Ручеёк

Моим, теперь уже немногим, одноклассникам посвящается. 

   Подозреваю, что большинство современных деток практически обездвижены, портят себе осанку за тупыми «машинками», ««танчиками», стрелялками», «убивалками» и другой  компьютерной нечистью,  и совсем не знают, в какие игры играли их прадедушки и прабабушки в середине двадцатого века.

   Весной, когда в классе воцарялась духота, и становилось совсем невтерпёж скрипеть пером «Звёздочка», добывая обязательные кляксы из недр чернильниц-непроливашек на листы тетрадей в частую косую линейку, учительница Тамара Михайловна Баранова выводила класс играть в парк напротив школы.

   Как мы бывали счастливы, когда наша первая учительница вставала из-за стола и объявляла:
 
- Дети, дописывайте слово, и мы пойдём на улицу играть.
 
- Ура! Гулять! Наконец-то! Как хорошо!  - в классе начиналось радостное оживление, а самые нетерпеливые ученики пытались рвануться к дверям, спотыкаясь о неправильно выставленные в междурядье портфели.

- Всем вернуться на свои места! Первыми, взявшись  за руки, у дверей встанет ряд, который ведёт себя лучше других, - быстро наводила порядок учительница.

   Замечательнее других обычно вёл себя первый ряд, который сидел возле большого окна, и в котором на третьей парте в аккуратных передниках с крылышками сидели Танечка Багаева и Галочка Устинова, лучшие ученицы класса.

   Нам с Лёвой Димантом не повезло: мы сидели на среднем ряду, на последней парте которого обычно возмущал порядок Вовка Ванаг, который обладал большим жизненным опытом и независимостью, так как был второгодником.

   Когда первый ряд класса столпится возле двери в колонну по двое , Тамара Михайловна скомандует: «А теперь средний ряд…», - Лёва Димант, и я поспешно выходим  и занимаем своё место за первым рядом. Мы понимаем, что если баловаться и шалить, времени на игру останется меньше.
 
   Когда в колонну пристроится последний ряд, Тамара Михайловна выведет нас из школы, предварительно напугав: «Если будете шуметь, вернёмся обратно…»

   И мы на цыпочках спускаемся по лестнице, и тихо выходим из школы, да так, чтобы из канцелярии вдруг ненароком на шум не выскочил наш дирик, грозный Коля Лысый, который своим насмешливо-оловянным взглядом был способен остановить на бегу любого проказника.

   Чтобы дети не разбежались по парку, чаще всего  Тамара Михайловна организовывала игру «Ручеёк». Игра эта совершенно простая, но нам нравилась. В парке все пары поднимали зажатые руки , так образовывался «ручеёк».

   Суть игры заключалась в том, чтобы ученик, у которого не было пары, пробегал, наклонившись по коридору, образованному одноклассниками со стороны последней пары. В какой-то момент он мог ухватить любого одноклассника и вместе с ним бежать в начало колонны. Выскочив из колонны - ручейка, пара победно вздымала сомкнутые ладошки, а ученик, который остался без пары, выскакивал из колонны и бежал  назад, чтобы заново войти в «ручеёк» и продолжить игру, выхватывая свою симпатию.

   Так и струился «ручеёк», давая первый опыт обозначения гаммы своих чувств от восторга первого робкого прикосновения  к мечте до разочарования, если понравившуюся тебе девочку утащит какой-либо кавалер раньше, чем это удастся сделать тебе.
 
   Так мы и набирались своего первого сексуального опыта, который мало пригодился в дальнейшей жизни.  Подписываюсь под словами о том, что такое «секс» мы действительно тогда совершенно не знали по простой причине: его, разнузданного на манер "просвещённого запада", действительно в СССР не было, с детства нас приучали исключительно к любви как непременному условию восхождения к высшему благу. Только высшим благом тогда считалась любовь к Родине и коммунистической партии. Что из этого вышло, а что не получилось, мы тоже теперь знаем.  Но я, скорее всего, отвлёкся.
 
   Был я сравнительно крупным мальчиком, на физкультуре стоял по росту шестым или девятым (в классе иногда бывало до 46 человек), и отличался некоторой неуклюжестью. Мне всегда хотелось ухватить ручку или светлой и аккуратной отличницы Галочки Устиновой, или ручку смуглой Танечки Багаевой. Но, увы и ах: я стеснялся, когда мог кого-то из них увлечь за собой по руслу «ручейка», и, стесняясь, проскакивал мимо, и тогда хватал за руку любого мальчика за ними. Или же наоборот опаздывал, когда у меня из-под носа, нависавшего над раскатанной губой, даму сердца уводил другой «рыцарь»…
 
   Многое я помню о своих первых школьных годах, но почему же вдруг вспомнился «Ручеёк»?
 
   И сам себе отвечаю, очень наивная народная игра, глубокий философский смысл которой я, дурень, понял лишь в конце седьмого десятка, когда мой «ручеёк» скоро уже окончательно иссякнет. И вернуться бы, и схватить кого-то за руку, и увлечь за собой, ан не получится: взять то уже и некого.

   Беги назад, неудачник, надейся на лучшее  в своих воспоминаниях, пропускай вперёд тех, кто шустрее и помоложе...