Ад

Последнее что видел Виктор Петрович, лежа в больнице, это вытянувшееся лицо толстой медсестры, судорожно схватившуюся за капельницу и случайно её оборвавшую. И всё, на этом всё. Дальше, Виктор Петрович отключился, очутившись на несколько секунд в небытие. Слава богу, это было недолго и буквально через несколько секунд, он оказался за высоким, металлическим столом, в той же полосатой пижаме, в которой его и упекли в больницу. Встряхнув головой, Виктор Петрович зажмурился, пытаясь прогнать видение, но, увы, помещение не исчезло, а даже наоборот, прибавило в интерьере. Так как напротив же, Виктора Петровича появился немолодой мужчина в чистой, но слегка помятой белой рубахе, небрежно открывавшей его крепкую белую шею.Заметив что Виктор Петрович удивленно смотрит ему в глаза, молодой человек улыбнулся, и покосившись на слегка окровавленный бок Виктора, аккуратно выдал ему неизвестно откуда взявшееся полотенце.
- Таисия Петровна, вам случайно стеклом бок подрезала, когда капельницу ухватила – тихо сказал он, указывая на причину его беспокойства - впрочем, как всегда, бывало, конечно, и похуже.
- Спасибо – отрешенно ответил Виктор Петрович, прикладывая полотенце к боку.
- Не возражаете, я закурю? Ненавижу, знаете ли, начинать без сигаретки, у нас тут ведь порой и некурящие встречаются, так их за ногу. Так что видит бог я каждому курильщику рад – с довольной улыбкой сказал брюнет и вытащив из кармана пачку сигарет, прикурил одну из них – эх, какой же кайф. Хотите затянуться?
  - Нет, спасибо. Жена хотела, чтобы я бросил. Так что.
- А ещё она хотела съездить в Прагу с любовником. И вряд ли этой можно назвать полезной идеей.
- С любовником? – недоумевающе, посмотрел на брюнета Виктор Петрович. Теперь он заострил на нём куда больше внимания, разглядев и длинные красивые брови, и странно изогнутый кверху рот - вы вообще кто? Вы из ФСБ?
- Нет - спокойно сказал мужчина и откинувшись на стуле похрустел затекшей шеей – я не из ФСБ. - А кто вы?
- Видите ли, Виктор Петрович, учитывая, что сердечный приступ вам больше не грозит я пожалуй отвечу вам сразу и честно. Как никак именно это стратегией вы блистали, занимаясь вашим контрафактом, с деловыми партнёрами. Я собственно черт.
- Кто?  Черт? – Виктор Петрович первый раз за всё время позволил себе улыбнуться.
- Да, уж. Всё по новой  - брюнет резко поднял руку и схватившись за кожу на лице лихо сдернул её с головы. Под ней оказался, черный, полностью покрытый черной шерстью козел – как видите всё весьма натурально.
- Боже, боже, нет, а – закричал, пытаясь обхватить лицо Виктор Петрович, но это у него слабо получилось, так как ни руки, ни ноги его не слушались, более того, он даже не смог закрыть глаза.
- Зря вы так – возвращая кожу на прежнее место заявил, жалуясь, брюнет – я просто устал, я же здесь постоянно и иногда устаю объяснять очевидные вещи длинным монологом.
- Где я? – испуганно сказал Виктор Петрович, вжимаясь в кресло.
- Как где? – удивился чёрт – в аду конечно. Вы же грешник. Вы много грешили и попали к нам.
- И что теперь? - Ну, сперва официальная часть, а потом собственно типичные будни. У нас почти всё тоже самое, что и у вас. С той лишь разницей, что теперь точно навсегда – улыбнулся брюнет, явно радуясь налаживанию общения.
- Вы будете меня, эм – Виктор Петрович всё не мог подобрать правильного слова, а точнее он его знал, но не мог произнести. Ему казалось, что стоит его назвать, как черт тут же ухватиться за него и начнёт собственно свои адские процедуры.
- Пытать? – улыбнулся брюнет, и кривая сторона его рта поползла вверх.
- Да – тихо ответил Виктор Петрович и вжался в кресло.
- Ну, это всё преувеличения, это знаете ли, церковь на нас наговаривает, у нас здесь всё несколько иначе.
- В смысле иначе. Вы не пытаете?
- С вашего позволения – сказал черт и вытащил ещё одну сигарету – знаете, я никогда не устаю это этого момента. Мне кажется, что это самый лучший момент в моей работе.
- Курение? - И оно тоже, но больше объяснение нашей работы – черт притушил окурок – Видите ли, мы никого в вашем понимании не мучаем. Ну, вот смотрите, как вы думаете, чем бы вы занимались, попади вы в рай?
- Ну не знаю, ходил бы, дышал, играл.
- Насколько я понимаю, вы не знаете, чем бы вы там занимались?
При этих словах Виктор Петрович почувствовал как по его спине потекла небольшая струйка пота и что попадает в какую то хитрую ловушку, навязанную ему во-первых под давлением и страхом, а во вторых просто оттого что он болен и не может правильно соображать. И тем не менее сдаваться он не собирался.
- Вечным блаженством.
- Ого как. И что же это конкретно для вас? Ведь, насколько мне известно, блаженство вы испытывали откровенно бухая и изменяя своей любимой жене. Именно это вы подразумеваете под блаженством?
Виктор Петрович снова почувствовал, как пот стекает уже к пояснице, медленно подбираясь по толстому слою жира в трусы, где продолжал доставлять беспокойство. Черт тем временем, внимательно глядел на отлично отполированный ботинок, носком которого он игриво махал из стороны в сторону, явно дожидаясь ответа на поставленный вопрос.
- Нет, почему так. Я бы слушал музыку, общался, ходил.
- Стало быть, ни секса, ни алкоголя, ни отвратных стриптизерш с вульгарным кружевным нарядом. Я вас правильно понимаю? – ехидно спросил брюнет всё также, не сводя взгляд со своего черного ботинка.
- Да.
- Ах как всё старо, что же вы мне все лжете, ну хоть бы раз кто-то сказал правду – задумчиво бросил брюнет наконец отвлекаясь от носка  - итак, дело в том что ничего этого вы бы не делали ради удовольствия, так как всю сознательную жизнь стремились к разврату и пьянке. И ничего кроме них не желали. Ну да бог с ним.
- Вы сказали Бог?
- Ну да, а что такого? У нас тут не тюрьма, можно говорить всё что угодно, ну в рамках приличного разуметься, все же это ад, не ваша земная богадельня – хмыкнул брюнет, раскрывая толстую папку непонятно как очутившуюся у него в руках – Итак, что у нас тут. В общем, убийств вы не совершали, так воровство, обман, прелюбодеяния, всё в рамках первой погрешности. А стало быть, в ней вы и останетесь.
- В смысле останусь.
- Уважаемый Виктор Петрович. Ад, это не то, что вы привыкли изображать себе в книгах и фильмах. Мы здесь не пытаем людей сковородками и не жарим их на кострах, разве что в отдельных случаях, но вас они не касаются, так как вы не мазохист. Как вы изволили понять, в раю вам делать нечего при всем вашем желании, так как там нет ни проституток, ни алкоголя, от которых у вас столько радости. Им это по статусу не положено, поэтому всё перешло в наши ряды. Формально они вообще этого не держат.
- Вы что, хотите мне дать алкоголь и женщин?
- Да, хотя если вы предпочитаете что-то ещё, то можно и добавить.
- Подождите, вы не лжете?
- Обижаете, у нас с этим строго. Да и времени нет. Загруженность грешниками крайне велика. Это в раю все отдыхают. Как вы изволили выразиться, ходят, думают, возможно, даже поют. Мы их мало касаемся, блаженных.
- Но вечные муки.
- Вот теперь я точно удивлен, обычно таких вопросов не задают. Нет, Виктор Петрович, никому вы со своими пытками не нужны. В том, что мы держим грешников, согласен, на то мы и ад. Но формально задача с раем у нас одна, только там люди, которые сумели обойтись в наслаждении без семи смертных грехов, у нас же те, кто не сумел. Отсюда и разница, всё крайне просто. Пытки же это человеческое больное воображение. Да вы помилуйте, кому же кому нужны пытки? Раю? Нет, им и так хорошо. Нам тоже это без желания. Ну что вас без устали жарить? Во имя чего? Вы же не тупой человек, зачем всё эти экзекуции. Фу, право.
  - Стало быть, сейчас я отправлюсь заниматься алкоголем и развратом?
- Да. И так вечность. Разврат, пьянство, все, что вы любите. Вы же грешник, вот этим и будете заниматься.
- Выходит никакого наказания не существует?
- Ну как вам сказать – тихо сказал брюнет, поднимаясь из-за стола – формально это и есть ваше наказание.