Вирши уайт, Алиса Лайт и фашистский парадигм

               
    Абжотерцно, суходрочно, горделиво поводя Березуцкий, Сухоруков, Ластоногов и Гнедой, усадив под стол лягушек полно - цельное лукошко, проводили средь себя совещанье о манде.
    - То такая непонятка, - окрестив плечо, сказал потно лысиной блестевший Сухоруков и в очках, - между ног живет, тоскует, шебуршит и - никаких.
    - Не пиз...и, - вальяжно молвил Ластоногов Шумурдяк, тот геройский тракторист, что улез однажды в жопу, - и не гони. Между ног живет енот, дружелюбный, добрый, резкий, счастье дарящий бабцам.
    - Пидарасы ! - закричал футболистный Березуцкий, хер пойми какой из них, оба полное говно. - Эти как же ? Где у них и почему ?
    А Гнедой молчал притворно, он же лошадь, просто конь.
    В дверь вошла товарищ канцлер, тетка, немка и - вообще. Сняв сурово сапоги, забралась она на стол, распушив свою прическу, извиваясь кадыком станцевала краковяк, спрыгнув, крикнув, перднув, посмотрела на лягушек и тотчас сошла с ума.
    Следом в комнату вбежал треугольный мужичок, в пиджаке, штанах, лаптях, с пулеметом за плечом, карамелькой за щекой, толстым хером строго сзади, рыжеватый и смешной. Он кричал, ломая руки, пел, плясал и вспоминал : как Вертинский ехал в Прагу, Гитлер - в Адлер, в Ялту - бес, Азазелло Филиппенко, филипястый пошехонец, сотворивший только раз достославную озвучку в аниме про длинный хвост, ну, а так : народный ахуй, кушать подано, райком, председатель и майор, вор в загоне, экс - генсек, оглянуться не успели, сзади нету ничего, лишь ботва шуршит копытом, щели, дрели и Собес, три старухи, ржавый лом, берег, спрятанный подмышку, пыль дорог и звон монет.
     - Обожди, - вскричал Гнедой, нарушая тишину, - не своди с ума людей ! Крылья, ноги, руки, печень, селезенка и колено, это все, конечно, важно, но пришла пора сказать, как оно через плечо.
     Тот мужик был сумасшедший, начал снова вспоминать. Как Немцов ходил на мост, Яшин, Кашин, Виторган все играли в паровозик, запрягая вожжей " Пусси "...
     - Вот, - воткнул в воспоминанье Березуцкий Шумурдяк ( Ластоногов - тоже брат, третий, прямо из ларца ), - пусси - это же манда, а мы спорили сначала, что и как она там где - то.
     - Гонит, - в сторону сказал Сухоруков Шумурдяк ( он четвертый из братьев ), - сам кричал про пидарасов, зафутбольный террорист.
     Тракторист рычал, газуя, словно " Газик" бортовой. Он гонял, балду пиная за ближайший парадигм, выходило все пиз...ц, слева - пуля, справа - " Шмель ", сзади - сам Бандера, немцы, Нюрнберг, Роза Люксембург, впереди - стоял, шатаясь православнутый народ, ждущий воли и решенья и тогда - е...ся в сраку - скажет веское свое : " По х...й - на х...й, в рот е...сь ". И сойдет с небес Годохма, ручейки оттают летом, вся тайга заколосится, Путин двинет и помрет, счастье, радость, торжество. Вся Земля стучит ногой, пляшет танго, пьет вино, фейерверки и футбол, лишь Володин злится скромно : нет России ни х...я. Вот она была и вышла. Только - только и - пиз...а.
     Сухоруков, ушлый, наглый вспомнил снова и опять.
     - Ты скажи, скажи, отважный, как оно через плечо ?
     Там отважных не бывало, потому пошли все спать.
     Ну а я скажу отважно : очень просто и легко.