Веснушки киносценарий по мотивам моего одноименног

   Спальня в современной квартире. Утро. На кровати, спиной друг к другу спят мужчина и женщина лет сорока – сорока пяти. Женщина среднего телосложения, у нее густые длинные рыжие волосы. На женщине  ночная рубашка, помятая ото сна. Мужчина в обычной футболке. Видно, что это давно живущие вместе супруги.
     Звенит будильник, женщина садится на постели, выключает его. Мужчина, приоткрывая глаза, смотрит на светящиеся электронные часы на полке. На них 6:30.
     Мужчина спрашивает:
- Что так рано?
     Женщина отвечает:
- Мне надо статью доделать, я Борисычу обещала. Ты спи, Леш, я буду уходить, разбужу тебя.
     Мужчина сонно соглашается: «Угу», поворачивается на бок, сладко засыпает.
     Женщина идет на кухню.
     Ставит на плиту чайник.
     Идет в ванную. Ополоснув лицо водой, она поднимает голову и смотрит в зеркало. Сонный вид сходит с нее, она становится более сосредоточенная.
     На кухне женщина стоит у окна, пьет что-то из чашки, ест бутерброд с сыром. По ней видно, что она вовсю погружена в обдумывание будущей статьи.
     Эта же женщина, уже одетая в брючный костюм, накрашенная и причесанная, заходит в спальню, смотрит на спящего мужчину.
- Леш, вставай! Я ухожу.
     Мужчина просыпается, открывает глаза.
     Женщина поворачивается, чтобы выйти. Смотрит на полку шкафа. Там стоит несколько фотографий в рамках. На одной она сама, мужчина и два мальчика - один лет десяти, другому лет семь. Все одеты в куртки и штаны цвета хаки, в руках у каждого удочка.
     На другой фотографии старший мальчик, только уже взрослый, в костюме жениха. Рядом невеста.
     Еще на одной фотографии младший мальчик, тоже уже взрослый. Он в униформе врача «скорой помощи».
     На одной фотографии оба сына сняты вдвоем – одному лет семнадцать, другому лет четырнадцать.
     Женщина улыбается и подмигивает этой фотографии.
     Выходит из спальни.
   
      На улице солнечно, много желтой листвы. Бабье лето.
     Женщина одета в светлый плащ до колена. На шее яркий шарфик.
     Она стоит на автобусной остановке. Народу еще немного.
     Подъезжает маршрутка. Женщина входит в салон, садится. Лицо ее очень сосредоточено, она явно погружена в работу.
     За окном мелькают красивые виды города.

     Кабинет в редакции. Несколько столов завалены бумагами.
     За одним столом сидит эта же женщина и быстро что-то печатает на компьютере. В кабинете больше никого нет.
     Открывается дверь и заглядывает высокий, крупного телосложения, мужчина. На нем строгий темный костюм и темно-синяя рубашка, но без галстука и верхняя пуговица расстегнута.
     Увидев женщину, мужчина радостно улыбается и громко говорит:
- Люда, привет! Как поживает наша статья?
     Женщина,  не отрываясь от компьютера, улыбается в ответ:
- Привет, Борисыч. Родилась. Ты удачно зашел, я как раз заканчиваю.
- Ну, тогда с новорожденной тебя!
     Женщина хмыкает в ответ. Пробегается  глазами по тексту и  потом переводит взгляд на мужчину.
- Спасибо.
- Пожалуйста.
     Борисыч присаживается на край стола напротив Людмилы.
- Только я ведь не просто так зашел. Догадываешься зачем?
- Даже не представляю.  – Людмила складывает руки на груди, откидывается на спинку стула. Смотрит выжидающе на мужчину.
- Надо соседей навестить. Область такая же, как у нас, а руководство, пожалуй, пошустрее будет. Их комбинат, говорят, в гору пошел. Начальство требует пару статей о передовиках производства.
- Как в старые добрые времена? – спрашивает Люда с легкой иронией.
- Правильно. Поверь, Людмила, я немало уже живу на свете и могу с уверенностью сказать, что в этом мире ничего не меняется. А потом – что ты имеешь против того, чтобы похвалить действительно достойных людей? Не рецепты же нам начинать печатать?  Согласна?
- Согласна. Рецепты пусть другие печатают, - кивает головой Люда.
     Мужчина смеется.
- Я не только про рецепты. Ты ехать согласна?
     Людмила делает задумчивое лицо, барабанит пальцами правой руки по столу.
- Ладно-ладно, - миролюбиво говорит Борисыч, - ну, чего ты? Вот скажи мне, как своему непосредственному начальству скажи – почему бы тебе не поехать? Дома у тебя все в порядке – муж хороший, дети выросли. Парни твои хорошо устроены по жизни, один даже женат. Дома вы с Лешкой вдвоем остались. Не скучно?
     Женщина с хитрым прищуром смотрит на мужчину.
- А ты что же, хочешь предложить мне развеяться?
- Ну, в том числе и это. Город небольшой, старинный. Командировку тебе выпишем на три дня.
     Борисыч вытягивает вперед руки, разворачивает ладони вверх.
- Да с твоим талантом… Люд, ты же за день управишься! Ну, день на дорогу туда-обратно. А целый день тебе как бонус будет. Погуляешь по городу, посмотришь достопримечательности. Хочешь – спи в гостинице. Отдохнешь опять же.
- От чего? – удивленно говорит Люда.
- От всего. От работы, от дома. От меня, например.
     Мужчина смотрит на женщину с хитрой улыбкой:
- А, правда, мы с тобой сколько друг друга знаем? Лет тридцать уже?
- Двадцать шесть. С половиной. Вы с Лешкой под окном роддома вместе стояли.

     Черно-белые кадры воспоминаний:
     Бегут весенние ручьи, на воде играют солнечные блики.
     Больничный двор. Трехэтажное здание с большими окнами.
     На втором этаже в окно смотрят две молодые женщины в цветных домашних халатах, у одной рыжие волосы.
     Обе смотрят вниз, делают какие-то знаки руками.
      Под окном на отдалении друг от друга стоят два молодых парня. Один похож на нынешнего  Алексея, мужа Людмилы, другой высокий и крупный, похож на Борисыча.
     Сначала парни жестикулируют, глядя в окно.
     Потом смотрят друг на друга.
      «Крупный» что-то спрашивает у Алексея.
      Тот отвечает.
      Они еще что-то говорят друг другу.
     Потом подходят ближе, пожимают руки друг другу. Понятно, что они знакомятся.
     Молодые мамочки наблюдают за ними, переглядываются, улыбаются.

     Снова в цвете: кабинет редакции.
     Борисыч также сидит на краешке стола напротив Людмилы, она смотрит на него.
      Мужчина задумчиво произносит:
-Да-а-а… Во время-то пролетело, а? Двадцать шесть лет! Ё-моё! Это ж целая жизнь!
     Мужчина поднимается со стола, подходит к окну. Смотрит в окно, говорит задумчиво:
- Нашим детям почти двадцать семь… А мне было двадцать два, когда они родились… Я тогда был младше их сегодняшних…
     Борисыч поворачивает голову, спрашивает Люду:
- Твой-то вас с Лешкой еще в бабку с дедом не собирается перевести?
- Говорят, года через два. Сноха доучивается.
     Мужчина полностью разворачивается к женщине. Вздыхает.
- Понятно. А мой вообще жениться пока не собирается. Меняет девок, как перчатки…
     Людмила кивает.
     На некоторое время оба замолкают и молча смотрят друг на друга.
- Ну так как насчет командировки?
     Люда ехидно спрашивает:
- У меня есть варианты ответа?
- Конечно нет.
     Они буравят друг друга глазами.
      Потом мужчина вопросительно вскидывает голову и, не раскрывая рта, издает звук: «У?».
     Женщина в ответ грустно вздыхает, согласно кивает: «Угу!».

     Людмила ходит по цехам текстильного комбината. На ней джинсы и водолазка. В руках блокнот с ручкой и диктофон. На шее фотоаппарат. Возле нее, все время что-нибудь говоря, что-то показывая руками, находится девушка в спецодежде и косынке.
     Людмила беседует с работницами комбината. Делает пометки в блокноте. Часть разговора записывает на диктофон.
     Людмила фотографирует цех.
     Людмила фотографирует женщин на их рабочих местах.

     Людмила выходит из ворот комбината. За спиной видна табличка с названием предприятия и города К…
     Женщина смотрит на часы на руке. Улыбается. Говорит сама с собой:
- А вот и не угадал ты, Борисыч. Не день, а целых полтора дня я себе подарю.
     Она мурлычет себе под нос незамысловатую мелодию.
     Люда осматривается по сторонам. Подставляет лицо солнечным лучам, некоторое время стоит, закрыв глаза.
     Потом резко открывает глаза, делает глубокий вдох. Говорит с улыбкой:
- Ну, что, Милка, свобода попугаям?
   
      Людмила уходит от ворот комбината.

     Этот же день. Набережная большой реки.
     Людмила подходит к скамейке, садится.
      Смотрит по сторонам. К ней подлетает воробей, садится на землю, поглядывает на Люду.   
     Женщина достает из сумки пирожок, начинает отламывать кусочки и бросать птице.
     Вдруг воробей взлетает.
     Рядом раздаются детские голоса.
      Людмила оглядывается.
     Мимо нее проходят три девочки лет десяти-двенадцати. Они весело смеются и о чем-то говорят.
     Одна девочка поворачивает голову и смотрит на Люду. У нее рыжие волосы - они заплетены в две косы, и крупные веснушки.
     Женщина и девочка внимательно смотрят друг на друга. Девочка даже замедляет шаг, но потом резко отворачивается и догоняет попутчиц.
     Людмила продолжает смотреть ей вслед.
     Девочка тоже оборачивается.
     В руках женщины тот же разломанный пирожок.
     Воробей подлетает к ней снова.
     Следом подлетает еще один воробей.
     Людмила, задумавшись, отламывает кусочки и бросает их на землю.
     Птицы клюют их.

     Люда медленно идет по тротуару.
     В городе очень красивый вечер. Много желтой листвы. Солнечно.
     Людмила разговаривает по сотовому телефону:
- Все нормально, Леш… Послезавтра приеду… Не скучай… Пока.
     Люда в гостиничном номере в джинсах и футболке сидит «по-турецки» на кровати.
     Читает свои записи в блокноте. Останавливается, замирает с задумчивым видом. Перед ее глазами лицо той веснушчатой девочки. Людмила как бы видит все, что было на набережной, в замедленной съемке.
     Взлетает воробей, она поворачивается и встречается глазами с девочкой.
     Девочка, уже отойдя, оборачивается и смотрит на Люду.
     Женщина резко приходит в себя, трясет головой. Произносит с удивлением:
- Фу ты! Чего это я?
   
     Утро. Гостиничный номер.
      Людмила в ванной комнате, уже одетая в джинсы и белый свитер, стоит перед висящим на стене зеркалом. Красит глаза тушью. Смотрит в зеркало. Подмигивает. Говорит с улыбкой, но грубым «переделанным» голосом:
- Ну, что, Мила, погуляем?
     Отвечает своим обычным голосом:
- Конечно, погуляем, начальство же велело!

     Показывается город. Красивые здания, набережная, парки, скверы.
     Людмила в куртке, с фотоаппаратом ходит по улицам, время от времени фотографирует.
     Крупным планом неширокая улочка.
     Людмила смотрит на красивую кованую ограду.
     Берет в руки фотоаппарат, наводит на нее объектив. Делает несколько снимков.
     Смотрит за ограду. Там какое-то большое здание.
     Людмила поворачивает голову, снова что-то фотографирует на противоположной стороне.
     За ее спиной раздается громкий детский окрик:
- Мама!
     Женщина оборачивается.
     С другой стороны к забору подбегает мальчик лет шести. Он хватается руками за прутья ограды, прислоняет лицо плотно к прутьям, улыбается и смотрит на Людмилу. У него крупные веснушки на носу и щеках.
     Людмила и мальчик смотрят друг на друга. Ребенок смотрит радостно, женщина смотрит удивленно и даже чуть недоуменно.
     К мальчику спешит полная  женщина шестидесяти (Нина Усатова). Подходит, осторожно отнимает его руки от прутьев. Бросает быстрый взгляд на Людмилу. Говорит извиняющимся тоном:
- Вы простите нас. Это случайно получилось.
     Пожилая женщина обнимает мальчика за плечи, говорит ему ласково:
- Пойдем, Дениска.
     Мальчик нехотя поворачивается, и они вдвоем отходят во двор.
     Людмила стоит растерянная. Смотрит им вслед.
     Потом переводит взгляд на дом. Замечает детскую площадку во дворе, большое крыльцо, какую-то вывеску у двери.
     Из двери выходят несколько мальчиков и девочек подросткового возраста.
     Людмила смотрит в спину уходящей женщине и громко спрашивает:
- Извините, а что в этом доме находится?
     Пожилая женщина не останавливается, поворачивает голову и отвечает:
- Детский дом.
     Людмила стоит и смотрит на уходящую пару. На ее лице растерянность.
    
      Ночь. Гостиничный номер.
      Людмила лежит на кровати на боку.
      Почти сразу же переворачивается на другой бок. Через несколько секунд она открывает глаза. Ей не спится. Она крутится на постели.
     Потом включает прикроватную лампу, садится на кровати, поднимает подушку повыше, облокачивается на нее.
     Берет с тумбочки блокнот, начинает читать записи. Делает ручкой какие-то пометки. Временами задумывается о чем-то, глядя мимо блокнота.
     Потом прикрепляет к блокноту ручку, отбрасывает блокнот обратно на тумбочку. Выключает свет. Некоторое время сидит в темноте. Потом опускает подушку и ложится.

     Утро. Тот же гостиничный номер.
     Людмила лежит на кровати, задумчиво смотрит в потолок.
     Людмила в ночной рубашке ходит туда-сюда по номеру. Останавливается. Решительно берет с журнального столика телефонный справочник. Листает. Находит нужный номер, звонит со стационарного телефона.
- Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, в какое время рейсы на… (называет свой город).
     Слушает ответ в трубке.
- А вечером?
     Ей снова отвечают.
     Людмила смотрит на наручные часы.
- Восемнадцать двадцать? Спасибо.
     Кладет трубку на аппарат. Стоит, раздумывая о чем-то. Снова смотрит на часы. Начинает одеваться.

     Та же кованая ограда возле детского дома.
     Вдоль нее быстрым шагом идет Людмила. Заходит в калитку, поднимается на крыльцо, входит в дверь.
     Кабинет директора детского дома.
      Людмила сидит за столом для заседаний.
     В кресле директора худощавая женщина лет пятидесяти. На ней строгий костюм очень хорошего качества, отличная прическа. Она говорит Людмиле:
- Слушаю вас.
     Людмила отвечает:
- Я - журналист.  В вашем городе нахожусь в командировке. Была на текстильном комбинате. Буду писать о передовиках производства. Но дело не в этом. Видите ли, я хочу написать книгу. Художественную книгу. И в ней будет кое что и про детский дом.
     Людмила делает паузу, наблюдает за реакцией директрисы. Выражение лица директора не меняется.
- Но, понимаете ли, одной писательской фантазии тут мало.   Мне нужны живые примеры. Не имена, не фамилии. Просто настоящие истории из жизни. Придумать можно многое, но в жизни ведь интереснее, правда? Реальнее. Ну, вы понимаете?
     Люда вопросительно смотрит на женщину.
     Та чуть кивает.
- Мне хотелась бы услышать истории детей. Можно даже истории ваших работников. Ведь у вас наверняка есть люди, достойные того, чтобы про них писали в книгах? Может быть, кто-то уже очень давно работает, имеет большой стаж. Мне все интересно, правда! И еще раз повторюсь – никаких имен и фамилий. Ничьих.
     Молчание.
     Директриса раздумывает. Глубоко вздыхает. Обращается к Людмиле:
- Разрешите взглянуть на ваши документы?
     Людмила заглядывает в сумочку, достает журналистское удостоверение, протягивает его директрисе.
     Та внимательно его изучает.
     Люда не менее внимательно смотрит на нее.
     Директриса возвращает удостоверение. 
     Людмила делает вид, что смущена. Произносит осторожно:
- Я понимаю, что мой визит неофициальный… Но, надеюсь,  можно договориться…
     Люда трогает рукой свою сумочку.
     Директриса поднимает взгляд на Люду. Мельком смотрит на ее сумку. Чуть заметно усмехается.
- Ну, хорошо.
     Берет в руки сотовый телефон, нажимает вызов. Говорит в трубку, внимательно глядя на Люду.
- Ася, зайди ко мне.
     Почти сразу же открывается дверь. В кабинет входит похожая на подростка женщина. На ней темная юбка, светлая блузка и темная жилетка.
     Вошедшая смотрит на Люду и произносит:
- Здравствуйте.
    Та ей отвечает:
- Здравствуйте.
     Женщина переводит взгляд на начальницу.
     Директор приглашает ее, показывает рукой на стул напротив Людмилы:
- Проходи, садись.
     Женщина усаживается. Смотрит на гостью. Поворачивает голову, смотрит на начальницу.
     Директриса говорит ей:
- Ася, удели немного времени нашей гостье.
     Директор смотрит на Людмилу.
- Людмила Андреевна - журналист. Хочет написать книгу. В ней будет и  про детский дом.
     Люда согласно кивает головой.    
- Она хочет услышать конкретные истории детей. Без имен и фамилий.
      Людмила встревает:
- Можно и про какие-нибудь случаи, которые произошли здесь. Можно смешное, можно не очень…
     Директриса согласно кивает, говорит:
- Угу.
     Переводит взгляд на Асю.
     Ася внимательно слушает.
- Одним словом – сориентируешься сама. Лишнего говорить не надо, ну да не мне тебя учить.
     Ася обращается к Людмиле:
- Я правильно поняла – вы хотите писать книгу? Не статью?
- Книгу-книгу! Именно книгу. – Людмила старается говорить как можно правдоподобнее. - Для статьи нужны факты, реальные факты! Имена! А мне нужен просто…
     Она произносит с нажимом:
- МАТЕРИАЛ! Ну, вы понимаете… Настоящий, из жизни, не придуманный!
     Ася соглашается:
- Ясно. Ну что ж, пойдемте!
     Людмила и Ася сидят в небольшом кабинете, Ася показывает альбом с фотографиями, рассказывает о некоторых воспитанниках. Людмила рассматривает фото, иногда задает вопросы, делает пометки в блокноте.
    У Аси звонит сотовый телефон. Она слушает, что ей говорят. Переводит взгляд на журналистку.
- Людмила Андреевна, у нас сейчас обед. Хотите покушать с нами?
     Людмила улыбается:
- Видимо у вас неплохо готовят, раз вы не боитесь пригласить меня в столовую.
     Ася улыбается в ответ, восклицает:
- О да! Повара у нас великолепные! Со снабжением продуктами тоже проблем нет. Так что нам на самом деле не стыдно.
     Ася пожимает плечами и разводит руками.
     Людмила и Ася идут в столовую. Сидят за отдельным столиком. Людмила иногда посматривает на детей. Хвалит обед:
- У вас действительно вкусно кормят! Совершенно домашняя еда! И даже пахнет тут у вас как дома. Обычно в общественных местах совсем другие запахи! Казенные какие-то…
- Спасибо. Девочки, что работают на кухне, на самом деле достойны похвалы. Я дома на троих не всегда могу так вкусно приготовить, а они на нашу ораву умудряются настряпать!
     Отобедав, женщины выходят из-за стола. Идут по коридору. Выходят в большой холл.
     Возле окна в другом конце холла Людмила  видит маленького мальчика и девочку постарше. В мальчике Люда узнает ребенка, который окликал ее у ограды словом «мама». Он тоже узнает Людмилу, вскидывает голову, словно хочет что-то сказать. Но его тут же прижимает к себе девочка. Людмила удивлена – она узнает девочку с набережной. Девочка смотрит на женщину молча.
      Люда на секунду замирает на месте, отстает от Аси.
     Ася замечает это, оборачивается. Бросает быстрый взгляд на Людмилу, на детей.
     Девочка берет мальчика за руку и торопливо уводит.
     Людмила приходит в себя, поворачивается к Асе.
- Я вам про них не рассказывала, Людмила Андреевна…
- Да?
- Они поступили к нам не очень давно, этой зимой. Хорошие домашние дети. Брат и сестра. Их родители разбились в новогодние праздники на машине.
- И что, нет никого из родственников?
- Есть. Но детей не взяли. – Сухо произносит Ася и делает приглашающий жест рукой:
- Пойдемте.
 - Да, конечно.
     Женщины уходят.
     Им навстречу идет пожилая женщина – Люда видела ее у ограды. Она внимательно смотрит на Людмилу. Люда здоровается. Женщина отвечает ей.

     Частный сектор. Двор небольшого домика.
     Старик с высоким лбом и интеллигентным лицом (Эрнст Романов) в жилетке на меху набирает дрова из поленницы. У его ног прыгает щенок.
     В калитку заходит пожилая женщина - воспитательница из детского дома.
- О, мамуля наша пришла! – говорит старик.
     Щенок кидается к хозяйке.
     Она наклоняется, гладит его.
- Привет, мамуля! – старик улыбается жене. – Как день прошел?
- Хорошо, Митя. Вы тут как?
- Мы-то? Мы-то с Рексом в порядке. Чего нам сделается? Пообедали. Подремали. Ужин приготовили. Я картошки нажарил как ты любишь – с пенками. Хотел макароны сварить с сосисками, но потом вдруг так захотелось картошки!
- Ну и молодец! Нажарил, значит будем есть, повар ты мой!
     Женщина смотрит на мужа с любовью, чуть улыбается.
     Они поднимаются на крыльцо. Заходят в дом.

     Пожилые супруги сидят за столом, ужинают. На женщине теплый домашний халат, мужчина в клетчатой рубашке и жилетке ручной вязки.
Жена медленно говорит:
- К нам сегодня женщина одна приходила.
- Да? Что за женщина? Очередная проверяющая? – с интересом спрашивает муж.
- Кажется нет. Сказали, что она корреспондентка из соседней области. Спрашивала про детей.
- Зачем? – быстро спрашивает старик.
- Сказала, что хочет написать книгу. Собирала истории про детский дом, про детишек.
- А книга, что, про детский дом будет?
- Вроде не совсем. Просто там будет и о нем тоже. Я не знаю, не поняла толком.
    Муж внимательно смотрит на жену.
- И в чем же дело?
     Женщина отвечает не сразу, сидит некоторое время задумчиво.
- Знаешь, Митенька… Мне показалось…
     Муж ждет продолжения, но она замолкает. Он спрашивает нетерпеливо:
- Ну, ну, мамочка! Что тебе показалось-то?
- Мне показалось, что… - она переводит взгляд на мужа.
    Он снова нетерпеливо:
-Ну?!
- Помнишь, я тебе рассказывала про брата и сестру, что поступили к нам зимой? Марина и Дениска.
- Помню.
- Так вот мне почему-то показалось, что она обратила на них внимание. А Дениска вообще вчера к ней побежал, когда на улице увидел.
- Как это – вчера? Ты же говоришь, что она сегодня у вас была?
     Старик смотрит непонимающе.
     Женщина отмахивается рукой.
- Вчера мы только гулять вышли, как Дениска сразу рванул к забору. И кричит: «Мама!». Я за ним. Смотрю – мимо проходит какая-то женщина. Она обернулась. Смотрит на Дениску. А он к прутьям прилип и тоже на эту женщину смотрит. Ну, я подошла, отвела его. Думала, что плакать будет, давай скорее его успокаивать да заговаривать. Отвлекла. С ним такое впервые, Митя, понимаешь? Дениска никогда никого мамой не называл. По крайней мере - вслух. Я так удивилась! А женщина та тоже очень удивилась. Спросила у меня только, что здесь находится. Я обернулась, а она стоит, как вкопанная. «Детский дом» - говорю. Она больше ничего не сказала. А сегодня сама пришла. Представляешь?
- И что в этом такого?
- Так-то ничего. Но только я случайно увидела, как эта женщина увидала Дениску с Мариночкой. Между ними как будто искра какая-то пробежала…
- Скажешь тоже, мамочка! Искра! – Муж улыбается. – Ты прям как поэт у меня!
- А ты не смейся! Можешь мне поверить – тут не все так просто.
     Муж глубоко вздыхает и откидывается на спинку стула.
- Я знаю, как ты мечтаешь пристроить  всех этих детишек по домам. Рвешь ты себе сердце, Маша!
- Рву, Митенька, – соглашается жена. – А как же иначе? Жалко мне их всех до единого! Даже самых ершистых жалко! Не война ведь в стране, а их у нас меньше не становится!
     Старик мрачно задумывается, кивает.
- Да-а…
     Жена прерывисто вздыхает, смотрит на фотографии на стене. Там старые черно-белые снимки. На одном, очень старом, большая группа маленьких мальчиков и несколько взрослых. Видно, что снимок сделан в  50-х  годах прошлого века. Над людьми каллиграфическим почерком надпись: «…кий детский дом». Женский взгляд останавливается на одном из детей – лобастом мальчике, в нем угадываются черты ее мужа.

     Детский дом. На окне в спальне сидит мальчик Дениска, одетый в спортивный костюм. Змейка на курточке расстегнута. Он смотрит на улицу. Там хмуро, льет дождь.
     Открывается дверь в спальню, заглядывает Марина. Ее волосы заплетены в косу, одета девочка в джинсы и футболку.
- Вот ты где! А я ищу тебя везде! Ты чего мультики не пошел смотреть?
- Не хочу. – Буркает под нос Дениска.
     Сестра подходит к брату. Смотрит на него. Потом смотрит в окно. Произносит тихо:
- Дождь…
- Угу. – Произносит мальчик.
     Девочка обнимает его.
- Не грусти, Дениска! Дождь когда-нибудь кончится. Да и вообще скоро зима. Снег выпадет… Будем с тобой на санках кататься! А потом Новый Год! Ты уже придумал, что напишешь Деду Морозу?
 - А я не буду ему письмо писать. Он все равно никогда моего желания не выполнит. – Недовольно произносит Дениска.
- Это почему же? – Сестренка пытается шутить. – Это что же за желание такое у тебя невыполнимое?
     Мальчик разворачивается к сестре. Обнимает ее.  Вздыхает тяжело и грустно. Потом шепчет ей на ухо:
- Я больше всего на свете хочу встречать Новый Год с папой и мамой.
     Лицо сестры крупным планом – она по-взрослому хмурится и тяжело вздыхает:
- Я тоже очень сильно этого хочу, Дениска…
   Девочка поднимает глаза и смотрит на мокрое стекло.

     Поздний вечер. Дом пожилых супругов. В открытую дверь видна разобранная кровать. На ней лежит старик, читает газету.
     Пожилая женщина в распахнутом халате поверх ночной рубашки поправляет на столе скатерть, отходит к окну. По стеклу стекают  дорожки дождя. Женщина задумывается, смотрит в окно. Потом поворачивается, смотрит на старинную икону в углу. Подходит к ней. Ее губы что-то шепчут. Потом она крестится, делает неглубокий поклон иконе. Поворачивается и дважды крестит окно. Слышно, как она шепчет:
- Дай, Господи, чтобы у деток все наладилось.
     Женщина идет в спальню.   

     Редакция газеты. За своим столом сидит задумчивая Людмила. На ней белая водолазка, на шее красиво повязан пестрый платок. Волосы собраны на затылке в кичку.
      На пороге кабинета появляется Борисыч. Он одет в костюм и темную рубашку. Замечает задумчивый вид Людмилы, останавливается и наблюдает за ней. Она по-прежнему его не видит. Борисыч проходит, садится на стул напротив Люды. Кашляет. Она замечает мужчину, улыбается:
- Здравствуйте, Людмила Андреевна! – шутливо приветствует он ее.
- Здравствуйте, Борис Борисович.
     Пауза. Оба смотрят друг на друга.
- И что у нас случилось, а, Людмила Андреевна?
- Что случилось? – она не понимает его.
- Вот я тебя и спрашиваю.
- Меня?! – Людмила округляет глаза и показывает пальцем на себя.
- Угу, – он кивает.
- Если у меня лично, то вроде ничего. А что ты имеешь в виду?
- Что я имею в виду? – он вроде как удивляется. – Да ничего.
     И вдруг резко наклоняется к Людмиле и произносит заговорчески:
- Слушай, Люд, а ты, случаем, не влюбилась?
- Чего?! – восклицает она.  Смотрит с подозрением, принюхивается: - Ты что - пил?
- Я – нет. А вот ты… - мужчина обрывает фразу, смотрит с подозрением, но снова садится нормально.
- А что – я? – не понимает Людмила.
     Пауза. Борисыч внимательно смотрит на нее.
- А то. После той командировки ты какая-то странная стала. И это не только я заметил, поверь.
     Женщина усмехается.
- Интересно, что же во мне странного?
- Да много чего. Вот даже сейчас. Я к вам в кабинет уже давным-давно зашел, а ты меня заметила только, когда я перед твоим носом уселся.
- И что? Может, я работаю. Думаю.
- Ты меня, конечно, извини, но интересно было бы знать – над чем. Статью какую-нибудь готовишь, или, может, даже очерк? – в его голосе чувствуется ехидство.
     Людмила вздыхает. Отводит глаза.
- Ну и?… - настаивает Борис  Борисыч.
- Чего «и»?
- Что происходит, говорю! Что-нибудь случилось? Ты же сама не своя стала после этой командировки. Хотя на влюбленную тоже вроде не похожа… - С сомнением добавляет он.
- Это почему же? – Пытается шутить Людмила.
- А фиг тебя знает. Влюбленные, по крайней мере, все сначала вроде счастливые. А ты наоборот - как будто что-то потеряла…
     Он с тревогой смотрит на Люду.
- Может со здоровьем чего?
- Да все нормально! В соответствии с возрастом, так сказать.
- Точно? – с недоверием спрашивает Борис.
- Точно.
- Тогда что?    
     Людмила смотрит на него и молчит. Снова глубоко вздыхает.
- С Лешкой чего-нибудь? Может, поругались?
- Да все нормально у меня с Лешкой! Тьфу-тьфу-тьфу!
     Люда сплевывает через левое плечо, стучит по столу.
     Борис Борисович всплескивает руками.
- Ну что же тогда, а? Я же вижу, что ты какая-то странная стала!
- Может и странная. Кому это мешает?
- В принципе – никому. Но если нужна помощь…
- Слушай, ну что ты ко мне пристал! Все нормально.
- Волнуюсь я, понимаешь. – Просто заявляет Борисыч.
     Женщина качает головой:
- Не волнуйся. За заботу спасибо. Но помогать мне действительно не надо.

     Утро выходного дня. Кухня. Работает телевизор. На диване кухонного уголка сидит муж Людмилы. В его руках большой бокал с чаем. На столе тарелка с бутербродами. Людмила сидит напротив, пьет чай. Женщина в домашнем халате, мужчина в спортивных брюках и футболке.
     На экране мелькают кадры передачи «Пока все дома». Знаменитая пожилая актриса с выражением говорит в камеру: «У вас будет ребенок». В начале рублики идет заставка – детские лапоточки встают в ряд со взрослыми, и цифры показывают, сколько детей еще взяли в семьи.
    Алексей кивает на экран:
- Смотри, сколько уже много взяли!
     Люда кивает:
- Молодцы Кизяковы!
     Муж усмехается.
- Они-то, конечно, молодцы, что все это придумали. Только еще больше молодцы те, кто этих детей берет.
- Ну да… - соглашается жена.  Молчит некоторое время, раздумывает о чем-то. Потом спрашивает:
- Леш, а ты бы взял ребенка из детского дома?
     Мужчина хмыкает и пожимает плечами:
- Не знаю. Конечно, если бы у нас с тобой совсем не было детей… - произносит он с сомнением.
- Так взял бы или нет? – настаивает жена.
     Внезапно где-то в квартире звонит телефон,  Людмила встает и уходит в комнату.
     Алексей смотрит в телевизор, потом медленно поворачивает голову и смотрит вслед жене. Произносит тихо:
- Взял – не взял… Даже и не знаю… - И вдруг спрашивает громко и с явным любопытством: - А что?
- Да так… - доносится до него из комнаты почти равнодушный голос Людмилы.

     Детский дом. Большая комната, в ней несколько ребятишек занимаются разными делами. Кто-то рисует, кто-то лепит, кто-то вышивает. В комнату врывается мальчишка лет десяти и кричит:
- Там какие-то тетка с мужиком приехали, говорят, в семейный детский дом будут набирать! Говорят, что братьев с сестрами хотят брать!
     Ребятня разных возрастов побросала свои занятия и поспешила в коридор.
     Марина складывала пазлы, Дениска раскрашивал картинку. Но они не идут со всеми детьми. Дениска бросает карандаши и подбегает к сестре. Спрашивает с испугом:
- А нас не возьмут?
     Марина немного задумывается.
- А ты не хочешь?
- Не хочу.
- Значит, не возьмут. – Успокаивает его девочка.
     Дениска прижимается к ней, утыкается лицом ей в предплечье, сестра обнимает его.
- А что такое семейный детский дом? – спрашивает мальчик.
- Это когда в семье есть мама, папа и много детишек. Они живут вместе, одной семьей.
- А почему называется «детский дом»? Это же просто семья…
- Просто в такой семье могут быть и свои ребятишки и приемные. Но растят их всех вместе.
     Мальчик думает о чем-то, потом отстраняется от Марины. Смотрит ей в лицо:
- Я не хочу в такой детский дом. Я хочу просто в дом. Где мама и папа, и мы с тобой. И чтобы мы друг друга любили. Все-все!
- Я тоже хочу.
     В комнату заходит Мария Ивановна. Видит детей, идет к ним.
- Ну, Дениска, покажи-ка мне, что ты нарисовал.
     Мальчик нехотя отходит от сестры, идет к своему рисунку.
     Воспитательница смотрит на Марину. Девочка вопросительно смотрит на нее, спрашивает:
- Мария Ивановна, а нас не отдадут им?
- Кому – им?
- Ну, этим, которые сегодня за детьми приехали?
- А почему ты так странно спрашиваешь? Вы же даже не видели этих людей… - Женщина садится на стул рядом с Мариной.
     Марина молчит, опускает глаза. Произносит тихо:
- Мы с Дениской не хотим в семейный детский дом.
- Почему? – Воспитательница смотрит на девочку ласково.
- Там будет много детей. А какая разница – здесь нас тоже много, но мы уже тут привыкли.
- Но тогда у ребят будут приемные родители. А детишек вы всех и так уже знаете.
     Дениска подошел с рисунком и слушает сестру.
- Я тоже не хочу!
- И ты не хочешь? – воспитательница поворачивается к мальчику, улыбается. Замечает в его руках листок. – Покажи-ка, что ты нарисовал!
Мальчик протягивает лист.    
Крупным планом рисунок Дениски. Елка, украшенная игрушками и гирляндами.  Под ней разноцветные коробки с надписями «Подарки». Рядом с елкой женщина с длинными желтыми волосами, мужчина с усами и два ребенка – мальчик и девочка. Дети стоят между взрослыми. Все держатся за руки. А возле них изображено какое-то животное, смутно напоминающее собаку.


     Детский дом. Во дворе много детей и взрослых. Все в верхней одежде. Несколько детей стоят отдельной группой. Рядом с ними мужчина и женщина, на заднем плане виден микроавтобус. Дети из маленькой группы прощаются с остальными детьми и воспитателями, идут к микроавтобусу. Мужчина и женщина идут за ними. Все машут друг другу руками. Машина отъезжает.
     Детдомовские дети смотрят вслед автобусу. Мария Ивановна крестит уехавших, и говорит: «С Богом!»
     Воспитательница Ася стоит рядом с директрисой. Ася в темной стеганой куртке, директор – в красном драповом пальто. Неожиданно с неба начинают падать снежинки. Все задирают головы.
     Ася подставляет под снег ладошку, улыбается:
- Первый снег…
- Ну да. – Соглашается директриса. – Будем надеяться, что к счастью.

     Людмила стоит на улице. На ней драповое пальто нежного зеленого цвета и красивый платок. Она поднимает голову и тоже смотрит на падающий снег. Улыбается. Подставляет снежинкам ладонь в темной перчатке. Опускает голову, смотрит перед собой.
     Крупным планом церковь. Людмила поправляет платок и идет к ней.
     В церкви тихо и красиво.  Людмила ставит свечи.  Возле большой иконы Богоматери с маленьким Христом на руках она останавливается и задумывается. Через некоторое время мимо проходит пожилой священник. Людмила спрашивает у него:
- Скажите, пожалуйста, куда поставить свечи за детей?
     Священник подходит к ней.
- Можно и к этой иконе. Если молите о здравии, то можно вон туда, Николаю Чудотворцу. Можно к именным иконам поставить.
- А если это не мои дети?
     Священник смотрит вопросительно.
     Людмила поясняет:
- Понимаете… Они… Они - в детском доме…
     Священник внимательно слушает.
- Я их просто увидела один раз. – Людмила волнуется, подыскивает слова. – Они брат и сестра, мне так сказали…
     Она замолкает, не зная, что еще сказать.
     Священник понимающе кивает:
- И ты никак не можешь их забыть?
- Да…
     Оба задумываются. Помолчав, священник говорит:
- Для Господа нет деления на своих и чужих детей. Каждый человек - Его ребенок. И Он всех нас любит. Твое же сердце выбрало этих двоих ребятишек. Тебе сложно с ним договориться?
     Люда пожимает плечами:
- Со мной такое впервые. Я ничего не понимаю. Я все время о них думаю. А сама даже не знаю – может быть их уже кто-нибудь забрал. Может быть, их уже усыновили…
- У тебя еще есть  дети?
- Да, у нас с мужем два взрослых сына.
     Священник задумывается ненадолго.
- Может, стоит с ними со всеми поговорить? Это ведь касается не тебя одной, подумай об этом.
- Но я даже не знаю с чего начать! Я и сама толком не знаю, чего хочу! - растерянно произносит Людмила.
     Священник с хитроватой улыбкой смотрит на нее:
- Так уж и не знаешь?  Чем же тогда заняты твои мысли? Разве не этими детьми?
     Людмила глубоко вздыхает и согласно кивает.
- Да, вы правы…
- Тебя, наверное, пугает, как твои близкие примут эту новость? – Священник и Людмила смотрят друг на друга. – Порой  мы сами мучаем себя неведением. Мы боимся посмотреть правде в глаза. Боимся сделать первый шаг, произнести первое слово. И страдаем. Рисуем себе всякие невероятные картины, порой сильно преувеличивая масштабы того, что может дальше произойти… А на самом деле часто все оказывается гораздо проще. Как говорится – дорогу осилит идущий. И еще - самый длинный путь начинается с первого шага. Может, стоит попробовать его сделать?
     Священник помолчал.
- А вообще во всем этом не может быть советчиков. Только твои родные. И твое сердце.
     Людмила благодарно кивнула.
- Спасибо.
- Благослови  тебя, Господи. – Священник широко перекрестил женщину и отошел.

     Дом пожилой воспитательницы. Вечер. Мария Ивановна сидит на диване и что-то вяжет на спицах. Ее муж сидит за столом и разгадывает в  журнале кроссворд.
     Внезапно женщина откладывает спицы, поднимается с дивана. Идет к комоду, на нем лежит тонометр. Муж замечает это, спрашивает с тревогой:
- Маша, ты чего?
- Давление померяю. Что-то голова зашумела.
- Устаешь ты сильно. Может, хватит уже работать? Давай, завязывай ты со своей ребятней! Будем на пару дома сидеть – Рекса, вон, - он кивает в сторону двери, - воспитывать.
     Старик поднимается со стула, идет к жене.
- Завяжу, завяжу. – Мария Ивановна усаживается на диван, муж помогает ей с тонометром. Оба замолкают, смотрят на аппарат.
- Сто восемьдесят  на девяносто пять. – Сообщает супруг. Убирает тонометр. Сердито выговаривает: – Высокое давление, мамочка! Ложись, я тебе таблетку сейчас принесу.
    Женщина ложится. Муж приносит лекарство, дает Марии Ивановне. Сам усаживается на стул, смотрит на нее. Продолжает:
- Нет, слушай, я тебе серьезно говорю – бросай ты свою работу!
- И я говорю, что брошу. Только попозже немного. Очень уж мне хочется Маришку с Дениской в хорошую семью устроить.
- Фью-ить! – Присвистнул старик. – Ты, что, с ума сошла? А если их никто не возьмет? Никто и никогда, а, Маш? Берут-то единицы, да и в основном тех, кто по одному. А тут уже большие ребята, да еще и двое! Мамочка, смотри правде в глаза! 
     Он замолкает, недовольно смотрит на жену.
- А потом, твоим ребятам сколько сейчас лет? Если мне не изменяет память – Марине одиннадцать, а Дениске шесть? Ты что, еще лет десять хочешь трудиться?!
- Не десять, Митя! Какие там десять! Столько я не смогу. Но думаю, что скоро их возьмут. Вот, например, завтра к нам семейная пара приезжает. Хотят посмотреть большеньких деток.  А Дениска как раз мечтает Новый год встретить уже в семье. Он тут, знаешь, какую картинку нарисовал?
     Женщина делает попытку встать, но муж прикрикивает на нее:
- Лежи давай! Я сам возьму!
- Там, в сумке у меня.
     Старик уходит в спальню, возвращается с рисунком мальчика. Рассматривает его, улыбается:
- Художник прямо твой Дениска!  А это, так надо понимать, собака, что ли? – Дмитрий Иванович тычет пальцем в непонятное существо на листке.
- Собака…  - улыбается Мария Ивановна.
     Муж рассматривает рисунок, качает головой.
- Да они у вас, наверное, все об этом мечтают. Новый год, семья…
     Старик смотрит на листок и грустно вздыхает.
- Угу, - грустно соглашается женщина.
- Мы и то иногда фантазировали, что у нас есть мамки да папки, хоть и не знали сроду, что это такое. А кто старше был, те еще своих помнили, нам рассказывали…
     Дмитрий Иванович мрачнеет.
 
     Черно-белые кадры:
     Зима, железная дорога. По рельсам едет старый поезд. Вагоны битком набиты людьми одетыми в одежду сороковых годов.
     В углу сидит молоденькая девчушка в зимнем пальто и темном шерстяном платке. На ее руках сверток с младенцем. Сидящая рядом худенькая женщина в телогрейке, подпоясанной  ремнем, тоже держит в руках запеленатого ребенка. Женщина смотрит на соседку, отворачивается, потом снова поглядывает на девчушку. Кивает на сверток, спрашивает:
- Твое дите?
- Мое. – Тихо отвечает девушка.
- Господи-господи! Это что же на свете-то делается! Сама же еще ребенок…
     Женщина поворачивается в другую сторону, смотрит на приткнувшуюся к ней девочку лет трех, в перевязанном крест-накрест шерстяном платке и пальтишке. Та спит.
- Муж-то живой? – женщина снова обращается к соседке.
- Погиб. Он пограничником был. В Бресте. – Сухо отвечает девушка.
- И мой погиб. Осенью сорок первого, под Ленинградом.
     Обе скорбно замолкают.
     Девочка возле женщины шевелится во сне, мать поворачивается к ней, заботливо поправляет выбившиеся ей на личико волосы.
- А у вас двое? – Спрашивает молодая мама.
- Двое. Зиночка и Дима.
     Вид снаружи – эшелон едет, а в небе появляются вражеские самолеты. Начинается бомбежка. Состав останавливается. Из вагонов  выскакивают люди, в панике разбегаются в разные стороны. Видны взрывы, кругом крики, подают раненые и убитые. Самолеты начинают стрелять очередями по людям.
     Наконец самолеты улетают.
     Кругом слышны крики, стоны, плач. Горит несколько вагонов. Много тел остается лежать неподвижно в разных позах.
     Крупным планом, без звука: на снегу почти рядом лежат две женщины. Они лежат, уткнувшись лицами в свертки с детьми, явно пытаясь укрыть их своими телами.  Малыши живы, кричат. Из-под матери в телогрейке пытается выкарабкаться девочка лет трех, в пальтишке и перевязанная крест-накрест платком. Она долго возится, наконец ей это удается. Шатаясь, ребенок поднимается на ноги. Рукав детского пальто темнеет от крови.
     Крупным планом спины женщин – пальто и фуфайка прошиты одной пулеметной очередью.
     Девочка застывает рядом с погибшими.

   Кухня Людмилы и Алексея. Оба одеты в джинсы, но мужчина  - в темной футболке, женщина - в кирпичного цвета водолазке. Они завтракают.
- Люд, я завтра с работы поздно буду.
- Далеко едешь?
- Угу. – Алексей пьет чай, отставляет чашку. – В К… (называет город, где Людмила была в командировке в сентябре).
     Алексей встает из-за стола.
- Куда?! – Жена удивлена. – В К…?!  - Оборачивается к нему.
- Ну да. Поеду по твоим местам. А что?
- Да так, ничего.
- Может, привет кому передать? – Муж хитро улыбается.
     Людмила отмахивается:
- Да ну тебя!
- А что?
     Алексей подходит к ней сзади, обнимает, шепчет, целуя в шею:
- Ты же у меня вон какая красавица!
- Леш! – фыркает Людмила.
- Что - Леш? – продолжает заигрывать муж. Он смотрит на часы на стене: - Может опоздаем на часик? Скажем, что проспали.
- Ага! Не знаю как тебе, а мне Борисыч точно благодарность потом вынесет!
- Ну, с Борисычем, допустим, мы как-нибудь договоримся. – Алексей улыбается.
- Ага! Тот последний раз, когда вы с ним «договаривались», мы с Надей до сих пор без смеха вспомнить не можем. Кто на диване спал «валетиком»?
- Ну, был грех! – Алексей отстраняется, делает виноватую физиономию. – Но Надюхе Борисыч после этого целый месяц посуду мыл. А ты меня и так простила. Сама. И вообще это единичный случай!
     Людмила допивает чай, отставляет чашку, встает. Говорит с улыбкой:
- Пошли на работу, «единичный случай»!
     Вытягивает губы трубочкой – муж с готовностью целует ее.

     Детский дом. В кабинете сидят директриса и супружеская пара.
     Муж и жена одеты очень дорого. На женщине роскошная белоснежная шуба, волосы уложены явно мастером. Мужчина в строгом пальто, из-под него видны брюки от дорогого костюма. Блестят модные щегольские туфли.
     Женщина, слегка поджав губы, осматривается.
- Сейчас их приведут. – Говорит директриса, обращаясь к посетителям. – Как вы и хотите – мальчик и девочка. Девочке одиннадцать, мальчику шесть, этой осень он уже пойдет в школу. Кстати, подготовка у него очень хорошая, смышленый малыш. Его сестра  учится стабильно хорошо…
     Женщина переглядывается с мужчиной. В ее взгляде читается: «Ну, вот, дождался, наконец!»
     Дверь открывается, и в кабинет заходят Марина с Дениской. За ними идет Ася. Дети напряжены и явно робеют.
 
    Муж Людмилы сидит за рулем грузовой машины. На нем расстегнутая кожаная куртка. За окном виден пригород – домики частного сектора. Кругом снег.
     Машина тормозит возле небольшого магазина. Алексей выходит из кабины, идет в магазин. У крыльца сидит на привязи щенок.
     Купив бутылку минералки, Алексей идет к выходу.
     Возле столика недалеко от двери стоит пожилой мужчина в сером драповом пальто и клетчатой шерстяной кепке. Он укладывает в хозяйственную сумку покупки. Вдруг из кармана его пальто выпадает кошелек. Старик не замечает этого.
     Алексей подходит, поднимает кошелек, подает старику.
- У вас кошелек упал.
     Пожилой мужчина поворачивается – это муж воспитательницы детского дома. Он забирает кошелек, благодарит Алексея. Алексей уходит.
     Выйдя на крыльцо, Алексей останавливается. Щенок сидит, но тут же встает. Они смотрят друг на друга.
- Ну, что, парень, хозяина ждешь? – спрашивает Алексей у собаки.
     Щенок начинает приветливо махать хвостом.
     Из магазина выходит Дмитрий Иванович. Щенок начинает очень активно радоваться хозяину.
     Алексей смотрит на них, улыбается:
- Ваш?
- Наш. – Отвечает старик, отвязывает щенка.
- Смирно сидел, молодец! – хвалит собаку Алексей.
- Мы его учим, чтобы воспитанный был.
- Терпения-то сколько надо!
- А куда нам торопиться? Я на пенсии, а хозяйка наша вообще прирожденный воспитатель. Всю жизнь с детьми работает. А человека воспитывать тяжелее, чем любое животное.
- Она в школе работает? – спрашивает Алексей.
- В детском доме.
     Алексей удивленно поднимает брови.
- Понятно… Серьезным делом занимается…
- Очень серьезным. – Солидно кивает головой старик. И обращается к собаке: - Ну, что, пойдем, Рекс? А вам еще раз спасибо за кошелек.
     Пожилой мужчина кивает Алексею и уходит.
     Алексей стоит, смотрит ему вслед. Потом идет к машине, заводит мотор.
     Старик со щенком идут по обочине. Грузовик обгоняет их. Коротко сигналит. Старик оборачивается. Алексей поднимает руку, прощаясь. Старик узнает его, тоже делает отмашку рукой.


     Детский дом. Вечер. По коридору тихо идет Мария Ивановна. Подходит к двери с табличкой «Спальня мальчиков». Осторожно открывает дверь, заглядывает внутрь. Тишина. Все спят.
     Взгляд ее останавливается на одной пустой кровати. Видно, что на ней до этого лежали.
     Воспитательница улыбается и качает головой. Выходит.
     Спальня девочек в детском доме. В комнате не совсем темно. Под одеялом в кровати у Марины лежит Дениска. Прикрывшись одеялом, они шепчутся:
- Марин, я не хочу к ним! Они мне не понравились!
- Почему? – спрашивает сестра.
- Не знаю. Тетенька какая-то… такая…
- Какая – такая?
- Не знаю… Она не добрая.
- Погоди, Дениска. Мы же их совсем не знаем. Один раз только и видели!
- Ну и что! Я второй раз даже и не хочу!
- Ну зачем ты так! Вот встретимся еще, а там посмотрим.
- Марин, я не хочу-у…
      Рядом с кроватью раздается голос Марии Ивановны:
- Это чего же ты не хочешь?
     Она стоит рядом с кроватью и улыбается.
     Дети захлопывают свое укрытие, замирают.
- Ладно, сдавайтесь! – Она тихонько дергает их за одеяло.
     Дети хихикают.
- Тише-тише! – успокаивает их воспитательница.
     Откидывается край одеяла, на нее смотрят две улыбающиеся детские физиономии. Мария Ивановна улыбается им в ответ, смотрит на них с любовью. Садится на край кровати. Дениска протягивает к ней руки.
     Воспитательница помогает ему сесть, потом мальчик устраивается на коленях у женщины. Он в пижаме, но она укрывает краем одеяла его босые ножки.
- И чего же ты у нас не хочешь?
Она ласково смотрит на малыша.
- Я к ним больше не хочу.
- К кому – к ним? – спрашивает Мария Ивановна.
- К тем дяде и тете, что с нами сегодня знакомились.
- Ну что ты, Дениска. А вот вы им точно понравились! Погоди, познакомитесь поближе, привыкнете друг к другу.
- А я не хочу с ними больше знакомиться. – Дениска надул губы.
- Ну что ты, - воспитательница погладила его по плечу. – Пойдем-ка лучше спать, мой хороший. Утро вечера мудренее.
     Мальчик послушно слезает с ее колен, целует сестру в щеку. Нашаривает на полу свои тапочки и, глубоко вздохнув, плетется на выход.
     Воспитательница ласково смотрит на Марину, поправляет ей одеяло. Выпрямившись, оглядывает спальню. Все остальные девочки спят. Они с Дениской выходят.

     Квартира Людмилы и Алексея. Вечер.
     Алексей сидит на диване, смотрит телевизор. Людмила гладит белье.
- Люд, я завтра поздно буду.
- Опять далеко едешь? – Женщина отставляет утюг, берет плечики, аккуратно вешает на них мужскую рубашку.
- Опять в К…
- В К…?!
- Ну да. У тебя рука легкая – написала про их комбинат, и работа сразу закипела. Даже наш автопарк стали привлекать.
- Ну это же хорошо, люди работают!
     Алексей кивает:
- Мне там рассказывали, что они того и гляди закрыться могли, а, видишь, устояли, и даже в гору пошли!
- О как! – Улыбается Люда. – Ладно, городу и комбинату - привет!

     Детский дом. Дениска в компании мальчиков примерно его возраста и постарше стоят в игровой комнате. Разговаривают.
- Че, ваши сегодня, что ли приедут? – спрашивает смуглый, плотного телосложения мальчик лет десяти, обращаясь к Дениске. Они оба одеты в спортивные костюмы.
- Кто - наши? – переспрашивает Дениска.
- Как кто? Ну, эти, усыновители. Ну, которые вас взять хотят! – поясняет мальчик.
- Не знаю. – Пожимает плечами Дениска.
- Я зато знаю. Слышал, как Ася Марь Иванне говорила.
- А-а… - Дениска хмурится.
- Везет вам, - заявляет светловолосый мальчик лет восьми. Он очень худенький, одет в светло-серую футболку с яркой картинкой робота на груди.
- Почему? – искренне удивляется Дениска.
- Богатенькие вас взять хотят. Я их тачку видел - крутяк! Такая не один лимон стоит.
- Лимон?! – не понимает Дениска.
- Ну  - миллион, - поясняет худенький мальчик.
- А я слышал, как потом воспиталки говорили, что на тетке шуба тоже дорогущая, не меньше поллимона. – Говорит кто-то из других мальчиков.
    Другие мальчишки произносят в разнобой:
- Ни фига себе!
- Круто!
- Везет вам!
     Дениска опускает голову.
- Э, да ты не рад, что ли? – Удивляется смуглый мальчик.
     Дениска пожимает плечами.
- Не знаю…
- Че – не знаю? – не отстает смуглый. – Совсем дурак, что ли, малой? Радуйся! Если вас с Маринкой возьмут – будете упакованы на все сто! У этих крутых бабок немерено, сразу видно! Оденут, обуют! Кормить всякими вкусностями будут! У них и дом наверняка большой, может, будете каждый в отдельной комнате жить, не то, что тут!
     Смуглый хлопает Дениску по плечу.
- Меня бы взяли, я бы рад был… - с горечью говорит худенький мальчик.
     Дениска кивает головой, но он явно не рад.

     Салон дорогой автомашины. За рулем водитель – средних лет мужчина с короткой стрижкой, в кожаной куртке. Рядом с ним на пассажирском месте сидит голубой плюшевый заяц огромных размеров.
     На заднем сиденье мужчина и женщина, которые приезжали за Мариной и Дениской. Сейчас они одеты по-другому, но все равно в их виде чувствуется лоск и достаток.
     Женщина немного напряжена. Ее губы сжаты. Она поглядывает на торчащие с переднего сиденья заячьи уши.
     Мужчина серьезен.
     Оба молчат, даже не смотрят друг на друга.
     Женщина заговаривает первая:
- Не понимаю, зачем тащить в детдом этого зайца. Едем, как дураки, люди оборачиваются!
     Лицо водителя серьезно, но в глазах при этих словах мелькают смешинки.
- Девочки любят мягкие игрушки. – Невозмутимо отвечает муж.
- Но не до такой же степени! – вспыхивает женщина. – И потом, девочке уже двенадцать лет, ей больше платья нужны, а не игрушки.
- Ну, допустим, двенадцать ей еще только будет. И думать про наряды ей еще рано. Пусть пока в игрушки поиграет.
      Тон мужчины серьезен. Женщина замолкает.
     Некоторое время оба молчат. Потом муж произносит чуть мягче:
- И потом, пусть ее брат поиграет. Он-то точно еще маленький.
- Ну да, он как раз сам ростом с этого зайца, если даже не меньше! – недовольно буркает женщина и отворачивается, смотрит в окно.
     Снова лицо водителя – он так же невозмутим, но глаза выдают, что ему смешно.
- Поверь, дорогая, девочка будет быстро расти и взрослеть. Успеет еще и в игрушка поиграть, и до совместных с тобой походов по магазинам дорастет. Так что шоппинговать ты будешь в свое удовольствие!
- Для этого мне вполне достаточно одной девочки. – Недовольно произносит женщина.
- А мне нужен сын.  – Твердо произносит мужчина. – И потом, мне кажется, что мы с тобой уже обо всем договорились!
- Угу. – Произносит жена.
- Дорогая, - мужчина поворачивается к ней, говорит мягко: - Я понимаю, что ты нервничаешь. Я и сам волнуюсь. Да, нам всем сначала будет непросто. Но мы должны попробовать! Будем помогать другу! И потом - у детей будет няня!
     Женщина глубоко вздыхает. Согласно кивает. Потом отворачивается к окну. Губы ее недовольно сжимаются.

     Детский дом. Дениска в спальне стоит на коленках на стуле и смотрит в окно. На подоконнике лист бумаги, он рисует рисунок, очень похожий на тот, что подарил Марии Ивановне (елка, мама, папа, девочка, мальчик и  собака). Рисунок не закончен – не дорисован пес и игрушки на елке.
     Мальчик держит в руках карандаш и задумчиво смотрит в окно. Потом начинает рисовать дальше.
     Через минуту он поднимает голову от рисунка и видит в окно, как напротив калитки останавливается большая красивая иномарка. Из нее выходит водитель, открывает заднюю дверцу, помогает выйти женщине. С другой сторону выходит еще один мужчина.  Водитель вытаскивает из салона огромного голубого зайца. Все трое идут к калитке.
     Дениска узнает мужчину и женщину. Смотрит, как они идут к дому. Потом слезает со стула и направляется к двери. Осторожно выглядывает в коридор. Выходит.
     На подоконнике остается лежать незаконченный рисунок.
     Дениска проникает в раздевалку, незаметно берет курточку и шапку, обувается и выскальзывает в  дверь. Одевается он уже за углом дома. Осторожно проходит через двор, открывает заднюю калитку и уходит.
     Дениска идет по улице, с любопытством смотрит по сторонам. Никто не обращает на него внимания.
     Потом одна женщина средних лет спрашивает у него: «Мальчик, а ты почему один?»
     Дениска убегает от нее, сворачивает в какие-то дворы.
     Через некоторое время он понимает, что заблудился.

     Частный сектор. Дом воспитательницы Марии Ивановны.
     На крыльцо выходит пожилая женщина-соседка в пальто и накинутом на голову платке. За ней следом – Дмитрий Иванович в меховой жилетке.
      В руках женщины пара подшитых валенок. Она благодарит старика:
- Вот спасибо тебе, Иваныч. А то скоро морозы передают, а в холод, сам знаешь, лучше валенок обувки для наших ног нету!
- Это точно, Лид.
     Из-за угла дома выскакивает Рекс, бросается к хозяину. Старик гладит собаку, пес доволен.
- Ну ладно, пойду я. – Женщина спускается с крыльца.
- Давай. Калитку только плотнее прикрой, а то у меня Рекс не привязанный.
     Женщина идет по тропинке. Старик ласково треплет пса за ухо, уходит в дом.
     В кармане у женщины звонит телефон. Она перехватывает валенки одной рукой, другой достает сотовый, нажимает на кнопку, начинает разговаривать. Выйдя из калитки, неловко подталкивает ее ногой назад и, не глядя, как она закрылась, уходит. Калитка закрылась не до конца.
     Собака, побегав по двору, подбегает к калитке, выходит на улицу. Убегает прочь.

    В детском доме суета – ищут Дениску. Мария Ивановна проходит мимо окна в спальне мальчиков, видит его рисунок. Берет лист в руки, смотрит. Вздыхает, трет левую сторону груди.

     Дениска медленно бредет по улице. Ему навстречу трусит Рекс. Они встречаются. Дениска с грустной улыбкой говорит собаке:
- Привет.
     Пес реагирует на голос, увязывается за мальчиком. Тот замечает его, заговаривает:
- Ты, что, тоже потерялся?
     Собака машет хвостом.
- Понятно. – Дениска грустно вздыхает. – Я сам убежал. За нами сегодня приехали, а я убежал. Потому что  не хочу к ним. Я не хочу быть их ребенком. А ты чей? Ничей?
     Дениска гладит собаку, замечает у нее ошейник.
- Нет, ты, наверное, чей-то, у тебя, вон, ошейник есть…
     Заглядывает в глаза собаке, говорит грустно:
- А я ничей… - Вздыхает. Думает. – Хотя нет, я не ничей, я Маринин.
     Снова вздыхает, гладит собаку. Говорит решительно:
- Ладно, иди домой, а то тебя искать будут. Меня, наверное, тоже ищут…
     Собака послушно отходит. Мальчик поворачивается и уходит. Собака возвращается и начинает то отбегать, то приближаться - звать его за собой. Дениска разворачивается и идет за Рексом.

     Ворота комбината открываются, оттуда выезжает машина Алексея. Он за рулем.
     Грузовик едет по пригороду. Алексей в кабине, на нем та же кожаная куртка. Он проезжает по улице, смотрит в окно. Виден магазин, где он в прошлый раз покупал минералку.
     Алексей смотрит на магазин, едет дальше. По дороге, навстречу машине, идет Дмитрий Иванович. Он часто оглядывается по сторонам, что-то кричит. Видно, что он кого-то ищет.
     Алексей узнает его, тормозит. Открывает дверь машины.
     Старик подходит, узнает Алексея.
- А, это вы! – старик явно расстроен.
- Здравствуйте, - говорит Алексей.
- Здравствуйте. – Дмитрий Иванович осматривается по сторонам.
- Что случилось? Потеряли кого? – интересуется Алексей.
- Рекс убежал. – Старик очень огорчен. – Никогда не убегал, а тут чуть калитку неплотно закрыли, он и удрал.
     Старик качает головой. Он тяжело дышит, видно, что устал.
- Давно ищете?
- С полчаса уже. Около дома ходил, звал. По соседним улицам прошелся. Нигде нету. Я уж сюда, к магазину пошел, думал, может, он по старой памяти где-нибудь здесь.
- А он домой не может сам вернуться? – спрашивает Алексей.
- Не знаю. Жена на работе, я тут… - Дмитрий Иванович развел руками.
- Понятно… - Алексей тоже повертел головой, высматривая собаку.
- А вы опять тут в наших краях?
- Да, вот, приезжал на ваш комбинат. – Алексей еще  раз осматривает окрестности. Ему из кабины лучше все видно.
     В конце улицы он замечает человека с собакой. Всматривается. Мальчик и пес. Старику их не видно. Алексей обращается к нему:
- Как, говорите, вашего беглеца зовут?
- Рекс.
- А позовите-ка его еще раз.
- Что? Вы его где-то видите? – Волнуясь, спрашивает старик.
- А вон там, - Алексей указывает в сторону приближающей парочки. Это Дениска и Рекс.
     Дмитрий Иванович щурится, вглядываясь вдаль. Кричит:
- Рекс! Рекс! Рекс!
     Собака навостряет уши, бежит к старику. Кидается к нему, скулит от радости. Потом резко отскакивает, замирает, смотрит в сторону остановившегося мальчика. И бежит к нему.
     Пес подбегает к ребенку, снова бежит к хозяину. Оборачивается на мальчика. Видит, что тот стоит, снова бегает туда - обратно. Видно, что собака зовет ребенка за собой.
- Рекс! Рекс! Рекс! – подзывает пса хозяин.
     Алексей наблюдает за происходящим, замечает растерянность ребенка.
- А чей это мальчишка? – спрашивает он у Дмитрия Ивановича, кивая на паренька.
     Старик всматривается в стоявшего поодаль ребенка:
- Не знаю. Поблизости у нас таких точно нет.
     Алексей выпрыгивает из машины, идет к Дениске.
- Привет, парень.
     Мальчик смотрит испуганно и молчит.
- Тебя как зовут? – Алексей приседает на корточки.
- Дениска.
- И где ты живешь, Дениска?
- А-а… там… - ребенок неопределенно машет рукой себе за спину.
     К ним подходят Дмитрий Иванович и Рекс.
- А поточнее? – Спрашивает Алексей.
     Денис растерянно смотрит на взрослых. Потом расстроено кривит рот, явно сдерживая слезы.
- Не помню. – Он хлюпает носом.
     Алексей замечает его голую шею, застегивает змейку на его курточке.
- Ну а шарф у нас где, а, Денис? Тоже там? – Алексей мотает головой мальчику за спину.
- Да-а… - Ребенок совсем расстроен.
- А мама тебя не будет искать? Как ты думаешь?- спрашивает Алексей.
     Мальчик снова хлюпает носом, опускает голову, произносит шепотом:
- Нет. У меня пока нет мамы…
- Как это - «пока нет»? - не понимает Алексей.
     Мальчик неопределенно пожимает плечами.
     Алексей недоуменно смотрит на Дмитрия Ивановича. Тот хмурится. Спрашивает у Дениски:
- Как, ты говоришь, тебя зовут? Дениска?!
     Мальчик молча кивает.
- А ты не из детского дома? – спрашивает старик.
     Ребенок снова кивает.
     Алексей поднимается с корточек, смотрит на Дмитрия Ивановича. Тот успокаивающе кивает мужчине. Глубоко вздыхает:
- Та-а-ак.., все понятно… - Он достает из кармана телефон, набирает номер. Говорит в трубку, не сводя глаз с Дениски:
- Маша? Ты только не волнуйся. Я тут, знаешь, кого нашел? – Ему в трубку что-то говорят. Старик хмурится, потом улыбается. – Вот его-то я и нашел! Вернее его наш Рекс нашел! Да-да, Дениску. Того самого.
     В трубку что-то кричат. Старик слушает, кивает:
- На нем синяя куртка с зелеными полосками. Черная шапочка. И веснушки на носу. Крупные! – Старик улыбается. – Хорошо-хорошо! Машенька, мы скоро будем! Ты только не волнуйся, доставлю в лучшем виде!
     Дмитрий Иванович отключает телефон, убирает его в карман. Смотрит то на мальчика, то на Алексея:
- Его там всем детским домом ищут, собирались уже в полицию сообщать.
     Алексей снова приседает на корточки перед малышом:
- Слышишь, герой! Заставил ты народ поволноваться!
- Ладно-ладно, - миролюбиво говорит Дмитрий Иванович. – Слава Богу, нашелся.
     Он смотрит на сидящего рядом с ребенком Рекса, улыбается:
- Все нашлись.

     К детскому дому подъезжает грузовик Алексея. Сигналит. В кабине на пассажирском месте сидят  Дмитрий Иванович с Дениской, у них в ногах -  Рекс.
- Ну, что, парни, приехали? – Спрашивает Алексей у пассажиров.
     Мальчик с восторгом поглядывает из кабины. На крыльцо  детского дома в наспех накинутой верхней одежде выскакивают  дети и взрослые.
     Алексей выходит из кабины, помогает выбраться Дмитрию Ивановичу, достает Рекса, снимает на руках Дениску. С мальчиком на руках Алексей идет к крыльцу, старик с собакой шагают рядом.
     Мария Ивановна и Марина бросаются к мужчине с ребенком. Девочка бежит первая.
     Дениску ставят на землю, к нему подскакивает Рекс, пытается его лизнуть. Ребята окружают мальчика, галдят, пытаются погладить собаку.
     Дмитрий Иванович повернулся к Алексею, протягивает руку:
- Спасибо вам еще раз, Алексей.
- Ладно-ладно вам, Дмитрий Иванович! – Смущенно говорит Алексей, пожимает его руку.
- Кстати, познакомьтесь с моей Машей. – Старик поворачивается к жене.
     Камера поднимается вверх, показывая сверху шумную радостную толпу людей и собаку.


     Квартира Людмилы и Алексея. На женщине тонкая трикотажная блузка с V- образным вырезом и широкие брюки. Алексей в светлой футболке и джинсах.
     Они стоят у окна, смотрят вниз на улицу. В комнате виден стол, на нем неубранная после чаепития посуда.
     Супруги прощально машут руками стоящим под окном парню и девушке, те тоже машут им.
     Людмила вздыхает. Муж обнимает ее сзади за плечи. Говорит, успокаивая:
- Ну, что ты, мамуля! Скоро Новый год. Не успеешь оглянуться, как все опять приедут к нам. Еще устанешь от шумной компании!
     Людмила согласно кивает. Снова тяжело вздыхает.
- Не грусти, Рыжик. Ты же у меня, вон, какой солнечный человечек! Других таких и нету больше.
- Есть. Есть, Леш. – Тихо говорит Людмила. Молчит некоторое время. Потом так же тихо добавляет: - Я недавно встретила одну девочку… очень на меня похожую…
- Неужели?! – Со смехом удивляется муж. – Это где же еще есть такие красавицы?
- В городе К…   - Она помолчала.  - В детском доме.
     Мужчина перестает улыбаться. Спрашивает осторожно:
- А что ты там делала? Тебя же вроде на комбинат посылали?
     Показывается, как Людмила вспоминает разговор в храме. Лицо священника. Он произносит:
«Самый длинный путь начинается с первого шага. Может, стоит попробовать его сделать?»
     Женщина разворачивается к мужу, смотрит на него очень внимательно. Потом говорит:
- Понимаешь, Леш, я просто шла мимо…
     Затем отдельными кадрами, без звука, показывается, как Людмила что-то рассказывает Алексею. Временами она жестикулирует, ходит по комнате. Он слушает ее, лицо его сосредоточено. Потом он проходит к дивану, садится.
      Людмила замолкает, тоже садится на диван. Некоторое время оба молчат. Видно, что оба напряженно думают.
     Потом Алексей поворачивается к жене:
- И что ты хочешь?
- Я?! – изумленно спрашивает Людмила.
- Ну, ты, конечно. Ты.
- Не знаю. А почему ты решил, что я что-то хочу?
- Потому что ты ходишь с таким странным видом уже почти месяц, с того времени, как  съездила в эту командировку! А я-то все думал - что случилось, что не так? Ты как будто что-то потеряла, а найти никак  не можешь… Так вот, значит, в чем дело!
- Да, Леш. Вот так. Я сама не знаю, почему это со мной. Я пробовала не думать о них, но не могу! Ну хоть режь меня! Так и стоит перед глазами этот детский дом!
     Людмила нервно сплетает пальцы рук.
     Алексей чуть усмехается каким-то своим мыслям.
- Да… - Он вздыхает. – Детский дом, говоришь?
- Ага, - кивает жена.
     Он резко встает, подходит к окну. Смотрит на улицу. Несколько минут молчит. Потом произносит чуть слышно:
- Выросли детки…
- Что? – переспрашивает Людмила.
- Ладно, давай съездим, - мужчина оборачивается, на губах его видна легкая улыбка. - Посмотрим на эти твои… веснушки…

      Комната в доме пожилых супругов. Вечер.
      Мария Ивановна довязывает что-то на спицах, обрезает нить. Рассматривает работу.
      Ее муж сидит за столом с газетой. Поверх очков смотрит на жену. У нее в руках яркий носок явно на детскую ногу.
- Это кому ж ты такую красоту связала? – спрашивает Дмитрий Иванович.
     Мария Ивановна переводит взгляд на него.
- Марине. Она и сама пробует вязать, спрашивала тут у меня, что да как.
- Ясно. Хочешь побаловать девчушку?
- Хочу.  Скоро же Новый год, подарков захочется. Я им с Дениской по паре носочков свяжу, вот и будет им от меня подарок.
     Муж смотрит на Марию Ивановну, что-то думает. Потом встает, выходит из комнаты. Быстро возвращается, подает жене самодельную деревянную уточку- свистульку.
     Жена смотрит на игрушку, потом на него.
- На, вот, подари уж и от меня. Пусть ребятишкам радость будет. Нам такие в детдоме сторож наш делал, деда Костя… - Произносит старик с легкой улыбкой.
- Митя…
     Женщина благодарно улыбается. Дмитрий Иванович смущен:
- Я тут по телевизору видел… Вобщем, эта птица, оказывается, означает семью. Даст Бог, может и сложится у них…
- Конечно-конечно, Митя! – Жена растрогана.
     Она берет мужа за руку, прижимается к ней щекой.

     Детский дом. Во дворе лежит снег. К калитке подъезжает легковая машина, из нее выходят Люда и Алексей. Людмила останавливается, смотрит на здание. Муж обходит машину, приостанавливается рядом с женой. Смотрит на нее вопросительно.
- Ну, что, пойдем?
- Да. – Кивает Людмила.
     Они входят в калитку.
     В большом зале детского дома дети и взрослые наряжают елку.  Среди детей Марина, здесь же и Мария Ивановна и Ася. На подоконнике чуть в стороне Дениска на листе бумаги рисует картинку. На листе тот же сюжет – елка, мама-папа-дети-собака. Только теперь он пририсовывает к этим людям еще двоих и над ними пишет печатными буквами: дедушка, бабушка.
     Случайно оторвавшись от своего рисунка, мальчик смотрит в окно. Видит входящих в калитку мужчину и женщину. Не верит своим глазам, ближе прислоняется к стеклу, ставит ладошки на стекло, смотрит так, что даже нос смешно расплющивается.
     Потом резко отстраняется, оборачивается к сестре и громко кричит:
- Марина, за нами папа и мама приехали!!!