Энергия красоты глава 3

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ  
ПОД ЗАПРЕТОМ ЧУВСТВА
  ***
Ты отказалась от счастья и любви, значит, живешь в аду, но всё же, осталась в лоне жизни, где как обычно день сменяет ночь, зима сменяет осень. При этом став, суровым  и жестоким человеком внешне, оставаясь  внутренне прежней, ласковой, нежной и доброй девушкой. А не в этом ли, состоит твоя главная профессия, девы – осени, прекрасной стати, в мегаполисе Менск.*
1.   
Четверг, пятого октября. Утро.
За окном шёл мелкий, моросящий дождь, когда проснулась Сардин, и взглянув в окно, вдруг замечает, что  уже   пожелтели листья, молодых берёз, что росли у палисадников, возле плиточных тротуаров, и радовали её глаза, в прошлом уже августе, своей зеленью и красотой, особенно когда играл с ними, летний ветерок. Но внезапно, внимание Сардин, привлекли две девушки в диско – нарядах. Ибо те, медленно, томно -  сексуальной походкой, громко цокая шпильками высоких сапог, черного цвета, куда – то шли, в сторону главного офиса.
- Боже, как же, изменилось всё вокруг.* И куда же, вы девочки, спешите, ведь ещё не вечер.* И почему ещё Мишель и Элин не встают.* А может они ещё не пришли с утренней гимнастики.* - Задала самой себе Сардин, несколько вопросов, став прислушиваться к тишине, при этом, доставая из шкафа  - купе, свои черные штаны шаровары, красную ковту – байку на молнии, что сразу же, надела на себя. И сунув свои босые ноги, в розовые тапочки, мгновенно выбежала из своей комнаты.

Всюду стояла тишина. Что Сардин, вдруг испугавшись её, буквально вбежала в комнату Мишель и Элин, наблюдая лишь там, одни их разбросанные вещи.
- Слава Богу, они ещё здесь.** Но тогда же, где они.* - Воскликнула и спросила саму себя Сардин, и стремительно пошла в туалетно – ванную комнату, где сделала свой утренний туалет,  и пошла на кухню, где слегка позавтракала, и ушла обратно в свою комнату, вспоминая лишь вчерашние слова Танин, что произнесла та, когда уходила.
- Сардин, тебе  запрещено куда – либо выходить из коттеджа, до особого распоряжения Анны.
И  исполняя именно это распоряжение,  Сардин вошла в комнату – библиотеку, где просто села за старинные, бумажные книги.
2.
Так незаметно пролетело несколько часов.
Как внезапно, Сардин, услышала громкий цокот шпилек о пол, и суровый голос Анны Лорбонович, который вдруг произнес,  ибо сама она была, кстати, в темно – синем обтягивающем мини – платье, с однотонными шнурками спереди, на фоне белой накрахмаленной блузки, с черными перчатками на руках, и поверх кистей рук кожаные, острые наигольники. Плюс чёрные, высокие сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках, плотно зашнурованные на  сапожные корсеты выше колен, контрастно сочетались, с телесными колготками, в малом промежутке. Ибо сексуально – выразительный макияж Анны, как и жесткая фиксаж – причёска, с черным брондолитовым кольцом, на шее, только ещё больше усиливали эффект и грацию, её сексуальной красоты, в этом наряде, при темно  – синем длинном пальто из драпа, с за ужением сзади, нараспашку.               
- Сардин, ты где.*
- Я здесь, уважаемая Анна, в комнате  - библиотеке. – Произнесла вдруг дрожащим голосом Сардин, вставая с кожаного дивана, навстречу Анне.
- Это хорошо, что ты, вошла в эту комнату знаний. Но пришла к тебе, совершенно по – иному поводу. Так как ты знаешь, что за содеянный тобой поступок, побег, ты несёшь строгое наказание. И лишь только я одна могу отменить его, наблюдая за твоим поведением на свободе. И поэтому, завтра, твоё Сардин, наказание в клетке продолжиться, но уже в ночном садо – клубе ‘Кисс’. Где  днём ты будешь производить био электро – энергию для всего клуба, ну а ночью, ты будешь предоставлена плотскому возбуждению мужчин, и их садо – плётке. И поэтому Сардин, ты сегодня отдыхаешь и никуда не выходишь, ибо это мной строго запрещено. Ну а завтра,  часов в десять, одинаддцать утра, к тебе вновь приедут Жени и Раина из рокен секси – группы, и помогут тебе переодеться, чтобы восстановить тебя в клетке.  И если ты Сардин, не будешь им сопротивляться, то получишь право на рождественские праздники навестить своих родных, где угодно на планете.
- У меня, никого нет. – Сухо ответила Сардин, держа в своих руках, один из томов художественной литературы золотого века, сев обратно на кожаный диван.
- Хорошо, тогда ты можешь, поехать в родовые поместья, к кому угодно из нас, и посетить наши классические балы, об эпохе которых, ты сейчас, с интересом читаешь. Да и кстати, Сардин, не желаешь ли ты, и в железной клетке изучать, с помощью био – фадров, что – нибудь серьёзное, как например, история, литература, поэзия.* Ведь ты, на мой взгляд, просто обязана в ближайшем будущем, продолжить  своё образование, чтобы стать впоследствии интересным человеком, и внести свой вклад, в нашу альтернативную школу, где будет что – то твоё, оригинальное и вечное. – Проговорила неожиданно Анна,  и сексуально присела на один из стульев шпилек, не снимая при этом свое с себя темно  - синее длинное пальто.
- Извините Анна, но о чём, вы ведете речь.** Ведь вы та, что жестоко обходится с девушками, которые не хотят быть жертвами сексуального рабства, и теперь, вы мне говорите о нравственности и доброте. Как  вам не стыдно.* - Вопросительно, воскликнула Сардин, продолжая при этом держать книгу в своих руках.
- Понимаешь Сардин, ты хоть и не хотела, но всё же,  затронула моё самое больное место. Ибо здесь, на работе в ночном клубе, я должна быть холодной секси  - леди, что во всём строга и жестока, разрешая садо – маз по ночам. Но, а дома я, чья – то  возлюбленная жена, чья – то заботливая мать и  дочь, что заботится о нравственности, и чистоте  помыслов в себе, и своих ближних. И к тому  же, я педагог - наставник в альтернативной школе, в поселении родовых поместий. Где я, вместе со своими учениками,  изучаю всю мудрость прошедших веков, что  - то постоянно беря, в свой жизненный путь. – Спокойно окончила Анна, и посмотрела Сардин, прямо в глаза.   
- Получается Анна, что вы, здесь на работе в клубе, находитесь под каким – то запретом чувств.* - Спросила довольно серьёзно Анну, Сардин, наблюдая как та, сексуально встала со стула – шпильки, и томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о пол, направилась к выходу, лишь только обронив на выходе.
- Сардин, мне уже пора.

- Подождите, Анна. Скажите, пожалуйста, что случилось с Мишель и Элин.* Куда они пропали.* - Вдруг спросила Анну, Сардин, когда догнала ту, на выходе, у входной двери.
- Сардин, а ты что, ничего не знаешь.* Ведь они теперь сексуальные кошки, и ровно надвое суток ушли в наш клуб, где по желанию, одного из наших постоянных клиентов, превратились в секс – кукол. – Загадочно ответила Сардин, Анна, и сразу же, томно – сексуально, направилась на улицу.
3.
Прошло неизвестно, сколько времени, что уже Сардин, успела заметить, как стало смеркаться, ибо день был серый, пасмурный и дождливый, что она включила свет, в комнате – библиотеке, продолжая далее читать классический роман, одного из классиков всемирной литературы. Как внезапно, услышала, посторонний шорох где – то на кухне, и в ванно – туалетной комнате.
- Боже, кто это.* - Внезапно задала самой себе вопрос Сардин, и отложив книгу  на стол,  тут же выбежала в большую прихожую, чтобы просто посмотреть кто это.
- Кто это.* - Спросила  неловко Сардин, уже ближе подойдя к туалетно – ванной комнате, слыша, как там льётся вода.      
- Как кто, Катя. Мишель, ты же должна сейчас быть в клубе.* - Вдруг вопросом на вопрос ответила незнакомая девушка, через дверь ванны.
- Нет, это не Мишель, а Сардин. – Ответила спокойно Сардин, и быстро прошла в кухню, ожидая, когда незнакомка Катя выйдет из ванной комнаты, и представит саму себя, Сардин.
Но та, как раз и не спешила показаться Сардин на глаза, ибо сразу же, выйдя из ванной комнату, ушла в свою, одноместную комнату, за большим залом.

И только лишь, через час, Катя Самович, неспешно вошла в кухню, распустив пышным веером, свои черные волосы, как вдруг произнесла. Когда увидела, наконец, Сардин, что в тот миг, разогревала самой себе тарелку жареной картошки с мясной котлетой, собираясь доесть свой свекольный салат, что остался  с вчерашнего ужина.
- Здравствуй, ты по – моему Сардин, что находилась в клетке, как сказала мне Мишель.* - Спросила Сардин, Катя, став сама себе разогревать  фасолевый салат, и готовить чай с бутербродом.
- Да, я Сардин Батер. А ты кто.* - Спросила Сардин, смотря на Катю, уже садясь за стол, ужинать.
- Я Катя Самович, бывшая проститутка. Ибо меня привели  сюда, практически с панели, умыли, накормили и вылечили от нарко – зависимости, в карцере, и отправили к вам в коттедж жить. И именно здесь я, впервые надела горчичные фиксаторы, и почувствовала себя  защищенной от проституции, став тем самым девой – осенью, прекрасной статью. – Спокойно окончила Катя, и начала ужинать.
- Выходит Катя, для тебя лучше садо – маз обнажённых мужчин, чем свобода и улица, где ты была, извини меня за выражение, сука и продажная девушка.* - Спросила довольно серьёзно Сардин, сделав промежуток в еде.
- Да, Сардин, лично для меня это лучше. Ибо в диско – наряде, я полностью защищена, и я надеюсь,  что ещё смогу вернуть себе, свою девственность, и встретить в  жизни любимого человека, чтобы прожить с ним счастливо в любви, остаток дней своих. – Красиво окончила Катя, и кончив через минут десять ужинать, вдруг вновь произнесла;               
 - Сардин, пожалуйста, убери за мной, а то мне, уже пора идти переодеваться в диско – наряд, и уходить в ночь, в клуб.
- Хорошо иди.** - Воскликнула Сардин, медленно допивая свой чай, и наблюдая за Катей, как та стремительно удалилась с кухни. Став затем возиться на  кухне, что – то убирать и мыть, вспоминая при этом, какой порядок и чистота царили здесь, в уже прошедшем августе.
И когда же, с порядком на кухне было закончено, то Сардин, неспешно ушла в туалетно – ванную комнату, где просто подготовилась ко сну, и затем ушла в свою комнату. Только лишь слыша, как Катя томно – сексуально, громко цокая  шпильками сапог о пол, ушла в клуб.

Но не сразу же, Сардин легла в постель, с книгой в руках, что взяла вначале в комнате – библиотеке, дабы продолжить её читать лежа в постели. А с волнением подошла к своему шкафу – купе, где также бережно, как и раньше, взяла своё ярко – синее обтягивающее мини – платье, из мокрого шелка,  и положила его на диван - канапе.
- Нет, наверное, это не подойдёт мне к клетке.* - Спросила саму себя, Сардин,  и тут же поменяла ярко – синее обтягивающее мини – платье, на новое, серое обтягивающее мини – платье, положа к нему телесные колготки, и чёрные перчатки на руки, выше локтя.
И вдруг захотела Сардин, осмотреть свои горчичные фиксаторы, но тут же, обнаружила, что их вообще нет, как нет, её черного обтягивающего мини – платье с белой блузкой, и черных высоких сапог, на двенадцати сантиметровых шпильках. И черного брондолитового кольца на шею, с дисклитовой маской на лицо.
- О Боже, а где  же, половина моих вещей.* - Вопросительно воскликнула сама себе Сардин, и тут же отошла от своего шкафа – купе, к своей кровати, где сразу же, продолжила читать книгу, лишь только произнеся про себя;               
 - Завтра, всё прояснится.
4.         
Назавтра, в пятницу, шестого октября, когда проснулась Сардин, то внезапно произнесла про себя;                - Боже, да сегодня же, пятница, в клубе выходной. А значит, может быть и мне ещё сегодня  позволят выходной. Ведь и Жени с Раиной, должны сегодня отдыхать.

Но Сардин, к сожалению, ошиблась, ибо, как только она позавтракала, и пришла вновь в комнату – библиотеку, где поставила на полку первый том, взяв взамен второй том, и села на тот же, кожаный, читать вторую книгу. Как внезапно, услышала голоса Раины и Жени, что томно – сексуально, громко цокая шпильками высоких сапог о пол, вошли сразу же, в её комнату, что Сардин тут же, встала, и через мгновенье, вошла вслед за ними. И спросила их, при этом, держа начатую книгу, в своих руках.
- Здравствуйте, вы ко мне.* 
- Да Сардин, мы пришли к тебе. – Достаточно сухо ответила ей Жени, уже опустив огромную сумку на пол, став расстёгивать своё длинное драповое пальто, цвета бардо, с заужением сзади,  вмиг оказавшись в однотонном, обтягивающем мини – платье, с пиджаком до талии, и с белоснежным передником спереди. Ибо черные перчатки на её руках, как и высокие черные сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках, плотно зашнурованные на сапожные корсеты, контрастно сочетались с телесными колготками, в малом промежутке.  Как и черное  брондолитовое кольцо на шее Жени, контрастно сочеталось с ярко – выразительным макияжем на её лице, с осенней шляпой – берет на голове.   
И точно в таком же, диско – наряде, оказалась и Раина, когда сняла с себя длинное драповое пальто, с заужением сзади, синего цвета, оказавшись в тёмно – синем, обтягивающем мини – платье.
- Что же, Сардин, ты, как мы видим, уже приготовилась к нашему приходу.** - Воскликнула вдруг Раина, и указала кивком  головы, на диван – канапе, куда вчера Сардин, положила половину своего диско – наряда.
- Да. Мне уже идти в душ.* - Гордо спросила Сардин, и схватила вдруг свою белую ночную рубашку, и ванное белое полотенце, и устремилась идти в душ,
- Да иди, ибо я уже думаю, что ты уже осознала свой поступок, и сумеешь с твёрдостью духа, пройти все свои будущие испытания. И ещё Сардин, на, пожалуйста, выбери себе био – фадр. Ведь с помощью его, ты должна продолжить своё образование, ибо наказание, наказанием, но окончиться и оно когда – нибудь, как и вообще, твой контракт в этом клубе. И тебе предстоит стать профессионалом в той, или иной сфере жизни. Что ты, Сардин, выбираешь.* - Спокойно спросила Сардин, Жени, и взяв из огромной сумки, маленький черный чемоданчик, и открыв его, спокойно протянула Сардин. Ибо там лежали миниатюрные пластинки, с надписями того или иного литературного произведения, определённого исторического отрезка времени.
- Хорошо, с чего мне начать. Если я за прошедшие сутки, прочитала книгу Льва Толстого, ‘Анна Каренина’, где ярко выражена психология девятнадцатого века, но, к сожалению, я  только прочитала первую книгу. – Окончила тактично Сардин, и опустила свои глаза, вниз.
- Сардин, я поняла твои предпочтения в литературе, а значит, я сейчас же, вставлю в твоё черное брондолитовое кольцо био – фадр, ‘Анны Карениной’, и всю последующую характеристику психологии этого романа, что появилась позже. – Спокойно окончила Жени, наблюдая как, Сардин, стремительно вышла в туалетно – ванную комнату.

Спустя, десять минут, когда Сардин, буквально вбежала обратно в свою комнату, вытирая на ходу, своим белым полотенцем, свои каштановые волосы, то её, уже у двери поджидала Раина, что уже сняла с себя черное брондолитовое кольцо, и с ног, высокие черные сапоги, надев взамен белые тапочки, с белой простыней в руках.
- Нет, Раина, позвольте, я сама вытрусь. – Вежливо произнесла Сардин, продолжая вытирать белым полотенцем, свои каштановые волосы.
- Сардин, послушай. Нам надо  сейчас, надеть на твои пятки железные лучевые кольца, а это, как ты уже знаешь невыносимо больно. – Произнесла спокойно Раина, смотря как Сардин, молча, сама прошла и легла на свою кровать. Чувствуя, при этом, как Раина внезапно всем телом, навалилась на неё,  и заткнула ей рот, правой рукой, что  Сардин, попыталась сдержаться, и не вскричать ни разу, чувствуя при этом невыносимую боль в пятках.
- Сардин, не пытайся сама встать, это причинит тебе ещё большую боль. – Предупредила вдруг её Раина, когда пять минут спустя,  встала сама с кровати,  наблюдая, как и Сардин, также пытается встать.      
- Но как я тогда, Раина, накрашусь, и сделаю сама себе пышную причёску.* - Вдруг спросила Раину, Сардин, уже сидя на кровати, наблюдая, как Жени, стала молча, на диване – канапе, распаковывать одну из больших сумок. Доставая из неё, вначале уже постиранное чёрное обтягивающее мини – платье с шнурками спереди, и  её белую блузку, и положа все это в сложенном виде на полку, шкафа – купе. Жени вдруг достала из сумки горчичные фиксаторы Сардин, и её высокие черные сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках.
- Жени, а ведь я вчера, искала всё это. – Вдруг как – то обрадовано произнесла Сардин, наблюдая, как Жени, томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о пол, подошла с горчичниками к её кровати, произнеся;                - Понимаешь, Сардин, мы усилили твои горчичники до максимума, чтобы ты до конца декабря, пробыла в клетке, вовсе не чувствуя никаких своих нужд. И даже,  чувство голода не будет беспокоить тебя, ибо ты будешь в глубоком диско – сне, стоять в цепях, в клетке, в садо – клубе, ‘Кисс’. Не чувствуя при этом, мужской садо – плётки, слушая лишь био -  фадр, ‘Анны Карениной’, что я уже прикрепила к твоему черному, брондолитовому кольцу.   

И тут же Раина помогла Жени, надеть на обнажённое тело Сардин, нагрудные  горчичники, в виде плотной топ – маячки, надев затем на её имтивное место горчичные трусы, и горчичные  наручники, от локтя до запястья, обеих рук. Взбрызнув затем всё это большим баллоном ренд – геля, что взяла Раина, из второй сумки. Как вновь Сардин  посадили на кровать, и Раина стала натягивать ей телесные колготки на ноги, и черные перчатки на  руки, выше локтя.
Так как сама Сардин, молча, наблюдала, словно её куклу – денди, подняли, и стоя натянули на её тело новое серое  обтягивающее мини – платье, и усадили её вновь на кровать. Где Жени и Раина, натянули на ноги Сардин, высокие черные сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках. И вновь подняли Сардин на ноги, где Раина стала плотно шнуровать сапожные корсеты выше колен, ибо Жени, придерживала Сардин под руку, при этом только спросив;                - Сардин, ты как.*
- Мне хорошо. – Впервые солгала сама себе Сардин, не сказав, что ей  сильней прежнего запекло на теле, но как ни странно не обожгло его.
- Тогда давай, Сардин, иди к зеркалу, делать самой себе макияж и причёску.** - Воскликнула вдруг Раина, и помогла Сардин, пересесть к зеркалу.               
5.
И вновь в тот миг, в душе Сардин, настал ад, что она небрежно, широкими мазками, нанесла себе на брови и на ресницы глаз, черную тушь, лишь только вначале, черным химическим карандашом, обвела контур век и губ, нанеся затем и тёмно – фиолетовые тени себе на веки. Ибо в самую последнюю очередь, Сардин нанесла на свои губы ярко  - фиолетовую жгуче перцевидную помаду, и тотчас же, не глядя на саму  себя в зеркало. Она перешла к своим каштановым волосам, что уже давно высохли, что Сардин, с лёгкостью их расчесала, и уложила в пышную фиксаж – причёску, с возбуждающим ароматом.      
- Всё, я готова.** - Воскликнула вдруг Сардин, и обратила внимание на отображение в зеркале, где Раина, уже вновь надела свои черные высокие сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках, шнуруя, как раз сапожные корсеты, выше колен.
- Хорошо. – Ответила односложно Сардин, Жени, и сзади, томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о  пол, подошла к Сардин, где надела на её шею, черное брондолитовое кольцо. Как тотчас же, взяла Сардин под локоть, и неожиданно громко произнесла;                - Встать.**
Что вмиг Сардин, повиновалась, наблюдая как, Раина, медленно томно - сексуально подошла к ней,  надев прежде, себе на шею, своё черное брондолитовое кольцо. Так как уже взяла из большой сумки, железно – кованые цепи, и прикрепила их вначале к черному брондолитовому кольцу Сардин,  разведя вначале две длинные цепи, по двум рукам Сардин. Чуть позже прикрепив, две другие цепи, крест - накрест к её сапожным корсетам,  ибо Жени сзади, на пояснице Сардин, закрепила намертво, две последние цепи.
Что уже Сардин, не могла пошевелиться в железно – кованых цепях, не говоря уже о том, чтобы тронуться с места.
- Что неудобно.* - Вдруг насмешливо спросила Жени, наблюдая сама, как Сардин, героически пытается принять тяжесть, предстоящего ей испытания.
- Нет, что вы, мне хорошо и удобно. – Вдруг попыталась шуткой отделяться Сардин.
 Ибо на самом деле, ей было  невыносимо больно, и просто жутко, за свое ближайшее будущее. Так  как Сардин, отлично знала, что ей два с половиной месяца, предстоит провести в железной клетке.         
- Всё, тогда пошли, вперёд.** - Воскликнула Жени, видя как, Раина, томно – сексуально подошла к дивану – канапе, и надела на себя, свое длинное пальто, цвета бардо, взяв заодно и пальто Жени, как и облегченные две сумки, ибо сама  Жени, вместе с Сардин, громко цокая шпильками высоких сапог о пол, направилась к выходу на улицу.

Где как раз, медленно, томно – сексуально, возвращались в коттедж Мишель и  Элин, что были в  демисезонных пальто темно – синего и красного цвета. И в высоких черных сапогах, на двенадцати сантиметровых шпильках, с черными шнурками. Что были плотно завязаны, на большие банты, выше колен. Что  при их ходьбе, свободно болтались, с телесными колготками в малом промежутке, с сексуальным узором.  Ибо на них, обтягивающих мини – юбок, не было видно,  вообще, так как их демисезонные пальто, были полностью застёгнуты, при дисклитовых масках на их лицах.

И именно это, больше всего шокировало Сардин. Но всё же, не сказав друг другу ни слова, они просто разминулись, не выражая на своих лицах, абсолютно ничего. Так как Мишель и Элин, были в дисклитовых масках, ну а Сардин, тотчас же, двое рабочих мужчины из рокен секси – группы, втолкнули в железную клетку, и приковали её также Христообразно, как и в прошлый раз. И тотчас же, поставили её клетку, в черный, электро – мунж грузовик, что давно ждал у входа в коттедж, и мгновенно тронулись с места.
6.
- И вновь, для меня наступила темнота. – Произнесла сама про себя Сардин, когда ещё по дороге в ночной садо клуб, ‘Кисс’, Раина и Жени, надели ей на лицо дисклитовую маску.
Потому что, Сардин, ещё не знала, что сейчас, днём, ночной садо клуб, ‘Кисс’, достаточно уважаемое место, в мегаполисе Менск, где молодые мамы, оставляют своих малышей, на платный присмотр, опытным воспитателям,  уходя сами на два, три часа, по своим делам. А уже ночью , ночной садо клуб, ‘Кисс’, было местом разврата и проституции. Где всегда можно было повстречать девушек лёгкого  поведения, и девушек в диско – нарядах, что ходили туда, на работу, сверкая тем самым своей сексуальностью, для визуального возбуждения мужчин.
Ибо именно это помогало им жить в полном мужском здравии, что позволяло им гармонично жить, и развивать свою мужскую сущность в ладу с окружающим миром, и  прежде всего, с самим собой.

И всё же, Сардин, ещё не зная, что это за место, холодно и жестоко, сквозь дисклитовую маску, посмотрела на этот ночной, садо клуб, ‘Кисс’.
Как вдруг, спустя час, после установки на пьедестале в ночном клубе, ‘Кисс’, в леденящей душу темноте, так как клетку Сардин, рабочие из рокен, секси – группы, поставили за черной ширмой, что вовсе не пропускала лучей света, и ткнув для тишины ей в рот, круглый мини – бандан. Она услышала  за черной ширмой, детские голоса, что весело играли за ней, где был нарисован, кстати, беззаботный мир детства, с разноцветными раскрасками и  сказочными животными, что сразу же, Сардин, про себя, произнесла;
- Боже, что это за детские голоса. Люди, пожалуйста, уберите детей отсюда, им здесь, не место.
Но к удивлению Сардин, детские голоса не исчезали, а наоборот, продолжали весело играть, вовсе не понимая, взрослых игр в секс.
7.
Но вот, наконец – то наступила тишина. Постепенно мамы забрали своих малышей, и внезапно выключился яркий свет, ибо уже в ночном клубе, ‘Кисс’, прятались весёлые детские стены, как стены ширмы, что плавно  раздвигались, и наступила вдруг туманно – синеватая тьма. Что стала вдруг тускло мерцать, заодно полу освещая и железную клетку Сардин. Ибо сквозь неё, можно было отчётливо видеть, что девушки в длинных косичках, и косынками поверх, и в спортивных костюмах, разных цветов, с кроссовками на ногах,  стали спешно бегать по всему небольшому залу. Быстро убирая разбросанные детьми, игрушки, расставляя затем, маленькие круглые столики, на высокой одной ножке, и высокие стулья – шпильки, на одной высокой ножке,  что были устойчивы, с металлической полу круглой спинкой. Потому что, на эти стулья – шпильки, садились в основном девушки в диско – нарядах, с полусапожками на шпильках.   
И когда  же, с уборкой этого небольшого зала, было покончено, ибо он вмещал в себя всего тридцать человек, то внезапно, все девушки куда – то исчезли, и наступила вновь мертвая тишина.

Как вдруг, среди этой тишины, бесшумно вышли обратно восемь девушек, всё в тех же спортивных костюмах, косынках, и в кроссовках, и просто уселись на высокие стулья – шпильки, за расставленные ими заранее высокие столики, став просто чего – то ждать.
Как внезапно, вошёл в этот небольшой зал, первый мужчина, и обратил своё внимание на девушку, в красном спортивном костюме, и в белой косынке. Смотря как та, в ответ, любезно улыбнулась, и подошла к нему, где он  что – то  показал ей, что девушка, стремительно ушла от него. Не наблюдая, как этот мужчина, сам выбрал себе, маленький круглый столик, и два стула – шпильки, и сев на него, стал просто чего – то терпеливо ждать.

И вот, о чудо, через полчаса, вышла вновь в зал, эта заказанная девушка, но уже полностью преображённая. Ибо уже была в телесных колготках, с сексуальным узором, в черных полусапожках, на двенадцати сантиметровых шпильках. И в черной волнистой мини – юбке, трапеции, в узком горчичнике на грудях,  черных перчатках на руках, выше локтя, в черном брондолитовом кольце на шее, что ещё больше усилило её сексуальную красоту. При сексуально – выразительном макияже на своём лице, что был прикрыт узкой и черной секс – маской на её лице, с шикарно уложенными волосами, светлого оттенка, что были  распущены, в мощной фиксации.  И в добавлении  ко всему, эта девушка, надела на кисти рук, кожаные наигольники,  и надела на своё правое бедро, бандану из резины, черного цвета, пятьдесят сантиметров длинной, чем и создала самой себя, жесткий эффект садо – леди.
Как неожиданно зазвучала громкая техно – драйв музыка, что эта садо – леди, в такт этой музыки, сексуально подошла к этому мужчине, и полу – присела на второй стул – шпильку, став с мужчиной тихо  беседовать.

Наблюдая, при этом, как постепенно наполняется весь небольшой зал, и все остальные девушки, уходят к себе переодеваться, по желанию, того или иного мужчины. Ибо такие диско – наряды, могли надеть не все девушки, потому что, по желанию мужчины, любая девушка могла надеть в ту ночь,  и черную макси – юбку, с правым разрезом до бедра, и обтягивающее мини – платье, любого цвета. Что было особенно сексуально – возбуждающе, на фоне телесных колготок, и черных полусапожек, на двенадцати сантиметровых шпильках, с черными перчатками на руках, выше локтя. Как, и не любая девушка, могла в ту ночь, надеть белую блузку или топ – майку, белого цвета, потому что уже заранее была кем – то заказана, в том, или ином диско – наряде. Но все девушки, должны были в ту ночь, обязательно надеть черные перчатки, выше локтя, и черные брондолитовые кольца на свои шеи, надев себе на глаза узкие секс маски, сделав вначале сами себе яркий макияж, и пышную фиксаж прически. И для усиления своего эффекта, надели все девушки в ту ночь острые наигольники на кисти обеих рук, и банданы из резины, пятьдесят сантиметров  длиной, на свои правые бедра.
И самая последняя, никем не востребованная девушка, вдруг за десять минут до полуночи, ушла к себе, и просто обнажила свое тело. Надев только на себя телесные чулки с черными секс – ремнями, что прикрепила себе  на талию, виде пояса, и высокие черные сапоги, на двенадцати сантиметровых шпильках, и черные перчатки, выше локтя. Ибо также она надела наигольники, на кисти рук. И черное брондолитовое кольцо на шею. С такой же,  банданой на бедре, с секс маской на глазах. 
Ибо как только, она томно – сексуально вернулась в небольшой зал, то сразу же, открылся черный занавес, и вдруг на возвышенном пьедестале, предстала перед всей публикой, железная клетка, и в ней секс – дева, вся скованная в железно – кованых  цепях, и в дисклитовой маске на лице.
Ибо, как известно, это  была девушка, Сардин Батер.
8.
И именно так выглядело начало ночи, в садо – клубе ‘Кисс’, где собрались одни  мужчины, что возжелали просто визуально возбудиться, потому что, они охотники за секс – экстримом.
И в числе их, оказались, как ни странно и молодые люди в военной форме, что только сегодня вернулись с планеты, ‘Марс’, где строилась новая военная база, ракетных войск. Плюс, в числе этих мужчин, были те, кто сочетал приятное действие  с полезным. То есть наслаждались, девушками в диско – нарядах, и заодно подзаряжали свои электро, энерго – диски, для своих же, бытовых нужд. И ровно в час ночи, эти мужчины покинули садо – клуб, ‘Кисс’,  и ушли к себе домой, вовсе оставшись равнодушны к дальнейшему.

Так как дальше, началось то, что называется настоящим сексуальным развратом. Ибо полу обнаженная девушка, в высоких черных сапогах, на двенадцати сантиметровых шпильках, медленной, томно – сексуальной походкой, обошла вокруг железной клетки Сардин, постепенно приоткрывая её. И громко, во весь зал, произнесла; 
 - Кто, первым, желает испытать её.*  Есть ли желающие начать.*
- Да, если позволите, то я удару её первым.** - Воскликнул вдруг мужчина лет сорока, и со своей заказанной секси девушкой, что была, кстати, в черной макси – юбке, с правым разрезом до бедра, и в черных полусапожках на двенадцати сантиметровых шпильках, на фоне телесных колготок. И в узком горчичнике на грудях, с черными перчатками на руках, выше локтя, и с черным брондолитовым кольцом на шее. В  узкой секс – маске на глазах, с черной банданой пятьдесят сантиметров длиной на правом бедре, с наигольниками на кистях рук, поднялся вместе с ней на  пьедестал, и громко, восклицательно во весь голос, произнёс;    
- Ударь её.**
И вот, заказанная им девушка, медленно сняла с правого бедра бандану, черного цвета, и медленно, сексуально на шпильках подошла к открытой клетке, и внезапно вдруг, жестоко ударила секс – деву в цепях. Передав сразу же, бандану черного цвета, мужчине, что уже обнажил свой половой член, и в возбуждённом состоянии, вдруг дальше принялся жестоко избивать секс – деву в цепях.
Не наблюдая, при этом, как в небольшом зале, началось что – то уже невообразимое, ибо все мужчины, обнажили свои возбуждённые члены, в виде банана, ожидая садо – ударов, от девушек. Что впрочем, и не заставили себя долго ждать. Ибо уже  ползком, на коленях, все мужчины, доведённые до био оргазма, пытались до ползти. До пьедестала, и ударить сами банданами, что уже свободно валялись на полу, секс – деву в клетке.
Проверяя тем самым свои мужские силы.
9.
И это был настоящий био оргазм мужчин, от визуального возбуждения.
Что ни один мужчина не возжелал уединиться с девушками лёгкого поведения, ибо  их, в ночном садо – клубе, ‘Кисс’, было пять, в мини – нарядах без горчичников, что скромно сидели в  углу, и  с жадностью, смотрели на всё происходящее в  небольшом зале.

Но, а самые стойкие мужчины, что принимали в эту ночь самое активное участие в садо – секс играх, уже валялись на полу из камня, и просто в сладострастном наслаждении, провожали эту ночь садо – мазо.
10.
Но вот, окончилась эта ночь, постепенно исчезли все девушки, и опустился чёрный мрак на железную клетку секс – девы, то есть Сардин.
Но она, вовсе не почувствовала этого, ибо уже находилась в глубоком диско – сне, лишь слушая био – фадр, ‘Анны Карениной’, вовсе не замечая как пролетела следующая такая же садо ночь.
И именно так, Сардин, не заметила, как  уже пролетел октябрь, ноябрь, и первая половина декабря месяца. Что уже выпал белый снег, и все люди, стали готовиться к наступающему 2337 – ому новому году. То есть стали что – то закупать, а что – то наоборот продавать, в надежде, что наступающий новый год, приобретет для них  много нового и хорошего.

И именно рождественско-новогодние праздники коснулись всех, и в том числе и ночных клубов, мегаполиса Менск, что заканчивали работать в преддверии католического рождества, и начинали вновь работать после православного рождества, то есть с двадцать четвертого декабря по восьмое января.
Потому что, на всё это время, девушки, что работали в ночных клубах мегаполиса Менск, уезжали сами к своим близким и родным людям, в поселения родовых поместий, что были расположены далеко за пределами Беларуси.

И  именно такие правила были, и в ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’.
Когда все девушки в основном, разъехались ещё в понедельник, двадцатого декабря, вначале в поселение родовых поместий, к своим возлюбленным парням. Чтобы потом, вместе с ними, отправиться к своим родным родителям, братьям и сёстрам, за пределы Белоруской земли, чтобы вместе с ними, побыть, и отметить светлые рождественские праздники.
А те же девушки, что не имели вообще своих родителей, просто уехали в поселения родовых поместий, к своим возлюбленным парням, чтобы вместе с  ними провести, это сказочное время года.
11.
Но всё же, сама Анна Лорбонович, не спешит уезжать в своё родовое поместье, к своей семье, в то же поселение, куда уехали ещё в понедельник, двадцатого декабря, все девушки.
Так как в пятницу,  двадцать четвертого декабря, Анна, всё ещё занята рабочими делами. И всё время звонит по мобиль телефону, сказав лишь кому – то такую фразу.
- Я заберу её к себе в семью. А там, пусть сама решает, где провести эти светлые праздники.
И со стороны могло показаться, что она говорит, о самом близком ей человеке, что хочет о нём позаботиться.
Но нет, её три родные дочери, Элона, Валя и Маргарита, были ещё малы. И жили с родным отцом, возлюбленным мужем Анны, Ростивом Лорбонович, в своём родовом поместье, где он преподавал в альтернативной школе, древне – славянские бои врукопашную. И просто, отлично знал, все древне  - японские и древне – китайские приёмы каратэ, ушу, и все другие боевые искусства.
Так о ком же, Анна, так желала позаботиться.*

Конечно же, о Сардин  Батер. Что ещё была заперта, в железной клетке, в железно – кованых цепях. Ибо, её Анна, просто обязана освободить на рождественско – новогодние праздники, как верующая, православная  христианка, и просто как женщина и мать.
Тем более, что и жёсткие распорядки, ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, разрешали ей это сделать, и подарить любой девушке, что  заперта в цепях, в железной клетке две недели свободы и человеческой жизни, в качестве рождественно – новогоднего подарка. Когда уже сама девушка, то есть Сардин, сможет сама решить и выбрать, где ей быть, куда пойти гулять, и с кем общаться.
12.
И вот в пятницу, двадцать четвёртого декабря, когда уже с небёс падал белый пушистый снег, и настала зимняя сказка, где малые дети весело строили снеговиков с красным носом из морковки, и просто гуляли во все снежные забавы. 
А сами взрослые, серьёзно готовились уже к ночным, классическим балам, где все женщины, девушки и девочки, должны предстать в классических, длинных, бальных платьях, что сшили себе заранее сами. Ибо они будут блистать в них не только на классических балах, но и ещё в саму новогоднюю ночь, за семейным праздничным столом.      

И в числе этих женщин, была как раз и Анна Лорбонович, что уже сама сшила себе, новое белое бальное платье, и вообще уже собралась уезжать, к себе домой, в своё родовое поместье. Ибо уже сняла с себя и сложила в свой шкаф – купе, в первом коттедже – управлении, весь свой диско – наряд, с тёмно – бардовым, обтягивающим мини – платьем, повесив его как всегда аккуратно на вешалку, и собрав с собой большую сумку.
Как вдруг куда – то вышла, уже в тёплых лосинах, черного цвета, с черными ботинками на плоской подошве. И в белом свитере под горлышко, и в розовой куртке, стеганной  розовыми нитками.

- Слава Богу, что вы уже привезли её. Потому что, я уже собралась уезжать к себе домой, в родовое поместье, и хочу забрать её в свою семью, на праздники. – Спокойно произнесла Анна, наблюдая со стороны, как рабочие мужчины, из рокен, секси – группы, освобождают Сардин, из железной клетки, от железно – цепей, и понесли её в коттедж, в её же, одноместную комнату, на кровать. Где Жени и Раина, полностью раздели Сардин, что спала глубоким сном, и вдруг Жени произнесла. Упаковывая при этом обратно в огромную сумку, весь диско – наряд Сардин.
- Ей понадобиться шесть, восемь часов нормального сна, прежде чем она очнётся, и вернётся к нормальной жизни. А если вы, Анна желаете, забрать её к себе, то давайте завернем её в тёплые одеяла, и отнесём её к вам, в электро – автомобиль.
И тут же Жени, что уже сама была в тёплых синих джинсах, и в белом свитере под горлышко, принялась укутывать обнажённую Сардин, в одеяло, что лежало на кровати.
-  Отлично.  Тогда помогите мне, потому что, мне нужно сейчас же, ехать домой. А значит нужно её, перенести в мой электро – автомобиль.  – Спокойно произнесла Анна, и тут же подошла к шкафу – купе Сардин, чтобы взять ещё одно тёплое одеяло.
- Понимаю вас Анна. Ибо мы и сами, спешим окончить все рабочие дела, и уехать в провинцию Брест, к нашим семьям.  – Произнесла  спокойно Жени, и молча, взглянула на Раину, что застегивала молнии на больших сумках.
- Хорошо, тогда давайте отнесём её в мой электро – автомобиль, ибо личные вещи Сардин, я уже собрала, и отнесла заранее в свой электро – автомобиль. – Спокойно окончила Анна, и взяв из шкафа – купе, ещё одно тёплое одеяло, тщательно укутала Сардин, с помощью Жени. Ибо Раина, вызвала по мобиль телефону, всё тех же рабочих мужчин, что ожидали их в черном электро – мунже, грузовике, и те, просто отнесли Сардин, в электро – автомобиль Анны.
13.
Прошло уже восемь часов, как Сардин, находилась на свободе, вне территории ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, и просто сладко спала в гостевой комнате, большого родового дома Анны Лорбонович.
А сама же Анна, сидела уже в домашнем, спортивном костюме, розового цвета, в огромном зале, внизу, и дошивала белое, бальное платье Маргариты, вместе со своей средней дочерью, Валей, ибо Маргарите, только недавно исполнилось восемь  лет, и она только завтра, в первый раз, пойдет днём на свой детский бал. Так как Валя и Элона, две её старших дочери, пойдут также завтра, но уже поздним вечером, на первый рождественский бал, так как им уже  исполнилось  четырнадцать и пятнадцать лет, вместе с ней, и родным отцом, Ростивом. Где престанут перед всеми, как прелестные, юные девушки.               

- Ладно, мои девочки, вы тут дошьёте сами, а я пойду, взгляну на  девушку, что работает в моих работницах, и  сейчас просто сладко спит в нашей гостевой комнате. Ибо у меня перед ней, также своеобразный родительский долг. – Загадочно вдруг произнесла Анна, и спокойно поднялась на второй этаж, в гостевую комнату, где спала Сардин.
Ибо её  туда отнёс, возлюбленный муж Анны, Ростив, что отлично знал, какая у жены работы, и прекрасно знал, сколько требуется Анне, духовно – нравственной воли, чтобы постоянно превращаться из холодной и жестокой секс – леди, в добрую, смиренную, православную женщину, как только она  приедет домой. Что сумеет согреть сердце любого человека, и в том числе, сердце любой девушки, что работает в её ночном клубе.

И так оказалось, и на этот раз.
14.
Но перед тем, как Анна, тихо вошла в  гостевую комнату, к Сардин. Сама Сардин, вдруг очнулась, и ещё абсолютно ничего не понимая, что с ней произошло. Вдруг стала сама с собой вслух рассуждать;                - О Боже, где же я.* И почему я вся укутана как ребёнок,  в эти два одеяла, лежу непонятно где, ведь я должна сейчас быть, прикована к железной клетке, железно – коваными цепями.* И почему я, полностью обнажена.*
И рассуждая именно так, сама с собой, Сардин вовсе не заметила, как тихо вошла Анна, и неловко взглянула  на неё.
- О Боже, Анна, это вы.*  Но почему вы, не в диско -  наряде, где я.* - Вдруг растеряно спросила Сардин, Анну, видя её первый раз в жизни, в спортивном костюме, розового цвета, и в домашних тапочках, такого же цвета, без какого – либо макияжа  на лице, и в хвостике коричневых до плеч, волос.
- Сардин успокойся, пожалуйста. Сегодня двадцать четвёртого декабря, канун католического рождества, и если ты верующая католичка, то пожалуй, поспеши. Люди  только начинают собираться в костел, на службу. И ты у меня дома, в моём родовом поместье, располагайся. – Спокойно ответила Сардин, Анна и присела  к ней на кровать.
- Нет, я православная. Но всё же, как я оказалась в вашем доме.* - Спросила серьёзно Анну, Сардин, уже сама, выбираясь из плена теплых  одеял.               
- Сардин, пожалуйста, доверься мне. Ибо ты сейчас в моём родовом поместье, где живёт моя семья, и я хоть запоздало, но всё же, приглашаю тебя в свою семью, где ты сможешь познакомиться со мной поближе. – Произнесла вдруг с улыбкой Анна, и мгновенье спустя, продолжила;                - Ладно, Сардин, вот твоя сумка с личными вещами, а я пошла, накрывать на стол, ужинать. А ты давай сама одевайся, и спускайся вниз, в столовую ужинать. А после, нам предстоит решить много проблем, с твоим бальным платьем. Ибо если тебе не к кому поехать, на рождественско – новогодние праздники, то значит, тебе просто необходимо развлечься, и посетить наши классические балы, где ты сможешь, как прекрасная девушка, блеснуть собой, перед юными кавалерами, что также придут на балы. Чтобы познакомиться там, с красивыми девушками, и завязать  с ними дружественные отношения, что перестают впоследствии в любовь, и в настоящую семью. Всё Сардин, включайся в жизнь.** - Воскликнула внезапно Анна, и стремительно вышла из комнаты.

Но для самой же Сардин, что ещё не совсем проснулась, было мало, что понятно. И всё  же чувствуя, свою естественную потребность в туалетно – ванной комнате, она быстро встала, и стала распаковывать, свою небольшую спортивную сумку, где к своему удивлению, нашла всё необходимое, что тут же надела  на себя, своё нижнее бельё. И также стремительно надевает свои черные штаны, шаровары, и красную ковту – байку на молнии, и сунув свои босые ноги, в розовые тапочки, уже пробует стремительно встать, и чуть держась за деревянную стену, Сардин начинает неловко идти, чувствуя, что она голодна.
- Господи, да я же, совсем незнакома с этим домом, и куда мне идти, чтобы найти здесь туалетно – ванную комнату.* – Стала вслух рассуждать Сардин, когда вышла из гостевой комнаты, наблюдая при этом большой, длинный коридор из дерева, и в нём восемь дверей. А по центру, с правой стороны, лестница, что вела вниз, на  какую Сардин, тотчас же и ступила, став неловко спускаться по ней. Видя внизу, большой зал с парадным выходом на улицу. Так как в самом зале, располагалось несколько больших диванов и кресел, белого цвета, и с правой стороны на стене,  большой телевизор, и большой камин, что уже горел. А с левой стороны, в переднем углу,  располагался большой книжный кабинет, как сразу поняла Сардин, что уже медленно спустилась вниз, увидев сразу же, под лестницей  открытый вход на кухню, где, кстати, вкусно пахло. Заметив сразу, в левом, заднем углу, вход в туалетно – ванный блок, и дверь в комнату, для хозяйственных нужд, с задним выходом на улицу.
Но прежде, чем самой пройти в туалетно  - ванный блок, Сардин остановилась, и нерешительно спросила у юной девушки, что сидела за шитьём, на одном, из белых больших диванов.            
- Девушка, извини  за нескромный вопрос, но где в вашем доме, туалетно – ванный блок.*
- Пожалуйста, пройди в левый задний  угол, там наш туалетно – ванный блок. – Спокойно ответила девушка, лет четырнадцати, все также сидя за шитьём.
- Спасибо. – Кратко произнесла Сардин, и мгновенно ушла в туалетно – ванный блок, где справила свою естественную нужду, и умылась холодной водой здоровья, и уже спокойно вернулась обратно в большой зал, как внезапно услышала голос Анны, что воскликнула;                - Всем за стол, идти ужинать. **

Но всё же, Сардин, не решилась пройти в кухню, вместе с четырнадцатилетней девушкой, что сразу же, отложила в сторону своё шитьё, и убежала к матери на кухню. А осталась стоять в большом зале, при этом испытывая большое чувство голода.
- Сардин, пожалуйста, проходи в столовую, за стол, ужинать, ты же голодна. -  Произнёс вдруг спокойно, мужчина лет сорока, с классической бородой, что зашёл с заднего входа, стряхивая с черных волос, серебристый снег.         
- Ой, что это, снег.* - Удивлённо спросила незнакомого мужчину, Сардин, всё стоя там же, в большом зале.
- Не то, что снег, а настоящая зимняя метель. – Произнёс незнакомый мужчина, как тут же подбежала к нему дочь, лет восьми, и ласково обняла отца.
- Папа, а разреши мне, пожалуйста, поиграть в снежки, с маминой девушкой – работницей. Ведь мама  мне сказала, что она  уже давно не была на улице. – Произнесла вдруг девочка, продолжая обнимать своего отца.
- Конечно же, да  Маргарита, я  разрешу. Но прежде чем, вы пойдёте на улицу, пойдём ужинать, и пригласим также,  и девушку Сардин, ужинать за стол, потому что, я знаю, что она голодна, только стесняется нам об этом сказать. – Ответил ласково дочери, отец, и тут же продолжил;                - Ой, Сардин, извини, мы забыли представиться, меня зовут Ростив Лорбонович, а дочь Маргарита. И мы сердечно приглашаем тебя в нашу семью, на две рождественских недели, где ты сможешь хорошо отдохнуть, и забыть на время, кто ты, есть. -  Произнёс спокойно Ростив, и  ласково, отцовски обнял Сардин за плечи, как и свою дочь, Маргариту, и повёл их в столовую, ужинать.
Где в это время, Анна, с помощью Элоны и Вали, накрыла уже на стол, ужинать.
15.
Сардин просто не поверила собственным глазам, потому что, как только они втроём, пришли в столовую, и сели за обеденный стол, ибо Ростив сел во главе обеденного стола, вместе с Анной. А три дочери, Элона и Валя, и Маргарита, как и Сардин, сели по правую сторону стола, и тут  же, Анна вновь встала, и преподнесла одной лишь Сардин, полную тарелку борща, из красной свеклы,  и картофельное пюре,  с капустой, что  квашена с мелко нарезанной красной рыбой.
Что спустя полчаса, когда ужин уже походил к концу, как вдруг Сардин, с благодарностью произнесла, и тут же, устремилась помочь Элоне и Вале, убрать обеденный стол.
- Спасибо вам Анна. Было всё вкусно.
- Благодарю тебя Сардин. Но ты, пожалуйста, оставь, мои дочери, всё сами уберут. А мы пойдём в библиотеку, и просто поговорим. – Спокойно предложила Сардин, Анна, приглашая её пройти  в библиотеку их родового поместья, что, кстати, располагалась в переднем, левом углу.
Где, как только они туда вошли, то сразу же,  заметила Сардин, стояли большие книжные шкафы, в которых ровным порядком, стояли старинные, бумажные книги. А с противоположной стороны, большой письменный стол,  где лежали в определённом  порядке журналы и книги, как и иные канцелярские принадлежности для работы, как и маленький компьютер. А возле двух окон, стояли два белых дивана – канапе,  и пару маленьких кресел у письменного стола, на какие  сразу же, сели Анна и Сардин.

- Ну что же, Сардин, поделись своими первыми впечатлениями у меня дома, и от меня самой, как хозяйки этого дома.* Отвечай только честно Сардин, так как от этого зависят наши с тобой отношения, и не только здесь, у меня дома, но и в клубе. Где как ты уже знаешь, я жёсткая секс – леди. – Окончила загадочно Анна.
- Уважаемая Анна, я готова сейчас перед вами, стать на колени, чтобы поблагодарить вас, за предоставленную мне свободу. Так как я уже сожалею, о своём  поступке, побеге, что готова любым трудом, искупить свою вину, лишь бы вновь стать свободной, и  работать, как все девушки, в вашем ночном клубе. – Взволнованно произнесла Сардин, поблагодарив вначале Анну, за радушный приём.
- Это хорошо Сардин, что ты осознала уже свою вину, и готова трудом, искупить её. И я постараюсь тебе в этом помочь, ибо я как директор ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, могу и отменить твоё наказание. Но, ты Сардин, должна быть во всём мне послушна, что касается работы в клубе. А впрочем, Сардин, давай об этом поговорим, ближе к концу рождественско – новогодних каникул, когда мы вернемся в клуб, в мегаполис Менск. Ибо сейчас уже наступает святое время рождества, а значит, надо жить, радоваться и любить ближнего своего. И посему, с этого момента, я объявляю тебе личную свободу, когда ты уже сама сможешь решить, куда пойти развлечься и погулять, и с кем общаться. Но всё же, Сардин, я тебя должна предупредить, что в случае, повторного побега, я просто  продам тебя в любой панельный дом, как проститутку. Где у тебя будет по десять мужиков в сутки, и ты больше не будешь иметь право на личную, счастливую  жизнь, в нашем государстве Беларусь. – Окончила Анна, чуть угрожающим тоном.               
- Нет, уважаемая Анна, только не  это. Я лучше готова пройти все круги садо – мазо, в вашем клубе, лишь только не быть позорно проданной, как товар. – Уже плача произнесла Сардин, и тут же вдруг поклялась перед Анной, и перед самой собой.
- Я клянусь перед вами Анна, как и перед Господом, что, если я совершу вновь побег, то  я действительно, нравственно паду, и откажусь от нормальной жизни, что ведут все девушки, в вашем клубе. – Окончила Сардин, уже плача.
- Сардин, пожалуйста, не плачь. Ибо ты в полном распоряжении, выбрать свою дальнейшую судьбу, сама. А я бы сейчас хотела поговорить с тобой о другом. – Произнесла спокойно Анна, и сделала паузу в две  минуты, дав тем самым Сардин, успокоиться, и прийти в себя.

- Итак, Сардин, ты уже подумала, где, и с кем, проведёшь эти рождественно – новогодние праздники.*  - Спросила Сардин, Анна.
- Нет, не думала. Ибо у меня вообще нет, родных. И мне бы сначала выйти на улицу, и свободно вдохнуть свежего воздуха, так как я уже четвёртый месяц, не была на улице, что не знаю, какая там погода. Скажите, Анна, это, правда, что на улице идёт снег.* - Спросила Анну, Сардин уже успокоившись.
- Да, Сардин, это правда. Впрочем, ты можешь сама в этом убедиться. Так как уже вторые сутки, идёт не прекращаемый снег. И к тому же, ударили лютые морозы, как когда – то в Русской Сибири.
- Боже, Анна, я буду вам признательна, только отпустите меня погулять на улицу, хотя бы на десять минут. – Взволнованно произнесла Сардин, и тут же встала с маленького кресла.
- Ладно, иди. Хотя нет, Сардин, подожди, а что же ты, наденешь, из тёплых вещей, ведь у тебя абсолютно, ничего нет.* - Уже озабоченно, матерински спросила Сардин, Анна, когда та уже была у выхода, из книжного кабинета.
- Да, Анна, вы  правы. И что же, мне делать, если я об этом совсем забыла.* - Спросила как бы саму себя Сардин, и тут же вернулась обратно, в маленькое кресло.
- Короче, так Сардин, сделаем следующее, сегодня ты ни куда не выходишь, а завтра с утра, мы съездим обратно, в мегаполис Менск,  в торговый центр, где и купим тебе, всю необходимую одежду для зимы. И какое угодно тебе нарядное, длинное платье для завтрашнего бала. И если ты захочешь себе, настоящее бальное платье, то, пожалуйста, у тебя есть четыре тысячи драней, которые ты сможешь потратить, сама, на что, угодно. Ты  согласна Сардин.* - Окончила вопросительно Анна, глядя на Сардин.       
- Да, я согласна. Только скажите мне, пожалуйста, откуда  у меня столько денег. Ведь я ещё не работала в вашем клубе.* - Спросила Сардин, и удивилась.
- Понимаешь, Сардин, это мало, ибо любая девушка, получает в моём клубе, в шесть раз больше, что хватает ей на жизнь, и на взнос, на накопительный, материнский капитал, что составляет каждый месяц, пять тысяч драней. Что, как ты сама Сардин, понимаешь, тратиться только на будущих её детей. Ну, а на вопрос твой, откуда у тебя столько денег, отвечу так. – Многозначительно произнесла Анна, и сделав короткую паузу в беседе, вдруг далее произнесла;                - Ибо, тебе и в клетке, шли небольшие деньги, потому что, ты постоянно вырабатывала био, электро – энергию,  и плюс за садо – маз по ночам,  мне хорошо платят, как поставщице секс девушек в клетках. И именно  на эти деньги,  я и содержу свой клуб,  платя вам самим лишь десятую часть, так как девушки, что добровольно работают, в ночных садо – клубах, получают полностью все заработанные ими деньги. Ну да, ладно, Сардин, если ты позволишь, то на этом, я закруглю нашу беседу, потому что, диско – сон хорошо, но всё же, я устала, и хочу просто лечь в кровать, и просто выспаться. – Спокойно окончила Анна, и плавно уже встала со своего маленького кресла.   
- Хорошо Анна, если вы позволите, то я также пойду спать, но вначале, я хотела бы, у вас узнать, что с Мишель и Элин, где они.*  - Вдруг неловко спросила Сардин, Анну, также уже встав, с маленького кресла.
- Не волнуйся Сардин, они также где – то здесь, и быть может завтра, на балу, ты встретишься с ними, или же в последующие дни. – Вежливо произнесла Анна, уже вместе с ней выходя,  из библиотеки.
16.
На завтра, утром в субботу, двадцать пятого декабря, как только Сардин, закончила свой утренний туалет, надев на себя, своё нижнее бельё, как и свои черные просторные штаны, и красную ковту – байку на молнии, и сунув свои ноги, в белых носках, в свои летние  кроссовки. То быстро спустилась вниз, в столовую, и прежде чем, сесть за обеденный стол, завтракать, восклицательно вдруг произнесла;                - Всем, доброе утро.**
- И тебе того же, в это доброе рождественское утро, и пусть Господь, вечно хранит тебя на нашей земле. – Тактично ответила на утреннее приветствие Анна, и встав из – за обеденного стола, тут же падала Сардин, яичный омлет, и горячий чай, из натуральных трав, душистых. Что, кстати, собрала здесь, прошлым летом, в своем родовом поместье, своими руками.
- Кушай, пожалуйста, Сардин. Ведь нам предстоит сегодня трудный день, и для меня лично, бессонная ночь на балу, где я со своим мужем Ростивом,  буду кружиться на балу, в классическом танце, наблюдая, как вы красивые девушки, будете кружиться в классических танцах, в нарядных бальных платьях, с незнакомыми юношами. – Окончила спокойно Анна, садясь обратно, на своё место, допивать свой чай. Видя, как её три дочери, молча, вышли из – за стола уже позавтракав. Убирая, также за собой свою грязную посуду.
- Хорошо Анна, а если я соглашусь пойти на бал, то в каком наряде, я должна предстать перед всеми вами.* - Спросила вдруг Сардин, уже промочив льняной салфеткой свои губы, и приступая к чаю.
- В каком хочешь Сардин. Только не в обтягивающем мини. Ибо такие наряды, предзначены только для секси – драйва в мегаполисе Менск. А вот остальные наряды, включая сюда и мини – платья с волнистым расклешом, и с белым передником спереди, пожалуйста, Сардин, надевай на балы, и на какие угодно  мероприятия. То есть, на поездки, на разные экскурсии, на музыкальные и театральные вечера, где царит вечная классика, и новое авангард искусство. – Спокойно окончила Анна, и встав  из – за стола, стала убирать свою грязную посуду.       
Ибо её муж Ростив, уже с утра пораньше, уже ушёл в альтернативную школу, чтобы в этот рождественский дать  бесплатный урок по древне – славянским боям врукопашную, всем мальчикам подросткам, в качестве рождественного подарка для них.

- Сардин, ты готова.* - Час спустя, вдруг спросила Анна,  когда уже сама, в своей комнате, надела теплые лосины, черного цвета, белый свитер под горлышко, и свои зимние ботинки  черного цвета, на плоской подошве, и медленно спустилась вниз. Где удивлённо, посмотрела на Сардин, ибо сама Анна  держала в своих руках, свою розовую куртку, и белую шапку. Но ничего не сказав Сардин,  ибо та уже стояла у парадного выхода на улицу, в том же, что и за завтраком, держа при этом в руках, два одеяла, что захотела отвезти обратно в коттедж. Анна тут же подошла к выходу, и вдруг произнесла;    
- Сардин, если ты в этом, собралась выйти на улицу. То, пожалуйста, по быстрей иди. К моему электро – автомобилю. Так как на улице  холодно, и ты можешь простудиться. – Произнесла озабоченно Анна, и надев на себя, свою розовую куртку, мгновенно открыла двери на улицу.

Но Боже, Сардин,  вовсе не спешит идти садиться к Анне в электро – автомобиль. Так как Сардин, уже давно забыла, что такое личная свобода. Что она, больше старается вдохнуть свежего морозного воздуха, наблюдая везде заснеженный пейзаж.
Но, не постояв на  крыльце родового дома Анны, и с минуту, Сардин вдруг чувствует, что мороз постепенно подкрадывается к её телу. Что она просто вынуждена  быстро бежать к электро – автомобилю Анны, и также быстро сесть в него. И как только Сардин, легко закрыла за собой правую, переднюю дверцу, электро – автомобиля, то мгновенно Анна, тронулась с места. И поехала по хорошо укатанной автотрассе в мегаполис Менск, как внезапно произнесла;                - Сардин, если  желаешь, то можем заехать в мегаполисе Менск. В наш  коттеджный посёлок, в твой коттедж, где ты сможешь, что – нибудь взять себе  сама.

- Анна, как же, мы быстро доехали до мегаполиса  Менск, что я даже не успела заметить, дороги. – Спокойно произнесла Сардин, наблюдая уже знакомые очертания, мегаполиса Менск.            
- Да Сардин, мой электро – автомобиль, ‘Карл’ скоростной. И я доезжаю с поселений родовых поместий, до мегаполиса Менск, за двадцать минут, при расстоянии двести километров, друг от друга. То есть, я подзаряжаю сама, в диско – наряде, свой энерго – диск, что я вставляю в переднюю панель, и еду сто восемьдесят, двести километров в час, и вообще не беспокоюсь о его угоне, так как я его постоянно кладу в свою дамскую сумочку. Ибо без этого энерго – диска, мой, как и любой другой электро – автомобиль, вообще не заведётся. А если у меня самой не получиться подзарядить энерго – диск, то отдаю его на любой диско – форм, в любом придорожном кафе, где за считанные десять минут, мне подзарядят мой диск, для дальнейшего пути. – Произнесла спокойно Анна, уже подъезжая к коттеждному посёлку.
- Хорошо Анна, вы сказали, на любой диско – форм. Но что, это такое.*  - Спросила Анну, Сардин, когда уже та, въехала в коттеджный посёлок, на четвертую улицу, Варлей.
- Как, что такое.* - Слегка удивилась Анна, и мгновенье спустя, вдруг продолжила;                - Это же, любая девушка, как например ты, Сардин, в полном, или же полу диско – наряде. То есть, ты в  горчичнике – нагруднике, или в обычных горчичниках, с горчичниками трусами и наручниками,  работаешь официанткой в придорожном кафе. Но обязательно на тебе должны  быть, черные перчатки выше локтя, обтягивающая мини – юбка, или же макси – юбка, с разрезом до бедра, любого цвета, или же секс – шорты на фоне телесных колготок, и на шпильках. А это могут быть, и туфли, и полусапожки, и высокие черные  сапоги, выше колен, на шпильках, как и черное брондолитовое кольцо на твоей шее, с дисклитовой маской на твоём лице. Что скрывает на твоём лице, яркий макияж, и одновременно защищает твою кожу от сухости и био, ультра – тока, что мельчайшими частицами падают на твоё лицо. И плюс, Сардин, что не маловажно, на правом бедре твоём, должна быть бандана, пятьдесят сантиметров длинной. И  наигольники на обеих кистях твоих рук. Ибо это одновременно и возбуждает всех нормальных мужчин, и одновременно защищает тебя саму, от их мужских приставаний, как и одновременно, подзаряжает все их энерго - диски. Потому что, ты Сардин, имеешь своё право остаться неприкасаемой, на работе, так как ты также, чья – то дочь, чья – то возлюбленная девушка, или же жена. – Окончила спокойно Анна, наблюдая при этом, как Сардин, спешно, вместе с ней, вбежала в коттедж, в свою комнату, и сразу же, распахнула свой шкаф – купе.

- Подскажите, мне, пожалуйста, Анна, что мне взять с собой.* - Спросила вдруг неловко Сардин, взглянув при этом на Анну, уже положив одеяла себе на кровать.
- Итак, Сардин, давай вначале ты определишься, в каком наряде ты желаешь предстать сегодня перед всеми нами.* Потому что, я здесь, Сардин, наблюдаю одни лишь мини – наряды. – Вопросительно взглянула Анна, на Сардин, смотря при этом на все её мини – наряды.
- Уж, конечно же, не в мини. – Неловко произнесла Сардин, смотря, также на свои мини – наряды.               
- Вот именно не в мини. А значит, возьми себе Сардин, новые телесные колготки, с черными перчатками  и черные полусапожки, если они у тебя есть,  а всё остальное, мы сейчас же, поедем и купим в один из торговых центров мегаполиса Менск. – Спокойно произнесла Анна, и стала наблюдать, как Сардин, быстро всё сложила в био пакет, и неожиданно взяла новое серое полупальто до талии.
- Сардин, что это.* - Спросила удивленно Анна, и спустя мгновенье, вдруг добавила;
- Ведь ты Сардин,  создала сама, себе образ. Потому что, я тебя уже вижу, в черном, обтягивающем макси – платье, с правым разрезом до бедра, и в черных туфлях, на двенадцати сантиметровых шпильках, на фоне телесных колготок, с черными перчатками выше локтя, на руках, так как твои плечи, должны быть обнажены. И плюс на твоей шее, корсация, черного цвета, что заменит тебе сегодня, черное брондолитовое кольцо. Ибо такое макси – платье, можно надеть и на горчичные  фиксаторы, с чёрным брондолитовым кольцом на шее,  на какую угодно секс – вечеринку, или же, на музыкальный, классический вечер в театр. – Произнесла спокойно Анна, наблюдая как Сардин, тут же надела на себя серое полупальто до талии, и схватив свой пакет, направилась вслед за Анной, обратно к её электро – автомобилю.
17.
Был уже ранний, зимний вечер, когда уже Анна и Ростив, стали готовиться к первому, рождественскому балу. Так как  первый, рождественский бал, их младшей дочери Маргариты уже закончился, куда её, кстати, сопровождали Элона и Валя, в синих джинсах, и в вязанных ими самими свитерах, белого и красного цвета. Где сама Маргарита, блеснула перед всеми, своим белоснежным бальным платьем, что  ей, с любовью сшила Анна, своими собственными руками. За короткое время, так как, Анна была постоянно занята на работе, в клубе.            
И вот уже поужинав, ранним, рождественским ужином, что приготовили вместе Анна и Ростив в шесть часов вечера. Так как Анна и Сардин, вернулись из мегаполиса Менск, немного раньше полудня, что даже Сардин, успела уже прогуляться и осмотреть родовое поместье Анны. Купив, конечно же, всё необходимое из тёплой одежды для себя, и вечернее длинное платье, черного цвета. Что сразу же, после ужина, Сардин, как и Анна и Ростив, как и Элона, и Валя, отправились к себе переодеваться.

Потому что, для самой же Сардин, это было  чудесным сном перевоплощений, ибо ещё вчера, она была секс – дева, в железно – кованых цепях, в железной клетке. А сегодня вдруг, превращается в прекрасную девушку, что идёт на бал танцевать.

И вот уже приняв душ, и надев, своё чистое нижнее белье, как и новые, телесные колготки на ноги, Сардин, надела на себя свои черные штаны шаровары, и красную ковту – байку на молнии. И сразу же, подошла к зеркалу, где принялась  за свой макияж, что по совету самой Анны, должен лишь чуть подчеркнуть её природную красоту. Что Сардин, лишь слегка нанесла синие тени себе на веки, предварительно подведя контуры своих глаз, бесцветным химическим карандашом. И успев лишь накрасить свои губы, простой алой помадой, как внезапно к ней, в гостевую комнату, тихо вошла Анна, придерживая подол своего бального платья. Потому что, Анна уже была в белоснежном бальном платье, с широким юбочным подолом, что едва не тёрся о пол, так, как плечи Анны, были оголены, а её руки в белых перчатках, выше локтя. Что сразу  же Сардин, напомнило о русской княжне восемнадцатого века.
- Боже, Анна, вы, несомненно, сегодня хороши, словно вы великосветская княжна, из восемнадцатого века, про которую я слушала био – фадр ‘Анна Каренина’.* - Воскликнула вдруг Сарди, когда вскользь, сквозь отражение в зеркале, взглянула на Анну, начав уже делать себе самой красивую причёску.
- Да, Сардин, сегодня меня не узнать.* - Шутя, воскликнула Анна, и мгновенье спустя, вдруг серьёзно произнесла;
- Что же, Сардин, пришло время, взглянуть и мне на тебя, в обтягивающем максе – платье, и быть может, я уже сегодня определюсь, куда тебя деть после рождественно – новогодних каникул. – Произнесла загадочно Анна, и стала просто, молча наблюдать, как Сардин уже уложила свои каштановые волосы, в пышную фиксаж – причёску с помощью лайк – спрея, что  был ароматен для волос, оставив как всегда, себе чёлку, в мощной фиксации. А затем только, неспешно подошла к кровати, где лежало уже  утюженное ею самой, обтягивающее длинное макси – платье, черного цвета, из мокрого шёлка, с разрезом до бедра, как и новые, черные печатки. Что тут же, Сардин, сняла с себя черные штаны шаровары, и красную ковту – байку на молнии.

И вот спустя несколько минут, Сардин предстала перед взором Анны,  в совершенно ином облике. Так как её черное макси – платье, плотно облегало её статную девичью фигуру, спускаясь черным подолом к полу, и лишь только правый разрез до бедра, придавал Сардин, небольшой эффект грации и сексуальности. Так как  плечи Сардин, также полностью оголились, и лишь только две тончайшие шлейки легли крест – накрест ей сзади на плечи, что придало Сардин, чувство раскованности. Что она сразу же, устремилась надеть себе на ноги, свои новые черные полусапожки, двадцать сантиметров высотой, и на восьми сантиметровых шпильках, как вдруг Анна, произнесла;
- Нет, Сардин, тебе лучше сейчас надеть черные туфли на шпильках, так как ты в них, будешь смотреться более скромной, ибо это не  секс – вечеринка, а танцевальный бал, где будут, прежде всего, смотреть на тебя, а не на твою сексуальность. А вот когда ты, пойдёшь на секс – вечеринку, вот тогда, пожалуйста, надень свои горчичники, и свои черные полусапожки.  – Произнесла неловко Анна, и чуть приподняв своё  белое, бальное платье, сразу же, направилась к выходу, из гостевой комнаты.
Ибо сама Сардин, тотчас же, надела черные туфли на двенадцати сантиметровых шпильках. И громко цокая шпильками туфлей о деревянный пол, подошла вновь к зеркалу, где надела на свою шею черную корсацию, и черные перчатки на руки, выше локтя. И все, идеально подправив, Сардин слегка спрыснула саму себя лейк – спреем, и надела на свою шею белый шёлковый шарфик, и подошла вновь к кровати, где надела на себя серое полупальто до талии, и не застегиваясь. Быстро, громко цокая шпильками туфлей, медленно направилась вниз, к главному выходу.

Где как раз в это время, её уже поджидали Анна и Ростив, с двумя старшими дочерьми, Элоной и Валей, что были, кстати, также в двух бальных платьях. Но у Элоны, было светло – розовое платье до пола, а у Вали, нежно – голубого цвета мини – платье, расклешь, с белоснежным передником спереди. Что, было привлекательно и красиво, особенно на фоне телесных колготок, и голубых полусапожек, на пяти сантиметровых шпильках. Ибо у Вали, как и у Элоны, были надеты белые корсации на шеях, как и белоснежные перчатки на руках, выше локтя. И в завершении ко всему, Элона и Валя, просто накинули себе на плечи,  полупальто до талии, ярко – розового и синего цвета.
А сам же, Ростив Лорбонович, был одет в классический черный фрак, и в белоснежную сорочку, что, кстати, вышила с любовью, сама Анна, и в черную бабочку, у самого воротничка, белоснежной сорочки. Ибо он, как только, Сардин, на шпильках, спустилась вниз.  Вдруг, любезно всех спросил;
- Ну, что,  милые дамы, вы готовы к выходу, в высший свет.*
- Конечно же, да, Ростив, мы готовы.** - Воскликнула Анна, и чуть приподняв свое белое  бальное платье, первая направилась к главному выходу. Вообще не наблюдая, как вслед за ней, медленно направились Элона и Валя, ибо дома осталась одна  Маргарита, с бабушкой Полиной, что жила, кстати, неподалёку в своём родовом поместье, с отцом Анны, Раноставом Мицкевичем. И самой последней, лишь пропустив вперёд Ростива, вышла Сардин, придерживая своей правой рукой, передний подол макси – платье, что, нечаянно усилило её грацию и статность, при не застегнутом, сером полупальто до талии.          
18.
По снежному, санному пути, едут две тройки удалые. И даже, несмотря на то, что каждая тройка белых лошадей, была запряжена в старинную карету бордово – золотистого цвета, но всё же, они быстро домчали к центру поселения родовых поместий. Где с правой стороны, на большой площади, расположен банк, и промтоварный магазин, как и каменная дорога, ведущая куда – то вглубь родовых поселений. А с левой стороны, большой площади, на всю её длину, расположен огромный, княжий замок, с четырьмя купола – образными башнями, где, кстати, расположены с двух противоположных сторон, с передней стороны,  православная и католическая церкви. А в двух дальних башнях, мусульманская мечеть, и Храм Всех Владык. Ибо между четырьмя купола – образными башнями, располагались четыре, четырех, этажных крепости, где в первых двух, находятся альтернативная школа, и школа боевых искусств. Как и центр народной медицины. А в двух других крепостях, находятся большая библиотека и музей всех времён. И в самой середине огромного замка, расположен большой, княжий дворец, где проводятся обычно все ночные, танцевальные балы, и музыкально – классические вечера.

И именно туда, уже домчали две тройки белых лошадей, с двумя каретами, где сидели пассажиры. Ибо в одной из них, была семейная пара Анна и Ростив Лорбонович, а в другой карете сидели их дочери, Элона и Валя, как и Сардин Батер.
Что к своему удивлению, смотрела на всё происходящее с большим интересом. Ибо она через окошко своей кареты, видела, как они уже въехали в кругообразную арку, и вмиг оказались перед огромным княжьим дворцом, где уже столпились каретные экипажи, что одновременно подъезжали и отъезжали обратно в свои родовые поместья, управляющие тройками лошадей, кучера. Потому что, по вызову мобиль телефона, кучера приедут вновь к княжьему дворцу, и отвезут обратно своих пассажиров в  родовые поместья, в конце этой бальной ночи. А в следующую бальную ночь пассажиры и кучера могут просто, поменяться местами.

И так произошло и не этот раз. Ибо как только Ростив Лорбонович, вышел сам из кареты. И подал благородно свою руку, жене Анне, помогая тем самым и ей, выйти из кареты. То неожиданно вдруг произнёс;
- Спасибо, тебе Славий. В следующую бальную ночь, мы с Анной, у вас с Галиной, в долгу.
И сразу же, Ростив подошёл к второй карете, собираясь помочь Элоне, Вале и Сардин, выйти из кареты. Но те, уже сами вышли из кареты, и чуть придерживая свои  бальные платья, медленно направились в княжий дворец, любезно заранее попрощавшись с женой Славия, Галиной.      

Что спустя несколько минут, когда  все они вошли в большой бальный зал, лишь заранее сдав фойе, свои пальто, где уже лилась с высоких балконов, красивая, музыка классическая. Где, кстати, как сразу заметила Сардин, уже кружились юные, красивые девушки из ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, со своими возлюбленными парнями, особенно Танин и Любомир, и Нади с Вольмиром, которых она, со дня побега, естественно не видела.

Но теперь, для Сардин, было приятной неожиданностью, увидеть половину знакомых девушек, из ночного клуба, что парили здесь в классических танцах, вместе со своими возлюбленными парнями. Как вдруг, когда с визуальным осмотром всего большого  бального зала, было покончено, Сардин замечает, что в этот огромный, бальный зал, вошли совсем юные парни, лет по пятнадцать, шестнадцать. И все как один, они были в черных фраках, в белоснежных сорочках, и в черных бабочках, что тут же, вокруг себя осмотрелись.   
Как вдруг один из них, подошёл к Сардин, что стояла ещё у входа, одна, ибо Анна и Ростив с  дочерьми, прошли вглубь, большого бального зала, и вдруг улыбнулся и неловко произнёс;                            - Светлозар, позвольте вас юная леди, пригласить на танец.
- С удовольствием. – Также чуть скромно ответила ему Сардин, и неловко подала своему юному кавалеру, свою руку.
19.
- Смотри, Сардин, не влюбись в него, твои чувства под запретом. – Произнесла сама про себя Сардин. Так как она в течении всей бальной ночи, танцевала только с одним лишь юным кавалером, Светлозаром.
Но как раз, влюбиться в Светлозара, было Сардин, и невозможно, потому что,  глаза Светлозара, были светлы и чисты, и самое главное наполнены добром, искренностью и мудростью, что больше всего Сардин ценила в других людях, считая и себя саму такой же.

На больших часах, в большом бальном зале, пробило уже четыре часа утра, и все возлюбленные пары, стали постепенно разъезжаться по домам, унёся с собой в душе торжественность и вдохновение к дальнейшей жизни.

Как неожиданно, когда на балконе, классический оркестр играл уже последние аккорды  классической музыки, Сардин, замечает Мишель и Элин, что в течении всей бальной ночи, танцевали в другом конце огромного бального зала, со своими возлюбленными парнями Рафаэлем и Максом. Что просто не замечали в  танцевальном кружении Сардин.
И вот столкнувшись друг с другом, и неловко улыбнувшись, друг, дружке в ответ, ибо к удивлению Сардин, Мишель и Элин, были в белоснежных бальных платьях, с корсетом, золотистого цвета на груди, с оголенными плечами, как и в белых перчатках выше локтя на руках, с белыми корсациями на своих шеях. В пышных прическах, что смотрелись также свежо и прекрасно, как в самом начале бала. А макияжа, вообще не было видно на их лицах, ибо  они уже научились обращаться со своим лицом.
Но, тем, не менее, они уже опомнились от встречи и от восхищения друг с дружкой,  что первой вдруг произнесла Элин.
- Сардин, прости нас, пожалуйста. Мы с  девчонками думали, что ты ещё в клетке, и даже боялись спросить о тебе Анну, так как в нашем клубе, это строго запрещено.
- Да, девчонки, согрешила я тогда. Что теперь, в конце этого прекрасного бала, я готова на коленях возблагодарить Анну, за то, что пройдя через ад в клетке, я вновь могу быть вместе с вами. И поверьте, мне девчонки, что если  Анна, после рождественско – новогодних каникул, предоставит мне самой право выбора, или идти обратно в клетку, или же работать, как и все вы, в клубе, то я конечно же, выберу второе. – Спокойно произнесла Сардин, уже выходя в фойе, где Ростив, учтиво падал ей серое полупальто до талии. Что Сардин, надев его на себя, как и свой белый шелковый шарфик на шею, нараспашку, и поспешила вместе с ним, на шпильках, к выходу, придерживая правой рукой, своё черное макси – платье.               
- Сардин, приходи завтра в будущее родовое поместье Танин и Любомира, где мы соберемся просто так, погулять и повеселиться, и заодно решим, кому и когда, в следующий раз в кучера.** - Воскликнула Мишель, когда Элин, уже взяла в гардеробе своё светло – голубое и белое полупальто до талии для Мишель, и надев их также нараспашку, направились вслед за Сардин, поджидать свою карету. Которой, кстати, совместно управляли Рафаэль и Макс, что и ушли пораньше, чтобы подкатить к выходу свою карету.
20.
Прошло несколько дней. Постепенно надвигался 2337 – ой год. И как обычно в это предновогоднее время, в большом княжьем дворце, в поселении родовых поместий, проходили балы, такие же интересные и танцевальные, как и в первую ночь. Что Сардин, побывав на первом балу, стала с интересом участвовать во всех играх и конкурсах, что давали право вновь посетить ночной танцевальный  бал, и одновременно побывать кучером,  на каретной тройке лошадей.

И именно так, для Сардин, незаметно пролетело время до пятницы, тридцать первого декабря, когда Сардин, помогала на кухне Анне готовить новогодний ужин. Как вдруг Анна произнесла. Ибо её дочери, Элона, Валя и Маргарита, помогали своему отцу, убирать в доме, и сервировать новогодний стол на восемь персон, так как к ним ещё придут родители Анны, Полина и Раностав Мицкевичи.   
- Сардин, я уже решила, что с тобой делать после наших рождественно – новогодних каникул, и это будет лучше всего для тебя. И это будет, усиленное твое обучение секси – драйву с Линсветом, что уже согласился с тобой позаниматься с воскресенья, второго января, вплоть до четверга, шестого января, когда ты  сможешь с Дари,  вернуться к нам, в родовое поместье, и отпраздновать вместе с нами, наше православное рождество. Ты согласна, Сардин.* 
- Конечно же, да, Анна. Только обещайте мне, пожалуйста, что я буду в горчичниках, и во всём надлежащем. – Произнесла как – то взволнованно Сардин, продолжая дальше нарезать лук, для одного  из новогодних салатов Анны.
- Сардин, не беспокойся об этом. Тебе всё вернут дежурные в воскресенье, второго января, в главном офисе рокен, секси – групп, куда вы заедете вместе с Дари, по пути в клуб. Потому что, сейчас Дари, вместе с возлюбленным своим Радомиром, в провинции Ростов, где живут её родные. – Произнесла спокойно Анна, уже заканчивая свой очередной салат, для новогоднего стола.
- Значит, поэтому, я здесь Анна, ни разу не видела Дари. – Произнесла спокойно Сардин, и стала ждать дальнейших указаний от Анны.

Был уже предновогодний вечер, когда Сардин поднялась к себе, в гостевую комнату, и просто переоделась в свое черное макси – платье. Сделав вначале самой себе причёску и небольшой, изящно – тонкий макияж, надев, конечно же, себе на ноги телесные колготки и черные туфли на шпильках, как и черную корсацию себе на шею. И сразу же, спустилась вниз, к новогоднему столу, но без черных перчаток на руках, ибо вообще  не думала идти на новогодние танцы в княжий дворец. Потому что Сардин, заранее произнесла про саму себя.
- Мои чувства под запретом, а значит мне, нельзя ни в кого влюбляться.

Конец третьей главы.