Ветераны второй мировой
Георгий Шакун в Воложинском лесхозе проработал 29 лет, 19 из них – в должности лесника Румского лесничества. Теперь Георгий Федорович на заслуженном отдыхе. Столько лет прошло с тех пор, что кажется, будто не с ним все это было. Куда девался тот веселый, острый на язык лесник, о котором всегда добрым словом вспоминали любители охоты в столичном объединении, и в министерстве? Славился Г.Шакун и как хороший специалист портняжного дела. Какие казачины шил для конников! Единственным в своем роде мастером был в округе. Немецкая швейная машинка «Зингер», дававшая некогда леснику стабильный приработок к его пятидесятирублевому окладу, как и ветеран, ныне на заслуженном отдыхе. Думал, что сыну Алексею передаст навыки портного, да вышло из моды к тому времени ремесло Шакуна-старшего. Благо, что парень пошел по его лесной стезе. Хоть и закончил сельскохозяйственный вуз, да судьба распорядилась иначе – устроился в местный лесхоз мастером леса, где и зарплата немного выше, чем в колхозе, и выплачивают своевременно. Теперь отец с сыном по вечерам только и ведут разговоры, что о лесных проблемах.
Хозяйка, Александра Федоровна, женщина дородная, степенная, не под стать супругу – худощавому и подвижному, бывает, цыкнет на старика, дескать, не донимай парня, посмотри, какой уставший пришел с работы. На том раздоры и закончатся. Тогда Георгий Федорович берет «Белорусскую лесную газету» и, вооружившись своими «акулярами», в который раз просматривает ее, что-то вновь перечитывает, и так каждый день, пока почтальон не принесет свежий номер.
Любит пенсионер принимать гостей в своем доме. Какие только чины из лесной иерархии не гостевали у него после охотничьих баталий… Не только хлебом-солью потчевали их, но и всевозможными житейскими байками, остротами.
Тот февральский денек выдался тихим и морозным. Настывший снег громко и весело поскрипывал под ногами, когда мы, корреспонденты «БЛГ», в сопровождении главного охотоведа лесхоза В.Шакуна подошли к дому старого лесника. В сенях уже суетливо скрипели половицы – хозяин спешил нам навстречу. О приезде столичных гостей пенсионера предупредили.
-- Хороший морозец, -- весело заметил Георгий Федорович на наше приветствие.
Зашли в дом. Старая русская печь, занимающая добрую половину просторной комнаты, дышала теплом. За ней, гремя кастрюлями, возилась хозяйка. На возглас мужа: «Принимай, Александра, гостей», женщина поспешно вышла к нам навстречу, вытирая руки о передник.
А вот и отраслевая газета на столе у окна. Рядом с ней лежали «акуляры» хозяина. Судя по развернутым ушкам, Георгий Федорович только что оторвался от чтения. Ветеран словоохотлив, тут же пускается в расспросы. Оказывается, с отцом Василия Шакуна, бывшим лесником, он был дружен много лет. Работали в одном лесничестве и их обходы граничили друг с другом. Затем настал наш черед задавать вопросы.
Почти 10 лет Георгий Федорович, после того как получил нерабочую группу по инвалидности, трудился в лесхозе электриком, летом подрабатывал пожарным сторожем.
-- Война, будь она не ладна, дала о себе знать, -- с горечью в голосе рассказывал ветеран. 18 месяцев войны старый солдат не может вспомнить. В последнем сражении за венгерский город Кесарь на Балатоне был контужен. Спустя много лет ранение дало о себе знать. Как только начинает вспоминать те трагические события, речь сразу же нарушается, мучают головные боли.
Чего греха таить, посидели не за пустым столом. Выпили по солдатской чарке, почтив память погибших на фронтах Отечественной, и на прощанье крепко пожали друг другу руки.
Завтра будет новый день
В доме Владимира Афанасьевича Шакуна, отца главного охотоведа Воложинского лесхоза, все по-прежнему, как и несколько лет назад, когда мне пришлось побывать у старого лесника в гостях. В небольшой комнате на стене фотопортрет хозяина, на котором он изображен молодым, верхом на лошади в военной форме польского кавалериста 1938 года. Такой же портрет есть и в доме его сына Василия. Даже семейные альбомы ветерана, показалось, лежали на том же месте, как и при первой нашей встрече – на крышке уже видавшего виды буфета.
Встретились как старые знакомые, обнялись. После непродолжительной беседы, в которой ветеран поинтересовался о цели моего приезда в Воложин, а я, в свою очередь, справился о его здоровье, Владимир Афанасьевич предложил осмотреть его хозяйство. Старому лесоводу есть чем похвастаться в свои 80 лет: две буренки, на откорме бычок, свиньи, птица и…Только не этим намеревался удивить нас хозяин, показав, как уверенно держится, несмотря на свой возраст, в седле на гнедой. Лошади всегда были его страстью.
В своем доме старый лесник живет один. Здесь выросли его сыновья. Старший теперь живет в Минске, младший -- в Воложине. Из этого дома проводил в последний путь свою супругу. Теперь и ему в нем свой век доживать. И не просто сидеть в четырех стенах в зимнюю пору, всматриваясь в заснеженное окно и ожидая, когда его, старика, навестит сын. Сидеть сложа руки ветеран не может. Привык к тому, что крестьянское хозяйство должно быть крепким, «заможным».
Эх, вот у кого бы научиться хозяйствовать на земле нашим господам аграриям. Все совещаются, рассуждают, как поднять сельское хозяйство. И проблема-то ведь не в их головах, так затуманенных различными реформаторскими идеями, а в желании и умении трудиться по-хозяйски. Откинуть старому лесоводу и ему, подобным трудягам лет эдак сорок да перенести в наше время – и не было бы на селе никаких проблем. Но постепенно уходит поколение В.Шакуна.
Конечно, без сыновней помощи старику не управиться с таким хозяйством. Что ни говори – уже года не те. Василий частый гость в отчем доме. И не потому, что этого требует сыновний долг. Влюблен он с детства в их колодец-журавель, спрятавшийся за домом, плодовый сад, постаревший, как и отец, в лес, который начинается сразу за огородами.
После войны в доме Шакунов, вернее, в одной его половине, временно размещалась контора лесничества, затем сельская школа. Новый сруб поставил Владимир Шакун после войны на фундаменте, который, может быть, закладывал еще его дед – старый в 43-м году сожгли немцы. С того времени прошло почти 50 лет.
Словно близнецы, похожи друг на друга вечера ветерана. Как всегда, управившись по хозяйству, обходит пустые комнаты. Затем включает телевизор и, удобно расположившись на диване, вдруг окинет взглядом портрет польского кавалериста и, улыбнувшись краешками глаз, подмигнет ему. Еще один день на исходе. А завтра все повторится вновь.
Сладость воспоминаний
Александр Кузьменко – пенсионер со стажем. Как и у многих пожилых людей, которым старческие болячки уже порядком надоели, его активная жизнь протекает строго в очерченных возрастом рамках человека сельской местности – дом, огород, кое-какие хлопоты с живностью, исчисляемой двенадцатью несушками. График дня Александра Ивановича, казалось бы, однообразен: сезон огородничества – это грядки, посадка картофеля, прополка, уход за плодовым садом (сам занимается прививками деревьев), сбор урожая, подготовка к зиме. Тогда пенсионер напоминает о себе руководству лесхоза тем, что ему необходимы дрова. Несколько раз в неделю совершает походы на городской базарчик за продуктами. И еще долго, как сам говорит, праздно шатается среди торговых рядов с оценивающим взглядом покупателя.
Зима для пенсионера – это пора ожидания теплых весенних деньков.
За окном завывает холодный северный ветер, сердито барабаня по стеклу голыми ветками старой разлапистой вишни, которая как будто притаилась у самой стены. А внутри дома тепло. Убаюкивающе гудит огонь в печке-голландке, навевая на одинокого мужчину воспоминания о тех годах, когда был полон физических сил, когда жизнь бурлила в нем, как весенние ручьи талых вод. Может быть, поэтому пробуждение природы после зимнего летаргического сна так остро воспринимается пожилыми людьми.
Но вот пора ожиданий заканчивается. И уже не так тягостно одиночество. А когда земля подсохнет, когда солнце будет щедро одаривать ее теплом, а набухшие смолистые почки лопнут и из них выйдут крохотные и нежные листья, в один из таких дней Александр Иванович сходит на кладбище, где похоронена его супруга. Поправит могилку, покрасит ограду и, присев на скамейку возле земляного холмика, будет долго мысленно беседовать с ней. Расскажет о дочерях, внуках, о том, что они скоро приедут его навестить. И в ту минуту перед глазами вновь быстрой и шумной горной рекой пронесутся годы их совместной жизни.
Нашел бывший фронтовик-черниговец свое счастье на белорусской земле. И ведь, сколько пришлось исходить дорог, пройти тысячи верст от отчего дома до Сахалина, куда судьба его забросила во время Отечественной войны, и обратно. И вот на тебе, нашел там, где не искал. Просто приехал в гости в Воложин к сестре. С тех пор, с 1950 года, стал воложинцем.
16 лет возил директоров лесхозов. На своем шоферском веку троих «пережил». Приходилось А.Кузьменко работать и на лесовозной технике. Шесть лет по одному маршруту: делянка -- деревообрабатывающие цеха, что в Богданово, Ислачевке, Клинах. Все это осталось в прошлом. И уже пенсионный стаж почти как трудовой. Но помнят о ветеране в лесхозе. Как-то ко Дню Победы привезли бывшему работнику штакетник, помогли огородить двор. Заместитель директора по информационной работе А.Кузьмитович не забывает навещать неработающих пенсионеров, поэтому в курсе всех их чаяний и проблем. Неоднократно А.Кузьменко отдыхал в различных санаториях и профилакториях за счет предприятия. Ветеран в шутку называет Александра Ивановича Кузьмитовича парторгом. А может, в этом и есть какая-то связь? Ведь в те старые добрые времена, именуемые теперь как эпоха зла, пожилой человек всегда был окружен заботой и вниманием общества.
А.Кузьменко довольно частый гость в лесхозе. И приходит не просить о помощи, а просто по привычке. Как-никак, более двух десятков лет проработал в лесном хозяйстве.
2002 г., февраль.
Свидетельство о публикации №217021500480