Эпизод второй. Сомнительная ночь

Через две недели Лариска вконец исстрадалась, истрепала нервы до состояния истерики, взяла недельку за свой счёт, загрузилась на продуктовом рынке всякой всячиной и укатила на дачу к матери с дочкой, чтобы перевести дух, отвлечься на незатейливые радости - покопаться на грядках, походить в лес по ягоды...

Лёля осталась в квартире одна. Одна и по-прежнему без работы. А ночи стали удивительно романтичными - нежными, тёплыми. Ласковый ветерок облизывал дома и всех, до кого мог дотянуться. Да ещё во дворе, в густых июльских деревьях, не пойми с чего завёлся соловей. Заливался так, что закрой покрепче глаза, отмахнись от насущных проблем, и вот - ты уже в деревне, где по-над полями стелются сизые туманы, а в хлевах хрумкают жвачку пахнущие парным молоком бурёнки...

Но крепко закрыть глаза у Лёли получалось плохо. Совсем не спалось, тяжкие сомнения теснили сердце. Лежала, ворочалась с боку на бок и думала, а не навестить ли ей сына в его подмосковном лагере? Надо бы навестить - в пику Лариске тоже подышать свежим воздухом, позагорать на речном бережку, развеяться на природе, хоть на несколько часов избавиться от гнетущей тревоги, от неустроенности и хронической неудовлетворённости, от отсутствия уверенности в завтрашнем дне...

Накануне она снова заглядывала к Султану, и тот повёл себя просто отвратительно - кривился, разговаривал через губу, будто падишах на рынке невольниц. Желая продемонстрировать Лёле свои властные полномочия, он туда-сюда гонял продавщицу, молодую азиатскую девчонку, круглолицую и покорную. Лёля всё поняла, ещё какое-то время потопталась между рядами, чего-то подешевле купила и вернулась ни с чем, то есть никоим образом не улучшив своё социальное положение.

Напиться бы, пользуясь одиночеством, но Ларискин коньяк они давно прикончили, а больше в доме ничего не найти. Лёля взяла телефон, пролистала контакты - позвонить, поделиться тоской не с кем. И ей никто не звонит. Лёле никто не звонит - в общем, полная засада. Смотреть телевизор - тошно, там без устали ржут, точно на лошадиной ферме. Она бы тоже не против, но как смеяться, если на душе клубится мрак и никаких сил для жизни?

Надо бы подняться с кровати, постелить и лечь. Впрочем, всё равно не уснёшь. А если и покемаришь, то через час, максимум, через три вылупишь зенки и уже не сомкнёшь до утра. Полазить в интернете? Потусить в социальных сетях? Но хвалиться нечем, а жалиться глупо - никому нет дела до твоей задницы. Во всех смыслах этого слова. То есть ни твоё тело, ни твои проблемы вообще никого не парят. Посмотреть киношку? Надоело. Сколько дней она убила таким способом - целое кладбище дней. И хоть бы на какой из могилок - хоть бы какие цветочки. Пусть бы даже полевые, самые дешёвенькие васильки с ромашками. Но некому их положить. На часах - скоро полночь.

И вот в эту невыносимо тягостную минуту во входную дверь поскреблись, постучали, брякнули. Лёля напряглась и прислушалась - не показалось ли? Не показалось. Сердце, стеснённое сомнениями, затрепыхалось. Стало страшно. Это ещё кто? Она слезла с кровати в тапочки, прокралась в прихожую и, не включая свет, глянула в глазок.

По ту сторону стоял альфонс с вялыми причиндалами - так и только так называла своего недавнего любовника обиженная Лариска. Альфонс каким-то образом понял, что его рассматривают, и широко улыбнулся. Лёля подумала - а не сделать ли вид, будто её нет дома, и тут же громко сообщила:
- Лариса уехала, вернётся дня через три.

Улыбка сошла с лица альфонса, он озадачился и вступил в диалог:
- Извините, мы с вами не успели познакомиться, меня зовут Валентин.

Опять Лёля подумала, что не стоит ему отвечать - пусть уходит, но не удержалась:
- Я же сказала - Ларисы нет.
- А мы можем поговорить с вами?
- О чём?
- Как-то неловко через дверь.
- Зато безопасно.
- Неужели Лариса дала вам понять, что я опасен?
- Лариса дала мне понять, что вы бесполезны.

Лёля даже растерялась от фразы, которая только что из неё вырвалась. Она задыхалась от волнения и не знала, как быть дальше.

- Правда? - удивился альфонс. - Не ожидал от неё.
- Зато она ожидала от вас совсем другого.
- Чего же?
- Спокойной ночи! Я иду спать.
- Послушайте, - поспешил остановить её Валентин. - Я рассчитывал, что смогу Ларисе всё объяснить. Может, я объясню вам, а вы ей потом передадите?
- Не надо мне ничего объяснять.
- Я вполне допускаю, - он приник к двери вплотную, - что у вас могло сложиться обо мне ложное представление. Позвольте мне его исправить?
- Что вы хотите?
- Если честно, а я хочу быть с вами честным, мне сегодня даже негде переночевать. Пожалуйста, не прогоняйте меня!
- Почему бы вам не отправиться к другой вашей женщине?
- К какой женщине?
- Лариса вас видела.

Зачем я всё это говорю? - вспыхнуло в голове у Лёли. А просто ей хотелось общения, и с этим ничего не поделать, ведь только что, лёжа на кровати, она сходила от тоски с ума.

- Я осознал свою ошибку, - пафосно заявил альфонс. - Мне нужен второй шанс, чтобы искупить вину.

Надеюсь, он не маньяк, подумала Лёля, быстро вернулась к себе, натянула трикотажные штанишки, поправила волосы, огладила майку и открыла дверь. Валентин стоял в напряжённой позе, у него в ногах горбилась дорожная сумка.

- Комната Ларисы закрыта, - сразу предупредила Лёля. - Ключа у меня нет. Могу постелить на кухне.
- Годится, - приободрился альфонс.

Он и в самом деле не походил на маньяка - смотрел заискивающе, как битая собачонка. Лёля отступила в сторону, позволила ему войти и защёлкнула замки.

Пока она переносила поролоновый матрас, бельё и подушку, Валентин жался к стенке, чтобы ей не мешать. Лёле его униженное состояние нравилось, поэтому на предложение немного выпить, она ответила сурово: 
- Спать! Мне завтра рано на работу. Так что готовьтесь к восьми утра на выход!


Раскинувшись на кровати, она минут десять-пятнадцать радостно вспоминала свою величественную суровость. Было слышно, как альфонс посетил туалет, громыхнул на кухне табуреткой и всё - затихарился.

Прошло ещё минут десять. Лёле стало скучно. И даже чуточку обидно - а почему он не пытался домогаться? Действительно вялый. Надо же - а выглядит таким крепким харизматичным мужиком...

Ещё через минуту Лёля догадалась, что Валентин банально спит. Офигеть! Она поднялась и, шаркая тапками, направилась якобы по малой нужде. Спустив в унитазе воду, вытерев после мытья руки, Лёля шагнула в сторону кухни и встала на пороге. Альфонс лежал на боку, отвернувшись к газовой плите.

- Что там у вас выпить? - спросила Лёля. - А то голова чего-то болит.

Он оживился не сразу, сел, протёр глаза, залез в свою сумку и вынул из неё плоскую - в двести пятьдесят граммов - бутылочку коньяка. Не початую. Молча протянул её Лёле. Она взяла бутылку, глянула на этикетку - в свете, что проникал с улицы, и сказала - в расчёте завязать беседу:
- Вроде не палёный.
- Не палёный, - подтвердил гость.
- Сами-то будете?
- Я? - неуверенным голосом отозвался Валентин.
- А кто ещё? Нас тут двое на всю квартиру.

Что я творю? - подумала Лёля. - Ведь это же прямой намёк на интрижку.

Однако альфонс сделал вид, будто намёка не уловил, и Лёле пришлось отправиться в свою комнату в прежнем составе, то есть в одиночестве.

Она цедила коньяк прямо из горлышка, но выпивка не помогала унять тоску. Лёлю очень и очень волновал тот факт, что за стенкой в её полной власти на её матрасе валяется вполне себе видный мужик. А то, что Лариска гнала на него волну, это как раз понятно - он же предпочёл другую.

Глубоко вздохнув, Лёля снова сунула ноги в тапки и снова заявилась на кухню. В голове у неё после ста граммов крепкого алкоголя чуточку взыграло.

- Не жёстко? - спросила Лёля.
- Нормально, я не капризный.
- Ладно - поднимайтесь, идите вон - ко мне на диван, всё равно пустует.
- Да ничего, я и тут.
- Идите, говорю!

Валентин послушно поднялся, скрутил матрас и пошёл за Лёлей. Она показала ему диван, на котором обычно спит её сын, а сама повалилась на кровать. Валентин улёгся. Между кроватью и диваном - только руку протяни. Но он опять затих - ни рук, ни ног не протягивал. Лёля выцедила ещё грамм пятьдесят и решилась.

- Эй, спите?
- Да.
- По ходу я напилась. Вообще-то у меня с Лариской - фигня отношения. Если честно, она та ещё сука. Сколько всего от неё натерпелась.
- Жаль.
- Чего жаль?
- Лучше, когда между соседками - всё по-доброму.

Лёля хмыкнула - в самом деле что ли дурак? А если так, то и нечего с ним бродить вокруг да около, буду врать.

- Когда-то Лариска увела у меня мужика. Вот я и подумала, что пора отомстить. Идите ко мне!
- Я?
- Не бойтесь — я ей не скажу. Останется тайной между нами.

Валентин перебрался на кровать, лёг рядом, но не предпринял никаких активных действий. Тогда Лёля скинула с себя всю одежду и принялась раздевать его. Тут он как бы включился - чмокнул её в плечо, погладил по спине и бёдрам, а потом произнёс ласковым голосом:
- Зайка, сегодня на мою долю выпал очень трудный день. Ты сейчас сделай всё сама, а завтра с меня - поляна и полноценный секс.

А на мою долю? - подумала Лёля. Ей очень захотелось возмутиться, найти в себе обломки женской гордости, но мужчина рядом с нею был таким симпатичным - без лишнего жира, средней мохнатости, как она любит. В общем, она не смогла устоять - ещё поцеловалась с ним какое-то время, обмусолила ему шею и грудь, а потом - в надежде, что у неё получится лучше, чем у соседки...


Остаток ночи она пролежала под боком у спящего альфонса. Он оказался именно таким, как описывала Лариска. Но ведь никого другого у Лёли всё равно не было. Своего законного, который на третий год после свадьбы показался ей полным ничтожеством, она турнула. Теперь он завёл другую семью. Иногда Лёля видит их на районе - вместе с двумя маленькими детьми. От Лёлиного сына тоже не отмахнулся, даёт денег, вот и в это лето навещает парня в лагере. Сын к нему тянется.

Она и не заметила, что плачет. Коньяк из неё выветрился, его вытянуло через форточку. Вот бы и альфонса - туда же! Сначала опустил Лариску, теперь - меня. Завтра насяду, никуда не денется. А хорошо бы проучить его, отомстить за всех за нас. Ведь бывают же такие женщины, которые умеют ими вертеть. Что за мука, в натуре? Без них - плохо! С ними - тоже не пойми чего...

*

После беспокойной ночи, она проспала до обеда. Проснулась от того, что во дворе кто-то настырно сигналил. Валентина рядом не было. Позвала - не откликнулся. Поднялась, прошла по квартире - никого. Надеялась, что вернётся - пустое. Решила допить коньяк, там ещё оставалось грамм пятьдесят - не нашла. Унёс с собой. Вот ведь...