Цветы ее детства. о правнучке пушкина

В дни, когда Москва готовилась отпраздновать 200-летие со дня рождения Пушкина, из храма Ильи Обыденного, что на Остоженке, друзья и близкие проводили в последний путь на Новодевичье кладбище 95-летнюю правнучку поэта Наталью Мезенцову, внучку его старшего сына Александра Александровича Пушкина.

Во время отпевания одна из церковных старушек, сгорбленная, как маленький вопросительный знак, тихонько трогала собравшихся за рукава: «Кого отпевают так благолепно?» - «Хорошего человека», - отвечали ей. - «А у гроба сидит сестрица новопреставленной?» - «Сестрица».
Сидела у белого гроба Натальи Сергеевны девяностолетняя Наталья Дмитриевна Ушакова, дочь редактора-составителя знаменитого толкового словаря русского языка.
Сестра не по крови - сестра по ушедшей эпохе.
«Мы хороним эпоху», - говорили те, кто пришел проститься с правнучкой Пушкина.
Ушел из жизни последний человек, хранивший в памяти рассказы и голоса детей поэта.
Дед Натальи Сергеевны Александр Александрович Пушкин, старший сын поэта, в 1904 году при крещенье дал новорожденной имя Наталья в честь своей любимой матери - Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской.
«Я помню дедушку в последние годы его жизни, - писала Наталья Мезенцова в своих воспоминаниях, выпущенных издательством «Русский путь». - Тогда он жил в Николо-Плотниковом переулке, на углу Сивцева Вражка. Как сейчас помню из гостиной звон его шпор, характерный, особенный звук волочившейся по полу сабли, которую дедушка слегка придерживал рукой. Он был в полной парадной гусарской форме, голубой с желтым, с ментиками через плечо, седой, в своих очках с золотой оправой»...
Это было перед Первой мировой войной.
 «Я пережила пять войн, из которых самой страшной была гражданская, и она в моем сознании будто никогда не кончалась» . - говорила о себе правнучка Пушкина.
Были репрессированы брат и отец, генерал Мезенцов.
Двоюродная бабушка Мария Александровна, доведенная до нищеты, безуспешно пыталась просить помощи у советской власти.
Помня картину похорон дочери Пушкина, когда дровни сквозь мокрый снег потащили гроб на Донское кладбище, правнучка поэта ничего у власти не просила.
Лишь в последние годы жизни Наталья Мезенцова смогла выбраться из своего подвала на Арбате в маленькую квартирку в Кунцеве.
В этом ей помогли ее коллеги  по консерватории, где она долгие годы заведовала фонотекой.
Не просила она и внимания пушкинистов к своей персоне - хотя передала дому-музею Пушкина бесценные семейные реликвии.
В том числе - браслет Натальи Николаевны, подаренный знаменитой красавице на 19-летие отцом поэта.
До восьмидесяти лет Наталья Сергеевна (как и ее тетя Анна Александровна Пушкина, хранившая в памяти множество семейных преданий) никогда не говорила с посторонними о своих предках.
Это казалось ей нескромным.
На предложение издать книгу воспоминаний, Наталья Мезенцова отвечала: «У меня нет таких денег».
Толстые журналы читали ее рукопись и отделывались смущенными комментариями, что пушкинисты прекрасно осведомлены о семейных перипетиях детей и внуков поэта (старший сын Александр Александрович женился на племяннице своего отчима, Софии Ланской, она умерла в 38 лет «от простуды и от ревности», их сын Сергей застрелился в 1898 году от несчастной любви... et cetera) - да и про прекрасное дворянское детство, разрушенное революцией 1917 года, великими писателями уже сказано все…
Все ли?
Воспоминания Натальи Мезенцовой прикасаются к самым тонким струнам на эоловой арфе ее эпохи.
«Только любить Бога и царя превыше отца - это было для меня невозможно. Я молчала, но считала, что любовь к Богу - чувство особое, а к отцу - бесспорно сильнее, чем к царю...» - с подкупающей искренностью вспоминала Мезенцова.   
«Имя прадеда было для нее свято. В день смерти Пушкина никто не смел входить к ней: она молилась за него», - вспоминают близкие. …Наталья Сергеевна не дожила месяца до его 200-летнего юбилея и недели - до Светлого Воскресенья.   
В день, когда Церковь отмечает память умершего и воскрешенного Лазаря, Наталье Мезенцовой пропели «Вечную память, вечный покой» на холодном Новодевичьем кладбище.
Сигнальный экземпляр единственной ее книги - воспоминаний «В них обретает сердце пищу...», автору принесли за несколько дней до смерти.
Наталья Сергеевна поцеловала книгу.
 «Как благодарить? Как благодарить?» - повторяла правнучка Пушкина в больнице.
Наталья Мезенцова по-пушкински благодарила Творца за все - за жизнь и за смерть. 
И в свое новое путешествие она отправлялась, как счастливый  ребенок - на далекую весеннюю прогулку. 
«...Еще осталось в памяти, - писала она в своих воспоминаниях, - как я стою перед коляской, запряженной вороной  лошадью, с подстриженным, очень коротким хвостом, и спрашиваю элегантного кучера, как зовут лошадь. Он отвечает мне: Moscon. Потом мы куда-то едем. День солнечный, теплый, а дорога узкая и в лицо мне похлестывают ветки распустившейся пышной желтой мимозы с ее неповторимым запахом. И так явно это помню, будто и сейчас ощущаю прикосновение этих ярких душистых цветов!»
Теперь эти цветы ее детства навсегда с нею.