Кладбище

  Когда серые улицы не отражают солнечный свет, а бледные лица людей не дарят тепла, я тихонько вспоминаю тебя. Тихонько, потому, что от твоей женственности можно легко словить передоз, уж до того ты была милая и славная. Я не помню цвета твоих губ, быть может потому, что не мог долго смотреть на них не целуя, я не помню формы твоих грудей, наверное потому, что не так часто мы с тобой были близки, но я навсегда запомнил цвет твоих прекрасных волос.

Русо-рыжый, словно огненный скакун растворился над пропостью во ржи. Такие дикие и такие непослушные, все время плясали и закручивались в кудри. Ты пыталась их выпрямить, а я говорил: “Зачем?”. Я любил тебя от макушки до пят, которые не дали твоим прекрасным ножкам вырасти выше меня, что позволяло мне чувствовать себя немного мужественнее в моем тощем семнадцатилетнем теле, обнимающем тебя. Мои пальцы считали ребра под твоей одеждой и заставляли тебя тихонько вздыхать, что до жути заводило меня. Или я все это выдумал?

Ты что-то там прятала у себя на лице под тонким слоем тоналки, очередная статья про вред косметики, съеденной губами мужчины не остановит даже маугли и уж точно не меня, перед которым стоишь ты. Быть может, когда-нибудь у меня начнется рак слизистой - плевать! Бесконечная жизнь,но без твоих поцелуев - ничто.

Уж слишком прекрасна ты была, я почему то всегда представляю тебя в образе барышни восемнадцатого века, хоть сейчас надевай платье и отправляйся на бал. Только дурак откажется от танца с тобой. Да и сама ты откажешься от него, потому что красота в тебе идеально совмещалась с твоим чутким и острым умом. Иногда ты вспоминала мои слова, которые я сам говорил, но успел  позабыть. И вспоминала именно тогда, когда нужно. Моменты, когда наши губы отдыхали от поцулев были просто прекрасны, разговоры с тобой никогда не были скучны, ни одна местная шкура не годилась тебе даже в подмётки.

Я называл тебя в шутку Белкой, потому что твои рыжие волосы развивались у тебя за спиной как её яркий хвост осенью. Я не помню: осений или весенний дождь загнал нас под крыльцо подъезда? Зато я помню как прекрасны были поцелуи под звуки дождя и свежие ароматы влаги.

Так же я и помню холодный вечер приближающейся зимы и твои слова, наполненные тогда еще непонятным таинственным смыслом для меня. Я посвящал тебя в свои грандиозные планы, а ты говорила, как интересно было бы встретиться через несколько лет нам с тобой. Ты все повторяла это и повторяла, а я не понимал, что именно ты хочешь этим сказать? Наши встречи всегда были редкостью, как ценный экспонат, спратянный за тысячью дверями. Но если, хочешь порвать полностью - плевать, я еще найду.

 У нас всегда было с тобой все легко, быть может даже ты скажешь, что ничего и не было, ведь я никогда не требовал от тебя ни верности, ни обязательств, как и ты от меня. Но я то не требовал ничего, потому что был уверен, что передо мной весь мир впереди, а ты , наверное, потому что видела какой я еще совсем маленький пацан. Ведь что бы я там не думал о себе, ты всегда была немного по-женски мудрее и видела на шаг впереди меня.

Ты подарила мне образ прекрасной девушки. Передо мной были еще десятки женщин, в этом был я прав, но они никогда не будут так же прекрасны как ты.
И только сейчас по прошествии стольких лет я понимаю какой истиной были пропитано те твои слова. Так и не виделись мы с тобой, а сколько лет прошло. ” Как было бы прекрасно увидеться через пару лет… ”. Да, это было бы очень прекрасно, но я бы предпочел тихонько полюбоваться на тебя со стороны, как иногда гляжу на тебя на странице социальной сети, украшенной статусом “Помолвлена”.

Не больно мне , не больно, просто немного грустно, и дурак тот, кто скажет: ”Вернуть бы время назад и все исправить!”. Ничто не будет исправлено, все ошибки будут повторены и между нашим дождливым поцелуем и моим нецелованном настоящим большая черная дыра, в которой нет ничего, но которая поглащает в себя все.

В моей душе давно поселилось кладбище, как на окраине деревни, но как ты от него не прячься - деревня растёт в город, и кладбище уже посередине него. Я просыпаюсь на кладбище, иду на работу через кладбище, засыпаю с кладбищем.

Тут все, кого я когда-либо любил, но кто пропал навсегда. Моя рыжая Белка и темная Киса, отдельный ряд для женатых друзей - их тут целый склеп. В моей душе кладбище, но я устал его навещать, устал. Светлые воспоминания дразнят и не дают привыкнуть к мраку, словно красная точка лазерной указки, дразнящая глупого наивного кота, который никогда не поймает её. Ничто не вернуть назад. И того, что было не повторить.

Я устал навещать вас. Я знаю - вы все живы. Я буду рад, если у вас все хорошо. Есть риск соблазниться поиском краеугольного камня, который воскресит вас, но обратный захват серотонина не украсит ваши могилы.

Я мечтаю лишь, что японцы пришлют мне универсальный крематорий, говорят, они в этом хороши. Топливо в моем желудке, заливаемое каждый вечер, не дает огня, но душа уже полна легковоспламеняющимися парами.

Я жду. Я жду искры, которая начнёт пожар и который развеет ваш прах на ветру и осовободит место в моей душе для нового и прекрасного настоящего. Простите. Я устал вас навещать.

Я жду. Я жду искры.