Смерть заходит по вторникам. Пролог

Чудесный денек. Чудесный понедельник. Чудесные люди…
Город гудит, подхваченный обычной суетой. Город весел. Город жив. Да, для многих он кажется серым, унылым, однообразным. Но они просто еще не умеют ценить то, что у них есть. А есть у них гораздо больше, чем они сами думают. И тратить их на бессмысленные и бесполезные действия не стоит. Надо жить, пока есть ради чего и ради кого. Уж я-то знаю… Я отлично знаю, что такое настоящая бесполезность и бессмысленность. Когда собственными руками душишь последние надежды на личное счастье, чтобы любимый человек смог жить нормальной жизнью.
Я знаю, что такое настоящая серость.
Но сейчас у меня есть цель. Есть смысл. Есть семья.
И этот город, который только кажется унылым, зажатый в кольце промышленных корпусов. Но солнце светит, жизнь продолжается. И никто не посягает на жизнь и покой всего города, как было всего пару лет назад, когда началась эпопея с порченной кровью. Но она уже завершилась. И сейчас я была почти счастлива.
Как же я люблю такие мгновения… Это же прекрасно! Я улыбалась, глядя на все происходящее вокруг. За сегодня даже никого еще не била и не пугала, что очень странно… Ну, похоже, еще наверстаем. Правда, те, с кем возможны эти самые “наверстывания”, еще не догадывались о своей веселой судьбе.
Я внимательно рассматривала шарлатанок, уже радостно залезавших в мой кошелек и достающих последние две тысячи, поверив, что я уже полностью в их власти. Цыганки - вообще веселый народ, радостно обирающий любого несчастного добряка, попавшего в их сети. Да вот только сейчас им повезло нарваться на меня. И как только последняя купюра оказалась в загребущих лапах, я улыбнулась и покачала головой. И эта улыбка вывела из равновесия ту, которая была заводилой и основной изымательницей моего имущества. Но они уже добились своего, и начали медленно расходиться.
-Стоять, - негромко сказала я, добавив в голос совсем чуть-чуть отголосков адского пламени и скорой смерти, но даже этого было достаточно, чтоб все грязные девки замерли. - Молодцы. А теперь, позвольте, я вам погадаю.
Я достала из кармана пачку, выщелкнула из нее сигарету и зажгла ее под нервные сглатывания всех близьстоящих. Ведь прикуривать ее от кончика большого пальца могут далеко не все. Полезный навык для доведения окружающих до состояния шока. Но я продолжала психологическую атаку, выдохнув струю дыма в лицо той несчастной, что стояла напротив.
-А ваше ближайшее будущее я вижу очень явно. Сейчас мы все дружной гурьбой идем в ближайший участок и вы там аккуратно выкладываете все, что успели за сегодня выманить у бедных граждан, - пока я говорила, я аккуратно сняла очки и распахнула глаза, чтобы они могли насладиться серебристой вечностью в их светящейся глубине. - Или вы хотите нарушить столь радужное будущее и познакомиться со мной поближе?
И я улыбнулась, оскалив удлиненные и острые клыки, весело заигравшие на солнце своей молочной белизной. Вот тут их проняло. Пахнуло запашком животного ужаса. А я также неспешно водрузила очки на нос и мотнула головой.
-Идем?
Они быстро-быстро закивали. Они были мои. Страх - вообще отличный инструмент контроля таких, как они. И вот мы странной процессией из меня-красавицы и пятерых неожиданно тихих, покорных и немного воняющих цыганок быстро добрались до ближайшего околотка.
Дежурный недоуменно посмотрел на меня, потом на них и печально покачал головой.
-Зачем вы их притащили?
-Они хотят кое в чем признаться, - я лучезарно улыбнулась ему и посмотрела на своих спутниц, чуть сильнее обнажив зубы. - Совесть замучала, что поделаешь?
Они закивали еще активнее, чем в прошлый раз. Я посмотрела на дежурного и пожала плечами с невинным видом. Парнишка с удивлением посмотрел на меня, одним взглядом спрашивая, как мне это удалось. Я в ответ с удовольствием выудила свои корочки и показала их зрителю.
-Главное разведывательное управление, отдел номер тринадцать, лейтенант Алиса Михайлова. У них мои телефон, деньги и другие ценные вещи.
Тот нервно сглотнул. Еще сильнее задрожали мои дорогие задержанные. Но тут в приемную начали влетать их родственники в неимоверном количестве. Я развернулась и радостно потерла рученки. Сколько прекрасных образчиков инородной культуры! Сколько шума, гомона, гвалта, - даже дежурный осунулся.
Но вот те пятеро, которых я привела сюда, они до сих пор не участвуют в происходящем. Они видели чуть больше, чем все остальные. И сейчас их цыганские душонки трепещут. Я улыбнулась им и махнула рукой. И те пошли на эшафот признательных показаний. Их пытались остановить, но они отмахивались. И это лишь сильнее запутывало десяток их братьев и сестер. Один подлетел ко мне и начал орать, мол этот выводок базарных девок ни в чем не виноват, и вообще я здесь главный демон и всех под монастырь подвожу. А у них же дети, и они вообще беременные! Бедняжка… Какой бедняжка...
-Знаешь… А мне тебя даже жаль, мужчинка, - медленно и чуть надменно протянула я, обходя его стороной, даже не слушая его ор, переходящий в лепет. - И, поверь, мне глубоко плевать на все то, что ты мне говоришь.
-Что?! - уже даже без акцента заорал он.
Я лишь отмахнулась и снова подошла к моим дорогим жертвам, задумчиво рассматривая их сквозь стекла очков. Они-то знали, что за этими черными кругами таится, поэтому нервно подрагивали, стоило взору обратиться в их сторону. Мой взгляд сложно не почувствовать, мне уже про это говорили и не раз.
И вот тут, как гром среди ясного неба, зазвучала негромкая мелодия в кармане одной из бедных теток. Та даже вздрогнула, услышав ее. Полет Валькирий Вагнера в этой ситуации звучал чрезвычайно неуместно, зато мне самой чрезвычайно нравился. И все взгляды скрестились на этой женщине, которая дрожащими руками пыталась выудить из своих юбок мою простецкую новенькую трубку, подаренную мне взамен моей почившей в бозе нокии 3110.
-А вот и мой телефон, - усмехнулась я и протянула руку, требуя свою собственность. - Думаю, пора вернуть его мне. Начальство звонит
Длинные ногти поблескивали в свете огней и заставляли на них смотреть. Я знала, что они своей хищной остротой привлекают внимание. Особенное, когда призывно крошат бетонную стену, аки какой-то строительный инструмент. Но сегодня обойдемся без таких издевательств над людьми. И так уже в прострации все. Цыганка медленно, как сомнамбула, идет в мою сторону, держа на руках пафосно ревущий телефончик. Мужик же в полном недоумении смотрит на свою… кем она там ему приходится?.. и хлопает глазами. Тетка отдает мне свою ношу, я ей ослепительно улыбаюсь и говорю.
-Алло? Генерал Громов, лейтенант Михайлова у аппарата, - ответила я под удивленные и испуганные вздохи всех окружающих.
-Ты где, Алиса? - прозвучал в динамике рокочущий глас начальства. - Опять пренебрегаешь своими обязанностями?!
-Нет, сэр! Мошенников передаю в руки закона и наших коллег. Пойманы на месте преступления и готовы написать признательные показания, - я снова оскалила в доброй усмешке свой сверкающий комплект клыков, отчего даже брат-сват-муж цыганок отшатнулся. - А иначе я обижусь…
Это я уже сказала гораздо громче. И женщины-бедняжки сразу ретиво бросились к столу, наперебой прося бланки или хотя бы листочки, чтобы побыстрее сделать все, чтобы меня не расстроить. Расстроенная я - дюже неприятная особа. И цыганки это понимали особенно хорошо. У них в крови чувствовать запах тьмы и опасности. А от меня и тем, и другим разит за пару километров. Странно, что они вообще решились меня облапошить.
Ну да это их выбор.
-Развлекаешься, я так понимаю? - устало выдохнул босс.
-Улицы чищу. Как всегда, - ответила я ему и сдвинула очки на кончик носа, чтобы обежать цыганский табор своими умопомрачительными глазками. Ох, как их всех проняло. - Вы ж сами выдали мне разрешение периодически гулять…
-Да, Алис, но… - босс устало выдохнул. - Ладно, развлекайся. Только чтобы в два была на брифинге, для вашей пятерки есть задание. У тебя осталось… - он взял паузу для того, чтобы посмотреть на часы, видимо. - Один час и пятьдесят три минуты. Если опоздаешь - сама знаешь, что с тобой будет.
-Да, шеф. Успею, шеф. Поняла.
-До свидания, Алиса.
-До свидания… - я криво усмехнулась и посмотрела на окружающий народ, будто замерший на время этого разговора, только дежурный немного удивленно рассматривал молчащих цыган. - Вынуждена вас в скором времени покинуть. Так что шевелимся быстро, отдаем мне мои вещи и деньги и пишем признательные. Живее.
Последнее слово, произнесенное с небольшим нажимом и обрамленное очередной клыкастой улыбкой, ускорило все происходящее еще сильнее. Как приятно смотреть, когда люди столь активно и быстро сдают все нечестно нажитое в отдел милиции, тут же строча на самих себя признательные. Передо мной выросла горка моих вещей, рядом лежали купюры, но часть из них я отодвинула прочь, не считая нужным брать то, что мне де-факто не принадлежало. Мне чужого не надо…
Со своим бы разобраться, что уж до остального.
Я им ласково улыбнулась, потрепала кого-то по щеке, собрала свои вещички и посмотрела на дежурного.
-Оставляю граждан на ваше попечение, товарищ, - козырнув, я двинулась прочь, покачивая бедрами в облегающих брючках, как корабль на волнах. - Позаботьтесь, чтоб их воля по признанию своих ошибок была полностью выполнена.
Я прям слышала, как облегченный вздох множество людей вырвался, когда за мной закрылась дверь. Но я не дам им про себя позабыть… Тут же я открыла дверь снова и заглянула, тряхнув черной гривой.
-Только не забывайте, товарищ лейтенант, я завтра приду посмотреть на заявления граждан, - обведя всех присутствующих взглядом, я всем мило улыбнулась. - И очень надеюсь, что граждане проявят сознательность. А то мне прям обидно будет.
На этом воспитательный аспект беседы был окончен мелькнувшими в плотоядной усмешке клыками, и я окончательно закрыла дверь под аккомпанемент нервных сглатываний.
Пора двигаться. Пора снова бороться за жизнь этого хорошего города и людей, живущих в нем. Я хмыкнула и закурила сигарету. Жизнь-то продолжается. Моя жизнь, пусть и полна она всякого разного. Впрочем, как и у всех. Выдохнув дым в небеса, я задумалась.
Как я докатилась до жизни такой? Как стала той, чьи глаза пугают даже дерьмо человеческой расы, а в руках хранится сила многих. Затянувшись, я постаралась выкинуть все это из головы. Работать надо. Затушив окурок о подошву и выбросив его в урну, я двинулась в сторону трамвайной остановки. Я сегодня не брала машину, ибо иногда надо потрясти задницей, как обычные люди. Особенно, вспоминая то, какая она у меня. И людям приятно, и мне полезно.
Что не может не радовать, не так ли?

Я улыбнулась погожему деньку, набросила на голову капюшон и двинулась прочь от околотка. Какое прекрасное чувство полезности! Вдохнув ароматный дым сигаретной смерти, затушила искусительницу и бросила в урну, чтобы запрыгнуть в подъезжающий трамвай. Из кармана показались наушники, я воткнула их в телефон, чтобы насладиться старым добрым Черным Обелиском. Толик Крупнов громко и весело пел:
Но я… я остаюсь!
Там, где мне хочется быть!
И пусть я немного боюсь…
Но я… остаюсь, чтобы жить!
Вторя ему, я облокотилась на поручень и задумалась. Достаточно сильно, чтобы не обратить внимания на то, как некто решил вторгнуться в мою зону комфорта. Я было подумала, что очередной мачо, да вот только то, как он уверенно снял с моего лица очки, прикрыв изуродованные глаза ладонью и ласково шепнув на ухо.
-Угадай, кто?
О да, я тебя узнала, ублюдок. Только как ты оказался здесь, падла? Ты должен плестись в вагонах этапом на Колыму… но ты, зараза, какого-то беса, стоишь за моей спиной и дышишь мне в затылок! Я тихо зарычала, но тут же его вкрадчивый шепот меня осадил.
-Ты же не хочешь, чтобы они увидели, какая ты настоящая, Алиса? И что кривой шрам - не самая страшная деталь твоего лица.
Ненависть и злость вскипели в моей крови. И он это почувствовал. Я знаю, что он отлично умеет распознавать запахи чужих эмоций. И мои - в том числе. Или особенно? Впрочем… рррр… он прав. Нельзя, чтобы люди видели истинные лица. И мое, и его. Пусть спят спокойно, не зная, что происходит вне поля их зрения и зоны комфорта. Кто из нас на их стороне - так просто сходу-то не понять.
-Хорошо, я поняла, - негромко ответила я ему. - И что ты хочешь, Кристоф?
-То же, что и все, шлюха… - тихо шепнул мне граф. - Жить. А еще… - сложно было не ощущать чужое дыхание, хотя человек, вот он, прижимается всем телом к спине… Но какой он человек, мать его… - Я хочу убить тебя. За все, что ты сделала со мной, сучка.
-Как предсказуемо, Кристоф… - я даже качнула головой, держа веки плотно закрытыми. Все-таки глазки у меня достаточно весело светятся и отлично пугают до мокрых штанишек даже косвенным взглядом. И их свечение не спишешь на линзы и что-то еще. -  Впрочем, ты никогда не блистал умом, мой милый вампирчик… За тебя всегда думали другие.
Все это было не на родном мне русском, а на неизвестном большинству вампирском наречии, от того наш полный на словах угрозами и ненавистью шепот выглядел воркованием двух влюбленных. И его злобное шипение было почти признанием в любви в глазах окружающих… Я знаю. Я чувствую.
-Ты, сучка, не зли меня. Мне терять нечего… В отличии от тебя.
-Тут ты прав, вампирчик. Чрезвычайно прав. Мне есть что терять… - я улыбнулась, моя рука скользнула вниз, чтобы через мгновений уже ласково гладить его бедро. Всем окружающим казалось, что парочка влюбленных перешла к следующей стадии взаимных признаний, но вот Кристоф догадался о направлении моего маневра. Но уже ничего сделать не успел. Стальными тисками моя рука сжалась на его причинном месте, и он тихо и очень скромненько завыл. - Но и у тебя еще осталось кое-что.
Трамвайчик качнулся на повороте, и я со всей силы воспользовалась инерцией, приложив его затылком по лицу. Должна была бы хлынуть кровь, да в вампирах своей кровушки-то кот наплакал. А душераздирающий хруст скрылся за грохотом поворачивающего трамвая. Люблю этот транспорт. Столько всего можно сделать, пока он катится…
-А вагончик катится, а вагончик катится… - тихо напевала я песенку, разворачиваясь к нему лицом, но так и не открыв глаза. Зато почувствовала запястьем родной холодный металл оправы. На одном движении с разворотом саданув его в солнечное сплетение, я выхватила свои очки и нацепила их на нос. - Ну вот теперь можно и поговорить, - я сделала небольшую паузу. - Зачем вернулся?
И тут снова зазвенел телефон. И я улыбнулась вновь. Недоброй, неласковой улыбкой с поблескивающими клыками.
-Здравствуйте, командир Громов, - от этой фамилии бывший граф дернулся, но я тяжелой рукой прижала его к сиденью. - Тут у меня для вас подарочек. Клыкастый такой. С титулом и дворянством. Кристофом кличут. Милый мальчик.
Громов кашлянул мне в трубку. То ли от удивления, то ли от недоумения, то ли от злости… Не разобрать. Да и не важно. Важно лишь то, что он начал медленно говорить после всех этих невербальных сообщений.
-Вези его в офис, Алис. У нас много вопросов к нашему бывшему коллеге.
Последние слова телефон уже произнес через основной динамик. Я улыбнулась вздоргнушему Кристофу, трущему сломанный нос, из которого не спешила показываться кровь. Голодный парнишка, давно не кушал, вот и не идет жидкость из ран. Удобное свойство, хех. Я помогла ему усесться на кресла в конце вагона и наклонилась, будто мы двое влюбленных, воркующих в тайне от всех о своем, романтичном.
Знали бы они, что в действительности тут происходит, и о чем мы разговариваем на незнакомом большинству языке…
-Кристоф, объясни мне, зачем ты вылез из своей норы? Я тебя ломала и раньше, а теперь между нами бездна, - поинтересовалась я шепотом у него. Но тут в его глазах зажглась хищная злая искорка…
-Меня - ломала. А их всех тоже сломаешь? - он оскалился, блеснув удлинившимися клыками.
Я подняла глаза и… вздрогнула. На меня алчными глазами смотрела стая голодных упырей, в которых превратились все присутствующие в салоне трамвая. Я тихо выругалась, взгляд в панике забегал по сторонам. Я не хотела драться здесь и с ними. Мало того, что не факт, что это закончится победой… Но я поклялась их защищать, а не убивать.
-Ты ублюдок, Кристоф… - зашипела я своему вампиренышу…
Я не знала, что делать. Оставалось только бежать. Как в тот раз, когда вся эта история началась… Как давно это было.