Наши деревья касаются неба

Бездонная черно-зеленая высь, с редкими пятнышками изумрудных и салатово-золотых просветов. И прямой, каштаново-бурый ствол, изрезанный глубокими темными морщинами, словно гигантская монорельсовая дорога, уносящаяся в бесконечность. Двухлетний малыш, подошедший вплотную к древесному гиганту, которого не обхватят у корней и пятеро взрослых, и смотрящий вверх. Он ничего не говорит, не спрашивает. Он не знает пока ни одного выражения, определяющего то что он сейчас видит. В его маленькой детской головке нет пока не единой связной мысли. Но он продолжает молча смотреть, запрокинув голову. Он созерцает! Он впитывает! И увиденное навсегда запечатлевается в его памяти.

- Папа, папа! А наши деревья большие, да? – подросший малыш снова стоит, запрокинув голову у вековой секвойи.
- Да, большие, - улыбается отец.
- А какие они большие?
Отец произносит непонятные слова. Малыш уже не раз слышал их, так родители говорят о том, где находится что-то очень далекое, но точное значение этих слов пока не доступно ребенку.
- А как это? – спрашивает он, серьезно глядя на отца.
- Спроси лучше у мамы. Она лучше расскажет тебе какие наши деревья…

- Мамочка!.. – мальчик прижимается к теплым коленям матери, смотрит на ее гибкий стан снизу вверх и вспоминает свой вопрос. – А наши деревья большие, да? А какие они большие?
Мать смотрит на своего сына бездонными миндалевидными глазами и отвечает певуче:
- Наши деревья касаются неба!
Малыш потрясенно молчит. Вот это ответ! Он знал, что деревья большие, и спросил не для того чтобы подтвердить это свое знание, а скорее чтобы самому поделиться им с родителями. Но слова мамы превзошли все ожидание! Касаются неба!..

Мальчик взрослеет. Он всегда помнит слова матери, но постепенно закрадываются сомнения. Ведь небо – оно же там, оно высоко-высоко, а деревья, пусть даже самые высокие, где-то да кончаются! И наступает момент, когда он решается переспросить.
- Мама! А наши деревья правда касаются неба?
- Не веришь? – глаза матери лучатся улыбкой, но спрашивает она серьезно. – Хочешь увидеть сам?
- Хочу! – его восторгу нет предела.
- Я покажу тебе!
- А когда?
Мама задумывается на миг. Смотрит на небо и отвечает:
- Скоро. Когда будет дождь!
Если так, то действительно скоро! В их мире влажных дождевых лесов дождь уж точно не редкость.
И вот дождь начинается! Первые капли падают в теплую красноватую пыль и на шерсть красно-рыжих псов, с которыми играет мальчик, и ребенок, бросив всё, со всех ног бежит в дом.
- Мама! Дождь!..
- Еще рано. Помоги мне, пожалуйста, почистить батат!
Дождь постепенно кончается. Они идут едва приметными тропами под почти непроницаемым лесным сводом. Редкие капли иссякающего дождя не долетают сюда, оседая где-то на мириадах буйно разросшихся листьев, но испарения поднимаются отовсюду и они идут словно в густом влажном облаке.
Куда ведет его мама? Где можно увидеть, как деревья касаются неба?!..
Ноги матери в кожаных мокасинах ступают легко и бесшумно, и также бесшумно и легко поспевает за ней ее совсем еще юный сын.
Перед ними стена сплошного древесного переплетения – голые стволы лиан толщиной в отцовскую руку, сухие отмершие побеги, проигравшие в борьбе за свет и едва видимые в этом жадном  хаосе тыльные части самых крупных листьев. Мальчик знает, что так бывает на лесных опушках, когда что-то внезапно образует просвет и все живое бешено устремляется в этот просвет, торопясь воспользоваться нежданным счастьем, и образуется такая вот стена, абсолютно непроходимая для непосвященного, даже с мачете. Впрочем, звери знают, как ее пройти, и он тоже знает.
Мать безошибочно находит звериную тропу, и они выныривают из густейшего скопления зелени, обдавшей их струями дождевой воды.
На этой лесной опушке они с родителями еще не были. Мальчик жадно озирается. Что увидит он здесь?.. И разочарованно сникает. Молодая банановая поросль этого года вровень с его головой. Он даже подпрыгивает несколько раз, изо всех сил вытянув шею, надеясь увидеть что там, за просветом! Но видит лишь такую же, уходящую в высь, стену лиан, как и та из которой они выбрались. Ничего необычного.
Он оборачивается на мать.
- Не видишь?
- Нет, - он печально качает головой, не понимая, зачем они пришли сюда.
- Какого цвета листья у деревьев? – спрашивает мама
- Зеленого, - уверенно отвечает ребенок.
- А какого цвета небо?
- Синего, - мальчик грустно поднимает глаза к по-прежнему недостижимо-далекому выцветшему после дождя небу и поправляется, - а сейчас серого, серо-голубого.
- А теперь смотри! – и мать подхватывает его на руки и разворачивается к зеленой стене за спиной.
Перед ним листья. Всё те же листья, что он знает с рождения, те же, что растут вокруг их дома. Но только теперь он смотрит на них под другим углом – не снизу, как всегда, а наоборот, и он ВИДИТ!... Каждый кожистый лист обращен вверх! Каждый – как раскрытая ладонь, ловящая последние дождевые капли! Каждый глянцевито блестит, напоённый влагой! И в каждом – бледно-голубое НЕБО! То самое недоступное далекое недостижимое невероятное небо! Оно здесь, рядом, совсем близко! Небо не просто касается каждого дерева, каждой лианы, каждого молодого побега! Оно, как нежная мать, склоняется и ласково целует каждый лист! И листья, все как один, раскрываются, и тянуться навстречу этим воздушным касаньям, и нежно голубеют в рассеянном облачном свете…
Теперь мальчик знает – мама права! Их деревья действительно касаются неба! И не просто любые деревья, а именно ИХ!..