, где трудился инженером, а затем мастером завода.

А когда вернулись в Петрозаводск, чем занялись?

В 1978 году возвратился в Петрозаводск и поступил на работу научным сотрудником отраслевой лаборатории «Физика оксидных пленок» Петрозаводского государственного университета. Эта отраслевая лаборатория работала со всеми заводами, которые производили конденсаторы в Новосибирске, Ленинграде, Харькове, Воронеже. В ней мы изучали наши любимые оксидные пленки и не только их физические свойства, но и возможности их приложения к реальной индустрии и практике. Лаборатория достаточно долго существовала, практически до перестройки, а потом, когда в 90-х заводы «забуксовали», лаборатория закрылась. Но вообще в области физики оксидных пленок давно велись исследования на нашем физическо-техническом факультете, и я могу сказать без ложной скромности, что, если вы, приехав за границу, спросите, чем известен Петрозаводский государственный университет, то вам обязательно скажут, что там изучают оксидные пленки очень основательно. 

А когда и по какой теме вы защитили кандидатскую диссертацию?

Я учился в аспирантуре Физико-технического института имени А.Ф. Иоффе, а затем занимался научно-исследовательской и преподавательской работой на кафедре физики твердого тела ПетрГУ. В 1985 году защитил кандидатскую диссертацию в Ленинградском физико-техническом институте по теме «Переход металл-изолятор в аморфном VO2». 

Когда вы стали доктором физико-математических наук?

Это интересная история. Есть такая форма подготовки докторской диссертации, когда тебя переводят на должность старшего научного сотрудника с сохранением зарплаты доцента, но ты должен подготовить докторскую диссертацию всего за 2 года. Когда я пришел с этой просьбой к руководству вуза, то получил положительный ответ, правда, с условием: нужно получить образовательные лицензии на подготовку геологов, геофизиков, горных инженеров. Я решил, что попробую. Познакомился с коллегами из института геологии, с некоторыми я уже был знаком. И мы таким дружным большим коллективом съездили в учебно-методическое объединение, которое находится в МГУ, в Министерство образования и науки и получили первую лицензию по геофизике. Вот так я стал геофизиком. И мне дали этот статус, чтобы я завершил докторскую диссертацию. В 1998 году я защитил докторскую диссертацию. 

А как вы попали в Америку?

Однажды я поехал в Санкт-Петербург, к своему научному руководителю Феликсу Абрамовичу Чудновскому. Кстати, у него огромная коллекция русских импрессионистов, крупнейшая в России. Я лично видел подлинники картин Шагала, Петрова-Водкина, Кустодиева. Это он меня приобщил к пониманию искусства. Собирал картины еще с довоенных времен его отец, который был сподвижником А.Ф. Иоффе, известного российского и советского физика, обыкновенно именуемого «отцом советской физики», академика, вице-президента АН СССР, создателя научной школы, давшей многих выдающихся советских физиков. Дома у Ф.А. Чудновского я встретился с молодым талантливым начинающим бизнесменом из США, который приехал из Лос-Анжелеса в Россию на стажировку. Дэниэл Бейн заканчивал в Америке финансовый вуз по профессии «специалист в области финансов и бизнеса для работы с Россией и Китаем». Он предложил найти деньги под наш проект. Мы изложили на листе бумаги видение задач, которые мы могли бы решать. Он уехал с этой бумагой в Америку. Надо заметить, что он из тех людей, которые если вцепятся в какую-то идею, как бульдог в ногу, то не отстанут, пока не выдерут кусок мяса. Он достал деньги, мы получили финансирование, и фактически три года я и мои аспиранты занимались в Америке научной деятельностью. Мы создали лабораторию вместе с этим молодым американцем в Лос-Анжелесе. 

А когда вернулись?

Когда вернулся, от руководства вуза поступило предложение создать кафедру геофизики и стать ее заведующим. Когда меня спрашивают, как меня занесло в геологию, геофизику, я всегда вспоминаю такой анекдот. Пациент спрашивает у врача, прописавшего ему грязи: «А это мне поможет, доктор?» Врач отвечает: «Помочь может и не поможет, но к земле привыкнете». (Смеется). Если серьезно, то я начал работать на кафедре геофизики. А потом позвонили из корпорации Самсунг Электроникс из Южной Кореи… 

И что предложили?

Предложили сотрудничество. У меня уже был американский опыт, и я догадывался, о чем может идти речь. Приехали 2 корейца с предложением: «Собирайтесь и поехали к нам в Южную Корею работать». Обрисовали круг задач, которые мне предстояло решать. Я примерно полгода сопротивлялся, но у них были очень сильные доводы и убедительные аргументы для уговоров. И когда уровень этих аргументов достиг того, что моя жена поставила меня перед выбором: или мы уезжаем в Южную Корею или я с тобой развожусь, я принял решение ехать. (Смеется). В итоге, была оформлена стажировка в Южную Корею. Все необходимые документы и визу мне сделали мгновенно. Предложение поступило в начале августа, а 1 сентября я уже должен был приступить к работе. Правда, стажировка получилась длительная, я там проработал 4 года экспертом по оксидной электронике. 

Не могу не спросить, остались бы вы там навсегда?

Нет, не остался бы. Несмотря на то, что сама по себе Южная Корея прекрасная страна, там живут прекрасные люди, высокая массовая культура, я бы не остался. Я мог остаться в Америке и не остался, чего ж я буду оставаться в Южной Корее. Хотя это очень красивая страна. Мы с женой считаем этот период жизни одним из самых счастливых в нашей жизни. Дети давно уже выросли, выучились, хорошо обеспечены, никаких проблем не было. 

После возвращения где работали?

Вернулся в Петрозаводск. Продолжил работу на кафедре геофизики, получил предложение стать деканом горно-геологического факультета. Но я хотел работать на физико-техническом, даже придумал, на мой взгляд, очень убедительное сравнение, чтобы аргументированно отказаться. Я, как тот, кто умеет играть музыку, знает ноты, и, может, многим очень нравится моя музыка и то, как я играю. Но стать деканом, это как музыканту играть в филармонии, там надо партитуру уметь читать. В конце концов я получил перевод на физико-технический факультет на кафедру информационно-измерительных систем и физической электроники.

Чем сейчас вы занимаетесь, чем заполнены ваши будни?

Как раз этими оксидными пленками мы и занимаемся, потому что появился целый ряд новых приложений, которых раньше не было. Я продолжаю работать зав. кафедрой информационно-измерительных систем и физической электроники, а также руковожу научно-образовательным центром «Плазма». В 2003 году в университете был создан научно-образовательный центр по фундаментальным проблемам приложений физики низкотемпературной плазмы под названием «Плазма» и я был активным участником этого научно-образовательного центра. Всего таких центров в России было создано 16. НОЦ «Плазма» стал одним из победителей программы финансирования фундаментальных исследований Американского фонда гражданских исследований и развития. Проект поддерживается совместно Министерством образования и науки Российской Федерации, Американским Фондом Гражданских исследований и развития и правительством Республики Карелия. В 2002 году заявка от ПетрГУ с проектом создания научно-образовательного центра по фундаментальным проблемам приложений низкотемпературной плазмы (НОЦ «Плазма) в сильнейшей конкурентной борьбе выиграла и получила базовое финансирование в размере одного миллиона долларов США на 3 года. А главное было то, что к исследованиям привлекалась молодежь. Я уже не был тогда молодым человеком, но был одним из активных участников. Американский фонд организовал обучение по программе «Менеджер по трансферу технологий по передаче научных разработок в индустрию». А потом, когда я вернулся оттуда, это было недолго, всего 2 месяца, продолжил работать доцентом на кафедре твердого тела. Когда началась программа стратегического развития для физико-технического и математического факультетов, нужно было создать институт информационно-вычислительных и нанотехнологий. Вот теперь я директор этого института. А вообще мне пришлось пройти все ступени преподавательской и научной карьеры: преподаватель, старший преподаватель, кандидат физико-математических наук, доктор наук, доцент, профессор и в настоящее время - заведующий кафедрой информационно-измерительных систем и физической электроники. 

Генрих Болеславович, расскажите о коллегах, учениках, о вашей команде.

У меня есть достаточно мощная научная молодая команда. Это мои ребята, которых я воспитал, мои бывшие аспиранты. Они уже кандидаты наук, мы активно работаем и продолжаем заниматься нашей физикой оксидных пленок. Причем достаточно успешно. Каждый год мы получаем по 1-2 научно-технических гранта. Руководство университета так и говорит о нас – «поставщики существенной литературы», то есть научных статей, опубликованных в журналах, входящих в международную базу данных Scopus, или же базу данных Web of Science, где их обязательно заметят все активные специалисты нашей научной области. За последние пять лет у меня опубликовано 75 работ, причем большинство из них в престижных научных журналах с высоким импакт-фактором. На кафедре дела идут неплохо. Одно из направлений деятельности – информационно-вычислительная техника, второе – приборостроение. Студентов у нас хватает, большинство – талантливые, умные, серьезные. В этом году, кстати, появились странные, на мой взгляд, но в общем-то объяснимые вещи. Например, к нам на направление магистратуры «Приборостроение» поступила выпускница эколого-биологического факультета. Считает, что приборостроение очень важно и в биологии. Есть ребята с горно-геологического факультета. 

Вы сотрудничаете с зарубежными вузами?

У нас тесные контакты с заграницей, в частности с Королевским Технологическим Институтом в Стокгольме в Швеции, ну и, конечно, с Южной Кореей. Мой хороший друг, с которым мы давным-давно знакомы, шведский профессор, заведующий кафедрой Королевского технологического института с типичной шведской фамилией Гришин. (Смеется). Он уже настоящий швед, действительно крупный ученый. Кстати, его индекс Хирша чуть выше моего.

А какой у вас индекс Хирша?

У меня 15. Так вот, мы с Гришиным иногда публикуемся совместно, ну и сейчас подали проект на так называемый мегагрант. Он нам помогает в научно-техническом плане. По словам Гришина, король Швеции сказал: «Раз уж моим именем пользуетесь, находитесь под моим патронажем, то чтобы новейшее оборудование в институте стояло, чтобы ничего старого не было: пять лет — и покупайте новое». А что такое пять лет для нормального прибора, который был в хороших руках и прекрасно работает? Поэтому американцы нам помогают оформлять передачу «устаревших» установок и приборов как дар шведского института российскому университету. Одна такая установка у нас уже работает. Надеемся, что в ближайшее время еще три прибора будут успешно доставлены.
 
У вас есть награды?

За заслуги в развитии науки и большой вклад в подготовку научных кадров мне присвоено почетное звание «Заслуженный деятель науки Республики Карелия». У меня есть грамота «Почетный работник Министерства образования и науки России». Я являюсь членом Физического общества России, Европейского физического общества, членом ученого совета физико-технического факультета и членом диссертационного совета по физико-математическим наукам.

Что бы вы поменяли в своей жизни, если бы это было возможно?

Я счастливый человек, потому что со школы хотел заниматься физикой, и я всю жизнь ею занимаюсь. Я, простой мальчишка из Кяппесельги, стал физиком, ученым. Я считаю, что это здорово. Я не теоретик, я экспериментатор, я сам создаю установки. Сейчас, к сожалению, это больше не моими руками, а руками моих учеников делается, но тем не менее я счастлив, что этим делом занимаюсь. Ничего другого я не хочу. Мне это нравится.

А что не нравится?

Не нравится, когда люди заносятся. Расскажу одну историю. В Южной Корее нас, русских специалистов, утром в 8 утра развозили на автобусе по разным заводам. Ездил с нами один заносчивый человек, который ни с кем не здоровался, разговаривал свысока, сквозь зубы, отвечал грубо. При случае я у него спросил, почему он так себя ведет. Он отвечает: «У меня отец профессор МГУ». А я ему и говорю: «А у меня отец плотник. Плотник, это вообще-то по статусу выше профессора, плотником был отец Иисуса Христа Иосиф». (Смеется).

Чем занимаетесь в свободное время, как отдыхаете?

Я заядлый дачник. У меня дача в Лососинном. Я человек деревенский, поэтому многое умею делать своими руками. Мой сосед по даче удивляется, что это за профессор такой, работает в университете, разъезжает по заграницам, а картошку начнет собирать, так по 20 мешков, а у него только 10. Я ему говорю: «Мой прадед, дед, отец и я всю жизнь сажали картошку. А ты горожанин. Откуда ты можешь знать, как надо выращивать картошку». Мне уже девать эту картошку некуда. Я уже поля сокращаю, а в прошлом году все равно 14 мешков снял. Так что если надо – обращайтесь, по мешочку приготовлю. (Смеется). Супруга моя тоже имеет к даче склонность, ее рекорд – 24 десятилитровых ведра клубники. Дом 10 на 8 метров я сам поставил. Отец научил меня всему. 

Чего пожелаете студентам для успешной учебы и карьеры?

Когда я работал в Америке, то заметил, что если студент-американец заплатил 15-20 тысяч в год за образование, то он не допустит, чтобы эти деньги пропали даром. Он из преподавателя выжмет все соки. Я бы посоветовал, чтобы наши студенты к образованию относились так же. У нас в стране большинству дают бесплатное образование – это большое благо, которым надо воспользоваться правильно. Я желаю студентам, чтобы они это понимали и этим правом пользовались. Один питерский профессор подсказал мне педагогический прием. «Студент пошел слабый, школьная подготовка слабовата и шейки у них совсем слабенькие. Читаешь лекцию, проходит 10 минут и раз, голова у них набок падает, шейка не держит. И вот тут-то ты должен иметь целый набор веселых историй и анекдотов, чтобы сразу прерваться, когда у них шейки на боку. Рассказать что-то веселое, они сразу взбодрятся, глазки загорятся, и ты можешь продолжать лекцию». Я этот прием иногда использую. Очень помогает. Поэтому желаю нашим студентам иметь хорошую крепкую шею.

Ваше пожелание ПетрГУ на 75-летие.

ПетрГУ очень хороший университет. Поверьте, мне есть с чем сравнить – я бывал в других университетах. У ПетрГУ есть положительный тренд. И этот тренд усиливается. Наш университет ни чем не хуже МГУ или других престижных вузов. Желаю ПетрГУ дальнейшего процветания и стабильности, а всем коллегам доброго здоровья, сил и упорства в работе на благо университета.

Беседовала ТАТЬЯНА ФАДЕЕВА

2015 год.