Отражает ли живопись сущность человека?

   Десять лет назад, когда я неожиданно стала свободной белой женщиной после миролюбивого и дружеского развода,  во мне  вдруг возродились детские мечты научиться рисовать. Возможно, это было таким деликатным предложением немножко отойти от переживаний (говорят, что развод стоит на втором месте по стрессам после смерти близких людей), а, может, вдруг какие-то флюиды проснулись в организме  и стали стучаться в голову и сердце, чтобы я их выпустила из клетки и дала свободу. 
       Почему так? Да потому что я двадцать лет была замужем за великим русским художником, а в браке, хотите-не хотите приходиться обмениваться …ээээ….как бы это поделикатнее сказать, в общем,  такими субстанциями, которые входят в кровь, а через неё в мозг,  печень и в другие органы. Не говоря уже о всем знакомом животе, где вдруг поселяется  ребенок.
      Пока я была просто советской женой, вопрос о том, чтобы стать Галатеей и дать Пигмалиону обтесать меня со всех сторон и изваять  еще один гениальный шедевр, в смысле из переводчика  сконструировать  талантливую художницу, такая мысль даже в голову мне не приходила. Никогда!
     Короче, ничего у нас не срослось – ни он не хотел конкурента в семье, ни я не стремилась так же научиться махать кисточкой и ляпать на холст краски. Я больше любила вертеться у зеркала, придумывать, как из маминого платья я сошью красивую юбку-годэ или просто  пойду гулять с моей синеглазой дочуркой и мечтать о том, как она станет журналистом-международником и объездит весь мир. И может быть,  и меня будет брать с собой, как Дон Кихот Санчо Пансу.
Но, как говорится, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В 50 лет муж влюбился и покинул семью, дочка оставила колледж, я вдруг заболела и вся жизнь рассыпалась, как карточный домик.
    Но и это прошло, как проходит всё, согласно надписи на кольце  мудрого Соломона. И вдруг через два года после этих драматических событий  я случайно увидела объявление в газете про курсы живописи. Ну что… пошла и стала учиться. И уже на третьем уроке сэнсэй меня похвалил и сказал, что у меня явные способности. Так что флюиды проявились,  и стало мне от этого хорошо и спокойно.
     Однако…. Я вдруг открыла для себя совершенно непостижимые и невероятные для меня вещи: когда мы рисовали овощи, цветы, пейзажи никогда (!) не получалось у моих соучеников нарисовать точно так же, как на  картинке. Было или крупно или мелко, или много черного, или слишком цветисто. А я-то старалась изо всех сил, чтобы было именно похоже, то есть точь-в-точь.
    Я стала присматриваться к людям вокруг и гадать, почему у старушки всё мелкое, а у школьницы – крупное. Мальчики рисовали в более темных тонах (что иногда совершенно не соответствовало белому снежному пейзажу), у девочек линии были более кривыми и извилистыми. Но тогда это было просто удивление и непонимание, почему так.
    Прошло еще десять лет. Мама заболела. Было ей уже 97 лет, так что объяснять ничего не надо. Поэтому, когда я увидела объявление, что приглашают пенсионеров  в кружок рисования, то просто для отвлечения потащилась туда. Можно сказать из последних сил.
       Но тут-то мои флюиды и разыгрались! Через два месяца мамочка ушла,  и рисование заполнило меня, как вода, хлынувшая  из шланга, когда вы отпускаете его и выдергиваете пробку.
     И здесь моё старое удивление вернулось ко мне, потому что немолодые леди рисовали кто во что горазд, не заморачиваясь сходством с предметом. А училка сказала, глядя на мою кривоватую вазу:  «Каждый рисует себя, даже если это просто цветок или чашка с блюдцем».
      Много за последние пять лет пришлось мне пережить : и выставки были, и мастер-классы, и студию свою мы организовали, где я как бы руководитель (потому что звоню, бегаю и договариваюсь, а не из-за того, что я самая талантливая). Познакомилась со многими художниками и меня поражало, что хамская тётя в нашем кружке рисует тончайшие и нежнейшие китайские картинки и японские  укиё-э. Мой знакомый с благообразной русской внешностью – голубыми глазами, русой бородой и усами изображает голых женщин в синем и зеленом цвете, немного даже чудовищных (однако в живописи после Пикассо мало кого это можно поразить).
         Я сама, когда стала рисовать кошек, не могла понять,  почему вижу перед собой сердитое или напряженное животное, а рука выводит милого, умиротворенного котика. Хочется как-то повернуть его вбок, а он всё равно прямо смотрит на меня пронзительными добрыми глазами. 
     Еще одна девушка в нашем кружке – боевая, большая спорщица, любит рубить правду-матку, а рисует робко, боится воды и красок, смотрит на меня несмело и говорит: «Ну как это у тебя получается, я только карандашом намечу, а ты уже половину нарисовала, я едва кисточкой помажу, а у тебя уже море с волнами?!»
   Да я и сама не знаю, почему у меня такая скорость в рисовании. А по жизни на всё, что происходит – реакция замедленная. Наверное, я бы не смогла машину водить, потому что долго вспоминаю, где правая рука, где левая, где я вообще нахожусь и как сделать так, чтобы неприятные ситуации рассасывались сами собой и мне не пришлось бы никуда ходить, никого просить, не страдать, а думать о высоком и приятном.
    К названию моего рассказа  хочу вспомнить и Босха, с его жуткими фантасмагориями – что было в его душе, когда он рисовал монстров? Как Леонардо мог так воздушно и волшебно писать свои картины, когда он специально ходил на казни, чтобы срисовывать и запоминать мучения человека? Как больной Кустодиев, который не мог ходить,  так сочно и  красочно изображал  своих купчих? А Врубель?  Которого я считаю абсолютным гением, как он мог находить в своей больной душе такие краски, такие необычные формы, чтобы вызывать в людях дрожь от мощи Демона и божественной красоты Царевны-лебедь?
   Говорить об этом можно бесконечно. А вопрос всё-таки остаётся – на самом ли деле художник рисует себя? Или, как говорил один мудрый человек, нашей рукой рисует Ангел. Или… другое, более трагическое  существо. А мы потом сами смотрим и удивляемся – это я так нарисовал?! Чудеса!
       Во всяком случае, со мной это часто происходит.


На заставке- мой рисунок. Когда я уже немного научилась, но всё равно это первые шаги.