Бриллиантовый Век Настоящего

Нет, я не страдаю от сравнений "тогда и сейчас", не пытаюсь жить переваренной кишечной массой когда-то вкусных и поэтому съеденных пирожков, но мне жаль, просто по-человечески жаль, поскольку я именно человек, не слепой потребитель и не очеловеченное животное, не обдолбанный прелестями быта мудак и не пашущий на ипотеку безумец, я именно человек, постоянно старающийся сделать лучше себя и своё окружение, будь то замыкающие меня стены или занимающее меня дело. Я такой же, как многие другие, не лучше и не хуже, просто немного другой, и похожие есть ещё, рассеяны по миру, сидят на чёрных камнях и лезут в глухие тундры, только чтобы на время уйти от запаха дурацкого шоу, в котором исполинская и противоречивая толпа людей избавляется от того, что было ей дорого с момента осознания себя до сегодняшних дней, и как это всё, снова и снова, уничтожается одними под равнодушное или бессильное согласие других. А часто с их помощью.

Мне жаль смотреть и не хочется этого видеть, но если вы в состоянии нюхать - вы нюхаете, и только от вас зависит - различаете ли вы вашим обонянием запахи переворачиваемого мира, или воспринимаете только то, что вам нужно. Именно подобная "нужность", подстраиваемая под себя, не включающая в свои метрики желания и природные возможности других, именно она разбрасывает людей вокруг неискренними говорящими куклами, делая их практически недоступными, поскольку кроме своих удобных доморощенных истин они ни хрена не желают слышать. Они обижаются на честность, они злятся на откровенность, их нервирует всё, что имеет возможность привести к согласию множество нормальных беспокойных душ. Мне не жаль их. И себя не жаль тоже. Я сожалею лишь о том великолепном времени, когда слова имели присущее им значение, а не использовались только для возможности передать лишённый смысла текст. Потому что на смену хорошему пришло удобное. Когда-то надёжное и здоровое повсеместно заменяет вкусное. И уже не хочется думать о том, в какую блестящую целлулоидную и наделённую всевозможными знаниями пустыню превращается сопровождающий человека человек.

Мы были вместе. Когда-то. Играли в песок, падали с велосипедов, встречались, знакомились, взрослели с желанием почувствовать как можно больше тел вокруг, целовались в губы, дурачились во дворах и в постелях, писали друг другу хорошие письма и говорили замечательные слова. Но потом одни изменились, а вторые закончились. А третьи полетели куда-то вверх, поскольку места между первыми и вторыми уже не оставалось. Они слились в однородное тело, плюющее на забрызганную человеческими эмоциями простыню, в которой рождалось общее Настоящее. Но как и всё остальное, это Настоящее было рассчитано на свой бриллиантовый век. Он заканчивается. И обратили вы на это внимание или нет - уже не имеет никакого значения.



GC