0. Вступление. Ловец снов

Время – не золотой песок.
Время – само золото.
Идея золота – золотой свет.

Время вспыхнуло ртутным блеском огней затерянных городов.
Вспыхнуло неоновой голограммой, и потерялось в бесконечной пульсации мерцания.
Свет преломился в кристалле, луч изогнулся, дробясь ритмикой поэзии числа… И собрался вновь.

В очередную пропорцию, ещё одну вариацию всецветного, многомерного, словно мандала, опредмеченого в «Я», Нечто.
Время – золотой поток. Мнится песчаным миражом из триллионов бисерных песчинок.

Время.
Из Сияющей Пустоты и ей самой же явилось. Возвестив слово, пламень-глагол.
Из гармонии Девяти Небес высветилось. Пением ангельским, струнами пресвятой гармонии. Чистой белизной и уникальностью всякого начала. Вспыхнуло.
Из трижды трёх земных Царств спрялось, шерстяной красной судьбой-ниточкой.
Из три раза по три кругов Преисподней развернулось рёвом хтонического зверя. Рёвом густым и чёрным, что оплёл мёртвой плотью – питательной почвой, корни Мирового Древа.

Время.
Проросло из нулевой идеально-круглой семечки в крепкое Дерево, пронзило и собрало воедино гармонии. Раскинулось  ветвями, корнями, в пространство и форму.
На верхних ветвях и веточках спеют невообразимыми плодами старые души, отдыхают в забвении, обновляются, для того, чтобы пасть сочной, вновь чистой душенькой в новое воплощение в каком-либо из бессчетных миров. Возродиться, жить, умереть и вновь вернуться сюда.

Время.
Ещё одна форма.
Ещё один лик абсолютного «Я» - «я» условное.
Я слышу серебряный звон звездно-снежного ветра севера. Севера, высвеченного ликующими бликами пламени ледяных небес. Севера, высеченного сталью древних скал.

Там, под сенью фантастических, лавандово-сумеречных, невероятно высоких гор, в глубине одного из кристальных озёр, я сплю во льдах уже не первую тысячу лет.
Я вижу сны о том, что было, есть и будет. Сны о том, что есть всегда – сны о том, чего никогда не было.

Я помню, как будто бы в вечном сейчас, как был маленьким камушком, заласканным теплым морем.
Как был ветхим стариком, плетущим корзины и занимающимся травничеством.
Я помню, как был королём собакоголового народа, возводившего величественные храмы и обелиски.
Я помню, как был Богиней, которой приносили чудовищные жертвы на черном, холодном каменном алтаре.
Я помню как был огнём в очаге и водопадом в гроте, как был холодной космической тьмой и светом далекой звезды.

Я помню… Как зрел золотым мягким плодом на самой верхушке Мирового Древа.
Помню, как однажды получил воплощение в прекрасном крае гор, снега и небесного холодного огня.

Помню, как жил. Как колдовал, заклиная весенний ветер.
Помню, как уснул… А люди подумали, что умер.
Я помню, как хоронили меня колдуна.
С песнями и ритуальными плясками.
С просьбами о том, чтобы моя душа вновь вернулась через новорожденное дитя и в племени снова был колдун-защитник.
Я смотрел со стороны на свое легкое тело.
На то, как его поместили в белую ладью, устланную внутри еловыми  лапами, и как спустили ладью, груженную всевозможными яствами и богатствами в бесконечное плавание.

А я всё спал и спал.
И жил через этот сон.

Я побывал во многих мирах и формах.
Но порой, какая-то странная тоска притягивала вновь к тому телу, что было нетленным.
Лодка отяжелела и опустилась на дно озера.
Озеро дышало. Замерзало, скованное льдом, и оживало вновь.
Однажды лодку вновь вытолкнуло на поверхность.

Множество снов перестали ветвиться.
Вижу очередной сон… или?
Я проснулся.

Вся эта память и ощущение формы - лишь сон.
Также, как и любое описание и восприятие.

Ни тела, ни формы.
Развеялась воспоминаний тень.
Я просто ветер, я - прохладные озерные воды...
Я пламя северного сияния - пляска Духов в Небесах.
Я - золото Богов и сами Боги.
Я - ловец демиургических снов.
Я - само Время.
Время - это я.