Ликвидатор

Это были обычные выходные, казалось бы, ничего не предвещающие и  ничем не отличающиеся от тех, что прошли или наступят через пять будничных дней. Весь апрель в Комарине в тот год стояла по-летнему жаркая погода. Колхозное крестьянство уже отрапортовало о завершении посевной, жители небольших провинциальных южных городков, поселков и деревень заканчивали свою дачно-огородную весеннюю кампанию. Никто не знал, что этот день, 26 апреля 1986 года, станет для всех днем великой трагедии, днем, который разделит их жизнь на два периода: до аварии  на ЧАЭС и после, что их край, притягивающий многих своими природно-климатическими условиями, превратится в зону бедствия на многие десятилетия, а для целых поколений именем нарицательным станут названия некогда цветущих небольших городков юго-восточной части Гомельщины – Брагин, Хойники, Наровля, Комарин.
Накануне  трагической даты Владимир Криминский, в то время водитель Комаринской МПМК, вместе с коллегами по работе, такими же заядлыми рыбаками, шли на моторке по течению Днепра --  искали  хорошее место для  ночлега. На вечерней зорьке друзья разбили на берегу скромный походный бивак, вскоре на костре в казане варилась уха, в садках плескалась пойманная рыбешка. Вечер был теплым, тихим; ровная речная гладь на, казалось бы, застывшей реке вобрала в себя всю небесную глубину. Человеческая идиллия гармонично переплеталась с природой. Ночью шел довольно сильный дождь, и рыбаки, укрывшись в палатке, ожидали его конца. На рассвете же, когда покинули свое укрытие,  поразились, увидев желто-коричневые дождевые лужи, странный налет на ткани палатки. В том, что произошла какая-то беда, Владимир уже не сомневался, когда увидел первые военные пожарные вертолеты, летящие в сторону Чернобыля. Теперь он был убежден: на электростанции произошло ЧП. Рассказав о возможных последствиях такой аварии друзьям, они,  не мешкая, свернули свой рыбацкий городок. Владимир посоветовал: если его опасения подтвердятся, немедленно уезжать с семьями подальше от Чернобыля.
Могли ли тогда эти люди, которым он так настоятельно объяснял, что может причинить атом человеку, по-настоящему осмыслить все  произошедшее?
...После демобилизации со срочной службы Владимир вернулся на родину в Ивано-Франковск, а затем по комсомольской путевке поехал в Чернобыль на строительство второго блока атомной электростанции. Ударную стройку завершили через два года. К этому времени украинский паренек уже был знаком и имел серьезные намерения предложить руку и сердце девушке из-под Комарина. Именно туда, в деревню Кулажино, которая раскинулась на берегу Днепра в 8 километрах от ЧАЭС, где в эти дни гостили у родителей супруга и дочь, спешил на моторке Владимир, чтобы увезти близких ему людей подальше от электростанции.
Комаринцы в тот субботний день ближе к полудню уже узнали о случившемся. Многие из них работали в Славутиче, на Чернобыльской АЭС. На территории МПМК ближе к вечеру возникло стихийное собрание работников, которые требовали немедленно начать эвакуацию населения, выдать индивидуальные средства защиты. Работники предприятия все как один были готовы ехать на ликвидацию аварии. Начальство пыталось успокоить присутствующих, призывало не паниковать, объясняя, что на электростанции произошли незначительные сбои в работе одного из реакторов. Директор колонны даже упрекнул Криминского в паникерстве. Однако на следующий день, в воскресенье, из области прибыл человек в форменном обмундировании  и прилюдно отстранил от должности директора МПМК. Криминского военный назначил бригадиром водителей, которых направили на ликвидацию последствий аварии.
Владимиру пришлось стать свидетелем множества трагедий человеческих судеб. Несколько дней подряд нескончаемым потоком двигались люди с чемоданами к железнодорожным станциям, чтобы затем штурмом завоевать себе место в вагонах, которые увозили их в районы, именуемые сейчас чистыми зонами. Вместе с правоохранительными органами Криминскому и его коллегам по бригаде не раз приходилось  пресекать грабежи магазинов в городке энергетиков. Все это было реальностью. Однако человеческий разум привыкал к осознанию этой трагедии с мучительной болью.
Комарин и еще несколько белорусских городов оказались в зоне отселения. Когда первый этап аварийно-спасательных работ был завершен, семья Криминских, в качестве переселенцев, оказалась в Москве, где Владимир проходил курс лечения в одном из радиологических институтов. Как ликвидатор, имел право на получение жилья. Однако шумный столичный город не пришелся по душе белорусам. “Трудно становиться столичным жителем, -- говорит Владимир Иосифович, -- когда большая часть жизни прошла в небольшом провинциальном райцентре. Словом, решили вернуться в Комарин”.
С тех пор прошло 16 лет. Все эти годы Владимир Иосифович трудится в местном лесхозе, как оказалось, единственно уцелевшей производственной структуре горпоселка. Раз в месяц  выезжает в чистую зону “в большой город” Мозырь, чтобы закупить в аптеках необходимое лекарство для дочери Светланы, уже ставшей взрослой, и ее детей, у которых понижен гемоглобин, прикупить для внучат сладостей и фруктов. “Увы, -- сетует на самого себя Владимир Иосифович, -- роковую ошибку совершил тогда”. Негодует бывший ликвидатор и по поводу того, что 19 мая 1999 года был издан так называемый президентский Декрет, лишающий участников ликвидации аварии на ЧАЭС практически всех льгот.
“Как бы там ни было, жизнь продолжается, -- вздыхает ликвидатор. – Вот только детей жалко. В Комарине таких, у кого увеличена щитовидная железа -- 400, в Брагине -- 600. При этом на весь  горпоселок и окрестности всего два квалифицированных врача”.
Мое знакомство с В.Криминским произошло  в двадцатых числах апреля 2001 года.  Спустя год, накануне трагической даты созвонился с Владимиром Иосифовичем, справился о его здоровье, о здоровье близких ему людей. Комаринцу -- 49 лет. “Пока все хорошо, -- ответил на мой вопрос Владимир. – Если не считать, что сердечко дает о себе знать все чаще и чаще”.
Грустный оптимизм в его голосе наводил на грустные мысли.

2002г., апрель.