Энергия красоты глава 10

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ                НАЧАЛО РОСТА
     Заключительная глава в первой части.
***
Что такое занять чьё – то место.* И стать из рядовой девы – осени,  прекрасной стати, младшей помощницей директрисы, и вообще не знать ни коварства, ни зависти, поскольку, это постыдное качество в твоё время. А значит, тебе нечего бояться, так как ты находишься на своем месте,  и продолжаешь делать ту же самую работу, что ты делала и в прошлом году,  с той лишь разницей,  ты  уже начинаешь профессионально расти. И тебя от жизни, ждёт небольшой подарок.
1.
В то воскресенье, четырнадцатого августа, Сардин, уже позавтракав вместе с семьёй Анны Лорбонович, и стремительно вновь поднялась в гостевую комнату, чтобы переодеться снова в диско – наряд. Поскольку, на её сердце, радостно лежали в то утро, слова Светлозара, что он сказал ей, при встрече, у православной церкви.
- Сардин, я восхищён тобой, поскольку, ты как говоришь, отработала эту ночь, вместе с Анной, в её малом диско  - энерго клубе, затем сняла всё с себя, надев взамен, свой белый сарафан да пят. И босиком, пришла ко мне сюда, чтобы,  просто так, меня обнять и поцеловать. А это Сардин, уже мне о многом говорит, и прежде всего, что ты меня по – настоящему любишь, и мною дорожишь. Спасибо, тебе за это, ты Сардин, настоящий воин духа.**

Что сейчас, с благодарностью вспоминая слова Светлозара, Сардин пошла и вымыла тщательно ноги и руки, в туалетно – ванном блоке внизу,  и сразу же, вернулась вновь в гостевую комнату, уже в тапочках, белого цвета, что приобрела себе здесь, за время летних каникул. И уже стремительно присев на кровать, натянула вновь телесные колготки на ноги, и черные перчатки выше локтя, на руки. Как тут же,  сняла с себя свой белый льняной сарафан до пят, и натянула темно – синие джинсовые секси – шорты, и белую топ – майку, с длинными рукавами. Вновь сильно чувствуя пекцацию горчичников, как тут же, степенной походкой к зеркалу, где лишь  слегка подправила свой макияж и причёску, застегнув, конечно же, молнию и ширинку у зеркала.

Как внезапно, в её гостевую комнату, вошла степенной походкой Анна, уже  в ярко – розовом, обтягивающем мини – платье, из мокрого шелка, и также  в телесных колготках, и в черных перчатках,  но ещё в домашних, красных тапочках. И в той, же фиксаж – прическе, и макияже, как вдруг произнесла, видя, как Сардин, уже собралась натягивать  высокие черные сапоги себе на ноги.
-  Сардин, ты можешь, свои высокие сапоги ещё не надевать, поскольку, на общественных кладбищах, нельзя тревожить вечный сон покойников, а надеть их, как и своё черное брондолитовое кольцо, где – нибудь по дороге. 
- Хорошо, Анна, я вас поняла. Тогда, я уж готова. – Произнесла спокойно, в ответ Анне, Сардин, и оставшись в тех же, белых тапочках, неспешно упаковала в свой холщовый пакет через плечо, свои высокие сапоги на шпильках, как и свой вчерашний мини – наряд. 

И также неспешно, спустилась вниз. Где, вместе с Анной, попрощалась с её семьёй, и спокойно, вместе с ней, вышла и села спереди, справа, в её скоростной электро – автомобиль, ‘Карл’, и уехала.
2.
- По грусти Сардин, ибо потерять родных родителей, в младенчестве, и приходить к ним на могилы, каждый год. И при этом,  вырасти набожной, православной девушкой. А не в этом ли, Сардин, твоя сила духа.*  - Спросила вдруг тихо Анна, смотря, как Сардин, смокла у могил родителей, и о чём – то думает своём.
- Анна, я их не знала, но  с десяти лет, меня сюда привела директриса детского дома, тётя Валли, и сказала  мне, что это мои папа и мама, и что я должна молиться о них каждый день, поскольку, они теперь живут на небесах, и оттуда, шлют мне своё благословление в жизни. Но меня, всегда удивляло лишь одно, почему каждый год, кто – то приходит сюда, и кладёт лишь на могилу отца, цветы. Что, я уже, ненароком думаю, что, это может быть, моя неизвестная бабушка. – Произнесла как – то загадочно Сардин, ложа также на могилы матери и отцы, купленные у входа  на общественное кладбище, цветы, по две гвоздички. Поскольку, лишь только, на могиле отца, лежали также недавние, ещё свежие цветы, гвоздички.

- Сардин, не расстраивайся. Сейчас мы поедем в твой, бывший детский дом, в местечко Белов, и всё  там узнаем, и если  получится, то  возьмём адрес, твоей неизвестной бабушки, и в любое время, ты сможешь, съездить, и навестить её, где бы она, не жила. Поскольку, она обязательно должна узнать, что  у неё есть,  такая хорошая внучка, как ты Сардин. – Произнесла спокойно Анна, когда она и Сардин, уже медленно и спокойно вышли за кирпичную ограду, общественного кладбища, и направились вместе к автостоянке, где Анна припарковала свой  электро – автомобиль.
3.
Отъехав от общественного кладбища, километров пять, Анна вдруг остановилась в лесу. Что мгновенно она и Сардин, вышли из салона электро – автомобиля, открыв сразу же, его задние дверцы, с двух сторон.

Где Сардин, из своего холщового пакета, взяла свои черные высокие сапоги на двенадцати сантиметровых шпильках, и поставив их на землю, стремительно сняла с левой ноги, белый тапок, плавно натянула на ногу, высокий черный сапог, и сразу застегнула молнию, чуть выше калено, и надев, точно таким же образом, и правую ногу. Сардин уже выпрямилась и начала зашнуровывать сапожные корсеты выше колен на  большие банты, что тут же, стали свободно болтаться, поскольку она уже сексуально,  полу согнув свои колени  в высоких черных сапогах, согнулась, ложа в свой холщовый пакет, свои белые тапочки. Беря взамен их, своё черное брондолитовое кольцо на шею, что тотчас и  надела, вспрыснув при этом, саму себя лейк – спреем.
И всё аккуратно обратно сложив в холщовый пакет, Сардин, медленно томно – сексуально, громко цокая шпильками  сапог о асфальт, прошла и села обратно на переднее сиденье. Молча, при этом наблюдая, как Анна, с противоположной стороны, надела то же самое, что и она, и также сексуально  уселась за руль, лишь только говоря;
- Сардин, мы сейчас выглядим сексуально и экстравагантно для августа месяца, что без комплексов едем дальше, поскольку, от нас двоих, уже пошла электро подзарядка  на мой электро – автомобиль. Всё, Сардин,  поехали дальше.** 
4.
- Боже,  Анна, я узнаю эти поля и луга, где я с детства, с любовью работала. А вот и наш главный парадный вход, откуда меня с девчонками и забрала Дари, в прошлом августе. Боже мой,  Анна, как же, мне всё тут дорого и знакомо.** - Вдруг воскликнула Сардин, со слезами на глазах, уже подъехав  к главному  парадному входу.

И выйдя сексуально из электро – автомобиля, они вместе, медленно, томно – сексуально, монотонно громко цокая высокими шпильками  сапог о тротуарную плитку, прошли главный парадный вход. Направляясь прямо в кабинет директрисы, тёти  Валли, как внезапно Сардин, вновь на ходу произнесла;
- Анна, вы даже не представляете, как мне хочется беззаботно убежать на детскую площадку, где я когда – то играла с малышами в мяч. Но, увы,  назад дороги, уже нет,  и вряд ли сейчас, кто – нибудь вспоминает обо мне, и о девчонках.
5. 
- Боже, мой, кого я вижу, Сардин, ты ли это.*/* - Вдруг вопросительно – восклицательно произнесла тётя Валли, когда без стука вошли к ней в кабинет сексуально, на шпильках, Сардин и Анна, и сексуально присели вдали от рабочего стола тёти Валли, на большой гобеленовый диван.
- Да, тётя Валли, это я. Вот приехала к вам, с моей теперешней директрисой Анной, забрать с собой ещё четыре девушки, как меня в прошлом году, забрала с девчонками, Дари. – Окончила спокойно Сардин, и тотчас, тактично уступила Анне.
Что была довольно конкретна с тётей Валли, что та, внимательно её выслушала, и тут же, вызвала по мобиль телефону, свою помощницу Рому, приказав ей в срочном порядке, найти и привести, а потом и подготовить к  выписке и отъезду, четыре девушки, Машу Люлькович, Фролу Жакетину, Таню Шапок, и Аню Ольшай.

И вот два часа спустя, когда все эти четыре девушки, скромно вошли в кабинет тёти Валли, так как все они были в лёгких, цветных штанишках по колено, в белых маячках на бретелях, и в летних туфлях, на босу ногу, то внезапно испугались приезжих гостей. Но мгновенье спустя, узнав в Сардин, свою бывшую старшую на год, подружку, вдруг осмелели, и улыбнулись Сардин, как вдруг Маша, первая произнесла улыбаясь.
- Сардин, мы уж думали, что ты девчонками, пропали для нас, навсегда. То есть, что вас украли какие – то нехорошие люди, что вы ровно год, ничего о  себя, не давали знать. Где ты была  Сардин.* И где Мишель с Элин.* И ты что, Сардин, проститутка, что ты в таком наряде.*
- Нет, Маша, я не проститутка.** Но я дева – осень, прекрасная стать.** А всё остальное я вам  расскажу, и всё покажу в коттедже,  в мегаполисе Менск.** – Произнесла вдруг решительно Сардин, и тут же, вслед за Анной, сексуально встала с дивана, и медленно, томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о пол, направилась к выходу, попрощавшись уже с тётей Валли. Поскольку, Анна, раннее, на шпильках ещё подошла к рабочему столу, тёти Валли, чтобы расписаться о выписке девушек, и получить их личные документы себе на руки.

Как внезапно тётя Валли, окрикнула Сардин, и решительно произнесла, роясь в среднем ящике, своего рабочего стола, когда уже Анна,  сделав все дела, первой, сексуально на шпильках, вышла из рабочего кабинета, тёти Валли.
- Сардин, стой, я  же, совсем забыла, что тебе оставила письмо, твоя родная бабушка София, из старин града Московии, по отцовской линии, и лишь изредка наведается в наши края, на могилу твоего отца. Ибо, слава Богу, твоя родная мать Дарида, ещё жива. Но, увы, навсегда прикована к лежащей инвалидной коляске, потому что, тогда при взрыве, с твоей матерью, произошла страшная контузия, что её навсегда парализовало. Что твоя бабушка  София, вынуждена была тогда оставить, тебя малютку, нам. А сама смотреть твою мать, и воспитывать твоего старшего брата Давида, и твою старшую сестру Викторию. Так что, Сардин, прости её, пожалуйста, если сможешь её простить и понять. Ведь твоя бабушка, поступила тогда, совершенно верно, поскольку, тебя, тогда малютку, могли удочерить хорошие люди. И дать тебе всё, дом, семью, образование и любовь. – Окончила плавно тётя Валли, уже доставая из среднего ящика рабочего стола, письмо её бабушки  Софии, и тотчас отдала его в руки Сардин.
6.
Сардин, практически молчала всю дорогу, до мегаполиса Менск. Поскольку, ей вдруг захотелось зарыдать от горя и счастья, и то, что её малюткой, тогда бабушка
София, отстранила от родной матери. Она считала вполне оправданным.
Но в то же время, Сардин, никак не могла понять, почему её бабушка София, ни разу не навестила её в детском доме, когда приезжала каждый год, на могилу отца. Ведь она  Сардин, до сих пор, считала саму себя, безродной во всём мире.

А теперь вдруг узнала, что у неё есть семья во старин граде Московии.  Как внезапно, уже подъезжая к  мегаполису Менск, её рассуждения прервала Анна, и спросила;
- Сардин, что случилось.* Ты сейчас сама не своя, и что за письмо,  у тебя в руках.*
- Анна, простите, но мне надо срочно уехать во старин град Московию. Поскольку, я только что узнала от тёти Валли, что у меня есть семья, и моя мама, оказывается жива, только лишь парализована, и прикована к лежачей инвалидной коляске. И старшие сестра с братом, тоже есть. Боже, как  я хочу к ним.** - Вдруг неожиданно воскликнула Сардин, став уже по – настоящему плакать, вовсе не обращая внимания, что уже потёк её сексуальный макияж с лица.
- Сардин, пожалуйста, успокойся. Ты скоро поедешь в мегаполис Москву, на пятый секси, драйв – фестиваль. Где несколько ночей подряд, ты будешь выставляться, ну а днём, у вас будет обширная культурная программа, поскольку, я каждый  год, отправляю туда, только по пять девушек. Но всё же, ответь мне Сардин, почему так произошло, что ты только сегодня, узнала эту хорошую новость.* Ведь, неужели, твоя семья, никогда не желала узнать, что с тобой, где и как ты живешь.* И почему именно сейчас, когда тебе пятого июня, стукнуло семнадцать лет.*  - Вдруг сочувственно спросила Анна, уже въезжая на заднюю автостоянку, своего ночного клуба, в мегаполисе Менск.
- Я не знаю Анна, быть может, ответы на ваши вопросы, я найду в этом письме, что мне оставила моя бабушка София. И поэтому, я заранее прошу у  вас разрешения, снять всё с себя,  потому что, я устала, и  мне жарко, да и испортила я слезами свой макияж. – Чуть стеснительно попросила Анну, Сардин, когда они сексуально вышли из электро – автомобиля, как и четыре девушки,  что всю дорогу сидели, молча, на заднем сиденье, лишь слушая спокойный разговор Анны и Сардин.
- Да, конечно же, Сардин, на сегодня ты уже свободна, и можешь  полностью раздеваться. Но, только, пожалуйста, не забудь, что я тебе, как своей младшей помощнице, поручаю, эти четыре девушки. А я сейчас же, займусь организацией вашей поездки в мегаполис Москву, на пятый секси, драйв – фестиваль. Так что, Сардин, ты у меня первый кандидат. И ещё, завтра, в понедельник, пятнадцатого августа, вечером, как и последующие три ночи, у тебя, как и у Мари, Палисандры, Оксаниты и Ольги, секси – драйв репетиции, под руководством Линсвета, нашего педагога по секси – драйву. Так что,  советую тебе Сардин, спрятать глубоко в себе, свою сентиментальность, и заняться текущей работой, поскольку, это самый лучший способ от депрессии, и ухода в себя. Хотя Сардин, и это тоже надо, иногда делать, чтобы медитировать на добром, светлом, и Божественном начале. – Окончила спокойно Анна, уже идя медленно, томно – сексуально, вместе с Сардин,  и с четырьмя девушками сзади, к коттеджу Сардин, на четвёртую улицу Варлей, к коттеджу номер два.
7.
- Девочки, а вы хотите посмотреть, как я буду раздеваться, где я объясню вам, что к чему.  А потом, я проведу вас на второй этаж, где вы и будете отныне жить. – Произнесла спокойно Сардин, когда их уже покинула Анна, и  она, медленно,  томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о пол, провела Машу, Фролу, Аню и Таню в свою комнату, где сняла с плеча и положила на кровать, свой холщовый пакет. Вначале положа письмо бабушки на тумбу у зеркала, где заодно  и сняла с шеи черное брондолитовое кольцо, и вдруг далее продолжила;
- Итак, девчонки, я сейчас сняла с шеи черное брондолитовое кольцо, поскольку, я только с ним чувствую себя в полной безопасности и неприкасаемости в мини – нарядах. Далее я расшнуровываю и расстёгиваю молнии высоких черных сапог, и просто снимаю их. Теперь я снимаю с себя белую топ – майку, черные перчатки с рук, и темно - синие джинсовые секс – шорты, как и  телесные колготки с ног. А теперь девчонки,  пожалуйста, угадайте, что это у меня на теле.* - Вдруг с улыбкой спросила Сардин, у всех четырех девушек, показывая им тем самым  свои  горчичники, что плотно лежали в определённых частях её тела.
- Я не знаю Сардин, но, наверное, это какие – то аппликации, что тебя греют. – Ответила несмело Аня, на только что, заданный вопрос Сардин.
- Правильно Аня, это горчичные фиксаторы, а проще говоря, горчичники. Что, с помощью ренд – геля, при вспрыскивании на тело, создают мне на моём теле эффект сильной пекцации. Что с помощью черного брондолитового кольца, что было на моей шее, вырабатывает био, электро – энергию, и передаёт её на мини электро – тент, что расположен на крышах всех зданий, и внутри их, и падают обычную электро – энергию, в энерго – сеть. И ей я пользуюсь в  быту, без диско – наряда. Всё, девчонки, теперь я снимаю и их, надеваю своё нижнее бельё, свои лёгкие старенькие штанишки,  и свою белую майку на бретелях.  Иду делать все свои дела и умываться, и я к вашим услугам. – Спокойно окончила Сардин, и одевшись, мгновенно ушла босиком в туалетно – ванную комнату.
8.
И уже через полчаса, Сардин, вместе с Машей, Фролой, Аней и Таней, готовили уже ужин, радостно вспоминая их детский дом, в местечке Белов, и те беззаботные дни их детства, когда они просто веселились и играли, не зная вообще, что такое взрослая жизнь.

Но, тем не менее, уже сидя за столом и ужиная, Сардин, вдруг произнесла;
- Девчонки, но хочу вас сразу предупредить, здесь, в ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, правила слишком уж жестокие, и никто вас жалеть не будет. А за побег и непослушание, вы можете угодить в железную клетку, на какую – нибудь площадь, мегаполиса Менск, для производства бесплатной био электро – энергии, для электро -  автомобилей. Или же угодите в железно – кованых цепях, в той же железной клетке, в какой – нибудь ночной садо клуб, где вас любой мужчина, вправе ударить лечебной садо – плеткой, и получить от этого действа, настоящий мужской био – оргазм. И скажу вам честно девчонки, поначалу, меня всё  это пугало. Но теперь, когда я начинаю второй год жизни здесь, я вполне уже уверенна в своей  нравственной безопасности. Ибо у меня уже есть возлюбленный человек, Светлозар. И  я уже студентка первого курса БГУС, Белорусского Государственного Университета Садоводства, где я уже учусь заочно, по био – фадрам  на дизайнера – цветовода. Так что девчонки, делайте, пожалуйста, свой выбор сами.* - Воскликнула чуть громче Сардин, уже кончая ужинать.

Поскольку, сразу же, после ужина, Сардин, с помощью девчонок, убралась на кухне, и только потом отвела их на второй этаж, своего коттеджа, где уже четыре девушки сами стали располагаться и занимать пустые комнаты.
9.
Поскольку сама Сардин, как только спустилась вниз, к себе, то стала стремительно готовиться ко сну.
И вот уже закрывшись в своей комнате, Сардин в своей длинной белой,  ночной рубашке до пят, стремительно расстелила себе постель, и прежде чем лечь в неё, вдруг взяла с тумбочки с зеркалом, письмо бабушки Софии. И распаковав конверт, присела на кровать, и стала, молча, про себя его читать.

‘Здравствуй Сардин. Знаю, мне от тебя прощенье нет, так как я одна лишь виновата, что ты выросла одна, без семьи и матери. Но всё же, прости, если сможешь простить и понять меня. Ведь твоя мама, Дарида, уже как семнадцать лет лежит парализованной, и лишь недавно стала всех нас узнавать, и повторно учиться говорить. Что стала одно и то же говорить, где моя маленькая малышка Сарди, путая постоянно понятие времени и пространства. Так что, прошу тебя,  Сардин, бросай всё, и, пожалуйста, приезжай во старин град Московию, где мы тебя ждём. И успокой и её  материнское сердце, и моё сердце. Ведь ты Сардин, уже взрослая, красивая и самостоятельная, как твоя старшая сестра Виктория, и  брат Давид, что также хотят увидеть, обнять тебя и поцеловать.
 И ещё раз, прости меня Сардин, если сможешь меня простить, ибо я была твёрдо уверенна, что тебя давно удочерили хорошие люди, дав тебе родительскую любовь, заботу, образование, и хорошую семью. Но сегодня, двадцать девятого июля, в годовщину  гибели, твоего родного отца Романа, навестив вначале его могилу, я решила съездить в местечко Белов, в твой бывший детский дом, чтобы хотя бы разузнать, что всё у тебя сложилось в жизни хорошо. И когда я узнала про тебя всё, то есть, что ты выросла и окончила школу, в этом детском доме, то просто разболелось моё сердце за тебя. Потому что, я каждый год, навещала могилу твоего родного отца Романа Батера, а не приезжала к тебе  Сардин, по своему незнанию. Так что, Сардин, пожалуйста, бросай всё, и приезжай к нам, семье. Мы тебя все с нетерпением будем ждать’.
‘Твоя родная бабушка София Батер’.
10.
Сардин практически, всю ту ночь, проплакала в подушку. Поскольку с одной стороны, она  выросла православной, набожной христианкой. Что постоянно молилась за покойных родителей. Ну а с другой стороны, Сардин была, уже холодной девой – осень, прекрасной статью, что не обязана никому, ничего ни прощать, ни миловать.
Но всё же, Сардин, не могла остаться не милосердной к несчастью, своей, вновь обретенной семьи.  Ведь не  случись той страшной аварии на атомной электро – станции в местечке  Иваново, в 2320 – ом году, она бы сейчас жила вместе со своей семьёй, в каком – нибудь Белорусском местечке, в своём родовом поместье, и была бы вполне счастлива.
Но, увы, такого в жизни Сардин, нет, что теперь лежа в постели в темноте, она, так размышляя,  стала горько плакать, видя, как порой жестока и несправедлива жизнь. Что просто хочется порой её возненавидеть, и просто уйти из жизни.

И только лишь, когда начало вновь светать, Сардин, внезапно уснула, ворочалась с бока на  бок, и проснувшись утром понедельника, пятнадцатого августа, она вновь весело встала, ласково улыбнулась давно взошедшему солнцу, делая при этом свою обычную утреннюю гимнастику. После чего пошла и сделала свой утренний туалет, и одевшись во вчерашнее, ушла на кухню, готовить на всех завтрак, заплетясь, конечно же, в две косички. Поскольку, уже десять минут спустя, спустились вниз, Маша, Фрола, Аня и Таня, завтракать.

Ибо после него, убрав всё вначале на кухне, все они, во главе с Сардин, спешно собрались, и  ушли вначале в первый коттедж – управление, на первую улицу Варлей, к Анне. Где она, выписала четырём девушкам, временный пропуск, и Сардин, повезла их в центр мегаполиса Менск, проходить тщательную медицинскую комиссию, в медицинский центр, ‘Дальтон’.
11.
Было уже полвосьмого вечера, когда все пять девушек, устало тянулись к себе в коттедж. Потому что, в медицинском центре,  ‘Дальтон’, везде уже были очереди на личный приём к врачу. Так  как, уже начался основной поток людей,  что начали уже проходить тщательную медицинскую комиссию, чтобы чуть позже надеть горчичники, и полный диско – наряд. А это были в основном девушки, старше четырнадцати лет, как и впрочем, молодые  зрелые женщины, до сорока лет.

И говоря сейчас именно об этом, пять девушек, вовсе даже не заметили, как уже подошли к своему коттеджу. Как  внезапно Сардин, увидела, что её у коттеджа, уже поджидает Линсвет, сидя на скамейке, и читая газету. Что она тут же,  ускорила свой ход, заметив, как уже встал Линсвет, и, идя к ним навстречу, вдруг произнёс;
- Здравствуй, Сардин. Я рад вновь видеть тебя, поскольку, мне Анной поручено, срочно подготовить тебя к пятому секси, драйв – фестивалю. Так что, давай Сардин, иди  душ, делай макияж, налаживай горчичники, переодевайся, и приходи в наш памэл ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’. Где ты в двадцать два ноль – ноль, вместе с другими девушками, начнёшь секси, драйв – репетиции. Ну, а вами, юные незнакомки, я уже займусь в сентябре, и сделаю из вас конфеток для мужского чаепития.
- Хорошо, Линсвет, я вас прекрасно поняла. У меня ещё два с половиной часа. – Произнесла вдруг торопливо Сардин, и ушла вслед за девушками в коттедж. И сразу же, дав им, распоряжение заняться ужином, ушла в свою комнату, где мгновенно сняла с ног, белые кроссовки, синие  джинсы  и белую майку на бретелях, и обернувшись в своё большое белое полотенце, ушла в душ.

Уже вернувшись обратно в свою комнату, Сардин, тотчас сняла с себя белое полотенце, и взяла из раскрытого заранее серого чемоданчика, горчичники, и наложив их в определённые места своего тела, и вспрыснув их ренд – гелем, сразу же надела свой розовый спортивный костюм. Как сразу же, Сардин, присела к зеркалу, делать самой себе яркий, сексуально – выразительный макияж, с преобладанием черно – синего оттенка. И сразу же, она расплела свои две каштановых косички, в мелко – летящие морские волны, с помощью своего нового лайк – спрея для волос.
Как вдруг Сардин, взглянув вначале на саму себя в зеркало, встала и подошла к шкафу – купе, где недолго думая, берёт себе, ярко – синее обтягивающее мини – платье, из мокрого шёлка, и тотчас уходит его погладить через марлю, в хозяйственную комнату.

И вот полчаса спустя, когда Сардин, уже  поужинала жареной картошкой, и салатом из помидор, что дала ей Анна, из своего родового поместье, что пожарили самостоятельно четыре новых девушки. Она вначале пошла и вымыла   тщательно руки, и почистила  зубы. И вернувшись вновь в свою комнату, услышала вдруг, как ей вдогонку,   говорит и догоняет её, Аня.
- Сардин, а разреши мне понаблюдать, как ты переодеваешься.*   
- Хорошо, Аня, наблюдай. – Спокойно ей ответила Сардин, при этом, уже снимая с розовый спортивный костюм, и  тотчас подошла к шкафу – купе, где взяла себе новые телесно – серые колготки, с узкой черной полосой сзади. Как и свои черные перчатки, что она надевала вчера, и надев всё это у своей кровати, Сардин, уже чувствуя знакомую скованность в своих движениях. Сразу же, надела своё  ярко – синее обтягивающее мини – платье, чувствуя при этом невероятно сильную пекцацию горчичников. Но она, словно наслаждаясь этим, тотчас, уже степенной походкой подошла к стене, где надела на ноги черные высокие сапоги, на двенадцати сантиметровых  шпильках, и застегнув молнии чуть выше колен, Сардин, уже выпрямилась, и начала плотно зашнуровывать сапожные корсеты, выше колен. На большие банты, что стали свободно болтаться, когда она полусогнув свои колени, в высоких черных  сапогах, медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками сапог о пол, подошла к зеркалу.
Где вначале подправив свой макияж, накрасив свои губы ярко – фиолетовой жгуче перцевидной помадой, а потом только, надела на свою шею черное брондолитовое кольцо, как и наигольники на кисти рук, и бандану на правое бедро. Начав затем, прикреплять свои две золотистые цепи к своему черному брондолитовому кольцу, и крест – накрест, к сапожным корсетам. И вспрыснув всю себя лейк – спреем, Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая шпильками сапог о пол, направилась к выходу, беря, при этом, на ходу свою дамскую сумочку, на коротком ремешке, где лежала её дисклитовая маска.
Слыша лишь от Ани, что всё это время сидела, молча, на диване – канапе, и смотрела.
- Сардин, ты сейчас ошеломительно красива и сексуальна.**
12.
В ту ночь,  вторника, шестнадцатого августа, Сардин, действительно было страшно, от лечебной садо – плётки Линсвета, что начал сексуально дрессировать, не только лишь одну её,  но и Мари, Палисандру, Оксаниту и Ольгу, что были практически обнажены. Надев только узкий горчичник – нагрудник, черные перчатки на руки, выше локтя, черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, телесные чулки, и черные секс – ремни себе до талии. Как, и, конечно же, черные брондолитовые кольца, цепи, банданы, наигольники на кисти рук, как и дисклитовые маски на лица.

Что на утро пятницы,  девятнадцатого августа, когда уже закончилась их последняя секси – драйв репетиция, в памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, Линсвет вдруг произнёс;
- Девушки, я доволен вами, и особенно тобой Сардин. И запомни Сардин, с этой ночи,  уже началось, начало твоего роста. Поскольку, ты сексуальна в этом ярком – синем мини – платье, что  просто сексуально очаровала меня, не дав ни разу прикоснуться к тебе. Как и впрочем, и Мари, Палисандра, Оксанита и Ольга. Что с этого момента, я вам всем  объявляю, что у вас осталось ровно два часа свободного времени. Так как ровно в десять утра, у вас электро – поезд, до мегаполиса Москвы. Всё, давайте, идите, собирайтесь.
13.
И вот уже собрав свой темно – синий чемодан на колёсиках, упаковав в него практически все свои мини – наряды, взяв с собой все три пары черных высоких сапог на шпильках, и конечно же,  своё ярко – синее демисезонное пальто. Как и свои голубые туфли на двенадцати сантиметровых шпильках, под своё светло – голубое макси – платье, с правым разрезом до бедра. Плюс она, взяла черные полусапожки на восьми сантиметровых шпильках,  как и свой серый чемоданчик с горчичниками, и, конечно же, всю свою косметику, как и прочие, свои личные вещи, упаковав всё это отдельно в  свою спортивную сумку, Сардин спешно поспешила к выходу.
Отдав, прежде всего, конечно же, последние распоряжения по хозяйственной части, Маше, что, кстати, и её провожала. Поскольку Сардин, стремительно направилась с своим багажом к выходу, сама лишь надев свои синие джинсы, белую майку на бретелях, и свои белые кроссовки.

Буквально через час, Сардин, Мари, Палисандра, Ольга и Оксанита, уже ехали на скоростном электро – поезде в мегаполис Москву. Что ровно в восемнадцать ноль – ноль, они все уже ехали на жёлтом электро – такси, в гостиницу ‘Метрополь’, в мегаполисе Москве.
14.
Уже пришло утро субботы, двадцатого августа, когда все пять девушек, вымыли свои волосы и заплелись в скромные косички.

Как внезапно, в  их пятиместный номер, без стука, вошла молодая девушка, лет двадцати пяти, в белых брюках, в голубой майке, с закрытыми плечами, и в белых тканевых туфлях, на плоской подошве, с двумя черными заплетенными длинными косичками сзади.
- Доброе утро, девушки. Вы, если я не ошибаюсь, из Беларуси, представляете мегаполис Менск.* - Сразу же спросила у них, незнакомая девушка, видя, как уже кончали заплетаться Сардин и Мари.
- Да, мы приехали из Беларуси, из мегаполиса Менск, из ночного, памэл клуба, ‘Ночной Нарцисс’. – Ответила спокойно, девушке, Оксанита, уже застегивая пуговицу и ширинку, своих белых джинс.
- Хорошо девушки, тогда давайте одевайтесь, и спускайтесь вниз, на завтрак. Так как после него, вы вместе со всей группой  приезжих девушек, что возглавляю я сама, отправляетесь в наш Московский, международный диско, секси – драйв центр, ‘VEGAS’. Где сегодня ночью, и состоится  открытие пятого секси – драйв фестиваля. Где уже, кстати, уже разложены все атрибуты. И вы  можете ехать так, поскольку, до восемнадцати  ноль – ноль, там зона открыта. Но уже после, и ближе к двадцати двум часам, все мы должны быть в диско – нарядах, со всеми положенными аксессуарами. И если вам всё понятно девушки, то я вас жду, уже после завтрака, в вестибюле гостиницы, внизу, где соберутся все страны, участницы. А и, кстати, меня зовут Виктория Батер, если что, то, пожалуйста, обращайтесь. – Окончила вдруг спокойно эта девушка, и тут же, мгновенно развернулась и ушла, закрыв лишь, молча, за собой дверь.

И в тот же миг, Сардин, словно электро – током передёрнуло. Ведь эта Виктория Батер, вполне могла оказаться её родной старшей сестрой.  Да и похожи, они в чём – то.
15.
Но всё же, не  желая, самой себе в этом признаться, Сардин, оставила в стороне эту глупую мысль, и в течении всего того дня, субботы, двадцатого августа, вообще не вспоминала об этом. Поскольку, она была  под сильным впечатлением, предстоящего ей события.

Так как эта экскурсия, была ещё и последняя репетиция, и проверка огромных кроватей, за стеклянными витражами. Где все девушки, предстоящей ночью, должны будут демонстрировать самих себя в разных сексуальных позах, в диско – нарядах. Плюс там, по четырём углам их, были уже расположены четыре металлические стойки, для прикрепления  к ним железно – кованых цепей. И, конечно же, по обеим её сторонам, на маленьких стеклянных столиках, у стеклянных стен, витражей, уже лежали разные лечебные садо – плётки, и кожаные хлысты, разной длины.
И всё это, как сразу же, поняла Сардин, должно служить сексуально – визуальному возбуждению мужчин, что сегодня ночью придут на пятый, секси – драйв фестиваль. Поскольку, здесь каждый мегаполис Славяно – Ведического содружества, в состав коего входят сорок стран, Восточной и Западной Европы. Прислал всего  по пять девушек. Что и будут диктовать диско – секси драйв моду, в новом наступающем, осенно – зимнем сезоне, и тем самым диктуя, в чём выходить официанткам и служащим, ночных  клубов, танц – полов, диско – энерго клубов, и стрип – клубов. И конечно же, деве – осени, прекрасной стати, что просто обязана всегда быть, выразительно – сексуально ярка, и жестока, чтобы визуально возбудить в любом мужчине, его собственное начало и гордость.         

Слушая именно это от Виктории, Сардин, вовсе даже не заметила, как быстро пролетело время, как внезапно, сама Виктория подошла к их группе, и тихо им произнесла;
- Девушки, сейчас уже полчетвёртого дня, и ровно через полчаса, мы все вновь садимся в наш  электро – автобус, и возвращаемся обратно, в гостиницу. Где принимаем душ, переодеваемся в диско – наряды, и к семи, вернёмся, вновь сюда. А, и ещё, завтра, в воскресенье, двадцать первого августа, меня днём, не будет с вами, у меня выходной, а будет моя напарница Екатерина, что и будет сопровождать вас на разные экскурсии  по нашему мегаполису Москве, как и в течении всей следующей недели. Ибо я только буду работать по ночам, по моим семейным обстоятельствам. – Окончила спокойно Виктория, уже подходя  с ними, к большому электро – автобусу, что поджидал их на большой автостоянке, у международного диско, секси  - драйв центра, ‘BEGAS’. Наблюдая, при этом, как все двести девушек, торопливо уселись вновь на свои места, в том числе и сама Виктория, и он мгновенно тронулся с места.
16.
- Нет, не надо спрашивать, у Виктории, этот домашний моей бабушки Софии, я сама найду завтра, дорогу в свой родной дом. Ведь, наверное, эта девушка, Виктория Батер, просто моя однофамилица. Поскольку, моя родня сестра, Виктория, должна быть, набожной и православной девушкой, постоянно  молясь, как я это делаю уже в мыслях, о здравии нашей мамы. А значит, я сейчас подойду к ней, и уточню адрес, и как самостоятельно туда доехать. – Окончила про себя рассуждать Сардин, и тут же встала вдруг со своего места, и достав из своей дамской сумочки, конверт,  с адресом бабушки Софии, прошла вперёд и протянула его Виктории, что сидела впереди, рядом с водителем,  ей лишь тихо говоря;
- Виктория, пожалуйста, подскажите мне,  как мне проехать во  старин град Московию, на этот вот, адрес.*
- Девушка, откуда у тебя, этот адрес.* Ведь это мой домашний адрес.** Боже, да такого не может быть, ты Сардин Батер, и ты моя родная, младшая сестра.** Боже,  только не здесь, и не сейчас.** - Вдруг заплакала Виктория, уже вставая с кресла, при этом, комкая в руках, конверт, с адресом, бабушки Софии.
- Виктория, пожалуйста, прости, но я просто подумала, что ты просто, моя однофамилица. – Как – то внезапно, прервала её Сардин, уже сама стоя и плача, видя, как также, потекли слезы, по лицу Виктории.
- Сардин,  мы просто уже думали, что ты пропала для нас навсегда. Боже мой, моя младшая сестрёнка, дай же, мне обнять тебя. Я помню, я носила тебя, на руках, когда тебе лишь был, всего один месяц.  Прости, нас Сардин, если ты сможешь простить. – Вдруг чувствительно произнесла Виктория, и вдруг крепко обняла, всю Сардин, и поцеловала её в макушку головы.

Вовсе даже не обращая, внимания, как они уже подъехали к гостинице, 'Метрополь', и как все двести девушек, спешно вышли из большого электро – автобуса, и направились, а вернее, разошлись  по своим  гостиничным номерам, чтобы переодеться в свои диско – наряды. Как внезапно, к ним подошла Оксанита, и серьёзно им произнесла;
- Девушки, я, конечно же, всё понимаю, но вы простите меня. Вам, плакать нельзя, поскольку, у вас, глаза будут красные. И вообще, Сардин, нам уже пора.
- Да, Сардин, нам действительно уже пора. А завтра, с утра, я возьму тебя домой, во старин град Московию. И мы целый день, проведём вместе, с мамой.* - Вдруг воскликнула Виктория, и уже самыми последними вышли из салона большого электро – автобуса, и уже в вестибюле гостиницы, 'Метрополь', они разошлись по  своим номерам, переодеваться.   
17.
Конечно же, для Сардин, это было просто подарком судьбы.

Но всё же, как только она, вошла в свой номер, то сразу же, увидела, как Мари, Палисандра, Ольга  и Оксанита, уже вышли из душа, обёрнутые в свои большие, банные полотенца, белого цвета. И тут же, принялись, распаковывать свои чемоданы, с диско – нарядами.
То, Сардин, уже недолго думая, также берёт и распаковывает свой тёмно – синий чемодан на колёсиках, слыша, как внезапно к ней обратилась Ольга.
- Сардин, тебе лучше сегодня надеть свой обычный диско – наряд, и просто быть, нашей сексуальной жертвой. Поскольку, мы все четверо, сейчас наденем откровенные секс – наряды, и будем твоими секс – палачами, с лечебными садо – плетками.
- Хорошо, девчонки, я вас поняла, только завтра, будет, пожалуй, наоборот. – Произнесла спокойно Сардин, и взяв свои ванно – туалетные принадлежности, прямиком ушла в душ.
18.
Ровно через час, Сардин, как и впрочем, и Мари, Палисандру, Ольгу  и Оксаниту, было вообще не узнать. Поскольку, все пять девушек, сделали сами себе, сексуально – выразительный макияж, с  преобладанием одного темно – синего оттенка на своих лицах, и наложили себе, свои горчичники. Но только, Мари, Палисандра, Ольга и Оксанита, надели на свои груди узкие горчичники, нагрудники, а Сардин, наложила себе весь основной комплект горчичников, и вспрыснула их ренд – гелем.
Наблюдая при этом, как четыре девушек, уже натянули себе на ноги, телесные чулки с сексуальным узором, и начали застёгивать на  своих талиях черные секс – ремни.
А в свою очередь, Сардин, не надевая свой розовый спортивный костюм, уже  приготовила сама себе, новые высокие сапоги, черного цвета, на шестнадцати сантиметровых шпильках, новые телесные колготки, и новые черные перчатки, как и своё обтягивающее мини – платье, цвета спелой клубники, и белую накрахмаленную блузку.

Что тут же, начала натягивать себе на ноги, телесные колготки, и черные перчатки себе на руки, выше локтя, и уже надела на себя белую накрахмаленную блузку, как и свое обтягивающее мини – платье, цвета спелой клубники. И уже застегнув его. Сардин, стала, просто, наблюдать, как четыре девушки, одновременно, натянули себе на руки, черные перчатки выше локтя. И тут же, стали натягивать себе на ноги, черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках.

Вовсе даже наблюдая, как сама Сардин, уже застегнув молнии, высоких черных сапог, на  шестнадцати шпильках, уже плотно зашнуровала сапожные корсеты, выше колен, на большие шнурки – банты, что стали  болтаться, при её медленной, томно – сексуальной ходьбе на шпильках. Когда Сардин, первой подошла, на высоких шпильках к зеркалу, и первой из девушек, надела на свою шею, черное брондолитовое кольцо.
Став, при этом, молча, наблюдать, как Мари, Палисандра, Ольга и Оксанита, надели также у зеркала,  на свои шеи, черные брондолитовые кольца, вспрыснув себя, своим индивиальным лейк – спреем, как внезапно первой из них проговорила Мари.
- Девчонки, я предлагаю нам, так, не прикрываясь не чем, спуститься вниз, ужинать. Ибо все мы, сейчас раскалены до предела, и недотроги.  Что после ужина, мы вернёмся сюда, чтобы просто надеть ещё, наигольники, цепи и банданы.
- Нет, Мари, я предлагаю нам лучше  прикрыться, хотя бы, волнистыми мини – юбками. – Ответила вдруг Ольга, и тут же, она обернулась в свою черную мини – юбку, с двух  подольным расклешом, с правым язычком, снизу, сняв при этом, свою бандану, с правого бедра.
19.               
Уже через час, все  пять девушек Сардин, Мари, Палисандра, Ольга и Оксанита, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, в высоких сапогах, вернулись в свой номер. Где каждая девушка, пошла вначале и почистила зубы.
А затем только, все пять девушек, также  на высоких шпильках, вновь  подошли к зеркалу, где лишь чуть, подправили на своих лицах, макияж. И начали, одновременно надевать, наигольники на кисти рук, две золотистые цепи, что они вначале прикрепили к своим черным брондолитовым кольцам, а затем только крест – накрест их прикрепили к своим сапожным корсетам. И воткнув в правые бедра, банданы, вдруг все пять девушек, надели на свои шеи, белые шёлковые шарфики, и свои демисезонные пальто, одного  синего оттенка, нараспашку.

И вновь медленно, томно – сексуально на высоких шпильках, направились из своего номера,  вниз. Прихватив, на ходу, конечно же, свои дамские сумочки, на коротком ремешке, где уже лежали как обычно, их дисклитовые маски.      

Ибо там все двести девушек, сексуально оголили свои ноги, и надели колготки и высокие сапоги на шпильках, скрыв, конечно же, свои прелести, под горчичники, и под разные мини – наряды.  И монотонно цокая высокими шпильками сапог о тротуарную плитку, прошли и сели всё, в тот же,  в большой электро – автобус, на свои ранее занятые места.    

И Сардин, вовсе не заметила, в чём была её родная сестра Виктория, так как боялась к ней подойти, чтобы вновь не заплакать.
Только лишь, когда большой электро – автобус, прибыл вновь на автостоянку, международного секси – драйв центра,‘VEGAS’.
То Сардин, при выходе из большого электро – автобуса, вдруг увидела свою сестру Викторию, что вышла первой, томно – сексуально из большого электро – автобуса, и остановилась возле него. Поскольку, сама Виктория, была в черной обтягивающей мини – юбке, в белой накрахмаленной блузке, с тонким узким, женским галстуком под воротничок, с черными перчатками на руках. В телесных колготках, и в черных, высоких сапогах, на двенадцати сантиметровых шпильках, и конечно в черном брондолитовом кольце на шее, и при  сексуально – выразительном макияже на своём лице. Как впрочем, и при пышно распущенных черных длинных волосах, в жесткой фиксаж – прическе. Услышав, лишь от неё.
- Сардин, ты сейчас, лучше всех.**
20.
Но всё же, Сардин, ничего этого не заметила.
А лишь с привычным упорством выполняла свою работу, визуально чаруя всех пришедших мужчин на пятый, секси – драйв фестиваль. Поскольку Мари и Палисандра, сексуально и прочно, приковали Сардин, цепями к огромной кровати, и к металлическим стрип – стойкам. И начали  медленно, томно – сексуально, под громкую техно – драйв музыку, на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, ходить, вокруг неё. Как впрочем, и Ольга, с Оксанитой, что с сладострастием, надели на свои лица дисклитовые маски, и начали лишь легонько избивать её садо – плетьми.

Поскольку, уже после полуночи, в воскресенье, двадцать первого августа, на Сардин, вдруг посыпались более сильные и жёсткие садо – удары, от мужчин, что пришли на пятый секси – драйв фестиваль, испытать визуально, свои мужские силы, на био оргазм, платя за это самим девушкам, двойную цену.
И именно, под такими садо – ударами, Сардин, и начала строить из себя, разные сексуальные позы, потому что, она уже была, настоящей девой -  осенью, прекрасной статью, что и манила своей сексуальностью к себе, но и одновременно, не давала никому прикоснуться к себе. Заставляя всех  мужчин, при этом, чувствовать себя ничтожным существом, пред своей грацией, сексуальностью и красотой.

Но вот, наконец, закончилась эта первая ночь, открытия пятого, секси – драйв фестиваля. И Сардин,  уже в полвосьмого утра, воскресенье, двадцать первого августа, как только она с девчонками, вернулась в  свой гостиничный номер. То просто без сожаления, сняла с себя, весь свой диско – наряд с горчичниками, и надев своё нижнее бельё, как и свои синие джинсы,  и белую майку на бретелях, как и свои белые кроссовки, на босу ногу. Собрав свои каштановые волосы в пучок, и сделав все свои дела в туалетно – ванной  комнате, спешно побежала вниз, не завтракая со своей дамской сумочкой, навстречу с родной сестрой Викторией. 

И уже вместе  с ней, на её электро – автомобиле, ‘Фурье’, поехала к себе домой, во старин град Московию. Где,  она, как и поняла, и появилась на свет, семнадцать лет тому назад.
Ибо, как только Сардин с Викторией, вошли в трёхкомнатную квартиру, то сразу же, Виктория, ушла вглубь квартиры, и  спустя пять минут, выкатила  на лежачей инвалидной  коляске, маму. Как вдруг Сардин, просто не выдержала и зарыдала, бросаясь при этом, на колени, чтобы крепко обнимать родную маму, ей лишь только говоря;
- Мамочка, здравствуй, слава Богу, ты жива.*

  Конец десятой главы.

Конец первой части.