Тётя, мама, бабушка 2

навстречу дню Восьмое Марта

Первая часть: http://www.proza.ru/2017/02/18/195

Моя великая, трудолюбивейшая, молчаливейшая, прекрасная, мудрейшая, фантастически образованная, наипроникновеннейшая, самая верная бабушка

Их свёл бунт левых эсеров.
Дед жил в Москве, одно время работал корректором в одном отделе с Сергеем Есениным (в типографии Сытина), затем работал в редакции «Правды», далее в 1917-м попал в самый первый состав ЧК.
Но грянул бунт левых эсеров и дед был вынужден переехать в Киев, поскольку принадлежность – пусть и кратковременная – к партии левых эсеров была смертельно опасной. И деда просто спрятали от карающего и всевидящего ока.
А она – с 1911-го года – киевляночка. Дядя – шеф-повар ресторана на Крещатике, она сама родом из Белой церкви. В семье их – четыре сестры.
Дед познакомился с ней вскоре после переезда в Киев и ухаживал три года.
На четвёртом году, после того как его едва не расстреляли сначала красные, потом белые, потом снова красные она согласилась стать его женой.
Расписались в 1921-ом. Ей было 22 года. Она родилась в один день с Александром Сергеевичем Пушкиным но ровно через сто лет после него – 26-го мая 1899-го года. Этим фактиом она очень гордилась.
В 1922-ом году у них родилась первая дочь.
С врождённым пороком сердца.
Через шесть лет они рискнули и вновь дочь. Абсолютно здоровая.
Еще через два года наконец появился и долгожданный и горячо желанный сын.
Мальчика нарекли именем главного покровителя Киева Архистратега Михаила.
В 1934-ом году дед собрал семью и в качестве специального корреспондента центральных газет выехал на Урал, на строительство Магнитогорского комбината. Через год его уговорили стать техническим редактором газеты «Уральский рабочий». Всё это время бабушка была примерной домохозяйкой, воспитывала трёх детей.
В доме жила белка.
В доме жил зайчик.
Дед всему двору устраивал новогодние праздничные ёлки.
Он активно публиковался – все «подвалы» уральских газет были полны его очерками об уральских камнерезах, о мастерах каслинского чугунного литья, рассказами, в том числе и детективами.
Он начал публиковать очерки и повести о первых чекистах, о следователях и их методах раскрытия преступлений.
А его рассказ «Прозектор Гельман» получил первую (на самом деле Вторую, но Первая при Сталине не вручалась никому) премию на Всесоюзном литературном конкурсе.
А в январе 1938-го года деда арестовали.
И сразу после этого семью начали выселять из двухкомнатной квартиры.
Ни она ни дети понятия не имели, что уже пятнадцатого мая он был без суда и следствия расстрелян.
А она имела только два класса церковно-приходского училища в Белой Церкви образования.
Семья оказалась на грани вымирания.
В этих условиях технической невыживаемости она смогла:
Найти хорошего адвоката и остаться жить в одной из двух комнат с тремя детьми
Закончить курсы продавцов на одни пятёрки и устроиться на склады фармацевтического предприятия
Сохранить всех трёх детей и пережить войну
До конца обеспечивать свою старшенькую тяжело больную дочь
Пережить арест и отсидку моей мамы
До самого конца – а она умерла осенью 1968-го года -  сохраняла ясную память, готовила всей семье еду, была моим персональным доктором.
Когда Роны не стало, а мама продолжала трудиться и практически мы её видели раз в месяц, именно бабушка растила нас с Серёжей.
И только в 1966-67 -ом годах меня взяли к себе жить дядя Миша и тётя Неля.
Бабушка прекрасно пела.
У неё был роскошный оперный голос.
Она в 1960-ом году рассказывала мне, что «потом будут  все миллионерами, но деньги не будут стоить ничего».
Она ждала деда до самого конца и до самого конца не верила, что его уже нет в живых.
Когда деда арестовали, ему было пятьдесят, ей тридцать восемь.
Никаких других мужчин около неё так и не появилось.
Она была до самого конца верна своему единственному мужу.
Образование моё мне дали конечно и в школе и в университете.
Но мои первые университеты это Рона, бабушка, мама и Миша.
В доме царил культ книги.
Я подрастал на полном собрании сочинений Пушкина и полном собрании сочинений Толстого.
Я рос непрерывно читая книги.
Несмотря ни на что бабушка выписывала ряд газет и журналов, и главным журналом моего детства была «Наука и жизнь».
Я рос в обстановке почитания памяти деда.
В доме царил его культ.
В 1959-ом году мама, Рона и бабушка добились издания сборника его очерков и рассказов.
Бабушка говорила редко и мало.
Но какими значимыми были для меня каждый раз её веские реплики и остроумные замечания!
Только прожив жизнь и пообщавшись с великим множеством величайших женщин я осознал наконец, что в детстве и юности мне посчастливилось вырастать и близко общаться с потрясающими представительницами женского сословия.
Не существует благородного прилагательного высшей оценочной значимости, которое нельзя было бы с полным правом отнести к моей бабушке: Ольге Александровне Ратушной.
А родилась она, между прочим, как Александра Михайловская!

Продолжение о маме:
http://www.proza.ru/2017/02/18/2066