Тайны мозга Кусумдой и чутарик эдак

                Подарок для Анна Чапман
     Неоднократно провозглашавшаяся в качестве постулата истина " Мне одноху...но, что пикачу, что шайтаны ", обретая плоть и кровь Хакансербского песка из - под точеных копыт Шерон Стоун, свешивая лианозно - варрикозный хвост, упомянутый ночью, властно бросила меня к скромно - упрятанным сиськам агентессы Анны, восхищенно замершей в ожидании свинореза, как ни странно, оставшегося за голенищем, уставшего пускать на волю ничтожные виртуальные жизни, неуклонно сокращающие свое количество, вот и теперь передо мной встала дилемма : отстрелить спортсменок по одной или сразу ? Ибо не х...й. Тупость поэтесс, сестриц, братов и прочих, не столь далеких разумом родственников, уже сократили мое присутствие в каловых массах, именующихся в кругах поклонястых фанатов социальными сетями, проще сказать - говном. Ублюдочные комментарии, высокопарные рассусоливания и залежи глянца болтали меня на самой тонкой грани между омерзением и отвращением, не хватало последней капли, типа, шершавой рожи Урганта, и тогда, ужо, ужо, бля, пойдете и побежите вы все на х...й.
     Не желая оскорблять мировое сообщество адресатом сказочки я спешно перебил Аннушку на окурочек с алой помадой Галича, но будучи неприкрытым антисемитом, вновь воткнул невнятную мордвинку повыше и попытался приподнять свой член мыслями о хорошем. Получилось не очень.
     - Ибрагимушка, - пробивая тайгу телом Ильи Сохатых выл Прохор, таща на веревочке мертвую шаманку, приспособив к ее окоченевшим конечностям колесики от стиральной машины " Яуза - 2000 ", выпускавшейся в ограниченном тираже форматом " слегонца ", - ты пошто упрятался, сучастый ? Как на соболя ходить ? Как лосося шпорить ухом ?
     Волосы шаманки, съеденные о прошлом годе, переваривались, буркотея и пуча в слепой кишке купецкого сына, грибы - лисички скукоженными шляпками отмечали пройденный путь, отмеченный мертвыми старухами, толстыми девками, еврейками и попугаями, бандерложистой опоясочкой разноцветастых оттенков повторяющих повторенное уже не раз, что делать не следовало бы, но коль адресатом служит прислужистый агент Лесневских, более проходящих как " нутциге юде, граждане " в сокращающих сфинктер условиях кромешного абцуга и съеживающийся потустороннести обратного развития в пиз...ду, зацикленного документом Конгресса как " путинщина ", то и волосы - не просто так. Сие тайное и камешек малый, запущенный в ход для проверочки вышеупомянутой Аннушки, возможно, достойной моего мимолетного внимания, но, может, и нет. Кто знает ?
     - Я !
     Верескливый голосочек с елоховой веточки соснистых посадок привлек внимание Прохора, отбросившего шлею под хвост шаманке. Он встал, поводя и осторожно, задрал главу и узрел полосатого зверька, не иначе - бурундука. Тот кутался в просторную фуфайку с чужого плеча, увешанную по лацканам орденами Потупчик, вновь обосравшейся с ног до головы - что ж такое ? - в попытках вернуть благорасположение, но поздно, гражданка, с приемистым хлястиком сзаду и чуть влево, курил " Бонд " и расхаживал взад и вперед строго и чисто без ботинок.
     - Я знаю все, - шепнул бурундук в голову Прохора Петровича. - Как оно через плечо, как ужи свивают ноги, как от х...я уши прибиваются гвоздями к башке Прилепина ...
     - Постой, - веско перебил зверька Прохор, уловив знакомую фамилию. - Прилепина - на х...й.
     - А Чапмен зачем ? - Хитро спросил бурундук, сменив одну букву. - Ленноны кончились, вообще - то.
     - Зато Кусумда жива, - вздохнул обреченно купец солены уши, - жива - живехонька и размножается. То фоточками, то анализом, то молчанием идиотическим, по - разному, но всегда неизменно вызывая абцуг.
     - Убей их всех, - посоветовал бурундук, туша сигарету о ствол дерева.
     Прохор кивнул и повлачился далее.
     Далее стояло за поворотом. В тайге их много, поворотов. Бывало, идешь и - ху....к ! - вот, новый поворот, а за ним уже давно нет никаких вомбатов и некогда интересных девок, лишь тишь да гладь, да дежа - вю, говнясто припакованное инновационной чепухой, скушной с буквой " ша ". Прохор обошел вокруг далее и умер. От скуки и отвращения.
     А в это же самое время некая лошадь смотрела в смартфон, стоя рядом с Анной Чапман. И думала лошадь об экзистенциализме, животной чуйкой вкурив неизбежность скорой встречи с разочаровавшимся в играх разума с двуногими мужика в противогазе, почти решившего последовать совету бурундука и обратить пристальное внимание на братьев наших меньших. Енотов, например. Мышей. Ротанов. И, конечно же, кальмаров, не рифмующихся вот ни х...я и ни с чем.