Будничный праздник Хемингуэя

       Примерно сорок пять лет назад я прочитал «Праздник, который всегда с тобой» Эрнеста Хемингуэя. Мне попалось издание в мягкой обложке в виде брошюры. Это, по сути, были воспоминания и дневниковые записи писателя о жизни в Париже в первой половине двадцатых годов XX столетия. Из того прочтения моему юному уму запомнился лишь один фрагмент. Скотт Фицджеральд пригласил Хемингуэя в ресторан для серьезного приватного разговора. Дело состояло в том, что автор «Ночи нежна» и «Великого Гэтсби» страдал от определенной скромности своего мужского достоинства. Подвыпившие друзья пошли в туалет, чтобы изучить эту проблему визуально, а затем без отлагательств отправились в Лувр для сопоставления с античными образцами...

       Хемингуэй был кумиром советской публики. У многих серьезных людей висели в кабинетах и дома портреты «старины Хема», как его запросто называли между собой. Ему подражали и в манере письма, и внешне.  От былого обожания ныне не осталось и следа. По гамбургскому счету, Хемингуэй – прозаик, как бы это сказать, ни о чем...

       Перечитываю эту вещицу и кое-где откровенно скучаю, но информации к размышлению хватает... Эрнест вместе с первой женой Элизабет Хедли (он к ней исключительно обращается по фамилии, она была на восемь лет старше), а также с их сыном Бамби снимал скромную комнатку в парижском предместье. Все удобства были на дворе, душ отсутствовал, ходили раз в неделю в баню. Хемингуэй сотрудничал с двумя канадскими газетами, которые Европой почти не интересовались. Платили ему гроши, но он умел скопить на летний отдых в Испании с рыбной ловлей и корридой...

       Романтический ореол вокруг себя ему удавалось создавать – и жизненный, и литературный. Он прятал свои комплексы, например, боязнь молодых женщин, отсутствие высшего образования; он долгое время представлялся писателем, не опубликовав ни одного рассказа. Париж подходил к поставленным целям. Здесь было полно богатых американцев, вообще ничем не занимавшихся, простоватых и доверчивых...

       После Первой мировой войны доллар начал победоносное шествие по планете. Хемингуэй расплачивался (в дневниках не упоминается об обменниках) напрямую зелеными и во Франции, и в Италии, и в Австрии, и в Испании. По его словам, он считал бы себя счастливчиком, если бы бюджет семьи из трех человек и кота составлял пять долларов в день. Тогда стоимость машины класса «Люкс» не превышала восьми сотен. Правда, будущая знаменитость предпочитала ездить по Парижу на велосипеде...

       К чести Хемингуэя надо признать, что он твердо верил в свой литературный успех и почти каждое утро набрасывал в блокноте карандашом тексты рассказов. Обычно это происходило в кафе за чашкой кофе или кружкой бульона из кубиков. Потом к непритязательному ассортименту стало прибавляться пиво, затем вино и позднее виски. Хемингуэй относился к числу «легких» алкоголиков, которые почти не пьянеют и сохраняют работоспособность. Конечно, до поры до времени. К «тяжелым» –      можно причислить Фицджеральда, у того, бывало, крыша ехала с первой рюмки...

       Свои рассказы Эрнест переписывал по нескольку раз и только после столь тщательной редактуры набирал текст на машинке и рассылал почтой по редакциям. Многочисленные отказы его не смущали. В тот период Хемингуэй много читал, особенно его занимала русская классика – Лев Толстой, Достоевский, Чехов и Тургенев...

       Живые русские люди в воспоминаниях «Праздник, который всегда с тобой» не встречаются. Может быть, их не было в его окружении, может быть, он принимал их за французов, поскольку они, как правило, хорошо говорили по-французски. Париж Хемингуэя – это, прежде всего, многочисленные питейные заведения, которые он посещал регулярно, это берега Сены, книжные лавки, ипподром, велотрек, иногда музеи и никогда театр. В стостраничной книжечке выпивка упоминается 115 (!) раз ...

       Хемингуэй, без сомнения, – настоящий писатель, он легко изображает внешность, манеру поведения, обстановку, городской пейзаж и природу, хуже обстоит дело с характерами, особенно с жизнерадостными и остроумными, ибо он сам как человек был лишен иронии, в отличие, скажем, от своих младших современников, таких как Сэлинджер или Капоте. Его произведения выделяются скупой многозначительностью – так называемым «принципом айсберга», где самое важное якобы остается за кадром...

       Парижский период Эрнеста Хемингуэя закончился романом «Фиеста» (1926 год), который принес автору славу и гонора в пять тысяч долларов. Он расстался с прежней семьей и нашел себе новую «мамочку» в лице журналистки Паулины Пфайфер. Его спрашивали, в чем же состоял праздник, он отвечал: я был молод, беден и счастлив.

21.02.2017