Нить Ариадны

     Меня всегда поражают художники тем, что знают, какими красками можно изобразить печаль или счастье, шум теплого летнего дождя или таинственную глубину заросшего пруда, ожидание перемен или тревогу вечернего ветра.

     На только что открывшейся выставке ярославского художника Ариадны Леонидовны Соколовой одна из картин так и называется – «Ветер». Энергичные синие и темно-зеленые мазки создают впечатление, что не движение воздушных масс гнет кроны деревьев, а кисть художника рождает вихрь, напор, который не только настораживает глаз, но и холодит лицо. Может быть, у Соколовой это самая тревожная картина. На других – изобилие солнца, света, тепла.

     Но все равно нет среди них безмятежно спокойных работ, все они будят мысль, волнуют сердце. И чем внимательнее присматриваешься, тем больше они раскрывают свое непростое содержание.

     Когда проходишь по залам выставки, ловишь себя на мысли, что представлен здесь не один художник, а несколько: так разнообразны манера письма, жанры.

     И каждое полотно – как остановленное мгновение, чутко подмеченное художником  в окружающем мире или в своей душе. Многие картины будто бросают вызов: внимательнее прислушивайся к себе, не потеряй, не пропусти мимолетное. И еще об одном рассказывает выставка: об удивительном мире самого художника. И дело не только в автопортретах, хотя их несколько и они наглядно запечатлели этапы становления характера, личности. Вот веселое, милое  девичье лицо. Оно все светится счастьем исполнения мечты – Ариадна поступила в художественное училище.

     Это было неизбежным, девочкой она рисовала, сколько себя помнит, - собак, людей, дворик дома. Даже свои школьные сочинения иллюстрировала рисунками,  а из набросков, которые делала при изучении того, или иного периода истории, в школе устраивали выставки.

     На нынешней выставке представлены графические работы Соколовой, в том числе и рисунки военных лет. Небольшие по размеру листы. Приметы тогдашнего быта – лампа, самовар. Натюрморт «Хлеб с луковицей» - не просто натура, а средство существования. И рядом «Пионы в кувшине», даже в те тяжелые дни душа художника искала красоту.

     На другом автопортрете – то же девичье лицо, но повзрослевшее, строгое. А сделан портрет в счастливый час – теперь Ариадна студентка Ленинградского института имени Репина. Воплощенная мечта! Но девушка шла к ней, не только преодолевая барьеры конкурсных экзаменов. Между двумя портретами пролегла война, и из сорока вчерашних школьников, с которыми Ариадна начинала курс училища, дипломы получали лишь пятеро. В 1945 году двое из них поступили в академию. Оживающий после блокады город, лавина впечатлений: филармония, Невский, Литейный. Еще чувствуются следы недавно пережитой, невиданной в истории человечества трагедии. И в то же время для Ариадны все осенено большим искусством. Занятия проходят в бывшей репинской мастерской… Ее работу назвал лучшей Грабарь… Молодость оптимистична. И как память об этих днях – портрет студентки, будущего архитектора, с букетом белых цветов. Черты лица красивы, решительный, даже суровый взгляд, четкий рисунок бровей и губ. Такой человек добьется цели. Этот портрет очень любили студенты, он два года висел в общежитии.

     Еще автопортрет. Человек перед выбором. Ариадна вернулась в Ярославль театральным художником. Кажется, она еще сама не осознала, почему это произошло, и старается оценить случившееся. А спустя годы с признательностью вспомнит этот период – он научил ее декоративности, смелому сочетанию красок. И пусть это продолжалось недолго – декоративность из ее искусства не исчезнет никогда.

     Работы следующего периода – как фейерверк творчества. Она открыла для себя юг с яркостью его красок, с ослепительным солнцем и прозрачностью воздуха. И для полотен этого периода характерны широкие и смелые мазки, кисть ее набирала экспрессию и уверенность.

     Разнообразием лиц, праздником всей планеты вошел в портреты Соколовой VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. Ожидание первых космических полетов вызвало к жизни фантастические, декоративные композиции. Байкал дополнил палитру чеканностью гравюры и строгой красотой сибирских пейзажей. Север и Средняя Азия расширили границы ее мира.

     Через все творчество художника особой темой проходит Ярославль. Лишь человек, влюбленный в свой город, может так бережно показать его прошлое и настоящее, красоту заповедных уголков и рабочих окраин, улицы в снегу, в летнем солнце, тумане.

     Выставка, открывшаяся в Ярославле, - десятая для А. Л. Соколовой за десять лет. Художник в расцвете мастерства. Коллеги подчеркивают главные черты ее характера: необыкновенное трудолюбие, энергию, оптимизм, постоянное стремление к поиску. Великолепный портретист, она всегда знакомила нас с людьми яркими, цельными. И то, что среди последних ее работ мы видим стилизованные портреты наших земляков Леонида Собинова, Федора Волкова, показанных на пороге больших дел, укрепляет нашу мысль – художник, так устремленный в будущее, к идеалам молодости, еще много-много раз порадует нас открытиями.

     Всегда неловко спрашивать, откуда идут истоки той или иной картины. Но об Ярославе Мудром я не спросить не могла. Не случайно же эта картина стала как бы визитной карточкой выставки, ее афишей. История картины оказалась символичной. Когда-то Ариадна начинала писать портрет молодого ярославца. Задуманное не удавалось. В последние годы она обычно заканчивала портреты уже без натуры – это помогало сосредоточиться на главном в человеке, отбросить второстепенное…  И вдруг какая-то блестящая точка в глазах, овал лица пробудили неясные еще ощущения чего-то знакомого. Постепенно молодой современник как бы удалился в глубь времени. И вот серебристый плащ ложится на его плечи, и рука в энергичном жесте: будет город! Как удивительны законы искусства, как нерасторжимы связи его с жизнью. В лице молодого нашего земляка как бы проступают черты его далекого предка, почти тысячелетие назад заложившего для нас город. Не менее удивительно и другое. Сейчас посетителей художественного музея встречает скульптурный портрет Ярослава Мудрого, выполненный сто лет назад М. М. Антокольским. Там Ярослав в кольчуге и шлеме, старше годами и заботами, но сходство его с Ярославом Ариадны Соколовой ощутимо и удивительно.

     Что ж, художники всегда открывали нам самих себя и нашу причастность ко всему, что совершалось и совершается.
 
     Северный рабочий, 16 июня 1985 г.
Фото, сделанные на открытии мемориальной комнаты А.Л. Соколовой в Музее современного искусства, и коллаж Л. Ватлиной