На флот

Прощайте, скалистые горы!
На подвиг Отчизна зовет.
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
(Песня «Прощайте, скалистые горы»
Музыка: Е. Жарковского. Слова: Н. Букина)

      Итак, школа мичманов и прапорщиков на острове Русский окончена!
 
      Нас переодели в чёрную форму, ночью погрузили на катер и повезли на крейсер «Адмирал Сенявин», который должен стать моим родным домом на долгие три года.
       Потом я уже узнал, что именем прославленного русского адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина назвали корабль, остров в Тихом океане и пролив у берегов Чукотки.
       По прибытию, нас ввели в центральный кубрик, в кинозал. Сначала мы не могли понять где мы. Головы матросов были и сверху и снизу и все смотрели на нас, ждали куда кого распределят.

       У меня диплом слесаря-ремонтника заводского оборудования ну то бишь токарных фрезерных и сверлильных станков, поэтому определили меня на службу в трюм крейсера в дивизион живучести, я стал трюмным.
            Дивизион живучести должен следить за живучестью корабля и в случае необходимости быстро произвести ремонт всех видов водяных труб и паровых магистралей , закрывать пробоины в борту корабля и бороться с пожаром, и этим удерживать крейсер на плаву.
             Ведь живучесть корабля это его способность противостоять боевым и аварийным повреждениям, восстанавливая и поддерживая при этом в возможной степени свою боеспособность
              Стал значит: сантехником, МЧСником и пожарником, в одном лице.

       Мой любимый писатель Новиков-Прибой был не только баталёром на «Орле», но и спускался вниз и хорошо знал работу трюмных, его Морские рассказы тоже были в отцовской библиотеке и мы с братом их, конечно, читали и не раз. Впоследствии я убедился, что немногие служившие на корабле читали их, поэтому при возникавших спорах я иногда ходил в корабельную библиотеку, находил нужное место в том или ином рассказе и убеждался в своей правоте.

       Нам, вновь прибывшим дали месяц на ознакомление с кораблём, чтобы мы каждую щёлочку облазили, каждый закуток осмотрели и где какой отсек знали назубок. Так я за месяц выучил весь корабль, сдал экзамен и меня, как специалиста с дипломом слесаря-ремонтника поставили на одно из самых ответственных мест на крейсере – у кормового электропожарного насоса.Должен был следить за его исправностью и готовностью к использованию. 
       Все насосы на корабле установлены в самом его нутре, ниже ватерлинии для того, чтобы самотёком обеспечить их быстрое заполнение водой. И чтобы попасть в самое нутро корабля, к своему рабочему месту, я должен был спуститься по лестнице в вертикальной шахте, на глубину где-то 12 метров. 
      
        Давно, ещё до моего прихода, крейсер претерпел модернизацию. Убрали с кормы две  башни ГК. и  соорудили на их месте вертолетную площадку с тремя мачтами и ангар для размещения  вертолёта Ка-25.
Для заправки вертолёта внутри кормы имелось керосинохранилище с двухтонной цистерной, в ней хранился авиационный керосин. Ключи от хранилища были только у его заведующего, то есть у меня. Ведь вертолётное топливо – очень серьёзная вещь! И если кому из командиров надо было туда зайти что-то посмотреть, то обращались ко мне.
Мы вместе заходили в керосинохранилище. В нём было необычайно чисто, и слабо пахло керосином. Если бы там что-то случилось, то в первую очередь, спросили бы с меня.

       Удивляло меня, что некоторые приборы в трюмных отсеках не работали, были почему-то в отключке. Странно это показалось мне, нас в ПТУ при военном заводе имени Кирова в Алма-Ате, где я получил образование слесаря-ремонтника, учили очень ответственно подходить к каждой поломке, обязательно устранять их. Говорили, что если что-то в конструкции есть, значит, оно для чего-то служит. Конструкторы зря ничего не делают. Порассуждав сам с собой на эту тему, отправился я к командиру нашего дивизиона живучести со своим предложением:
 - Я с матросами берусь отремонтировать все неработающие приборы. Но мне нужны для этого чертежи корабельной противопожарной магистрали.
        Командир от такого предложения охнул и задумался. Потом велел ждать, а сам отправился к командиру боевой части 5. И когда я уже им уже двоим, рассказывал, что нужно, чтобы все трюмные приборы заработали и как я собираюсь это сделать, я узнал, что схемы, которые я прошу для ремонта, являются сверхсекретными. И их не так-то просто получить.
        Однако, на следующий день мне передали папку с необходимыми документами, я расписался за её получение и начал изучать. Вот где я понял, что образование при военном заводе имени Кирова я получил самое, что ни на есть приличное.
Все нужные магистрали были пробиты, исправлены ,приборы заработали.
За этот ремонт мне вынесли первую мою благодарность.

       Был у меня и первый выход в море. И когда крейсер прошел боновые ворота , меня вызвали годки с офицерами, на морскую традицию,
Нужно было причаститься, т.е выпить не переводя дыхание литр морской воды. Пришлось пить.
           Последние глотки пил уже из последних сил. Офицеры кричали, подбадривая:
- Давай! Давай, матрос! Вперёд!