Три мушкетёра. Четвёртая часть

Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.


* * *

Там так же рассказывается об офицере спецслужб...
Аж шарахнуло от того, что в некоторых эпизодах написано как будто про меня. Потом перечитал ещё раз, похоже, но герой этого произведения всё-таки не я...
Тем не менее, позволю процитировать данного автора.
Жаль, конечно, что такой мастер слова, так образно и так заманчиво – витиевато воспевший красоту отношений мужчин, включая и описания секса, где- то, на уровне художественного шедевра, исчез из поля зрения читателей.
Разные побудительные мотивы могут быть, но искренно сожалею, что ряды достойных Авторов превращаются в единицы. Что место МЭТРОВ занимают графоманы.
Хотя тут как посмотреть…
А если человек жаждет излить своё выстраданное, то, как такого можно удержать. Ведь мастерство напрямую связано с опытом. Тогда  уж только нам – читателям решать, кого читать, а кого нет.
И пусть не в качестве рекламы, таланту в этом необходимости нет, но воспользуюсь текстом вышеназванного автора – ЖЕНЬКИ ЖУЧКА.
Суть нашего первого пере*ихона с  любовником почти такая же, как описано в изложенной им истории. Но, моего парня зовут по-иному, да и место нашего рандеву было другим. А наша «дружба», в отличие от героев Евгения, никуда не делась. Мы хоть и разбежались в силу обстоятельств, но по-прежнему встречаемся. Жаль, конечно, что крайне редко, теперь от случая к случаю, или от звонка к звонку.
Ведь мы были друг у друга ПЕРВЫМИ, а это, я теперь точно знаю, привязанность на всю жизнь.
Итак, цитирую: «Зимой одна тысяча девятьсот девяносто четвёртого года началась война в Чечне. И вначале девяносто пятого я ехал туда с радостью – убьют, и одним «пи*ором» будет меньше.
Вот такие были мысли.
Наша рота ДШБ растаяла на глазах за несколько дней, меня поразил безумный хаос войны. После разбросанных по улицам трупов детей, женщин и стариков вперемешку с бойцами нашей бригады и мотострелков, обломками БТРов, БМДешек, кусков зданий и еще бог знает чего, зарёкся, что детей не заведу, никогда...
Часто кидался в самое пекло, вокруг падали товарищи, сыпались стены, а меня только на пятый месяц войны слегка зацепило пулей по бедру, вскользь.
Да, здесь начал думать, что Бог и Дьявол существуют и ваш покорный слуга не нужен ни тому, ни другому.
Постоянно был среди новых людей, они, не успевая сказать мне своих имён, уходили в НИКУДА...
Больше всего тяготило на войне не то, что было некогда спать – к этому уже привык, а то, что уже четыре месяца не мылся целиком. Так, кое-где замоешь, если получиться.
А какими руками ели..., нормальный мирный человек после такого долго бы не хотел вообще думать о пище.
Летом стало как-то потише, или просто там, где стояла наша рота, было поспокойнее, не знаю.
Сдружился со своим командиром отделения - старшим сержантом Титёхиным.
Уже давно начал чувствовать, что его теплота ко мне явно чем-то подкреплена.
Он был худощавый, но жилистый, с темно-русыми волосами, глаза у него  какого-то неопределенного цвета, серо - зелёные, по-моему.
Однажды после разгрузки «Уралов» для госпиталя, нам разрешили помыться в их душе. Какое это было счастье: деревянный сарай, над которым стояла цистерна подогреваемой солнцем воды.
Да – это был кайф!
Там было темновато, зашли втроем: я, старший сержант и санитар морга. Последний, быстро помывшись, убежал, дрожа от холода. К тому времени только успел ещё раздеться. Мыло у нас было, мочалка, да и этого было даже слишком.
Потёрли друг другу спинки...
Титёхин закрыл дверь на крючок: «Знаешь Вовка, ты только не ори и не бей сразу в морду, а лучше послушай меня до конца». «Слушаю, товарищ старший сержант!» – я уже догадывался, о чём пойдет речь, сам пять месяцев в кулак разряжался.
«Хочу, чтобы ты мне в зад загнал», – он говорил почти шёпотом: «Мне твои стояки по утрам, аж сердце рвут, размер у тебя знатный».
Честно сказать, комплименты выслушал с большим удовольствием, и «хозяйство моё» тут же пришло в боевую готовность. Поплевал на руку, смазал ему очко пальцами, как замполит учил.
Сержант мне *уй пооблизывал слегка, чтобы наслюнявить, и начали. Я трахал, мужика в задницу первый раз. Новоявленный любовничек так извивался, пританцовывал, подмахивал, и это меня тоже подгоняло, кишка так сладко сжимала «моего страдальца», что решил: «Пусть тащиться, пока не надоест», - кончил в него раза четыре.
Потом спустил он...
Так началась у меня, так сказать, полноценная половая жизнь с мужиком, какой и на гражданке-то никогда не было. По два, а то и четыре раза в неделю, правда, часто в антисанитарных условиях. Это было больше полгода. Срок службы у Валерки закончился и больше, увы, не виделись…
Так и стал, уж если не голубым, стопроцентно, то бисексуалом точно!»
Вот такая ситуация у ребят возникла…
Да и мы с моим первым реальным партнёром «не цветочки нюхали»...

Нет, не зря говорят: « Стоит только выпустить джина из бутылки, как обратно, назад, точно не загонишь!».
Тяга вогнать в зад и почувствовать влажную теплоту рта была постоянной. Хотя возможностей для этого – «кот наплакал». Мы ведь с другом милым, или как за западным рубежом величают - «бой–френдом», не на пляже были, в тишине райского острова.
А службу несли, которая, уж поверьте, разительно отличалась от «гуляний в парке при луне»…
Сами понимаете, выполняли разные задания командования: и в составе взвода, и более малыми группами, иногда и по одному. Поэтому и секс с моим первым аманатом был в зависимости от того, где оба находимся: в расположении или нет.
А потом нас Судьба и совсем растащила очень далеко друг от друга. Но видимо она же и давала какую – никакую компенсацию отношений подобного рода после стрессовых боевых заданий, а отказываться от её подарков, в нашей среде, не было принято…
Кто знает, жив ли ты будешь завтра?

Однажды, она же драгоценная, забросила меня на некую базу для выполнения одного очень важного поручения, где, то появлялись, то исчезали такие же, как я, «специалисты военного дела».
Нужно было дождаться одного «Мастера» и с ним выступить для выполнения задания. А он отчего-то пока не объявлялся и даже не выходил на связь.
Вот и выпало время безделья, своеобразного краткого отпуска.
Учитывая, что явка была скрытной, то «обслуживающего персонала, типа: поваров, горничных, швейцара» не было. Но всё необходимое жизнеобеспечение имелось в достатке. И не по волшебному «щучьему велению», а исправно пополнялось теми, кто за это отвечал.
Все «пользователи тайным убежищем» знали, как туда войти, и как выйти незамеченным. Учитывая, что территория была огорожена высочайшим забором, позволил себе позагорать на жарком солнце. Так разморило, что уснул на лежаке, практически, в чём мать родила, прикрыв самые интересные места полотенцем.
Во время сна оно слетело… а, когда проснулся, то обнаружил, что уже не один. К летнему душу мягко, как рысь, продефилировал такой же голый парень.
Я узнал его.
Он бывший выпускник, того же военного училища, что закончил сам, только на пару курсов постарше. Родом с горного Алтая, весь большой, как медведь, у него даже и позывной был соответствующий – «Гризли». Этот чувак мылся, как бы демонстрируя себя, отодвинув занавеску в сторону.
Вот, бляха – муха, стриптизёр!
Там было на что посмотреть. Гора мышц и ни одной жиринки. Мускулы перекатывались под загорелой кожей. Широкая грудь украшалась мохнатостью из чёрных волос, завитых кудряшками, и выпуклыми трицепсами с торчком стоящими сосками в тёмных овалах.
Узкая талия переходила в широкие бёдра. При развороте тела перед глазами появлялась то упругая, вздёрнутая попка, то волосяные заросли лобка с такой весомой штуковиной, подпираемой большим кожаным мешком с крупными яичками.
Ноги длинные с мясистыми ляжками и поджарыми икрами – округлыми мышцами голени.
Подняв полотенце, вновь укрыл свои причинные места и опять провалился в сон. Но поскольку так долго и с вожделением рассматривал фигуру воина, то грезилось: как обнимаю, как целую…
Как встав на колени, парнишка ласкает мне *уй и яйца…
Как потом, оперев его на лежак, имею в узкую амбразуру…

Дальше знаю со слов «Гризли», поскольку витал в сексуальных снах:
«Я тебя давненько приметил.
В мире спецов наличием мускулов, ростом, ладной атлетической фигурой мало кого сможешь удивить. Сам знаешь физическая подготовка основа основ нашей непростой службы. Но от тебя постоянно исходит такой импульс сексуальной энергии, что даже в радиусе пару десятков метров, она действует.
Ты, надеюсь, помнишь «Вована – дружбана», мы-то с ним давно корешимся, и секретов друг от друга не имеем.
Так вот, недавно, пацан мне и говорит: «Представляешь, «Гризли», уже не раз ловлю себя на ощущении, что как только увижу «Мушкетёра», да постою с ним рядом, как бы поговорить, *уй потом полдня торчит.
Так, как будто, он какое-то слово тайное знает…
Сразу так забойно становится, хер торчком торчит, душа песни поёт. А отойдёшь от него, и такая тоска наваливается, да ещё и КОЕ – ЧТО оглоблей в ремень упирается. Так хреново на душе становится, что даже дрочить не хочется.
Вот под ЭТОГО «ведуна» я бы точняком лёг и ножки раздвинул!
И НИКОГДА бы о таком ни секунды не пожалел…
Веришь?»

И это о тебе самый крутой натурал так сказал, на которого бабы, как новогодние игрушки на ёлку, вешаются. Что уж там говорить о таких любителях «мужских прелестей» как я…
Знаешь, так сложилось, что с лучшим другом, начиная с восьмого класса, всю среднюю школу «пи*орского образования» прошёл.
А чего, мы ведь на дальней, лесной заимке обитали, где всего жителей-то от силы человек двадцать наберётся. В основном кержаки – бородатые деды, да бабки в чёрных сарафанах и такого же цвета платки на голове. На отшибе дом для двух хозяев, где и проживали специалисты лесхоза. Директор – Васькин папашка с женой, да моя мамка с папкой – главным лесоводом богом забытого хозяйства.
И каждый день мы с другом – одногодком пять километров по лесу в школу с мешком за спиной и ружьём на плече.
Где уж тут с кем-то, типа девочек, знакомиться. Дай бог после школы домой бы до темноты добраться. В тайге не только зайчики, да белочки обитают, тут и волчару, и рысь легко можно встретить, не говоря уж о медведе.
Но, страхи страхами, а когда пи*ьки в *уйки превратились, то как-то надо кому-то и похвастаться, каким богатством обладаешь. А кому же ещё, как не лучшему другу, которого самого подобное распирает. Вот за ёлочками и сосёночками в лесной уреме и обнажились, дабы удовлетворить своё любопытство, да похоть потешить.
Естественно, не только глазами зыркали, но и ручками шаловливыми, «болванчиками, что между ног», играться стали.
Понравилось…
Стали регулярно ублажать друг друга. Вначале пятернёй, потом ротиками, а там и до попок дело дошло.
Летом-то не виделись, нас высылали «на большую землю» к дедушкам и бабушкам, чтоб совсем не одичали в тайге. Зато все остальные времена года были наши. Время-то друг другу приятное сделать всегда находили. В худшем случае обоюдно «передёрнуть затвор». На это уж точно и пяти минут хватало.

И вот ведь, что самое интересное…
Я как-то с раннего детства такой вот большой, а Васятка наоборот: худой да низенький, но ладненький, как грибок – боровичок. Но всё время первым ему и дрочил, и сосал, да и попку подставлял. Нет, и сам потом его телом как хотел, так и пользовался, ну, как в народе бают - «на полную катушку».
Вот такой опыт у меня до окончания школы был.
Потом и в училище...
А что, «рыбак рыбака видит издалека». Не знаю, как у вас на курсе, а у нас были такие же любители, как и я. Да и молодняк, из числа первокурсников, так же был не прочь поиграть «в папки – мамки». Не часто, но вдосталь...
Да и сейчас время от времени случается…
А что, все мы живые люди..., а вокруг секса весь мир крутится.
Приезжаю сегодня «на хату», чтоб хотя бы отоспаться нормально, суток пять не отдыхал, вхожу, а тут ты дремлешь голенький. Вот у меня так душа и запела.
Сам для себя решил, мой день, обязательно этого необычного мужика, почти небожителя, соблазню. Даже если придётся, то и силой заломаю.
А что?
К тебе на людях и не подступишься…
Внешне, прямо рубаха – парень, а взглянешь, и таким холодом обдаст, что оторопь берёт, ноги, сами по себе, в другую сторону несут.
Нет, ты не подумай чего – нибудь глупого. Все уважают, доверяют, каждый считает за честь с тобой на задание пойти, если отцы – командиры прикажут.
Но вот отличаешься ты от нас – простых тружеников войны. Как это было раньше, во времена Гражданского противостояния, что после Октябрьской революции, мы – «чернь», а ты - «белая кость»: и рядом со всеми, и далеко, никого к себе близко не подпускаешь.

Я и в душ попёрся на улицу голяком, хоть, сам знаешь, огромная ванная комната в доме есть, да чтоб себя ТЕБЕ во всей красе показать…
А что, скажешь не на что посмотреть?
Да если хочешь знать, на меня в очередь записываются, стоит только в приличном мегаполисе появиться, как мужики, так и бабы. Каждому в радость такого Геркулеса, хоть на ночку, да в полон взять…
А уж как стараются-то, мне иногда даже не по себе становится, властвую, как султан в гареме.
Думаю про себя, если хоть какая-то голубизна в «Мушкетёре» есть, то должна прорваться, хоть малая часть. Меня твои обжигающие заинтересованные взгляды, как огнём опалили, соображаю так, ещё чуток и выйду со стояком «на ближний бой», глядишь, и мне кусочек кайфа обломится.
А вот, не народный артист, не умею, как у Уильяма Моэма в его великолепном романе «Театр». Вот там, у главной героини Джулии - талантливой актрисы, был настоящий дар - ПРИКОВЫВАТЬ к себе взгляды всего зала и классически долго держать паузу.
А я, «тупой вояка», пропустил ТОТ, нужный для действия миг…
А ты уже и спишь, да ещё полотенцем свой *ерище, удивительной красоты инструмент скажу я тебе, чуть ли не запеленал…
Досада, аж муди, как при прыжке с парашютом, к горлу подступили.
Настроение – ниже плинтуса.
Домываюсь лениво, просто тяну время, такой облом, так всего выворачивает от не реализованных фантазий.
Но видимо кто-то на небесах сжалился надо мной.
Глянул, а ты этак взбрыкнулся, и из-под полотенца, словно в представлении у скоморохов на городской ярмарке, выпархивает, как из-за ширмы, Петрушка – кукла балаганная, а у тебя - стоячок: толстый, длинный…, и такой… НАСТОЯЩИЙ…
Раздутый… красноголовый ПОТЕШНИК...
Вот и настал мой час, моя сладкая минуточка.
Тем более, взгляд твой, прямо от самой Снежной Королевы, что из сказки Ганса Христиана Андерсена, веками прикрыт.
Спишь, а *уило бодрствует, временами дёргается, как маячок манит. Типа чего медлишь, доступ ко мне открыт…
Вылетел из душа, как пуля.
Не вытираясь полотенцем, как был мокрым, гигантскими прыжками, яко австралийское кенгуру, преодолел пространство до лежака, со скоростью пушечного ядра.
Зная, по собственному опыту, как чуток сон у нашего брата, разом оделся ротешником до самых яиц.
А что, он у меня не маленький, да и опыт как-никак кое-какой имею.
Но, на всякий случай, свои руки – рычаги приподнял, ну, если сразу на боевой захват пойдёшь, тебя припечатать ими к доскам лежбища, чтоб не особо трепыхался.
Чай силу свою понимаю!
И вот удивление..., ты глаза приоткрыл, добрым взглядом ободрил, пальцы на чело возложил и давай меня на свою шпагу, как ножны, натягивать.
Ух, радость-то какая!»

Да, так оно и было…
Это я уж позже услышал, как бы всю предысторию, а сам: уснул, грезил, и вот, надо же мои эротические сновидения стали реальностью.
Проснулся мгновенно, как только влажный жар окутал «боевого скакуна», восставшего во всей своей красе. Ещё бы, как током пробило. И такая благодать во всех моих телесах, такая лепота…
Понимаю, что, не испросив разрешения, у меня просто… отсасывают.
И даже знаю кто, но глаз пока не открываю, кейфую от манипуляций, исполняемых с таким опытом, и явно огромным желанием, да старанием «отличника сексуальных действий».
С такой бережной жёсткостью и неимоверной страстью, что без слов протягиваю руки, обхватывая голову, и гоняю свой ел*ак до максимально возможной глубины, с благодарностью взирая на так желанного нового любовника.
Через несколько минут большое тело «Гризли» укладывается рядом на лежак. Деревянный настил достаточно широк, даже для двух, совсем не хрупких, парней. Меня легонько переворачивают на бок, не переставая при этом двигаться губками по стволу, шустро так перебросил своё тело, ногами к голове.
И вот перед моим взором замаячила почти бордовая за*упа, как сигнальная лампа красного речного бакена.
Она манила и звала, притягивала к себе, так же как металлический гвоздь тянется к мощному магниту, просто в силу имеющихся законов Природы.

Да, никогда не брал в рот…
НО, ведь всегда был сторонником паритетных начал…
А тут, как в бою, либо всё поровну, либо ты трус и предатель…
Всё!
Более ни каких рассуждений: «удобно – неудобно», настал миг истины, переоценка того, что ранее не было важным. Такое случалось в жизни и не единожды, тут важно быть готовым к этому.
А я?
Да, как пионер, на все сто процентов.
Столько за последнее время об этом передумано...
Даже до Платона добрался в своих размышлениях и поисках исторических аналогий. Вот, к примеру, что у него написано о природе страсти в жизни людей: «Когда мужчина и женщина вместе, это является видом сосуществования. Если же двое мужчин, значит, они испытывают УДОВОЛЬСТВИЕ от этих отношений».
Понимаю, что для многих данная личность не авторитет…
И даже намекнуть могут, мол, «он и сам безумно любил юношей».
Тогда надо навешать ярлыки и на Сократа, и на Аристотеля, да практически на любого мужского представителя древней Эллады.

Ведь как утверждают историки – знатоки данного отрезка существования человека: «В некоторых греческих обществах, как, например, в Спарте, Фивах или на Крите данные связи были закреплены в социальных нормах, существовали правила, определяющие: и статус, и роли. Была создана и функционировала целая система, удовлетворяющая социально значимые потребности».
Ну, чтоб совсем было просто и понятно.
В Спарте, например, каждому подростку просто ПОЛАГАЛОСЬ иметь «поклонника», который отвечал за его воспитание, его же и штрафовали за провинности недоросля.
А вот в Афинах была некая противоречивость с определением таких отношений.
С одной стороны, ценность и эстетика любви к юношам широко принимались и практиковались. С другой стороны, пассивная, «женская» роль в половом акте считалась позорной и недостойной свободного гражданина. И даже существовал закон, лишавший гражданской чести того, кто «отдавал своё тело в разврат».

По оценке Ганса Лихта - писателя и автора нашумевшей книги «Сексуальная жизнь в Древней Греции», которую мне посоветовал прочитать один знакомый студент Петя. Он так азартно убеждал: «Отличная книга! Она мне подвернулась, когда нужно было писать курсовую работу. И, надо сказать, очень помогла в этом.
Но кроме научного труда, это еще и УВЛЕКАТЕЛЬНЕЙШЕЕ чтиво!
Обычаи, предпочтения, суеверия людей, которые жили две тысячи пятьсот лет назад - вот это фантастика!
И ещё одно, о котором хочется КРИЧАТЬ на всю Ивановскую после прочтения этого труда: не такие уж мы все и развратные!
Геи, лесбиянки, шлюхи и прочие прочих: БЫЛИ, ЕСТЬ и БУДУТ ВСЕГДА.
Греки вон, много чем баловались, однако не деградировали, а наоборот, создали великолепнейшую цивилизацию и нарожали кучу героев.
Ханжам и гомофобам не мешало бы раздвинуть грани своего «узкого мирка», да и остальным: думающим и соображающим, так же очень советую к прочтению».
А, каково?
Вот вам и студент, а выводы на уровне АКАДЕМИКА!
Так вот, этот учёный муж, я уже о том, кто монографию создал, знаток истории, философии и психологии, так излагал: «Греческая любовь к мальчикам является свойством характера, опирающимся на эстетические и религиозные основания. Её целью, в осуществлении которой помогало государство, являлось сохранение последнего и укрепление основ гражданских и личных добродетелей. Она не враждебна браку, но дополняет его, как важный воспитательный фактор».

И своеобразную точку в этом экскурсе в соответствующую литературу и историю мужских отношений поставило мнение Игоря Семёновича Кона - советского и российского социолога, антрополога, философа, сексолога. Одного из основателей современной российской социологической школы, популяризатора науки и просветителя.
Ко всему прочему, кандидата исторических и доктора философских наук. Профессора, академика Российской академии образования, почётного профессора Корнельского университета и Университета Суррея. Награждённого Золотой медалью Всемирной сексологической ассоциации за выдающийся вклад в сексологию и сексуальное здоровье, а также медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» второй степени.
Я сожалею, что он уже ушёл из жизни…
Но для меня важно не столько вышеперечисленные звания, сколько то, что несколько раз ЛИЧНО слушал его на публичных лекциях и точно знаю, какой это мудрый, умный, тонкий, воспитанный, и незабываемый собеседник.
Так вот согласно ему: «Гомо эротическая дружба, любовь между мужчиной и юношей становятся уникальным и незаменимым институтом социализации. Они дополняют то, чего не могли обеспечить другие социальные общественные и государственные отношения. Те времена сфокусировали в себе весь эмоциональный мир личности и были исключительно значимы для обеих сторон: как мужей, так и юношей».

Да, времена меняются, а вот нравы нет.
Человечество не в состоянии изжить в себе то, что является его сутью. Ведь всякая попытка самоулучшения, таким образом, может привести к невосполнимым потерям или даже полному уничтожению человека как вида.
А давайте, НИЧЕГО не станем кардинально реформировать, а оставим ВСЁ так, как и было от сотворения Мира.

Во мне тогдашнем молодом мужичке уже сформировалось желание попробовать новые для себя ощущения. И тут, как при первом прыжке с парашютом: «Главное шагнуть, а там разберёмся...»
Потому, не размышляя более, открыл пошире зев и вобрал восставшую плоть «Гризли», стараясь заглотить как можно больше...





ЖДИТЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ. Оно обязательно будет…