Телегония-2

Рассказ этот записан мной по памяти, поэтому возможны некоторые неточности в деталях. Имена изменены.

Выросла я в Алма-Ате, родители студентами попали туда по распределению и приехали со мной, младенчиком. Вскоре братик родился, мы с ним погодки. Потом родители развелись, отец уехал, с нами не общался, но алименты слал регулярно. Когда мне исполнилось 17 лет, мама умерла, я пошла учиться на повара. На производственную практику направили в столовую местного университета. Как-то стояла на раздаче, и меня приметил один студент. Стали встречаться, парень он был симпатичный, можно сказать, обаятельный. Влюбилась в него сразу же. Ну, похоже, и он в меня. Решили пожениться. Его родители в штыки – не того поля ягодка, да и вообще русская, а они националисты были жуткие. Но, как говорится, нашла коса на камень, мы расписались и мой Анвар поставил родителей перед фактом. Стали жить в их квартире. Два года прожили, до сих пор вспоминаю с содроганием – гнобила меня свекровь с каким-то остервенением. Да ещё детей не было, Анвар-то у них был ребёнком поздним, мечтали перед смертью внуков понянчить, а тут никаких перспектив. Короче говоря, развела нас свекровь. Свою квартиру я брату оставила и в Россию, тогда ещё РСФСР, к тётке уехала.

Здесь парня встретила, он на метеоролога учился, а когда поженились, и я ускоренные курсы прошла. Приветствовалось очень, когда на «точку» муж с женой выезжали, чтобы проблем не было, а то до всяких безобразий дело доходило, когда холостых, да разнополых в тайгу засылали на длительный срок. Высадили нас на «точку», обустроились, начали к зимовке готовиться. А зимой этот случай и произошёл.

Как-то ближе к вечеру заглянул к нам на зимовку местный охотник, молодой якут. Сели они с мужем выпивать, спирта нам немало выдали, а местным отказывать – себе дороже: и убить могут, и зимовье сжечь. Бывали такие случаи. Выпили они крепко и спать. Я настороже, легла рядом с мужем одетая. Заснула, Ночью слышу, как кто-то с меня одежду снимает. Глаза открыла – якут. Только я вскинулась, он рот мне ладошкой зажал и одежду начал срывать. А муженёк мой сопит под боком как младенец. Я вырываться, но куда там – сильный был, не чета моим муженькам хлипеньким. И мне ничего не оставалось, как смириться. Но вдруг почувствовала то, что и должны все женщины в такие моменты чувствовать, и что мне до этого было неведомо. Он догадался, что во мне что-то изменилось, и ладонь со рта убрал. Столько лет прошло, а до сих пор те свои ощущения вспоминаю. Губы себе все искусала, чтобы не закричать.
 
Когда всё закончилось, он к печурке, сел, трубку курит. Я лежу почти в обмороке. Потом он опять ко мне, я уже его и не отталкивала. Только к утру и оттолкнула. 

Утром вся не своя, глаза прячу, в печку дрова подбрасываю, на стол накрываю. Муженёк похмелиться хочет, якут же – нет, тайга пьяных  не любит. Стал собираться, а когда к порогу подошёл, оглянулся, снял с пояса связку шкурок, бросил на пол и вышел. Муж кинулся шкурки выделывать, а я аж взвилась от злости – это он так со мной рассчитался. 

Месяца через два чувствую – беременная. Мужу сказала, тот рад-радёшенек, о том якуте и думать забыл. К весне домой отправили рожать. Скоро родить, а я вся не своя – вдруг якутёнок родится, так оно и вышло. Кормлю Алёшку, а сама плачу. Медсестра, студентка молоденькая на практике, спрашивает: муж, что, казах? Нет, говорю, это мой первый муж казахом был, а этот русский. Так ребёнок от первого мужа? Нет, отвечаю, от второго. Ну, тут и закрутилось, студентка эта преподавателя своего привела. Он: телегония, телегония! И рассказал мне об опытах профессора Ф. Ле-Дантека — кобылы, имеющие когда-то половой контакт с зебрами, после спаривания с жеребцами рождали полосатых жеребят. То есть, если женщина с кем-то вступала в половой контакт, то при рождении будущих детей от другого человека свойства прежнего партнёра детям всё равно передадутся. Увлечён был этот профессор пропагандой здорового образа жизни и выступал против добрачных связей – дескать, отрицательные качества прежних мужчин могут сказаться на будущем потомстве. Помню, как моя соседка по палате, услышав о телегонии, сильно обрадовалась. Говорит: «Очень надеюсь, что мой мальчик наследует качества не отца малохольного, а моего любовника, с которым я жила до замужества». Вот тебе и здоровый образ жизни!

Ну, а мне-то это всё на руку, уцепилась я за такую красивую теорию и мужа с профессором свела. Вообще одержимый был этот профессор, в два счёта мужа убедил, он и поверил. Отец его, правда, сильно сомневался, но потом решил, раз я из Казахстана, то какие-то казахи в предках были, вот гены и сработали. А Алёшенька мой прямо красавчик уродился: взял что-то от якута, что-то от меня, а внешне – чистый казашек. Я тогда ещё обратила внимание, что на Анвара в детстве похож — смотрела его фотографии в семейном альбоме.

Корреспондент на нас вышел из местной газеты, статью о телегонии напечатал. Вроде бы всё утряслось, но жизнь наша с мужем не сложилась. После того случая с охотником, я всё пыталась то состояние вернуть, но куда там! Всё по-прежнему – никаких эмоций. Раньше думала, что так и должно быть, но после охотника этого стала меня жизнь постельная с мужем тяготить. Он видимо чувствовал это, может и потому и ушёл от нас. Да и Алёшку, когда тот подрос, стал стесняться. Оно и понятно – муж с женой блондины, а мальчишка чёрненький.

Исчез мой муженёк с горизонта, алиментов не платил, но зато на квартиру не претендовал, и на этом спасибо. Дед с бабой тоже как-то к внуку охладели, и вскоре я вообще с мужниной роднёй контакт потеряла. А тут приехала ко мне в гости подружка из Алма-Аты. Алёшку увидела и рот открыла. Ну, я и ей про телегонию статью ту показала, я тогда несколько экземпляров газеты купила. Она же перед отъездом фотографию мою с сынишкой выпросила и экземпляр газеты взяла. Дома моей свекрови бывшей всё это показала. А Анвар к тому времени женился, уже на казашке, но детей опять нет, видимо в нём дело было, а не в его жёнах. Но тут уж новая жена характер показала, собачились со свекровкой так, что свёкор им квартиру купил и отселил. К тому времени Казахстан – уже страна отдельная, свёкор каким-то бизнесом занялся, дела в гору, денег море, а внуков нет. Вот и примчалась она ко мне. Увидела Алёшку, давай ворковать: вылитый Анварчик в детстве. Наладила я её в тот раз.

Потом я заболела сильно, в больницу нужно ложиться, а с сыном некому сидеть, тётка моя к тому времени замуж вышла за бывшего одноклассника, в другой город к нему уехала. Узнала о моей ситуации подружка моя из Алма-Аты и свекровке сообщила. Та опять ко мне примчалась, а мне уж не до чего – лишь бы Алёшку пристроить. Увезла в Алма-Ату, свёкор счастливый, задарил его подарками. Так и повелось с тех пор, зимой дома, летом к бабе с дедом в Алма-Ату. С Анваром у него контакта не получилось – жена была резко против каких-либо встреч, но свекровь со свёкром в Алёше души не чаяли.   

Сначала я злорадствовала – пусть отольются свекровке мои слёзы, когда она меня поедом ела, а потом успокоилась: мне-то одной Алёшку не поднять, а им в радость, ну и пусть радуются. А когда сынишка пошёл паспорт получать, то взял мою фамилию до замужества, а фамилия-то моя была от первого мужа. Так что стал он казах казахом. После окончания школы укатил в Алма-Ату, в университет поступил, потом женился на местной немке, в Германию с ней уехал, двойня родилась, вот еду внуков нянчить. Свекровка уже умерла, свёкор последние дни доживает, старый, болеет сильно. Как умрёт, может, и открою сыну правду о его рождении. А, может быть, и нет, даже не знаю.