Тайна лазаря смердящего

                ТАЙНА  ЛАЗАРЯ  СМЕРДЯЩЕГО
                (О философии Вечности и  смысле  жизни)
                «СМЕРТЬ!  ГДЕ ТВОЁ  ЖАЛО?  ПОДОЙДИ  КО МНЕ, И  Я  ВЫРВУ  ЕГО!»
                Анатолий АПОСТОЛОВ  «Житие сердца моего»

      Из всех евангельских   легенд, касающихся чудес, совершённых  Иисусом Христом при живых свидетелях,  самой  невероятно искушающей,, соблазнительной и  спорной, является легенда о  воскрешении  Лазаря из Вифании.(Иоанн.11.22).   «И воззвал Иисус  громким  голосом «Лазарь! Иди вон!» И  вышел умерший, обвитый по рукам и ногам   погребальным саваном,  и лице его  обвязано было  платком. Иисус говорит им, людям: «Развяжите его, пусть идёт» (Иоанн, гл.11, ст.20-44).   
     И  смрадный Лазарь вышел из могилы  и пошёл прочь.  А куда  он пошёл никто до сих пор не знает. И никто не бросился к смердящему, но уже живому. И никто  не бросился  ему вслед, чтобы прикоснуться к живому чуду, и не позвал  домой вкусить в честь такого события рыбы, хлебов, маслин и вина.   И никому, (слышите, НИКОМУ) из  стоявших в толпе  зевак не улыбнулся и не обрадовался воскресший Лазарь…  Но это никого тогда не насторожило, и никто из живых свидетелей  этого сверхествстественного чуда глубоко не задумался.Надо признать, что иудеи  долго, ещё с ветхозаветных времёе.  не находили ответа  на вопрос о посмертной участи человека. Настоящее продолжение жизни они видели главным образом в потомках. Уверенность в том. что  существует иная жизнь. которая продолжается и после распада  тела . была свойственна людям  с глубокой древности. Такие мыслители, как Платон и Посидоний. Впервые дали  этому взгляду философское обоснование. Они утверждали, что наш земной путь есть лишь прелюдия Вечности, а умение готовиться к смерти называли главной добродетелью мудрецов. Но  никто и никогда,  кроме   Иоанна Евангелиста-Богослова,  не  свидетельствовал людям о воскрешении мертвецов, об их  чудесном  возвращении  с «того света»  во плоти. Никто ещё, кроме богов,  из царства мёртвых не возвращался, и век тому среди людейне бывать.   Таково было состояние умов в Израиле  две тысяи лет назд,  таким оно остаётся и по сей день   И только автору  Апокалипсиса  открылось  благовестие о вечной жизни, не   одно  только «бессмертие души». а ВОСКРЕСЕНИЕ (ВОЗРОЖДЕНИЕ) СОВОКУПНОГО ЧЕЛОВЕКА, когда дух и плоть его смогут стать  причастными Вечности.
     Богословы, религиозные философы и историки  давно отметили  двойственный характер,    как самой  легенды, так  и её главного героя – Христа, который в одном лице явился нам как  совершенный Бог и совершенный Человек. Как истинный  Демиург он победил смерть, как истинный Человек  был человечным,  «скорбел духом» и плакал о чужой  смерти. И как пишет Иоанн Дамаскин, тогда в Вифании «Не человеческая природа воскресила Лазаря, но и не  Божество проливало слёзы у его гроба». Двойственный характер имеет сама идея  этой легенды, в ней  проявилось  вопиющее противоречие между философией Вечности и «философией жизни» каждого отдельно взятого человека. И далеко не случайно, что так подробно о чуде воскрешения четверодневного трупа пишет  только один  Иоанн Евангелист,  автор Апокалипсиса, Книги Откровения. Согласно одной из церковных традиций, этот таинственный Иоанн, сосланный за проповедь  Евангелия   на остров Патмос, где были каторжные римские каменоломни, был любимым учеников Иисуса – Иоанном Заведеевым, или, как его впоследствии называли,  Иоанном Богословом. В легенде о воскрешении Лазаря и в Книге Откровения    прослеживаются три  частных истины.   Жизнь человека всегда  итожится его благими делами  и справедливой оценкой потомков; значение последних скорбных дней значительно выше дней славы и успеха; в жизни каждого человека время заката несравненно  важнее утренних часов. А посему надо быть готовым услышать  реквием «Диес ире», «День гнева»,  достойно встретить день расплаты, возмездия и справедливости. Апокалипсис и Евангелие от Иоанна это книги о кризисе культуры, кризисе человеческого рода, о глубоком духовно нравственном кризисе, о смысле жизни и смысле истории. и обе они  насыщены  великой надеждой на то. что смерть может победить каждый из нас. И чем чернее историческая перспектива, тем  удивительней звучат  победные трубы светлого мира. который приходит на смену тьме. Обе книги и  сегодня актуальны  звучат   злободневно. Ибо написаны в контексте битвы жизни со смертью в духе  ветхозаветных пророков человеком весьма экзальтированным, «пребывающем в Духе», человеком не от мира сего. Нам известны слова  Чернышевского, что Апокалипсис и  легенда о воскрешении  смердящего трупа Лазаря – это  просто произведения сумасшедшего. Так раньше думали  и знаменитые народовольцы Николай Морозов и Лев Тихомиров. В самом деле, легко  утешить себя  и других словами: «Бог смерти не сотворил», но в прямом смысле смерть может победить только Бог. Даже божественной, тайноезнание, что жизнь в конечном счёте победит  смерть, увы, не устраняет человеческой скорби и сострадания. НОРМАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ  ПРИВЫКНУТЬ К СМЕРТИ. Не может считать её естественным законом, хотя она постигает каждое живое существо. Да и человек  не имеет права к ней привыкать, ибо тот, кто привык к насилию и смерти, тот и не ждёт победы над ней,  и не противится насилию, считая его по внушению извне  «насилием во благо». Такой человек – это уже не совсем человек. И даже не ангел, упавший духом, он хуже – он раб и манкурт в одном лице. Он – биоробот. Такова одна  идейная сторона  легенды о Лазаре. Но есть и другая, самая страшная.  И касается она, в основном,  природы властолюбия.  Сама   идея воскрешения из мёртвых всех жертв насилия  категорически неприемлема для властительных душегубов, насильников и убийц. Сама мысль о неминуемом возвращении  прошлого, которое мстит за себя, лишает смысла  их   борьбы за безграничную и безответствунную  власть. И любой политик в этом плане  идеальный атеист и прагматик – убитая жертва никогда не воскреснет и не станет  живым  свидетелем  его очередного преступления против человечества, геноцида собсвенного народа через  тотальное насилие и   виктимизацию  жертв насилия.
      Комплекс власти  идейных антропофагов   зиждется на  тотальном насилии,  результатом  которого  является  первичная и  повторная    виктимизация  местного населения. В условиях двойного насилия – сначала со стороны  криминально-уголовных элементов, а потом со стороны коррумпированных  государственных  силовых и судебных структур,  у жертвы насилия происходит надлом  в психике, в результате чего происходит  морально-нравственная  дезориентация, отчаяние или апатия и даже комплекс вины. Результатом  повторной виктимизации является неуместное и циничное  обвинение жертвы  со стороны насильника (будь  то бандит, или силовая структура) – всегда и в первую очередь виновата жертва. Её вина в том, что она  спровоцировала насилие, не старалась его предупредить и привести к мирному  соглашению. А более всего  жертва виновата    тем, что оказала насилию ожесточённое сопротивление и превысила  тем самым  все   меры допустимой самообороны.  В России  процессы повторной  виктимизации, особо усугублящие страдания жертвы насилия,  чаще всего  проявлялись в сексуальном насилии над женщиной (снохачество, инцест), а в Советской России  во время гражданской войны «красного  террора», тотального насилия по сословному  и социально-экономическому признакам (коллективизация). В древнем Риме  виновниками  безграничной  тирании импкераторов и их наместников  являлись  смиренные христиане, которые,  как никто другой в языческом мире,  стали   объктом  повсеместной   виктимизации, с её  вечным комплексом вины «козла отпущения».   
       Евангелист Иоанн  не сообщает нам подробностей о второй жизни Лазаря после воскрешения. Но об этом  мы узнаём из других источников, чаще всего,    апокрифических, противоречивых и весьма сомнительных в историческом   аспекте.  О дальнейшей жизни восставшего из гроба до нас дошли  скупые и противоречивые предания. По одному из них  Лазарь продолжал вести   прежнюю, неприметную жизнь, какой он  жил до смерти, но уже без изнурительных болезней, отравлявших  его существование. Громкая слава первых дней стала меркнуть под грузом  будничных житейских забот. Да, все тогда, кто стал очевидцем великого чуда, весьма    изумились, и прослезились, и возрадовались тому, что смерти всё-таки  можно   избежать при помощи  доброго равви. А некоторые свидетели  этого чуда из чудес исполнились к Лазарю  даже завистью и ревностью, и стали ради корысти   искать дружбы с Иисусом.      Ведь большинство  людей    понимает, что  в жизни для всех один итог     –     смерть. Смерть  неминуемая и внезапная, избежать которую невозможно. А здесь сосед по улице, простой, ничем не примечательный  человек награждается такой высшей милостью! В этом случае Лазарю  трудно было жить по принципу  людей ХХ века: «Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня», и соответственно нам  мало верится в то, что соплеменники  оставили  его в  полном покое. И до сих пор остаётся загадкой, почему на него никто не донёс «куда следует», почему  Лазарь не был вызван первосвященниками на суд Синедриона, чтобы свидетельствовать против Иисуса Христа, обвиняемого в богохульстве.  Сразу после воскрешения,  он упоминается как один из возлежащих на вечере в  Вифании и как повествует евангелист, многие из иудеев в тот день  пришли в Вифанию «не только для Иисуса, но чтобы видеть  и Лазаря, которого Он воскресил  из мертвых» (Иоанн 12:9). По другой легенде, Лазарь подвергся гонениям  со стороны иудейского священства сразу же после казни Иисуса на Голгофе, из-за чего  он   вынужден был бежать вместе с сёстрами  к «нечистым» язычникам. В это предание нам верится  как-то больше, чем в иные  «типовые» житийные сказания.   Согласно одному  средневековому преданию Лазарь Смердящий прожил после воскрешения  ещё 30 лет. В 33 году из-за преследований он вынужден был покинуть Иудею  и перебраться на Кипр, где  апостолы Павел и Варнава в 45 году сделали его епископом Катиона (старое название города Парнаки). Там он   во второй раз скончался  в 63 году. Согласно другому преданию, отраженной в «Золотой легенде» Лазарь вместе с сёстрами  Марфой и Марией Магдалиной бежал из Иудеи в Марсель. Там Лазарь стал первым  епископом, а Марфа и Магдалина проповедовали христианство среди местных язычников  и явились прародительницами  династии. Меровингов. Так это или иначе, но после крестовых походов возникла  охота за  частичками его  трупа, за мощами  Лазаря. Часть  мощей, его голова, была оставлена  на Кипре в Кафедральном  соборе Отена, в  мраморной раке, на которой было написано: «Лазарь Четверодневный, друг Христов». А при императоре Льве Мудром, когда  прах  мучеников и святителей   стал частью церковного бизнеса, мощи Лазаря  были перенесены в Константинополь в отстроенный для этого храм его имени. Точно такой же храм святого Лазаря был построен над его могилой в Ларнаке. Вся эта возня  церковников около трупа «друга Христова»  ничего полезного к этой легенде не прибавляет. Наоборот она становится сегодня для нас очередной, древней пошлостью, жульничеством и обманом, такой же пошлостью, как и так называемый современный «бизнес-патриотизм».
      Воскрешение Иисусом Христом Лазаря – не единственное: были успешно  воскрешены юная  дочь Иаира (Матф. 9,18-26;,Марк,5,22-43, Лук. 841—56) и сын вдовы из Наина (Лук..7, 11-17). Но можно ли  назвать эти  три  легендарные события воистину  воскрешением из мёртвых? И девица двенадцати  лет и  подросток вдовы, по определению Иисуса, не умерли, а всего лишь «уснули» крепким (летаргическим) сном, и чтобы «разбудить» их и вернуть к прежнему образу жизни, Иисусу не требовалась посторонняя помощь, и тем более  благословение Бога-отца.
       «После сего Иисус пошел в город, называемый Наин;  Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова;  Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь.  И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань!  Мерт¬вый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его Иисус матери его» (Лук. 7:11-17).  Такое воскрешение происходит также незамедлительно и легко со стороны, как исцеление  расслабленного и  слепого. «Господь сказал им: "не плачьте; девица не умерла, но спит". И возвратился дух ее; девица тотчас встала и начала ходить. Обрадованные родители ее были в великом изумлении».
      И только  оживление смердящего трупа имело характер  особенно ярко выраженной,  публичной, торжественно данной, «мессианской» мистерии, а значит,  претендовало на чудо воскрешения, победу духа  над тленом и смертью. Но кто и зачем вырвал в этом  случае беспощадное жало смерти? Конечно же,  не Лазарь, и даже не Христос.  По существу, Иисус не воскресил Лазаря, а замедлил его физический  распад на тридцать лет, чтобы утешить горе  двух преданных женщин и  одновременно укрепить веру в Себя  простодушных и незамысловатых учеников, будущих «ловцов человеков». «А Я пойду и воскрешу его, вы  же  должны более утвердиться в вере в Меня. Ибо увидите, что Я силен делать и то, чего прежде ещё  никто не  явил, именно воссозидать и воскрешать мертвеца, уже разложившегося и издающего гнилой запах»  (Феофилакт Болгарский). Во всех трех случаях Христом руководит  жалость. И всегда Иисус  смерть называет сном И только перед тем, как  воскресить  Лазаря,  Иисус принародно творит молитву, называя Бога своим  Отцом:
      «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал [сие] для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: «Лазарь! иди вон».  Оживить  смердящий труп – задача практически невыполнимая. Это  изначально знали жрецы и цари-тираны.  Такое возможно только Создателю Вселенной. Но  случай с Лазарем из селения Вифании породил у современников множество сакраментальных (еретических) вопросов, один из которых до сих волнует политологов и теологов, сторонников теодицеи: «Неужели воскресить смердящего покойника легче, чем  навсегда и прочно укрепить в себя веру людей?»  Как показало время, иногда легче. Эта сцена массового  гипноза (в нашем понимании)  уже тогда, в то время, вызвала ожесточённую реакцию антагонистов Христа и приблизила  расправу над ним. Очарование чудом не может быть долгим, туман гипноза прошёл, и сам по себе  герой этого  чудесного события  перестал быть интересным. Такое часто случается и сегодня. Внимание толпы к  громкому событию и к яркой личности быстро проходит, а ежедневно делать чудеса – пустая трата времени и сил, а посему земные  владыки и воинственные племенные вожди избрали для этого другой, более надёжный метод – тотальное и ежечасное насилие над   людьми. Вместо христианской любви-жалости, любовь по принуждению, насилие во благо,  изнасилование  по согласию и внушению.
      Споры  «живых мертвецов» Федора Достоевского друг с другом о смердящем  Лазаре продолжаются и сегодня. Речь в основном идет не о бессмертии души, а о гедонизме для избранных, о вечном блаженстве  здесь и там, здесь, сейчас, сегодня, завтра, всегда  и во веки веков.
      Нам сегодня не до  этого бизнеса на благой  и радостной Вести.   Люди в ХХ веке смертельно устали от «горячих» и «холодных войн», от бизнеса на вере и на крови, в том числе и    пресловутого  бизнес-патриотизма.
      Тайна  ожившего  смердящего  трупа до сих пор скрыта для нас. И нам сегодня  не так интересно знать методы борьбы с тленом  плоти, как  больше знать  о преображении сознания с помощью той самой «соли земли», о которой говорил Учитель своим непонятливым ученикам. И тогда, задолго до Христа, и сегодня, в эпоху нанотехнологий, искусственного разума, воссоздания из новых материалов  биороботов, искусственных кукол-жен и  резиновых любовниц, под «солью земли» понимаются, прежде всего, те, кто способствует развитию цивилизации  в сторону её успешного  созидания и благоденствия. То, что  вторая  половина жизни Лазаря, подаренная  ему Христом, носила  свойство человека с изменённым  сознанием  можно  без труда догадаться, опираясь на  сведения лиц, побывавших длительное время в клинической смерти. Первым это отметил писатель Леонид Андреев, который, таких как Лазарь сразу же  определил в  «дом скорби», в мир отверженных.(рассказ  Леонида Андреева «Елиазар»). В  чуде оживления трупа не было чуда преображения и перевоплощения – прежде сознательный Лазарь утратил вместе с сознанием  критическое осознание своего  прошлого и настоящего. За всё надо платить, таков  закон Воздаяния. А раз так, то  самую высокую плату за великое  чудо вынужден был заплатить Учитель высокой  нравственности – Иисус Христос.  А иначе   и не было бы столько интерпретаций этого из ряда вон выходящего события, породившее  вечные споры о метафизике теодицеи. 
      Воскресший Лазарь оказался  как бы тем, каким был раньше,  прежним, но  и уже  далеко не тем. Это всегда видно. И этого не скроешь. Нет, он не преобразился, он изменился, и его телесность уже не подчинена  физическим законам, он живёт как бы сам по себе, он  перестаёт узнавать/признавать (любить) своих родных и близких. Не нуждается более в их заботах и попечении и перестаёт быть узнаваемым.
       Всякая попытка церкви извлекать прибыль из духовных подвигов и страданий христианских просветителей и мучеников, торговля бессмертием и спасение  грешных душ за деньги – это  очередной удар по святая святых  православного храма, как единственного места на земле, где всегда  можно найти некоторое понимание, моральную поддержку  и утешение. После всех  пережитых нашим народом социальных катастроф и экспериментов, в массовом утешении и в духовных ориентирах сегодня нуждаются не столько старшие поколения «разочарованных» коммунизмом граждан, сколько идейно  дезориентированная молодёжь, несколько «потерянных поколений», выросших на руинах советской империи.  Сегодня не только церковь должна утешать  гибнущие юные души, но и  представители старшего поколения, имеющие прямое отношение к просвещению и культуре.
      Молодые  вправе спросить, на  чём именно  основано наше утешение? Не является ли оно очередной уловкой хитроумных «ловцов человеков», одним из психологических способов манипулирования сознанием? Имеет ли оно под собой действительное основание или оно безответственно? Что такое милосердие и чем оно отличается от жалости-утешения. В основе утешения должно лежать понимание смысла страданий. Понимание идей и  смыслов определяет возможность и меру утешения. Что же лежит в основе утешения в легенде о Лазаре? Мысль о том, что победа над смертью, пусть не всем, но  кое-кому возможна например, совершенному Человеку. Ему иногда даётся свыше власть над жизнью и смертью. И тогда он, демиург и герой,  может продлить тебе  иллюзию вечной жизни, которая и без того тяготит наш здравый рассудок.
      Чем поучительна эта легенда о Лазаре  Четверодневном, друге Христовом для молодых умов и душ? Тем, что она учит юношу и девушку  ТРЕЗВОМЫСЛИЮ,  здоровому недоверию  к проповедям разных партийных сектантов, политологов и богоспецов, диктаторов  Ада и  распорядителей Рая. Тем, что она заставляет пытливого юношу  думать и анализировать реальность, когда он начинает сталкиваться со злом и насилием,  нести бремя страданий, быть жертвой лжи, обмана и иллюзий. Когда человеку срочно необходимо утешение дело и поступком, а не просто формальное выражение сочувствия и соболезнования. Легенда о Лазаре, с её идеей иммортализма,   сверхвременностью   не даёт отчаявшемуся  человеку надеяться на тот свет и совершать «бегство из жизни». Надежды на  чудесное перевоплощение  и вечное блаженство в ином мире, значительно снижают  волевые импульсы человека, его либидо, социальную активность, ставят его в позицию гедониста и  пустого потребителя. Вера в загробную жизнь,   в воскресение и перевоплощение в духе  теософии Елены Блаватской или идей антропософа Рудольфа Штайнера никак не  способствует нашей  вере  в возможность невозможного, в то, что по воле  Демиурга труп  ожил.  В этом случае каждый  юноша должен  действовать по своему внутреннему усмотрению и/или убеждению – верить в то, что Иисус действительно оживил смердящий труп, и не иметь при этом  полной уверенности, что он действительно ЭТО сделал.
      Кто хочет сохранить свою жизнь, тот останется по эту сторону мглы, в белой Ночи Бытия. Иного света и  другого мира он  не увидит. Он увидит то, что увидел во время своего четырёхдневного  разложения на  атомы и молекулы Лазарь из  местечка Вифании.  Его устремлённый в пространство-время  необычно  распахнутый  взор с холодком и ужасом  узрит  «повсюду верх и низ», «бездну  верхнюю» и «бездну нижнюю» (Дмитрий Мережковский). Ощутит собственное ничтожество, слабость и немощь, окончательно осознает, что несовершенство нашего бытия  –    факт, что несовершенство человека непреодолимо, ад – вечен.  Узрит незримое очами  настоящее и самое  реальное «царство  Божие в силе и славе» (Александр Мень), узрит  совсем недавно, 14 млрд. лет назад,  преображённый   в мгновенной Вечности  Космос, свободный от  зла: от греха, от страданий, от смерти и тления. Почувствует всем облачком души своей  вечную Бесконечность, где нет любви и голода, которые правят земным  миром, где нет   сострадания и милосердия, очарования и желания, основных инстинктов и любопытства, где нет ничего, кроме Пустоты, вернуться из которой не имеет никакого смысла. Всё ложь и обман в мире, где царствуют деньги, и блажен тот, кто с  Божьей помощью  никого не убил и никого  не родил в этой жизни. (философ Владимир Соловьёв). Сон иногда сравнивают со смертью, с  прелюдией к ней. Это не совсем так.  Разным бывает сон, и разным бывает пробуждение. А в мире насилия  часто возникают ситуации, когда  день смерти лучше дня рождения. Но бывает   и сон-целитель. И счастлив тот, кто ждет его  с чувством крепкого, благодатного. созидательного дня. Легко его пробуждение и возвращение  к живым и к жизни.  Возвращение из небытия   реальной и суровой жизни,  от которой ещё не устал,   и которую ещё окончательно не разлюбил.   При всяком упоминании о воскрешении  уже смердящего трупа Лазаря, простой здравый смысл  говорит, что сила Создателя мира  не могла исчерпать  себя при его сотворении. Неужели создать живую материю из ничего легче, чем потом её воскресить? Зачем созданную    из праха личность и  навсегда   превратившуюся в прах, вопреки всему, возвращать к жизни? И кто такой этот вечно хворающий  Лазарь из Вифании?  Брат Марфы и Марии Магдалины, блудницы, которая  помазала Иисуса  миром и «отёрла  Его ноги волосами своими» (Ин.11:2) Той самой Марии-блудницы,  от которой пошёл род Меровингов. И зачем и кому это нужно? Якобы  для самого Иисуса, для народа. Чтобы поверили люди, что Иисус  и есть настоящий  сын Божий. Может и так. А может и с иной целью. Может,  хотел этим доказать, что не всегда долгая жизнь определяет благодать человека. Чаще всего гедонизм  переходит в агедонию, в духовный  дискомфорт, приторную жизнь, которую нельзя объяснить и отменить. И в чём смысл этого воскрешения вообще, если  Творец Вселенной  до сих пор не найдёт, ЧЕМ И КАКИМ СМЫСЛОМ  НАПОЛНИТЬ  ЖИЗНЬ воскрешённого человечества. И  каким содержанием должна быть наполнена жизнь каждого рядового человека, чтобы в итоге она не оказалась напрасной.
И если в ХХ веке философа  Льва Карсавина и его ученика Анатолия Ванеева в лагерной больнице в Абези  мучил онтологический аргумент Ансельма Кентерберийского: «Id  quo majus  cogitari nequit» (мы можем мыслить Нечто,  больше чего помыслить невозможно), то нас сегодня  мучит  и беспокоит иное – как не стать ещё раз жертвой великого Обмана. Если Льва  Карсавина и Николая Пунина  волновал вопрос веры  в возможность невозможного  и проблема преодоления непреодолимого, то мы сегодня озабочены другим, и задаём сами себе вопрос: «А зачем?». Для Карсавина, Пунина, Ванеева и других сидельцев  ГУЛАГА вера  в возможность невозможного, в то, что уже разлагающийся  труп,  услышав  приказ, вдруг  встал и сделался живым, была жизненно необходимая позиция  в условиях тотального заточения. Вера в возможность невозможного  утверждает всё невозможное как действительное, как факт абсолютного бытия. Вера не требует от человека насилия над собой и вообще никакого насилия извне.  Когда человек осуществляет такое насилие, это уже религиозная истерия, недостаток веры и фанатизм. По Льву Карсавину вера переживает и сознаёт себя в своей действительности, она есть знание о том, чего эмпирически нет, но что есть онтически. Вера есть прямое, внутренне совпадение (согласие) с  Абсолютом. И вера в воскресение  есть не что иное, как само оно, данное нам в предвосхищении.  И воскресение смердящего Лазаря  это не оживление. Воскресает не то, что осталось после смерти, а то, что было  до неё. А что было такого примечательного  значительного в жизни Лазаря до прихода смерти? Кроме бесконечных хворей  и серого, монотонного   существования в тягость родным и близки – ничего. Он даже не был таким многострадальным  праведником  как Иов.  Он просто был братом двух женщин, безумно любивших Иисуса Христа. А раз так, то стоило ли Христу идти навстречу  их просьбам,  и тем самым идти наперекор всем законам  Природы, против  самой  Мировой Воли (Бога). Оживить смердящий труп –это вам не  прокажённого вылечить и не слепорождённому зрение вернуть, это вызов всему Сущему. Атеисты в этом видели акт богоборчества, религиозные философы  ещё одно проявление высшей милости божьей со стороны Христа к простым людям. 
    Писатель-мистик и философ Леонид Андреев  видел в чуде воскрешения Лазаря   «благое дело, которое хуже  проклятия». По мнению писателя, этот самый заурядный житель ничем не примечательной деревни  Вифании  после смерти, неотвратимо превращаясь в прах, был ранен  Истиной. После такого духовного озарения истиной  человек уже не может  жить среди людей   на  прежних условиях. Человек после смерти необратимо меняется. И меняется навсегда. Душа побывав длительное время в бессознательном состоянии там, где нет времени и нет истории, уже в чём-то ограничена, скована строжайшей тайной. Для  неё уже по иному течёт время,  и,  в общем-то, она  уже не та. Об этом  свидетельствовал нам физик Дж. Максвелл, создатель квантовой теории Шредингер,  психолог  Джемс Уильям, философ Карл Юнг и  Гёте.
      В  глазах возвращённого к жизни  иной взгляд,  и запах тления исходит от его тела. (Леонид Андреев «Елиазар»)   Лазарь не переставал после своего воскрешения видеть окружающее, оно становилось для него прозрачным, и проходил через окружающее пространство насквозь, за пределы видимого.(Лев Карсавин) Вернувшись  опять в свой  материальный мир, сквозь здешние формы он видел его  уже нездешним. Наш тварный мир стал для него  до ужаса прозрачным и понятным, но не призрачным. Вся трагедия Лазаря в том, что мир в его умозрениях  за  время его четверодневного отсутствия во всем остался прежним, и соответственно не подвергался  НОВОМУ ОСМЫСЛЕНИЮ. А между тем,  в таком случае обязательно  необходимо ПЕРЕМЕНИТЬ УМ. Нам сегодня срочно нужна    умоперемена, глубокое  переосмысление  непосредственного содержания жизни. Наше время требует. чтобы  старые  идеи, том числе  коммунистическая и  христианская,   были осознаны заново. Необходима новая идеология,  о которой мечтал А.А.Зиновьев, нужен выход мыслью  ЗА   ПРЕДЕЛЫ ПРИРОДНЫХ ПОНЯТИЙ УМА. Для этого  нужен  только первый шаг… длиною в жизнь.
      Иной взгляд на  чудо воскрешения Лазаря  был у писателя Федора Достоевского, который разделяя идеи Платона о бессмертии души, считал, что  душа   Лазаря  «никогда  не  была связана  с телом, не  угождала ему, не любила, не жила его страстями и наслаждениями, а всего лишь страдала».  А раз так, то почему бы страдальцу Лазарю не дать  лишний  шанс познать полнокровную жизнь себе  в радость  и  на  радость своих сестёр? И его возвращение к жизни из праха, спустя четырёх дней после «предварительной смерти», когда разлагающийся труп издаёт мерзкие,   булькающие звуки, испуская кишечные газы, - это и есть, так сказать последнее милосердие  Сына Человеческого.  Федор Достоевский ищет в притче о воскрешении Лазаря в  формулу "восстановления погибшего человека".
     Спасение грешника Раскольникова символично через эту библейскую притчу.  Это, по  мнению писателя, "основная мысль всего искусства девятнадцатого столетия". Только вера  и сострадание может спасти мир от всеобщего «окаменения сердец».
      Всё самоё главное  в жизни  человека – это наличие в ней  смысла.  И если у человека  его  никогда не было и не будет,  то нет  смысла и в его воскрешении. Напрасно жил,  и страдал Лазарь, напрасно и воскрес. В данном случае  «воскрешение из мёртвых» оказалось таким же  «напрасным  даром»,  как  и  сама  случайно и напрасно подаренная в блуде  жизнь (Мартин Лютер). И конечно же, если человек глубоко осознаёт никчемность своего существования, то он от   этого понимания глубоко страдает.
        Пожалуй,  никто из русских писателей и  религиозных философов, кроме Леонида Андреева, не отметил так трагически  онтологическую глубину  страданий  «простого»  воскрешённого человека (рассказ «Елеазар», богоборческая «Жизнь Василия Фивейского»). В отличие от Достоевского Леонид Андреев  рассматривает  чудо воскрешения  совершённое Христом  напрасным и даже вредным.
    Первый раз Елеазар-Лазарь умер среди близких и друзей, был оплакан ими и погребен со всеми почестями. Не воскреси его Иисус, люди сохранили бы о нем теплую память. Христос обрек Елеазара-Лазаря на одиночество и  страшные мучения. Таким образом, Иисус, совершая гуманный поступок, несущий добро, радость и свет, обрекает Елеазара на вечное одиночество, холодное равнодушие ко всему живому и на страшное знание: после смерти жизни нет, есть пустота и вечный мрак. Никому и ничему не удалось заполнить эту пустоту, и развеять тьму, поселившуюся в нем после смерти, правду о которой он познал. И снова здесь мы видим двойственность понятия о добре и зле.      По свидетельству художника Глеба Смирнова, которому привелось  привечать у себя на даче сына писателя – Даню (Даниила), после его освобождения из Владимирского централа, тема воскрешения Лазаря волновала Леонида Андреева  в контексте поиска  единой универсальной  Истины. Уже  в начале ХХ века просвещённую и интеллектуальную часть русского общества  не устраивала бессмысленная  фраза типа: «Истина – это  Бог». Образованные люди того времени  уже знали, что истина многогранна, конкретна (точно определена) и относительна. Уже были известны людям  многие самостоятельные истины  в виде законов Ома и Кеплера, теоремы Эвклида, законы четырёхмерного пространства-времени француза Пуанкаре и  поляка А.Минковского.   Западная Европа знала кое-что об иных мирах, о том, что единой истины нет, что общих и частных истин много,  что они конкретны и привязаны к контексту. Знать, какая именно  из этих истин  открывается человеческому сознанию после его смерти, желали знать все великие умы всех стран и народов. Вот почему феномен Лазаря до сих пор актуален как в контексте  познания истины, так и в деле разоблачения очередного глобального обмана и великого заблуждения.  Люди эпохи пара, электричества и радио уже знали, что человек будущего это тот, у кого самая длинная память и у которого  один смысл  и цель  жизни на земле – самосовершенствование. И хотя на самом деле жизнь нейтральна, сама по себе никакой цели  и смысла не имеет, легенда о совершенном  Человеке, который  героически погибает, а потом воскресает, из мёртвых продолжает  быть в наших сердцах той старой   сказкой, которой быть юной всегда суждено. Жизнь – всего лишь арена жизни для тех. кто имеет свободу воли. Кто способен творить, как люди и как боги. Старайся понять самого себя, ищи своё призвание и выбирай сам себе цели в жизни.  Сегодня нас, доживающих  свой век в третьем тысячелетии эти разные  трактовки и интерпретации  легенды о воскрешении Лазаря и дочери Иаира, кажутся  неактуальными, наивными и даже праздными. Особенно риторическим  кажется  нам вопрос об  оживлении разлагающегося трупа – возможно ли такое вообще в материальном мире? Сегодня нас мучит вопрос о наполнении  жизни воскресшего (юного, нового) человека  новым смыслом. И оказалось, что реанимировать  труп человека иногда  намного легче, чем сделать его новую жизнь осмысленной и плодотворной.
Ведь и воскресший Лазарь,  приобретя чудесные особенности и полную свободу  от  жизненных тягот и забот о хлебе насущном,    НЕ МОЖЕТ НАПОЛНИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ ВЫСОКИМ СОДЕРЖАНИЕМ И СМЫСЛОМ.  Пережив на 30 лет  своего Кумира, Друга  и Спасителя, он умирает не как воскресший герой и полубог, победивший тлен и смерть,  а как самый заурядный человек.  И стоило ли Христу  и его любимому ученику, Иоанну  Евангелисту и Богослову,  автору Апокалипсиса творить эту Легенду и сохранять её  для потомков, если её главный  фигурант – человек,  во всех отношениях  далёкий от совершенства и  недостойный подражания?  Видимо стоило, если до сих пор  этот вечный и «проклятый» вопрос продолжает волновать и мучить молодые умы и сердца.

1, Ф. М. Достоевский. «Ответ  «Русскому  вестнику».  ПСС„ т. XIX ,  стр. 135—136).
2. Аверинцев С.С. ЛАЗАРЬ ЧЕТВЕРОДНЕВНЫЙ –Мифы народов мира, т.2, Аверинцев С. С. Религия и культура. Tenafly, NJ, Эрмитаж1.Аверинцев С. . Образ Античности. — СПб.: Азбука-классика, 2004. Аверинцев С. С. Связь времён. — Киев: Дух и Литера, 2005.Книга Иова // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1974. (Библиотека всемирной литературы).
3. Гессе Г. Паломничество в страну Востока. М. 1987.
4. Мень Александр. Сын Человеческий. М. Издательство «Правда», 1991
5.От берегов Босфора до берегов Евфрата. — М.: Наука, 1987.