Понимание

Много мыслей вилось в голове у Кирилла, но он постоянно себе напоминал: «Я опаздываю». Его часы спешили на полчаса. Он этого не помнил, а потому мчался сломя, голову, сталкиваясь с другими людьми, сбивая порой кого-нибудь с ног.

Кирилл ненавидел опаздывать и потому взял себе за правило никогда этого не делать. Так всегда и выходило. Он оказывался на месте намного раньше, чем было нужно, но при этом ему постоянно не хватало времени.

Галстук трепался у него на шее словно сельдь, которую только что достали из воды.  Кириллу казалось, что этот галстук его удавка, которая с каждым мгновением сдавливала его шею всё сильнее и сильнее.

Он постоянно его поправлял, благодаря чему на шее уже давно появилось раздражение. Почему парень просто не снимал этот цветастый узел со своей шеи, было загадкой, ответ на которую безумно банален. Галстук ему просто нравился. Это так глупо, что впору бы над этим посмеяться, но этого никто не делал. Ведь удивительно много людей терпит неудобства вещей лишь по той причине, что они им нравится. Да в общем-то и не только вещей.

Зато Кирилл считал ужасно глупым, терпеть неудобства вещей ради того, чтобы они нравились другим. Часто из-за этого он спорил со своей коллегой, и последняя из таких стычек была сегодня.

 — Почему это глупо?! Смотри, если твой внешний вид приходится другим людям по душе, то соответственно людям на тебя приятнее смотреть. Следовательно, ты сам больше нравишься людям. Вот и скажи мне, неужели тебе не хочется никому нравиться? - говорила Татьяна.

 — Нет. Да и зачем, если главное - это нравиться самому себе. Вещи должны радовать глаз и приносить удовольствие в первую очередь тебе, а не другим.

 — И что всю жизнь так только самого себя радовать и будешь? О других совсем нельзя подумать? – на лице Татьяны было видно непонимание. - Вот к примеру этот твой безвкусный галстук… Он отвратителен и никак не сочетается с твоей одеждой. Его нельзя назвать стильным или красивым. Вот зачем ты его носишь?

Он и вправду был очень уродлив и не сочетался с одеждой Кирилла, хотят тот всё равно его очень любил. Потому фраза Татьяны его очень задела, так что он потерял контроль над собой и резко бросил девушке:

 — На себя посмотри, одеваешься как прошмандовка во всякий ширпотреб, да и красишься как проститутка!

Татьяне было противно это слышать особенно, потому что Кирилл ей нравился. Так что она зарядила ему пощёчину, и ушла, с трудом скрывая слёзы.

Они так и не помирились. Поэтому Кирилл был при своём ужасном галстуке, что натирал ему шею и одинок.

Он пытался думать о чём-то другом, но эта глупая ссора никак не выходила у него из головы. Идя всё быстрее и быстрее, Кирилл пытался прекратить мыслительный процесс, физической деятельностью. Его напор шагов остановил красный свет светофора и поток машин, понёсшийся по дороге.

 — Чёрт! - вырвалось у него.

Кирилл недовольно стал стучать ногой, ожидая, когда загорится зелёный. С каждым мгновением, которое ему приходилось стоять на месте, он всё больше считал, что уже опоздал на встречу.

Напротив, него висели часы, которые показывали точное время. Кирилл их не замечал. В прочем, как и всё, что считал не важным, неправильным, некрасивым и ненужным. Всё.

К переходу подошёл пожилой мужчина, которого не так давно Кирилл грубо оттолкнул с дороги. Старик спросил Кирилла:

 — Который час? - зрение у нег было слабым, и увидеть часы напротив он никак не мог.

Конечно, Кирилл машинально посмотрел на свои часы, которые спешили.
 
 — Два часа дня - ответил он, и вернул свой взгляд на светофор.

 — Странное дело в прочем не важно – проговорил старик в воздух - А вы чего это так напряжены молодой человек?

 — Я опаздываю, а вы меня отвлекаете - огрызнулся на этот безобидный вопрос, Кирилл.

Старик спокойно спросил:

 — Куда?

 — А куда все спешат? В ад конечно! Не мешай, дед!

Дедок усмехнулся и задал следующий вопрос:

 — Не мешать что? Стоять на светофоре или опаздывать в ад? Да и к слову, а насколько вы уже опоздали? - Кирилл задумался.

На светофоре по-прежнему горел красный. Машины продолжали рассекать дорогу во всех направлениях. Изменений не предвиделось.

Кирилл стал раздражаться из-за понимания того, что он не может сказать на сколько опаздывает. Совещание начнётся только в три, а даже по его спешащим часам было два, да и здание находилось через дорогу.

Он внезапно разнервничался. На лбу у него выступила испарина, и парень судорожно выпалил:

 — Я опоздал уже на целую вечность.

 На лице старика появилась добродушная улыбка:

 — Да я вижу, и раз так, то куда вы спешите. Вечность уже прошла и её не вернуть.

Эти слова лишь сильнее разозлили Кирилла. Он всегда опаздывал, он уже опоздал. Куда и зачем было не важно. И не физический опоздал Кирилл, а как личность. Он не знал где его место. Ему нигде не было места.

Загорелся зелёный, и Кирилл, тут же забыв обо всех мыслях, ринулся вперёд, готовый пройти как ледокол сквозь толпу, которая ещё не тронулась с места. Он был готов и смог бы это сделать. Только на красный свет вылетел автомобиль, который сбил несчастного парня, и больше никого. Все остальные только начали своё движение.

Эта машина принадлежала одному из тех людей, с которыми у него должна была состояться сегодня встреча. В этой машине так же ехала Таня. Она не видела, как сбили Кирилла, лишь слышала лишь глухой стук, но не обратила на него внимания. Зато Кирилл её видел.

Парень остался лежать на асфальте с переломанными костями и истекающий кровью.  Он смотрел на удаляющийся вдали автомобиль и думал лишь о том, что впервые в жизни куда-то опоздает.

Люди проходили мимо него, не замечая то как он медленно умирал, истекая кровью. Последним кто прошёл мимо был тот старик. Он тоже не взглянул на Кирилла.

Как только все закончил переходить дорогу, движение тут же возобновилось. Машины превратили доживающего последние мгновения Кирилла, в жидкую кашу на дороге.