А мы сохраним тебя, русская речь?

«Мужество»

Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова.
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим, и от плена спасём —
Навеки!

Это стихотворение Анна Ахматова написала в 1942 году. После этого прошло много лет и в нашей стране наступила «перестройка». А вместе с ней на нашу речь обрушилось и очередное иноязычное нашествие.

Вспоминаю конец 1980-х... Как-то, томясь в ожидании приема в одном учреждении, я наблюдал, как сидящая рядом пожилая женщина, ожидая своей очереди, читала статью в газете. Читала, читала, потом отложила газету в сторону и виновато призналась:

- Ничего не поняла…

Я взял газету. Статья называлась «Волюнтаризм в аграрном секторе». Состояла она сплошь из иностранных слов, написанных почему-то русскими буквами:

№ 1: «Волюнтаризм в аграрном секторе привел к иррациональному использованию натуральных и экономических ресурсов, девальвации труда аграриев, деградации агрокультуры, к экстенсивному импорту зерна и к трагическому финалу: абсолютному фиаско аграрной политики лидеров страны.

Декреты и госсубсидии гарантировали лишь эфемерную стабильность.

Чтобы трансформировать индифферентное отношение к земле необходимо экстренно вводить плюрализм форм собственности на землю...» 

и т.д.

Я посоветовал женщине вообще не читать газет, а если и читать, то только со «Словарем иностранных слов». Заодно пересказал ей эту часть статьи русскими словами:

№ 2: «Произвол в земледелии привел к неразумному использованию природных и хозяйственных запасов, обесцениванию труда земледельцев, упадку сельского хозяйства, к увеличению ввоза зерна и к печальному концу: безусловному провалу земельной деятельности руководителей страны.

Указы и госпомощь обеспечивали лишь недолговечную устойчивость.

Чтобы изменить безразличное отношение к земле необходимо неотложно вводить множественность видов собственности на землю».

Давно уже подмечено: этот хитрый приём (употребление иностранных слов) ошеломляет русского человека. Вызывает в нём чувство собственной вины и неполноценности. Это ложное чувство.

Я тогда не выдержал, написал статью "Хочу стать переводчиком!" и разослал в несколько газет и журналов. Напечатал тогда мою статью лишь один журнал "Москва" в № 12 за 1991г.

С тех пор в свободное время я продолжаю выяснять: почему это происходит, кому это выгодно, к чему это может привести и самое-то главное – как с этим бороться?

А бороться необходимо. Иначе от того, что мы читаем и слышим сейчас (смотри №1), мы перейдем не к тому, что должно быть (№2), а к еще худшему (№3).

№ 3: «Волюнтаризм в аграрном секторе лэд к иррациональному юс натуральных и экономических ресурсов, девальвации вёка аграриев, деградации агрокультуры, к экстенсивному импорту грейна энд к трагическому финалу: абсолютному фиаско аграрной политики лидеров кантри.

Декреты энд госсубсидии гарантировали оунли эфемерную стабильность.

Зэч трансформировать индифферентное чритмент к йоз нэсисери экстренно интрадьюс плюрализм форм пропэти на йоз.»

Думаете, не может такого быть? Может! И осталось не так уж много и сделать: всего-навсего заменить ненавистные кое для кого двенадцать русских слов из сорока. А двадцать восемь-то уже заменены. Так что основная-то работа уже сделана.

Вот и задумаемся: а мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово?