Призрак моих откровений

Дом

Мы, ребята, сидели на большой длинной скамье, которая вела по белому коридору прямиком к двери. А за дверью наш отец разговаривал с каждым индивидуально. А я пока сижу и ем то, что мне приносит женщина с большими крыльями. Правда их никто не видит, но каждый ощущает, что вот эти перышки коснулись моего носа или нечаянно задели по плечу, а вот ветер от них. Каждый день эта милая женщина приносила разную пищу: от каш и похлебок, до каких-то пересушенных сухарей или яблок, обмазанных повидлом. Но то, что я ел, наверное, больше всех - это халва и щербет. Не знаю, почему так. Не знаю, почему всем в качестве развлечения приносили книги, а мне халву. Не знаю, почему всем приносили мармелад, зефир и шоколад, а мне щербет. 
 
Была у нас девочка. Она сидела вместе со всеми, но почему-то не улыбалась и над ее головой сгущались тучи каждый день. Иногда даже дождик лил: черный или красный. От нее, естественно, все шарахались и показывали пальцем, а я наблюдал. Ей тоже приносили еду, но не шоколад или яблоки, не щербет с халвой или суп, а бутылки красной воды или просто воду, бесцветную. Девочка кашляла много и плакала, а потом в один день за ней пришел мужчина с крыльями и так грустно на нее взглянул. А мы все поняли, ведь она не первая и, к сожалению, не последняя. Мужчина дал ей выпить какую-то жидкость, и та упала в руки человеку. Вздохнувши, мужчина унес ее прочь и больше не приносил, и не приводил за руку.
 
Такое случается все чаще и чаще, что девочек и мальчиков уносят.
 
Так и проходили мои дни, приближая к заветной дверке. Правда сказать, я очень боялся, что мне принесут такую воду и я упаду. От этого как-то становилось грустно, и я поджимал колени, осторожно ел халву. 
На экране загорелся мой номер, данный мне не знаю откуда и не знаю зачем. Мой номер 8399.
 
Вбежал в дверь, как ошпаренный, с улыбкой на лице. Я так рад, что прошел этот путь, что сижу перед отцом и жду дальнейших указаний.
 
-Ну что, Ян, видишь бутылочки?
 
На столе стояло много разноцветных бутылок и стакан. Я было подумал, что все. Что я, как та девочка, упаду. Но отец так улыбался, что я и думать не хотел о грустном. Щербета хотелось очень.
 
-А что это? 
-Сейчас я буду говорить тебе, как ты сидел на скамейке, а ты будешь брать бутылочку и выливать в стакан.- он открыл какую-то толстенную книгу и начал читать.- Лей фиолетовую бутылку, потому что ты боялся происходящего и поджимал колени, а судя по тому, сколько ты ел сладкого, то бери еще и розовую бутылочку. Любишь сладкое? 
-Очень люблю. И там, куда попаду тоже хочу любить. Меня это успокаивает и я забываюсь. 
-Желтую бери и красную, потому что добрый ты и милосердный. Еще давай черную, что-то грустный ты сидел, а после напоследок зеленую - это мой подарок. Талантливым будешь. 
-А что это значит? 
-Еще я в книгу запишу, что ты все можешь, если захочешь. И если я тебе понадоблюсь, то просто позови и я помогу. Во всем.
 
Отец вылил содержимое стакана на книгу, а мне приказали закрыть глаза. Подумать не успел, как все вмиг оборвалось, я лечу вниз. Меня просто скинули! Как же страшно. Мои крики заглушают поток ветра, шумящий над ухом, но вдруг яркий свет и я уже не могу произнести ни слова.

Дневник

Надо мною миллионы маленьких точек, словно небо прострелили из винтовки. Я лежу на стадионе, окутанный белой туманностью, под головой рюкзак, а подо мной толстовка. Рядом лежит пачка сигарет и желтая зажигалка. От нее. Время уже далеко за полночь, а я уже два часа как пришел и лег на землю, да в купол уставился. Иногда, конечно, я отвлекаюсь, дабы закурить очередную сигарету, но в большинстве случаев просто лежу и думаю о своем.
 
Я давно уже ничего не испытываю. Абсолютно ни к кому. Со мной пытаются знакомиться и у многих получается, но я постепенно отталкиваю людей, особенно когда пьян. В таком состоянии я беззащитен, но люблю говорить правду суровую и реальную, люблю тыкать людей в их недостатки, ведь некоторые этого заслуживают. 
Так вот я прихожу каждую ночь сюда и смотрю на небо. Это успокаивает и помогает разобраться в себе. Это как поход к психологу, только денег платить не надо. Это как вдохнуть чистый воздух. Из-за тумана делается так свежо, а машины перестают ездить и абсолютная тишина гарантирована.
 
Никто и ничто никогда не мешало мне на протяжении месяца проводить такую терапию, но в этот раз я заметил фигуру. Я заметил женскую фигуру и интерес накалился. Нет, я понимаю, что у женского пола бывает депрессия хуже, чем у меня. Я понимаю, что тигры скребутся на душе и под ребрами. Понимаю, поверьте. Но это же девочки: их гулять не отпускают позже семи вечера, их на поводке держат постоянно, ну как она могла сюда забрести? А если сейчас придут ее родители с милицией и меня повяжут, а я то не причем абсолютно. Я даже ее не знаю.
 
-Ты чего тут лежишь? 
Задумавшись, я не заметил, как она подошла ко мне и села рядом, подвинув рукой пачку сигарет. 
-Я могу у тебя тоже самое спросить. 
-Я просто гуляю. У меня из дома все уехали, ну и решила ночью прогуляться. 
-Какая смелая,- интерес понижался с каждой секундой. И вот я опять гляжу в небо и погружаюсь. 
-У тебя что-то случилось? 
-С чего ты это взяла? 
-Обычно в это время все дома, а ты вот тут. Плюс сигареты, одет легко, не для ночных прогулок, а следовательно ушел днем, так домой и не вернулся.
 
Я сел в позу лотоса напротив собеседницы и хоть не видел ее глаз, но мне показалось, что она глубокая. Мне кажется, что мы с ней из одного теста, что понимаем друг друга.
 
-Тебя как зовут? 
-Алиса, а тебя? 
-Ян,- я выдохнул и посмотрел на траву.- Ты, понимаешь, я чувствую себя брошенным. У меня ничего не получается, абсолютно. Я родился на свет, а для чего? Не могу себя найти. 
-Есть какая-то причина для этого?
 
И причина была. Мерзкая правда, но была.
 
-Мне пятнадцать лет, и я нахожусь в компании с друзьями из колледжа. Алкоголь, сигареты, людей много: кто-то блюёт в ближайших кустах, кто-то с девчонками сидит и пристает, а есть я. Сижу около костра и в полу тумане вижу девушку: маленького роста, волосы такие длинные, тощая ужасно. И я прям аж подскочил. Ты понимаешь? Влюбился с первого взгляда и ведь не во внешность. Как бы пафосно не звучало, но я почувствовал ее и понял, что нашел. А потом на следующий день гулять позвал, все сам, все первые шаги, цветы купил. И у нас как отношения, но никто никому не говорил ничего: я не предлагал, а она не соглашалась, но мы целовались. Сначала тайно где-то в гаражах, пока не видно, а потом уже в компании при всех. Два месяца я души в ней не чаял. Понимаешь?
 
Какой-то твердый комок вставал у меня в горле во время рассказа и из-за этого голос менялся в корень. Как-то сдерживался, сжимал траву, только не зареветь. Я слишком чувствителен. Пожалуй нужно закурить. И я продолжал.

-Два чертовых месяца мы были вместе и все это знали, а потом меня не позвали один раз гулять, я решил один прогуляться, без алкоголя. Пройтись просто. Прихожу сюда и вижу ее, подошел так поближе, чтобы поздороваться, чтобы голос услышать. Она была наркотиком своеобразным: рядом - хорошо, нет ее - плохо до ужаса. Сигареты не спасали. Я подошел и увидел Мишу, лучшего друга с самого детства, а на коленях у него сидит мой наркотик. Ну и понятно уже, какая картина, понятно уже, что я с катушек слетел капитально! Так сильно рванул ее за плечо, что она заорала так громко, аж уши заложило. Начал орать, какие-то претензии кидать в лицо, мол она такая-сякая, предательница. А в ответ знаешь что?- я ухмыльнулся.- Она залепила мне пощёчину, а потом еще одну, и еще одну, а напоследок сказала: «Я тебе ничего не обещала, урод». Такая вот история после которой не гуляю в компаниях и с девушками не общаюсь, только по учебе или по деловым таким проблемам.
 
Алиса долго молчала. Я даже успел переосмыслить все и захотеть взять слова обратно, а вдруг она расскажет кому-то. Неудобно же. Вот так сидел, дергая траву, закуривая сигарету - и так по кругу.
 
-Можно тебя обнять? 
Даже ответить не успел, как попал в объятия этой девушки. От ее волос пахло очень вкусно: шоколад и цветочный аромат какой-то, а от шеи вообще пахло морем, хоть я там и не был, но думаю, что море пахнет именно так: солено-синий запах и цветы - великолепно. Я даже впал в некую «кому», так понравилось быть рядом и хотелось, чтобы вечер не кончался, а она не отпускала. Но увы.. 
-Зачем?- промямлил я, немного смущенно. 
-Ты же хотел. Ты нуждался в тепле. Мне не сложно, я люблю помогать таким, как ты. Понимаю, что слова сочувствия тебе не нужны, но и сказать другого нечего. Объятия - лучшее лекарство. Могу песенку спеть. 
-А давай.
 
Мы легли параллельно друг другу, я закрыл глаза, а она запела, на удивление, одну из моих любимых песен: 
 
Звук и тишина, солнце и луна - неразделимы. 
Ты больше не одна, мы уйдём со дна, были бы силы. 
Нам не привыкать падать и вставать, строить и рушить. 
Мы начнём пока выдыхать облака, море и сушу. 
 
-Я тебе не досказал немного. 
-Хорошо, я слушаю. 
-В этот же день я пошел к еще одному другу, который тоже собирается с компанией, но они взрослые и развлечения там уже не только алкоголь. Так сильно накурился уже не помню чего, валялся на диване и смотрел в потолок, а вокруг все так кружилось, знаешь, спиралью красно-рыжей. Я отключаться уже начал, что-то совсем плохо стало и тут мое лицо в руки берут, женские. И смотрит на меня, а я слова сказать не могу только слушаю, а девушка и говорит, мол чтоб я старался к туалету ползти, а то плохо будет. Но я то вообще никакой, куда там до ходьбы. 
-И как, дошел?- мне нравилось, что она слушает меня с неподдельным интересом. 
-Дошел. Она мне говорила много всего разного, подбадривала меня. Я даже лицо запомнил, урывками, конечно. 
-Послушай меня, ты такой один, неповторимый. И если будешь дальше так прожигать свою жизнь - все закончится печально и никакая девушка не спасет. 
-Я исправлюсь, обещаю.
 
Почему так быстро дал обещание? Я никогда этого не делал. Обещание дают, когда знают, что исполнят, а я ничего не знаю. Мне хотелось ей верить, а еще хотелось расцеловать ее и не отпускать. Может я эгоист? Может это все со мной происходит, потому что я думаю лишь о себе? Надеюсь, что это не так. Надеюсь, что мы будем дружить. Я надеюсь, что она не уйдет, а я не оттолкну.
 
На купол восходило солнце, освещая нас ярким светом. Толпы рыжих лисиц просыпались, начинали бегать по земле. Птицы пели утренние песни, начинали ездить машины, люди просыпались. Начинался новый день, новая жизнь для кого-то и для меня. Я посмотрел на свою новую подругу и побелел. Эта была она – моя спасительница.

Дневник больного

Проходят дни, с ними мой разум и чувства, с ними все, что я испытывал.
 
-Алиса, прости, я не знаю где нахожусь. Забери меня, - жалобно еле-еле говорил я в трубку мобильника. По обыкновению, описывал обстановку, и она находила меня, тащила до дома и оставалась с разрешения брата. Я же отключался, как только меня через порог переносили и уже сопел, лежа на кровати.
 
Прошел год, Алиса, с тех пор, как ты уехала учиться, бросив меня одного гнить в этом городе несбывшихся надежд и мечтаний. Оставив меня в городе, где каждая улица, каждый парк и каждая лавка в этом парке знает твой запах, помнит, что было, помнит мои откровения. Господи, какой я эгоист…
 
Утром я открою глаза и увижу ее, она будет смотреть на меня своим фирменным взглядом, а потом начнет говорить тоже самое, что и месяц назад. Да она бы говорила это каждый день, будь рядом. Нет, все не так: будь она рядом, я бы изменился, я бы взялся за голову, точно. 
И вот я просыпаюсь.
 
-Ян, ты оборзел в край вообще! 
-Не ори же, голова болит. 
-Зачем ты туда пошел и зачем ты пил?- голос-то у нее серьезный, она даже села рядом и уставилась на меня. 
-Давно не пил просто. Сорвался, а тут ребята позвали.
 
Мне так стыдно перед ней. Ведь я обещал. Обещал, что брошу, обещал, что скоро закончится весь этот кошмар и что настроение, с которым мы начинали общение, у меня исчезнет.
 
-Мне надоело. Не надо больше мне звонить. 
Алиса встала и уверенным шагом пошла к двери, а я бросился за ней, наплевав на головную боль и тошноту. Я хватал ее за руки, говорил, что все в последний раз, точно-точно, что я исправлюсь. И конечно же, что это был последний раз. 
-Ты невменяемый абсолютно, Ян. Мне не о чем говорить больше с тобой. Прощай. 
-Погоди, Алиса, пожалуйста, постой,- хватаю ее за руки, за рукав кофты, за плечи.
 
Мне ничего не оставалось, как развернуть ее на себя и сжать в объятия. Когда-то она меня спасла таким образом, а теперь я спасу ее. Не знаю только от чего. Я заглянул в ее ставшие ледяными глаза, и утонул, словно в пучине морской. Голубой цвет захватил меня в плен, я ныряю в омут и выпадаю из реальности. Наши губы соприкасаются, и эта вспышка необъяснимых чувств к этой девушке запутала меня окончательно. Теперь остается бояться той самой фразы, ну вы поняли.
 
-Ты же понимаешь, что ничего не изменил, а только усложнил? - по ее щеке покатилась слеза, а сама она покрылась мурашками. 
-Алиса, я не скажу, что люблю тебя. Все эти слова лишь мусор, но я к тебе что-то чувствую, тянет, понимаешь? А ты вот так уходишь? Я же пропаду. 
-Мне жаль. Прощай.
 
И вот тут уже слеза потекла и у меня. На пороге своего родного дома, стены которого видели много и драм, и ссор, и скандалов, но никогда не видели моих чувств, а теперь что? Мало того, что она весь город собой пропитала, теперь еще мой дом, мою кровать, мои мысли. Да к черту все!
 
Достав из потаенных уголков своей комнаты все вещи, которые меня с ней связывали, сложив их в коробку, я убеждал себя, что она предательница и все ее слова не более чем ложь. На заднем дворе дома я сжигал свои воспоминания. Достав у брата пива, пил его и смотрел на костер. Я опять сломался или меня сломали?
 
Я знал, что она уехала, знал, что проревела весь день, знал, что обзывала меня всеми словами. А я сжег воспоминания. И если раньше было просто одиноко от того, что она не рядом, то теперь настала полная катастрофа: депрессия сменяла апатию, а одиночество сменял гнев на самого себя. Забросил учебу, перестал бывать дома, забросил любимое занятие. Больше не общался с родителями, жил то на одной гулянке, то на другой. Я сломался, Алиса.
 
Ты так далеко, моя любовь, но так близко. Сидишь у меня под ребрами в красном мешочке и стучишь. Тук-тук-тук. Я бы за тобой, но увы не могу, увы прикован телом к этому городу, а душа всегда с тобой с того момента, как ты ушла. Не серчай на меня, я не со зла. Обстоятельства ломают людей. Тебя не было рядом. Ты виновата. Но у тебя тоже обстоятельства.
 
Снова наступило лето, теперь я могу ночевать на улице. 
Теперь я могу лежать на нашем месте под куполом и вспоминать все, что было, или придумывать что-то новое. Это же несложно.
 
А потом ребята позвали гулять, и я пошел, зная, что напьюсь опять. Зная, что буду писать ей смс разного характера: сначала буду обзывать, а потом извиняться и так по кругу. 
Пора.
 
-Алиса? Забери меня пожалуйста, я так в тебе нуждаюсь. 
-Где ты? 
По обыкновению, описываю, она приходит, ведет до дома и остается, но что-то не то. Я это чувствую. Что-то случится, но что? 
-Ты зачем мне позвонил? 
-Я люблю тебя. 
Знает ведь, что мне с трудом дается эта фраза. Все она знает! 
-Алиса, мне плохо.
 
И правда плохо. Я лежал на ее коленях и тяжело дышал, не понимая, что происходит. Она гладила мои волосы и опять плакала, а мне все хуже с каждой минутой, как будто воздух травит. Хорошо, что она рядом. Жаль только, что все так. 
Последний воздуха глоток и на покой.


Домой

Кажется, я проживаю жизнь наоборот. Вот мы с Алисой ссоримся, вот она тащит меня, а вот наша первая встреча.
 
-Алиса! 
Ору, но меня не слышат, машу руками, но меня не видят.
 
А вот меня бьют ребята после школы. Я помню тот день: кажется, обозвал сестру главного хулигана, за что и поплатился разбитым носом и губой. Вокруг же много народу, почему никто не помогает? Вот так и ломаются слабые. И, к сожалению, потом не срастаются, как кости.
 
Смотрите, а вот меня отец бьет. Мне семь лет - первая двойка. Почему взрослые думают, что если бить ребенка ремнем, то он начнет учиться? Вы же только хуже делаете. Ребенок после этого замыкается, боится всего, плачет, зализывает раны… 
Я проношусь так быстро по своей жизни, пересматривая ее, как кино.
 
Лишь когда я маленький все хорошо: родители дарят заботу, любовь, не орут, помогают с игрушками. Да и самому ничего делать не надо – все за тебя. Благодать же.
 
Помню, когда начал писать, то столько появилось мечтаний и желаний, столько идей. Я стану писателем, знаменитым обязательно, заработаю денег! Ведь дан же талант, а я его…. Пропил. Проглядел момент, когда свернул не на ту тропу, да и сейчас уже что можно сделать.
 
И вот я, такой огромный дядя, сижу в кресле перед отцом. Краснею.
 
-Ну и чего? – нахмурившись спрашивает он. 
-Я сломался. Я слишком слаб. 
-Я дал тебе все, что надо! Талант подарил! Развивайся только, а ты что? 
-Я сломался. 
-Я же говорил, в случае сложности зови. 
-А я звал, только вы не отвечали.