Глава 15. Вот и сказочке конец

— Вот такая история. Лично я пальцем о палец не ударил для того, что бы это письмо оказалось в ваших руках. Местная власть поняла, что их книжные магазины, выказывая пренебрежительное одолжение издательствам, берут лишь толику литературных новинок, которые и продать-то толком не могут. Или не хотят. Малоизвестным именам практически нигде хода нет, а в стране тысячи библиотек задыхаются от отсутствия свежих книжных поступлений. Что вы на это скажите?
Директор усталым жестом остановил Степанова.
— С завтрашнего дня можете занять одну из комнаток с телефоном и начинать свой эксперимент. Но учтите, пока я не увижу реальные плоды вашего труда, звонки по межгороду будете оплачивать из своего кармана.
Со стороны автора возражений не последовало.
Торговля началась не так весело, как Тим предполагал. Продавая в своё время театральные билеты, он обычно начинал с обращения к начальству любой окучиваемой им организации. Оно спускало указание, и дело было на мази.
Памятуя это, Степанов позвонил в приёмную мэра одного из южных городов, представился секретарше, перечислил свои регалии, наивно полагая, что Москва есть Москва, и его немедленно соединят с главой города. Ошибся. Времена не те, что бы народ тянулся в струнку при одном упоминании столичного статуса звонившего, если он не из администрации президента, не олигарх, не крёстный отец мафии. Его принялись отфутболивать к всевозможным заместителям: по культуре, образованию, науке. Те, не вдаваясь в подробности, переводили стрелки на своих помощников. Только межгород нынче дорог. Можно было просвистеть весь будущий гонорар на бесконечном пустословии.
Эта бодяга длилась до тех пор, пока Тим не попал на сердобольную секретаршу, ранее работавшую в библиотеке и хорошо представлявшую, что книжки могут быть не только сберегательными и чековыми. Она выслушала его слёзный рассказ и шутливо поинтересовалась:
— А почему вы не начали с кремлёвской администрации? — и, сжалившись над неудачливым коммерсантом, продиктовала телефон заведующей отделом комплектации детской городской библиотеки. — Только учтите, — предупредила она, — в иных библиотеках этот вопрос решает только директор. В таком случае не тратьте зря порох, выясняйте телефон и напрямую звоните ему. Надеюсь, мне вы не забудете прислать экземпляр с дарственной надписью. Любопытно, так ли хороша ваша книжка, как вы её нахваливали.

***
Первый же звонок в названный отдел оказался удачным. Ведь в просветительских храмах служат (другого глагола трудно подобрать) настоящие подвижницы своего дела. Чуткие, умные, отзывчивые, очаровательные, удивительные по своим душевным качествам дамы. Впоследствии Степанов частенько был зван ими в библиотеки, дома творчества, школы для встреч с ребятами всех возрастов. И смело мог заявить, что он нисколько не преувеличил с подобными определениями.
Правда поначалу заведующая никак не могла взять в толк, с чего это вдруг Тим решил обратиться к ней.
— Как вы не понимаете, — пыталась она втолковать ему, — сегодня так не принято. Вся страна заполонена агентами, посредниками, жирующими на перепродажах. Ни один производитель своей продукции без них шага ступить не может. А тут никому не известный литератор на потеху всему миру предлагает свою замечательную, по его утверждению, книжку прямиком через издательство по смехотворно низкой цене. В чём тут подвох, не разберу?
— Мы хотим, что бы эта книжка напрямую дошла до детского читателя. Ни к чему обдирать библиотеку, как липку. На том стоит автор, на том стоит издательство. Кстати, вы слышали что-нибудь о возобновившемся международном конкурсе на лучшую книгу для подростков?
— Слышала краем уха. И очень рада этому.  Я ещё помню то время, когда библиотеки страны, а тираж иной книжки для детей иногда переваливал за миллион экземпляров, разом получали огромное количество интереснейшей литературы.
— Вы загляните в интернет. Там уже имеется информация о прошедшем чествовании победителей конкурса. Заодно, со мной поближе познакомитесь.
Она согласилась. Зашла на сайт. Тон разговора стал немного иным. Следом Тим сбросил ей письмо издательства на официальном бланке с предложением о заключении прямого договора на приобретения книг.
— Почему же вы не сделали этого сразу? — удивилась заведующая.
— Потому и не сделал, что со зрителем, то есть, с покупателем, желательно сначала установить личный контакт, расположить к себе, а уж потом продавать билеты, тьфу, чёрт возьми, книги. Кстати, на сладкое посылаю вдогонку аннотацию председателя конкурса к моей повести.
Она рассмеялась.
— После такого десерта директриса не откажется пойти вам навстречу. Уговорю её обратиться в нашу вышестоящую организацию. Глядишь, начальство даст добро на приобретение книг для детских библиотек, как это случилось в Забайкальске. Чем мы хуже.
— И это называется свободный рынок… — от души расхохотался Тим. — Торговать нефтью, на мой взгляд, куда как проще.
— А ещё я сброшу письмо от издательства своим коллегам в другие города. Позвоните через пару дней? Станет ясно, кого заинтересовало ваше предложение.
— А не захочет ли ваша библиотека устроить встречу автора с местной детворой? — деликатно поинтересовался Степанов.
Она заколебалась.
— Сколько запросит автор за это? Москвичи заламывают такие цены! Тут недавно модный столичный автор на предложение выступить в нашей исторической библиотеке запросил такой гонорар, что у читающего люда глаза на лоб полезли. Думаю, что Александр Сергеевич Пушкин подобного себе бы никогда не позволил.
—Уверяю вас, ныне здравствующий автор, в моём лице, не возьмёт за своё выступления, как и солнце русской поэзии, ни гроша. Оплата почтовых лошадей и скромного жилья – вот и все его запросы.
— Попробую поговорить со своим руководством.
Кстати, книжку секретарше мэра Тим подписал и отослал, как обещал. Не оставил без внимания и заведующую отделом комплектации. А вы думали?
И начались его бесконечные телефонные переговоры с библиотеками, переходящие порой в заключение официальных договоров. Как результат – издательство трижды допечатывало тираж. За счёт Степанова, естественно. Вот такая сказочная история.
Наступил момент, когда в сказке, которая, как известно – ложь, да в ней намёк, можно бы поставить точку.

(Продолжение следует)