Вольтер и футуризм
М-да…, любовь… Но давайте на минуту представим себе удивительное футуристическое людское общество, где генетика и всякая прочая наука достигли таких высот, что дети могут рождаться, скажем, простым делением пополам или еще как лабораторно, и где однополые браки нормальны, однополые совокупления естественны, а вот любовь мужчины к женщине и наоборот как раз противоестественна, где любящий такой любовью есть человек порченный, ущербный, бессмысленный, ничтожный. А ведь в предложенной фантасмагории это и есть так. При всей вдохновенной поэтичности ауры, окутывающей любовь, конечная цель, смысл, суть ее проста – дети. Но если дети извлечены из уравнения, то что она, как не низкое половое извращение?
Если дети не цель, то нежные чувства мужчины к женщине противоестественны и одиозны. У мужчины с мужчиной, равно как и у женщины с женщиной куда как больше общего. Мировоззрения и мироощущения, интересы и предпочтения, неприятия и даже болезни их настолько близки и гармоничны меж собою, что это, со всею уже очевидностью, – два разные биологические вида, и тогда влечение между мужчиной и женщиной есть межвидовая дивергенция, каковые пары должно демонстрировать лишь в зоопарке или кунсткамере. Но совершенное общество будущего, кроме всего прочего, толерантно. Оно позволяет им выступать на улицах с демонстрациями своего омерзительного непотребства, объединяться в сообщества, писать свои декларации прав, программы и даже иметь какой-нибудь, например, радужный флаг. Даже святая футуристическая церковь, несмотря на всю одиозность подобного извращения, разрешает им вступать в богомерзкие браки. Не потому чтобы одобряла, но… толерантность…
Так что же это за слово, что за зверь такой, толерантность, что, позволяя подобное, против собственной воли переписывает воззрения и законы даже самого совершенного общества? Изобретение его приписывают Вольтеру. Ему приписывают довольно исчерпывающую формулировку: «Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить». Это лишь парафраз его собственных слов из «Очерков о терпимости»: «Думайте и позволяйте другим думать тоже», но суть почти одинакова – думать и говорить дозволено каждому члену общества. Думать и говорить… Что в этом плохого? Думать и говорить – два уникальные свойства человека как биологического рода, неважно, относится отдельная особь к виду мужчин или виду женщин.
Но вернемся в реальный мир. За рассуждением и разговором, не всегда, но, как правило, следует действие. Однако про действие у Вольтера ничего не сказано. Он вовсе не собирался, при всем своем несогласии, отдавать жизнь за право оппонента и действовать сообразно мыслям и словам своим, на которые, черт с ним, имеет узаконенное право. Qui pro quo. Произошла подмена понятий. Законно не только думать, но и делать. Толерантность достигла высшей точки своего развития (или деградации?). Гомосексуализм сегодня не только больше не извращение, он уже и преподается в школах. То есть дети рождаются еще традиционным способом, не в пробирке, а традиционная любовь уже отменена, отменена толерантным способом.
Зачем же так вот, впереди паровоза? Кто это и куда так торопится? Если человечеству и предрешено распасться на два вида, то так тому и быть, но пусть постепенно, своим чередом, без революций. Ведь был же уже опыт торжества толерантности в Содоме и Гоморре. Ничему не хочет учиться человек и потому его не жалко. «Человек зачат в грехе и рожден в мерзости и путь его - от пеленки зловонной до смердящего савана», но жалко… любовь. Все сгорит серою, все унесется потопом – не жаль, но пусть повторится:
«Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь…»
Свидетельство о публикации №217021600809
С уважением,
Владимир
Владимир Врубель 16.02.2017 13:24 Заявить о нарушении