Викторианский культ смерти, ч. 1

Страх, переходящий в манию, перед смертью, тьмой, сверхъестественным считают одним из ключевых и специфических характеристик эпохи правления королевы Виктории, особенно начиная с 1861-го года (год смерти принца Альберта). С этим связаны посмертные фотографии, долгий траур, пышные похороны, многочисленные памятные вещи вроде локона волос, спрятанного в медальоне.

Многие задаются вопросом, к чему такая зацикленность на смерти, почему викторианцы так много уделяли этому внимания, времени, не желая забывать о бренности мира и потерянных близких, смакуя любовь к умершим, вместо того, чтобы жить дальше и радоваться жизни.

Можно сказать, что викторианцы постоянно помнили о возможной скорой смерти, боялись ее внезапного прихода как за собой, так и за близкими. И тому были объективные причины: в 19 веке люди только начинали понимать и обосновывать значимость гигиены для здоровья человека, изучать способы передачи многих неизлечимых тогда болезней: холеры - чума XIX века, сепсиса (заражение крови), туберкулёза, воспаления легких и даже простой простуды, которые сегодня не беспокоят человечество в тех масштабах, когда они становились причиной смертей десятков тысяч (в случае с холерой). Не было ни прививок, ни антибиотиков, ни эффективных лекарств, ни малейших представлений о бактериях и инфекциях. Из-за несоблюдения известных нам сегодня норм санитарии, особенно была высока детская смертность среди городских жителей, где воздух, вещи, еда и вода были разносчиками всевозможных зараз. Не говоря уже о таком тяжелом и опасном и по сей день, но жизнеутверждающем по своей сути процессе, как роды, которые при осложнениях и в отсутствии возможности оперативного хирургического вмешательства уносили многие женские и детские жизни (учитывая также, то, что, в среднем, викторианские женщины рожали от пяти до десяти детей, не считая многочисленные выкидыши между удачными родами). Кроме всего этого, многие угрозы предоставляли собой обычные вещи и дома. Большинство веществ, использовавшихся в промышленности для покраски обоев, мебели, тканей, одежды и даже игрушек - были ядовиты, имели в своем составе мышьяк, тяжелые металлы, которые медленно и верно убивали своих обладателей. Кроме всего этого, опасность представляли туго зашнурованные корсеты, которые, по спорным предположениям врачей, сокращали годы жизни и точно не прибавляли здоровья.

Смерть поджидала человека за каждым углом, готовая нанести свой роковой удар в любое мгновенье. Беспощадная, быстрая, невидимая и неуловимая. Смерть не разбирает кто перед ней - бедняк из трущоб или член королевской семьи. Не увидевший солнечный свет младенец или повидавший жизнь старик.

С другой стороны, страх перед смертью в 19 веке, возможно, был не столь велик как у современного человека, люди не чуждались её, не дрожали перед ней, они привыкали. Смерть была повсюду и люди принимали это как должное.

Сегодня мы находимся за барьером, который отделяет нас от постоянного присутствия смерти. Мы не видим на улицах смертельно больных людей - сегодня они находятся в больницах. Мы не часто встречаемся с работниками похоронных бюро, не закупаем траурные вещи, готовясь к собственной возможной скоропостижной смерти или похоронам нашего пятого мертворожденного ребенка. В отличие от викторианцев, мы редко, видим лицо смерти, а если и сталкиваемся с ним, то стараемся как можно скорее изгладить это воспоминание из нашей памяти и уж точно не начинаем развешивать везде посмертные фотографии, венки и украшения из волос усопшего.

Для тех, кто отклонялся от тихой, мирной и благочестивой жизни, существовали свои виды смерти, которые в то время были широко распространены. Одним из них был сифилис - инфекция, которая повсеместно царила во всех слоях разлагающегося викторианского общества. Последствия "грехов плоти" уравнивали все классы того времени, сифилис приставал ко всем, не дискриминируя по происхождению и не делая исключений родовитости. Сегодня болезнь можно легко вылечить с помощью курса антибиотиков. Тогда же не было никакой надежды.

Можно сказать, что секс убивал тех мужчин, которые желали удовлетворения своих физиологических потребностей, поскольку в счастливой семейной жизни им этого просто не позволяли строгие моральные устои и стереотипы (ведь добропорядочные жены тем более высокого происхождения предназначены исключительно для деторождения, больше о "женской миссии" можно почитать тут https://vk.com/wall-80583551_595). Кроме специальных, нередко фешенебельных и дорогих заведений, секс был в продаже почти повсюду. Купить соответствующие услуги можно было на любой городской улице и в любой подворотне.

Чопорное общество покрывало все это вуалями стыда и молчания. А тем временем болезнь распространялась во всех социальных группах и никакая семья не была застрахована от проникновения этой заразы.

Изабелла Битон, известная своей кулинарной книгой "Mrs Beeton's Book of Household Management", рано угасла - ей было всего 29 лет. Возможно, она была заражена в свою первую брачную ночь, как и многие другие девушки. Это происходит совершенно неосознанно и не вызывает никаких беспокойств, ведь сифилис развивается медленно и спустя значительные периоды времени после заражения, пока все не принимает необратимый эффект, ведь о симптомах и клинических проявлениях этой болезни добропорядочные женщины не могут знать. Его симптомы очень часто приписывали другим заболеваниям, диагностировали как нервное истощение или ипохондрию, особенно у женщин.

Хоть Изабелла умерла от лихорадки при рождении четвертого ребенка, она несомненно пребывала в значительно ослабленном состоянии, скорее всего из-за прогрессирующего сифилиса.

Состояние, близкое к национальной истерии привело к принятию акта, в соответствии с которым, каждая продажная женщина, должна была подвергнуться медицинскому осмотру. Оказавшихся инфицированными отправляли в медицинские учреждения, такие как Лондонский госпиталь (помесь тюрьмы и клиники, где не было никакой надежды на излечение). Единственной целью таких заведений было изолировать зараженных и остановить распространение болезни.

Незаконный секс был азартной игрой. Риск был очень большим. Или как поговаривали в народе: "Одна ночь с Венерой и вся жизнь с Меркурием (Mercury, также ртуть)".

Ах, ртуть - так называемое лекарство - токсические эффекты, которого могли быть столь же плачевными, как и сама болезнь: язвы, выпадение волос, головные боли, усталость, обезображивание, паралич, слепота, безумие. Кошмар! Настоящая страшная сказка, которая, возможно, послужила вдохновением для Брэма Стокера, когда он писал свой роман "Дракула".

По слухам, сам автор страдал от сифилиса, хотя, по официальной версии, причина смерти - физическое истощение. Это было популярным эвфемизмом, используемым в викторианскую эпоху, чтобы прикрыть неприличную болезнь. Но независимо от того, правда это или нет, нельзя не задуматься о сифилисе, рассматривая центральную тему Дракулы - порчу крови, которая тесно перекликается с заражением сифилисом. Если метафорично рассмотреть процесс: заражение крови передается половым путем, от мужчины к женщине, а затем через ее кровь заражается ребенок, который находится во чреве. Снова вспоминается судьба Битон.

Что ж, тоже некоторая форма бессмертия. Вечная болезнь, независимая от жизни своей жертвы.

Источники:
(перевод с английского)
Скрытые угрозы викторианской Англии, 2013, BBC