Бродяга

Ночь подходила к концу. До осеннего рассвета ещё оставалось пару часов, пропитанных холодной влагой. Но всё-таки приближение утра чувствовалось даже в еле слышном движении ветерка, как будто символизировавшем пробуждение природы. Однако этого движения воздуха было недостаточно, чтобы хоть покачнуть верхушки стройных сосен.
Светлым пятном на фоне дремлющего леса выделялись несколько фонарей пассажирской платформы, уцелевшие от местного хулиганья по одной простой причине – ближайшее село располагалось отсюда километрах в двух лесом, и мальчишкам просто лень было идти в такую даль ради сомнительного удовольствия услышать звон разбитого стекла. К тому же обратно пришлось бы идти те самые два километра ночным лесом.
Но он выходил к этой платформе каждую ночь, надеясь встретить какого-нибудь сердобольного путника, ожидающего первую электричку. Нечасто, но такое случалось. Когда кто-то из села спешил с утра пораньше в город. Тогда он тихонько подходил и садился в полутора-двух метрах, пристально и молча глядя на такого путника. Да и слова были не нужны – всё можно было рассмотреть в голодных глазах и исхудавшей фигуре ночного бродяги. У которого даже грязно-рыжая шубка, как будто небрежно накинутая несмотря на приближающиеся холода, была какой-то облезшей неаккуратной. Да и откуда ей взяться – аккуратности-то - здесь, посреди леса.
А пока никого не было, он предпочитал оставаться в каком-нибудь тёмном месте. Благо, что в ночном лесу это не проблема. Он предпочитал первым увидеть того, кто придёт сюда в такой час. Дальше за него всё решали интуиция и опыт, приобретённый от первых месяцев после рождения по настоящий день. Уже по походке, а если повезёт, то и по разговору (если путник шёл не один), он практически безошибочно определял – удастся ли сегодня поживиться чем-то.
Вот и сейчас, ещё никого не видя, но слыша две пары ног и негромкий разговор, он понял – сегодня повезёт. А когда по лесной тропинке к платформе вышла немолодая уже супружеская пара, он бесстрашно выбрался под свет одного из фонарей и сел на границе света и тьмы так, чтобы его заметили.
И точно – первой его увидела женщина:
- Ой, гляди кто здесь, - шепнула она своему мужу, осторожным кивком головы показывая  на ночного бродягу.
Муж повернул голову в нужном направлении и увидел пару глаз, в которых настороженность боролась с доверчивостью:
- Какой-то он затасканный, - также прошептал мужчина, стараясь не делать лишних движений, чтобы не спугнуть нечаянного знакомца.
- Посмотрела бы я на тебя, если б ты вот также жил в лесу, - проворчала супруга и осторожно стала открывать свой женский рюкзачок. Вдруг невдалеке раздался гудок и окружающую темень прорезал мощный луч приближающейся электрички. Обладатель потрёпанной шубки одним неслышным прыжком нырнул под ближайший куст. Но женщина всё-таки достала из сумки какой-то пакет и положила рядом с платформой.
А когда супруги сели в электричку и уехали, из кустов осторожно выбрался ночной бродяга в растрёпанной рыжей шубе . Он на всякий случай осторожно обнюхал окрестности, но из всех окружающих запахов его внимание привлёк только аппетитно пахнущий пакет. В его маленькой головке мелькнула мысль, в переводе на человеческий язык означающая: «Ну вот, можно перекусить и спокойно спать до следующей ночи». Но лисёнок не стал уподобляться людям и углубляться в рассуждения. Он схватил пакет, тревожащий его запахом бутербродов, в зубы и побежал к своей норе, которую вырыл подальше от этого жуткого места, где постоянно что-то грохочет…