Thru these walls. Жизнь взаперти

      Я стою у ок­на и смот­рю на мир сна­ружи. Спус­ка­ют­ся су­мер­ки, и ус­тавший го­род го­товит­ся встре­тить ночь. Од­но за дру­гим, каж­дый раз прак­ти­чес­ки в од­ном и том же по­ряд­ке, за­гора­ют­ся чу­жие ок­на. Иног­да уда­ёт­ся уви­деть жи­вущих за ни­ми лю­дей. Я знаю их всех, и я уже изу­чил их ве­чер­ние при­выч­ки. Тем ин­те­рес­нее наб­лю­дать, как они вре­мя от вре­мени им из­ме­ня­ют.
      У со­седей хлоп­ну­ла дверь в ком­на­ту, смеж­ную с мо­ей. Обо­рачи­ва­юсь и смот­рю на ча­сы: на во­семь ми­нут рань­ше обыч­но­го.
      От­хо­жу от ок­на и за­дёр­ги­ваю од­ну што­ру; я не хо­чу пол­ной тем­но­ты, лишь по­лум­рак. Это моё вре­мя – ког­да те­ни об­во­лаки­ва­ют всё вок­руг, и звук пре­об­ла­да­ет над цве­том и фор­мой. Бе­ру со сто­ла пус­той ста­кан и иду к сте­не.
      Я оди­нок, в мо­ей жиз­ни нет ни­кого, кро­ме них – лю­дей, всег­да изо­лиро­ван­ных от ме­ня. По­это­му я смот­рю, слу­шаю и меч­таю. Это­го у ме­ня ни­кому не от­нять.
      Ес­ли бы у ми­ра был дос­туп в моё жи­лище, то сей­час са­мое под­хо­дящее вре­мя, что­бы по­весить на дверь ста­рую по­тёр­тую таб­личку «не бес­по­ко­ить».
      Всё моё вни­мание при­кова­но к скры­той от мо­его взо­ра ком­на­те со­седей. Я не ви­жу их лиц, не знаю, ка­ковы они из се­бя, но это единс­твен­ное, че­го я о них не знаю. Всё ос­таль­ное для ме­ня – как от­кры­тая кни­га, и я пог­ру­жа­юсь в неё с го­ловой.
      Те­перь ти­хо про­из­не­сён­ное за сте­ной сло­во заг­лу­шит для ме­ня са­мый гром­кий вопль сна­ружи. А прор­вавший­ся крик взор­вётся в моз­гу атом­ной бом­бой, пе­рево­рачи­вая и сжи­мая в ко­мок все внут­реннос­ти, зас­тавляя те­ло вы­гибать­ся, а сер­дце – про­пус­кать уда­ры.
      Сте­на тон­кая, слов­но бы её и нет сов­сем, и ни один звук, раз­давший­ся у со­седей, не ус­коль­знёт от ме­ня. Ни од­но сло­во, ни один вздох, ни один шо­рох. Как губ­ка, я впи­тываю всё про­ис­хо­дящее, за­та­ив ды­хание и не упус­кая ни еди­ной де­тали.
      Ка­жет­ся, се­год­ня она не в нас­тро­ении. Прек­расно. Дав­но же у нас не бы­ло нор­маль­но­го вы­хода эмо­ций.
      «У нас»? Ра­зуме­ет­ся. Моё во­об­ра­жение вся­кий раз пе­рено­сит ме­ня ту­да, да­вая воз­можность при­нять са­мое не­пос­редс­твен­ное учас­тие в про­цес­се. Ли­шён­ный об­щес­тва лю­дей, я об­рёл его в сво­их меч­тах.
      Не­замет­но для са­мого се­бя я на­чинаю раз­де­вать­ся. Вско­ре все мои ве­щи уже ле­жат на по­лу. В та­кие мо­мен­ты где-то на уров­не под­созна­ния я счас­тлив, что кон­такты с людь­ми мне зап­ре­щены. Это зна­чит, что ник­то ме­ня не пот­ре­вожит. Ник­то не ис­портит удо­воль­ствие от ил­лю­зор­но­го об­ла­дания чу­жим те­лом, тре­пещу­щим от каж­до­го при­кос­но­вения. Ник­то не раз­ру­шит мой воз­душный за­мок.
      Раз за ра­зом я до­вожу нас обо­их до ис­ступ­ле­ния, и лишь спус­тя дол­гое вре­мя мы на­конец за­сыпа­ем сном ль­да и кам­ня, в ко­тором не бы­ва­ет сно­виде­ний. И всег­да од­но и то же: она – лёд, я – ка­мень. Таб­личка «не бес­по­ко­ить» боль­ше не нуж­на. Она па­да­ет и рас­сы­па­ет­ся пра­хом, ед­ва кос­нувшись по­ла. Зав­тра я по­вешу но­вую.
      С при­ходом ут­ра мои мыс­ли пе­рете­ка­ют в дру­гое рус­ло.
      Вновь под­хо­дя к ок­ну, я ви­жу де­тей. Маль­чиш­ки и дев­чонки без­за­бот­но рез­вятся, де­рут­ся за иг­рушки и не хо­тят ид­ти до­мой, ког­да ма­мы пы­та­ют­ся увес­ти их с иг­ро­вой пло­щад­ки.
      Со­седи уже уш­ли, и ме­ня ок­ру­жа­ет ти­шина. Я смот­рю в ок­но и пы­та­юсь пред­ста­вить, ка­кие зву­ки раз­но­сят­ся во дво­ре. Как бы я хо­тел, что­бы этот ве­сёлый шум не прек­ра­щал­ся!
      Как бы я хо­тел быть там! Я бы ни­кого не оби­дел, я был бы хо­рошим дру­гом, обе­щаю! Всё, че­го я хо­чу, – это дот­ро­нуть­ся. Не­уже­ли я про­шу так мно­го? Все­го лишь од­но при­кос­но­вение. Лишь од­но. Хотя кого я обманываю…
      Вот так, ос­то­рож­но по­дой­ти сза­ди, лег­ко и бес­шумно, слов­но тень. Мяг­ко по­ложить ру­ку на пле­чо, раз­вернуть к се­бе, не рез­ко, но уве­рен­но… Не бой­ся, ма­лыш. Не кри­чи, это сов­сем ни к че­му. Не­уже­ли я та­кой страш­ный? Ну-ну, ти­ше. Иди ко мне, глу­пень­кий.
      Кар­тинка пе­ред гла­зами на­чина­ет рас­плы­вать­ся. Я са­жусь на по­докон­ник и от­во­рачи­ва­юсь от ок­на. Ког­да оно от­по­те­ет об­ратно, я вер­нусь к сво­ему за­нятию. Жаль, что де­ти ско­ро ра­зой­дут­ся по до­мам, и мне ос­та­нут­ся лишь их за­бытые или сло­ман­ные иг­рушки. Не люб­лю иг­рать один.
      Вся моя жизнь – ок­на и две­ри, ве­дущие во внеш­ний мир. Всег­да креп­ко за­пер­тые, но я дав­но на­учил­ся сбе­гать. Но ни ра­зу я не сбе­гал на­сов­сем. Моё во­об­ра­жение спо­соб­но от­крыть для ме­ня лю­бую дверь и сно­ва оку­нуть ме­ня в мир лю­дей, воз­вра­щая ут­ра­чен­ные чувс­тва, но в кон­це я всег­да воз­вра­ща­юсь.
      Я бы хо­тел ве­рить, что это­го дос­та­точ­но, но оди­ночес­тво рвёт ме­ня на час­ти. За­пер­тый в клет­ке, из ко­торой ни вый­ти, ни вой­ти, я мед­ленно схо­жу с ума и жад­но лов­лю лю­бые про­яв­ле­ния жиз­ни сна­ружи, пред­став­ляя, что всё это про­ис­хо­дит со мной. Про­живая по де­сят­ку чу­жих жиз­ней за день, но не чувс­твуя се­бя жи­вым. Ис­пы­тывая чу­жие эмо­ции, что­бы заг­лу­шить собс­твен­ные.
      Од­нажды кто-то муд­рый ска­зал: в кос­мо­се ник­то не ус­лы­шит твой крик. Те­перь я знаю, ка­ково это – быть один на один с пус­то­той. Единс­твен­ный мой друг – ма­лень­кий стек­лянный глаз, под­ми­гива­ющий мне из-под по­тол­ка. Но и он всег­да мол­чит. Как и я, он наб­лю­да­ет. Я зо­ву его кос­ми­чес­ким оком. На­де­юсь, его жизнь луч­ше мо­ей.
      Я не пом­ню, ког­да и по­чему это слу­чилось. На­вер­ное, в прош­лом я сде­лал что-то пло­хое, и с тех пор жи­ву вза­пер­ти. Иног­да мне на­чина­ет ка­зать­ся, что так бы­ло всег­да, и дру­гие лю­ди – лишь плод мо­его во­об­ра­жения. Что я при­думал их для се­бя, что­бы мне не бы­ло скуч­но. Я не хо­чу об этом ду­мать.
      Я стою у ок­на и смот­рю на мир сна­ружи. Спус­ка­ют­ся су­мер­ки, и ус­тавший го­род го­товит­ся встре­тить ночь…


16 II 2017

__________
По мотивам песни Phil Collins – Thru These Walls.