Энергия красоты глава 14

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
БУДНИ В КЛАССИКЕ
                ***
К великому сожалению, для тебя уже молниеносно пролетели  эти две недели твоего социального отпуска, в твоем родовом поместье. И тебя уж вновь ждёт осень. Прохладная и яркая. Поскольку, она, так же, как и ты, необычайно, красива, волнительна и сексуальна. Что к тому же, эта осень, полна перевоплощениями и сексуальной грацией. К тому же, ты оставляешь свою маму и бабушку, на  попечении православной церкви. Став, впрочем, сама, девушкой православной. Но всё же, время пришло, и ты вновь возвращаешься в свой ночной клуб, к своей работе.
1.
Уже прошло ровно две недели,  и настала суббота, двадцать шестого сентября. И уже немного похолодало, но всё же, было ярко и солнечно.

Что Сардин, просто не могла, ни влюбиться, в эту золотистую классическую пору, когда с ещё маленьких деревцев, посаженных, кстати, вместе с возлюбленным своим Светлозаром, опадала красиво, золотистая листва.
И каждый раз, когда Сардин, смотрела на эти маленькие деревца, ее сердце вдруг обливалось кровью, вспоминая, при этом, о своем любимом Светлозаре, что, конечно же, она в тайне, плакала в душе о нём.

Поскольку, уже  уверенно знала, что ее мама и бабушка София, были надёжно устроены в добрых руках Монахини Марии, что практически сдружилась с ними. Став каждый день, их вместе с Сардин, возить на их инвалидных колясках, в православную церковь, на службы батюшки  Феодосия. Родного отца Светлозара.

И именно в субботу, двадцать шестого сентября, когда они медленно шли с Монахиней Марией, с заутренней службы в церкви, везя при этом, спереди себя, на инвалидных колясках, маму, и бабушку Софию. Как  внезапно Сардин, жалобно произнесла, поскольку, сама была, кстати, как впрочем, и Монахиня Мария, мама, и ее бабушка София, в белых самотканых сарафанах до пят, и в лаптях из плетеня, на босу ногу. И в белых платках, завязанных спереди, у шеи.
- Боже мой, Мария, как же я сейчас не хочу покидать вас, в этом, дорогом моему сердцу, месте. Но, увы, придётся, поскольку, сегодня на работу мне.
- Так, пожалуйста, Сардиния, оставайтесь с нами. Ведь здесь ваш дом. – Произнесла внезапно вдруг, Монахиня Мария, идя, при этом, медленно, по тротуарной дорожке, в родовое поместье Сардин. Где и стала временно жить, смотря, естественно, за мамой Сардин, и за ее бабушкой Софией. 
2.
Сардин, в два часа дня, субботы, двадцать шестого сентября, уже приехала на рейсовом электро – автобусе, МАЗ 2103, в мегаполис  Менск.
Надев, кстати, свои черные брюки, шаровары, без стрелок, свои черные кроссовки, уже осеннего типа, на средней подошве. Голубую ковту, под горло, и свою синюю джинс – куртку, на металлических пуговицах, нараспашку. Оставив, лишь сзади болтаться две свои каштановых косички. Словно те легко и непринужденно, болтались у юной девочки, за плечами, из белой кепки на ее голове.

Как сразу же, в мегаполисе Менск, ее встретила Мария Станиславна Рудич, на своем учебном электро – автомобиле. Поскольку,  они ранее уже договорились дать и принять сразу же, четыре урока по вождению на электро – автомобиле.
Предупредив, конечно же, об этом, ранее Анну Лорбонович, поскольку, та ещё осталась в своем родовом поместье, по своим личным семейным делам.
Впрочем, самой  Анне Лорбонович, уже в этом году, шестого октября, уже исполняется  ровно сорок лет. А это как раз, тот возраст, когда ей нужно будет,  уйти с ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, на преподавательскую работу, в альтернативную школу, в поселении родовых поместий.

Что как раз, вспомнив об этом, Сардин, вовсе даже и не заметила, как очень быстро пролетел этот  день, день субботы, двадцать шестого сентября.

День, когда к вечеру незаметно, уж всерьёз похолодало, и пошел первый моросящий холодный дождь. 
Что Сардин, сама, на учебном электро – автомобиле, Марии Станиславны Рудич, подъехала  ко второму главному входу, и стремительно со своей старой черной,  дамской сумочкой, на коротком ремешке, на левом плече. Держа, при этом, в своей правой руке, свою полную холщовую сумку  на молнии, что собрала себе в своем родовом поместье, пошла на четвертую улицу Варлей, к своему коттеджу номер 2.

Наблюдая, уже издали, как возле своего коттеджа, уже сексуально стоят, в высоких черных сапогах, на шестнадцати сантиметровых шпильках, Маша и Аня. Поскольку, на них телесные колготки, в малом промежутке, контрастно и сексуально сочетались с их  черными, плотно облегающими их попи, секси – шортами, с широкими металлическими ремнями на их талиях. И с банданами,  на своих правых бедрах, в пятьдесят сантиметров длиной. Ибо обе они надели черные перчатки, и наигольники. И одинаковые черные френч полупальто, нараспашку, где были также видны, их белые топ – майки, с оголенными животами. Что смотрелись на них, слишком уж сексуально и сладострастно, особенно при  своих черных брондолитовых кольцах, на своих шеях. Что четко, также были видны с их не туго завязанных белых шелковых шарфиков на их шеях. И непривычный, темно – синий, сексуально выразительный макияж, на их лицах. Как и одинаковая жесткая фиксаж – причёска, пышно распущенных темных волос у Маши, и у Ани. Со  своими сексуально – возбуждающими ароматами, что лишь прибавляли им, ещё больший эффект грации и сексуальности. Как впрочем, и свои дамские сумочки, черного цвета, на маленьких золотистых цепочках, на своих левых плечах.

- О, кого же, мы видим, Сардон. Немедля, на колени, ты раба наша, на сегодня.** - Неожиданно вдруг громко воскликнула Маша, и медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках,  о тротуарную плитку, прошла навстречу Сардин, при этом, при каждом своем  шаге, сексуально сотрясая ляжками, своих оголенных ног, в узком пространстве.
- Хорошо, Маша, давай. Но, пожалуйста, не сейчас, я ещё не одета, и духовно не готова. Да и мне ещё, правила дорожного движения учить. А вы сегодня,  лучше идите в ночь, на секси – драйв. – Произнесла лишь тихо и спокойно Сардин, и тут же тихой и плавной походкой, направилась в коттедж.
3.
Сардин уже поужинала. Поскольку, отлично знала, что Мишель, Элин и Катя, уже ушли в разные места, мегаполиса Менск, на секси – драйв.
И поэтому Сардин, переодевшись, вначале в свой салатовый спортивный костюм, что, кстати, она постирала дома, в своем родовом поместье. Тут же, стала босиком распаковывать свой темно – синий чемодан на колесиках, что до этого лежал спокойно, по центру, ее кровати.    
Как сразу же, Сардин определила, что практически все мини – наряды, следует сейчас же, постирать, и просто подготовить к работе.

И сделав это с легкостью, за полчаса. Сардин, тут же сама приняла душ, и надев чистую свою розовую пижаму, что также постирала дома, в своем родовом поместье, сейчас же, разослала и легла в свою кровать, не расплетая, при этом, две своих каштановых косички.
И включив ночник, тут же стала учить бумажную книжку, правила дорожного движения.
4.
Уже прошел час. На стенных электронных часах, что повесила лично сама Сардин, пробило как раз,  23.45 минут. Как вдруг Сардин, отвела глаза в сторону, и просто подумала сама про себя;
- Так, спать я особо не хочу. Чувствую сладострастное возбуждение. А коли так, так что же, я лежу в кровати, да ещё в розовой пижаме, брючного типа.*

И тут же, миг спустя Сардин, неожиданно  с трепетанием в сердце, вдруг встала с кровати, и стремительно подошла к шкафу – купе, где внезапно взяла себе в руки,  на одной вешалке. Свою женскую рубашку, белого цвета, к ней же, свою новую обтягивающую черную мини – юбку, и черный узкий галстук, что также входит в комплект этого мини – наряда.
И положив этот мини – наряд, себе на кровать, вдруг пошла, и зажгла верхний, яркий свет. Взяв еще, при этом. с тумбы зеркала, свой серый чемоданчик с горчичниками, выключив, при этом, ночник, над своей кроватью.

Через пять минут, уже сладострастно, взбрызнув свои горчичники, уже на своем теле, ренд – гелем, Сардин вновь надела свою розовую пижаму, брючного типа. Как тут же, босиком,  присела к зеркалу, где тотчас стала делать сама себе, сексуально – выразительный макияж. Накрасив, при этом, свои губы, ярко – фиолетовой жгуче перцевидной помадой, причём толстым и жирным слоем.
И взглянув на себя, в отражении в зеркале, Сардин, внезапно зло, усмехнулась сама себе, и тут же встав, вдруг стала стремительно расплетать свои две каштановых косички. И идеально расчесав их, взбрызнув вначале на свои каштановые волосы, ароматно лайк – спреем, внезапно собрала их в один толстый пучок, и подняла их кверху. Как Сардин, тотчас же, надела свой черный корсет, на макушку своей головы, просунув в него, свои каштановые волосы. Ощутив сразу же, мощь, грацию, и свою сексуальную красоту,  этой своей новой жесткой фиксаж – прически.

Прошло ещё пять минут, а Сардин, уже вернулась босиком, обратно в свою комнату, уже почистив в хозяйственной комнате, свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И сразу же, вновь вышла, в ванную комнату, чтобы просто там вымыть свои руки.

И вот, через две минуты, взяв вначале со своего шкафа – купе, новые телесные колготки, и черные перчатки. Сардин вмиг присела на краешек своей кровати, сняв вначале с себя, всю свою розовую пижаму, брючного типа. Став, стремительно, со сладострастием, натягивать свои новые  телесные колготки, себе на ноги, а потом и себе на попи. Уже стоя, Сардин, уже натянула себе на  руки,  черные плотные перчатки, выше локтя. И тут же, надев  на себя, свою женскую рубашку, и застегнув её, уже перед зеркалом,  на все пуговицы, в том числе и на рукавах. Сардин, вдруг подняла воротничок своей белой женской рубашки, и аккуратно стала  плотно завязывать черный узкий галстук, под своей шеей.
И буквально минуту спустя, наслаждаясь скованностью, в этом не полном ещё наряде, Сардин, вновь отошла к своей кровати. Где совсем уж сладострастно, натянула через ноги, себе на попи, черную обтягивающую мини – юбку, и оправив в нее, подол своей женской белой рубашки, плотно застегнула сзади на молнию и на закольные иглы, ее. При этом, чуть вниз обтянув ее, то есть, свою обтягивающую черную мини – юбку.

И почувствовав от самой себя, сладострастное удовольствие, чувствуя, при этом, сильную  пекцацию своих горчичников. Сардин, тут же натянула на свои ноги, черные высокие сапоги,  на шестнадцати сантиметровых шпильках, и минуту спустя, когда Сардин, уже застегнула молнии выше колен,  и зашнуровала плотно сапожные корсеты, на большие болтающиеся шнурки. Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками сапог о пол,  подошла вновь к зеркалу, где надела на свою шею, черное брондолитовое кольцо, наигольники на кисти рук, и бандану, на свое левое бедро. И вспрыснув саму себя, ароматно, она вдруг надела  на свои глаза дасклитовую секс – маску. Как тут же, громко цокая, высокими  шпильками сапог о пол, Сардин, подошла вновь к кровати, где лишь, сексуально согнулась, беря, при этом, книжку правила дорожного движения.
Как тут же, томно – сексуально, на высоких шпильках, Сардин подошла к дивану – канапе, в своей комнате, и сексуально присев на него. Да так, что ее колени, в высоких черных сапогах, на шестнадцати сантиметровых шпильках оказались намного выше, поверхности самого дивана – канапе, белого цвета. Вдруг далее продолжила изучать правила дорожного движения.

Что, кстати, одинаково действовали, по всей планете Земля.
5.
В воскресенье, двадцать седьмого сентября, в половине девятого утра, Сардин, внезапно отложила в сторону, книжку правила дорожного движения, и сексуально встав, медленно, томно – сексуально,  громко цокая на шестнадцати сантиметровых шпильках, о пол. Прошла,  к зеркалу, где сняла лишь с глаз, свою дасклитовую секс – маску, и громко цокая высокими шпильками сапог о пол, вышла.
И медленно, томно – сексуально, громко цокая шестнадцати сантиметровыми шпильками, высоких черных сапог о пол. Сардин направилась, на кухню, завтракать, прихватив, при этом, просто так, свой мобиль – телефон.

Что буквально, пять минут спустя, когда Сардин, уже сексуально, приготовила себе паровую яичницу, и вкусный липовый чай. Что, кстати, собирала и сушила сама, в своем родовом поместье. Как внезапно зазвонил ее мобиль – телефон, что она взяла, и просто, ответила.
- Алло, я слушаю. Мариель, доброе утро.  Спасибо, и тебе взаимно. Хорошо, давай, в это дождливое холодное утро, устроим чаепитие, я как раз приготовила, свежий чай из липы. Нет, я уже в диско – наряде. Учила прошедшей ночью, правила дорожного движения. Нет, я раздеваться, не собираюсь. Так что, пожалуйста, приходи.
6.
И вот двадцать минут спустя, Сардин и Мариель, уже сексуально сидели, на высоких стульях, шпильках,  с полукруглыми спинками сзади, на кухне, в коттедже,  номер 2.

Поскольку, сама Мариель, уже сексуально сидела на высоком стуле, шпильке, с полукруглой  спинкой сзади, в своем длинном, молочно – голубом, драповом пальто, с зауживанием сзади, нараспашку. Где сексуально и контрастно сочетались на Мариель, ее черные высокие черные сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, с телесными колготками, в малом промежутке. Поскольку, на ней было белесо – серое обтягивающее мини – платье, из мокрого  шелка. Что смотрелось на Мариель, слишком уж сексуально, при черном брондолитовом кольце на ее шее. При наигольниках на кистях рук, и конечно же, с черной банданой, в пятьдесят сантиметров длиной, на ее левом бедре. При сексуально – выразительном макияже, на своем лице, и светло – рыжими волосами, в жесткой фиксаж – прическе, что Мариель слегка скрыла, под своей черной треугольной шляпой – берет. Что на голове Мариель, словно легко и просто лежала, придавая самой ей, еще больше сексуальности и грации, со своим стойким сексуально – возбуждающим ароматом, что шел, при этом, и от нее самой.

Как внезапно, к ним на кухню, буквально вбежала Катя, в голубом спортивном костюме, и в белых кроссовках, при белых носках, и волнуясь, внезапно вдруг громко произнесла;
- Девчата, извините, но нам сейчас нужна, ваша помощь.** Только что, привезли глину, и надо срочно ее разгрузить.** Помогите, пожалуйста, девчата.** Там уж, слишком много.**

- Хорошо, Катя, не переживай, сейчас поможем. Лично, для меня, это будет сладострастное наслаждение, переодевания.** - Лишь только воскликнула Сардин, и тут же, медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, сразу же, направилась назад, в свою комнату.

Поскольку,  Мариель, коей уже исполнилось, восемнадцать лет, также молча, и послушно. Тут же, медленно, томно – сексуально, громко цокая своими высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, встала, и сексуально покинула кухню, в стремлении также помочь.

Ибо сама Сардин, как только, медленно, томно – сексуально, вошла обратно, в свою комнату, то  сексуально согнувшись перед своим шкафом – купе. Внезапно взяла себе темно – синий рабочий комбизон, что лежал, кстати, постиранный, ещё с прошлой весны на нижней полке, своего шкафа – купе . И тут же, сняв, со своего левого бедра, бандану. Сардин, тут же, расстегнула и сняла с шеи, свое черное брондолитовое кольцо, и наигольники. Став после, расшнуровывать и затем стремительно расстегивать, молнии своих высоких черных сапог. И сняв их с ног, Сардин, тут же, ослабила и сняла через голову, свой черный узкий галстук. И положив его себе на кровать, рассчитывая его надеть вновь, после помощи в разгрузке глины, Сардин, стремительно расстегнула и сняла с себя белую рубашку, черные перчатки с рук, и черную обтягивающую мини – юбку. Взамен лишь надев свою цветную рабочую рубашку, и свой темно – синий рабочий комбизон, и надев свои старые белые кроссовки, тут же легко и стремительно направилась из коттеджа, на заднюю автостоянку, помогать разгружать глину.
7.
На стенных электронных часах, в комнате Сардин, уже пробило ровно 14.20, воскресенье, двадцать седьмого сентября.

Поскольку, Сардин, вместе с Катей, Мишель и Элин, уже вернулись к себе в коттедж. Поскольку, как уже узнала Сардин. Катя, Мишель и Элин, в половине седьмого утра, вернулись в коттедж, стремительно, тихо переоделись  в свои  старые голубые спортивные костюмы, что уже были испачканы в глине. И сразу же, не завтракая, помчались в свою художественную мастерскую, поджидать приезда мини, электро – грузовика с глиной.
Что, кстати, была вчера выкопана в Русской Сибири, и за четыре часа, на мини, скоростном электро – грузовике, доставлена в мегаполис Менск, в их ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’.

Что именно сейчас, вспоминая рассказ Кати, о доставке Сибирской глины, Сардин, внезапно позитивно улыбнулась сама себе. Неся, при этом, в руках, перед собой, свои постиранные вчера вечером, наряды. Стремительно, возвращаясь, назад, в свою комнату.

И уже Сардин, сняла с ног, свои старые белые кроссовки, собираясь вновь переодеваться, в тот же самый наряд. Как внезапно, Сардин услышала голос Танин Сейнович, что медленно, томно – сексуально, громко цокая на шестнадцати сантиметровых шпильках, уже вошла к ним в коттедж.

Поскольку, сама Танин, была в темно – розовом, драповом длинном пальто, с зауживанием сзади, нараспашку. Где весьма контрастно, на ней было, ярко – зеленое обтягивающее мини – платье, из мокрого шелка, что в сочетании с ее телесными колготками, с черноватым оттенком, в малом промежутке смотрелось на Танин, слишком уж сексуально и возбуждающе. С черными перчатками на руках, и с наигольниками, как и с черным брондолитовым кольцом на своей шее, и с белым шелковым шарфиком, что был,  не  туго завязан, на ее шее.  И с банданой на левом бедре, в пятьдесят сантиметров длиной, на своем правом бедре. И конечно же, с сексуально – выразительным макияжем на своем лице, с пышно уложенными  черными  волосами, в жесткой фиксаж – прическе, под черную треугольную шляпу – берет, со своим стойким ароматом.

- Танин, пожалуйста, проходи, садись в наш огромный зал. Мы сейчас вновь переоденемся в свои диско – наряды, и придем к тебе побеседовать.** - Воскликнула внезапно любезно Элин, приглашая, при этом, Танин, войти, и сексуально присесть на один из белых больших диванов, в огромном зале
- Нет, Элин, спасибо. Я просто пришла к вам с опросом. Кто из вас, желает в октябре месяце поработать у себя в коттедже, за ручными  спицами.** Надо срочно, хотя это и не наш  профиль, связать тысячу пар мужских  теплых носков, и послать  на планету Марс. Нашим парням землякам,  военнослужащим. Им там очень холодно. И естественно, вы девушки, будете работать ночью, в диско – нарядах, по двенадцать часов смена. – Произнесла вполне серьёзно Танин, как раз в тот миг, когда уже, сзади в огромный зал вошла тихо Сардин, естественно ещё не переодеваясь.

- Танин, я согласна, без каких – либо условий. Ты же, отлично знаешь, что мой любимый Светлозар, сейчас там. И я как девушка, что любит и ждёт, просто должна пройти, все муки ада, чтобы он поскорей вернулся, ко мне, на землю. – Произнесла, неожиданно трогательно Сардин, стоя, при этом, у входа в огромный зал, в еще своём темно – синем рабочем комбизоне, и в своей цветной рабочей рубашке, но уже в своих старых белых тапочках. Что, весьма контрастно, выделялись на ней, ее мощной и высокой фиксаж  - прической, в черном корсете.
- Ну, вот, и хорошо, Сардин. Сейчас, я также временно сниму свой диско – наряд, и мы вместе поедем на моем электро – автомобиле, на ткацкую мануфактуру, за нитками и спицами. Работать, как я уже  ранее говорила, ты будешь по  двенадцать часов. Поскольку, не забывай, у нас новый предмет, секси -  гимнастика, две ночи, через две, надевать черный корсет, под белую блузку. Все, Сардин, короче я тебя жду на нашей задней автостоянке, через десять минут, у моего электро – автомобиля ‘Вепри’. – Произнесла, вполне спокойно Танин. И тут же сексуально, встав с большого  белого дивана, медленно, томно – сексуально, громко цокая на шестнадцати сантиметровых шпильках, высоких черных сапог о пол, направилась к выходу, из их огромного зала.

За десять минут, уже успев пообедать, с Катей, Мишель и Элин.

Как вдруг, спустя эти десять минут, Сардин, стремительно вошла вновь в свою комнату, где тут же сняла с ног свои старые белые кроссовки. И стремительно сняв с себя, свой темно – синий рабочий комбизон, со своей цветной рабочей  рубашкой. Взглянув, только лишь мимолетно, на свой наряд, что лежал спокойно на ее кровати. Сардин, тут же, в своих телесных колготках,  быстро прошла к стулу, меж окном и своей кроватью, где взяла и надела на себя, свои черные брюки, шаровары, без стрелок. Свои черные кроссовки, осеннего типа, на средней подошве. Как и свою голубую ковту, под горло, и свою синюю джинс – куртку, на металлических  пуговицах, нараспашку. И оправив все это у зеркала, Сардин вдруг вновь стремительно направилась спокойно из своей комнаты, со своей новой дамской сумочкой, черного цвета, на небольшой золотистой цепочке. Что Сардин, легко и просто повесила, ее на свое левое плечо, оставив, при этом, свой высокий черный корсет, на своей голове.
8.
На землю, уже вновь опустился осенний холодный вечер, воскресенье, двадцать седьмого сентября. Осенний холодный ветер, с порывами, уже серьёзно срывал практически всю листву, с красивых и статных берёз и тополей.

Что сейчас, возвращаясь в ночной клуб, ‘Ночной Нарцисс’, с ткацкой мануфактуры, вместе с Танин, Сардин, просто не могла, не любоваться. Этим чудесным осенним, но всё же, немного грустным, увяданием матушки – природы. При этом, беседуя с Танин, просто так, о знаках современного дорожного движения. Тем самым готовясь, к завтрашнему, в понедельник, двадцать восьмого сентября, своему первому экзамену, по теории дорожных знаков, перед одной Марией Станислаевной Рудич.

И именно, говоря с Танин, на эту тему. Сардин, внезапно подметила для себя, что Танин, сидела за рулём своего электро – автомобиля, в белых узких джинсах, в белых ботинках, на толстой подошве. Как и в своем белом и теплом свитере, что в прошлом году, летом, связала себе сама, в своем родовом поместье. Поскольку, Танин,  сняла с себя, свою белую джинс – куртку, и просто бросила ее небрежно, на заднее сиденье,  своего электро – автомобиля.

Как, уже плавно въехав, и припаркуясь на задней автостоянке, ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, Сардин, внезапно вдруг произнесла. Беря, при этом, с заднего сиденья, электро – автомобиля, два больших холщовых пакета с рукоделием.
- Ладно, Танин, извини, но я хочу сейчас, переодеться, и сходить за хлебом, в наш гастроном.
- Да, да, понимаю Сардин. Сейчас я обзвоню всех тех девушек, кто согласился поработать с рукоделием, и пусть сами, ко мне, приходят и забирают. – Произнесла лишь Танин, не  наблюдая, при этом, как уже Сардин, стремительно скрылась в холодной, осенней мгле.

И вот когда же, Сардин, стремительно вернулась назад в свой коттедж, номер 2, на четвёртой улице Варлей, то сразу же, вошла к себе в комнату, поставив, кстати, два больших холщовых пакета с рукоделием, на белый диван – канапе.
Как вдруг, Сардин, сняла с себя свою синюю джинс куртку, и повесив ее на металлическую круглую вешалку, в углу, за своим зеркалом. И тут же, согнувшись перед своей кроватью, внезапно взяла себе, свою постиранную вчера белую топ – майку, и свои молочно – синие, джинсовые секси – шорты, из не сложенных еще своих вещей, что Сардин, постирала вчера вечером. Как тут же, она стремительно уходит еще в своих черных кроссовках, на средней подошве в хозяйственную комнату, чтобы погладить себе эти вещи, то есть, свой секси - наряд.

Уже вернувшись обратно, через пять минут, назад в свою комнату, Сардин, тут же расшнуровывает и вообще снимает с ног, свои черные кроссовки, и тут же сняв с себя, черные брюки, шаровары. И оставшись лишь в одних телесных колготках, Сардин, внезапно, для себя самой, с особым сладострастием, медленно и тяжело натягивает себе на попи, молочно – синие джинсовые секси – шорты. Застегнув, при этом, их плотно себе на талии, на металлическую пуговицу и  ширинку, чуть ниже пупка, Сардин, вдруг стремительно натягивает на свои ноги, свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И спустя минуту, уже застегнув молнии, чуть выше колен, и плотно зашнуровав сапожные корсеты, на большие банты. Сардин, тут же, у кровати, уже сексуально стоя, на высоких шпильках, в высоких черных сапогах, сняла с себя свою голубую ковту под горло, и натянула сразу же, на свои  руки, черные плотные перчатки, выше локтя.  И уж мгновенье спустя, надев уже белую топ – майку, оголив, при этом, свою поясницу. Сардин медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками, черных сапог о пол, прошла к зеркалу. При этом, сладострастно наслаждаясь тем, как уже сексуально сотрясаются, сексуально обнажённые ляжки, ее бедер. Где, лишь чуть подправив все, как и свой сексуально – выразительный макияж, при этом, вновь накрасив свои губы,  ярко – фиолетовой, жгуче перцевидной  помадой, причем толстым и жирным слоем.

Как Сардин тут же, миг спустя, уже всерьёз сладострастно наслаждаясь сама собой, тотчас же, ароматно вспрыснула себя, своим ароматом. После чего, надела на свою шею, свое черное брондолитовое кольцо. И тут же сняла,  с макушки своей головы, черный корсет, сразу же, медленно, томно – сексуально, громко цокая шестнадцати сантиметровыми шпильками черных сапог о пол, прошла к шкафу – купе, где внезапно взяла себе с полки, свою новую треугольную шляпу – берет, черного цвета. И медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках прошла вновь к зеркалу. Где весьма аккуратно, положила ее на свою пышную фиксаж – прическу.
И сладострастно, любуясь собой, в отражении зеркале. Сардин вдруг надела наигольники, себе на кисти рук.  И  бандану черного цвета, в пятьдесят сантиметров длиной, на свое правое бедро.  Как тут же, Сардин вновь медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими шпильками,  высоких черных  сапог о пол, прошла к шкафу – купе. Где тут же, вдруг взяла, и надела свой белый шелковый шарфик, плотным кольцом, чуть ниже своего черного брондолитового кольца, на свою шею. И свое серое полупальто до талии. Что Сардин, сразу же, застегнув его полностью, вдруг почувствовала, при этом, сильную пекцацию горчичников, и свою особую грацию и сексуальность, в этом своем полном диско - наряде. 

Как тут же, взяв вновь, ещё свою дамскую сумочку, черного цвета, на небольшой золотистой цепочке. Сардин, медленно, томно – сексуально, направилась на высоких шпильках, к выходу из коттеджа.  В осеннюю холодную мглу, в гастроном, за хлебом.
9.
Настоящее сексуальное блаженство, Сардин, вдруг получила в тот  вечер воскресенье, двадцать седьмого сентября,

Что сейчас возвратясь назад, в свой коттедж, Сардин, сразу же, медленно томно – сексуально, на высоких шпильках, прошла на кухню. Купив лишь в гастрономе, буханку черного хлеба, и литровую бутыль молока, и многоразовый бочонок сметаны, в один литр. Наблюдая, при этом, на кухне Катю, что, уже громко цокая, десяти сантиметровыми шпильками сапог, чуть выше колен, готовила на всех ужин.

Поскольку, сама Катя, уже была, в черном расклешь мини – платье, что на фоне, ее женской классической белой блузки, и с белым передником, классического типа. Как впрочем, в телесных колготках, и в своих черных перчатках, со своим черным брондолитовым кольцом на своей шее. Что в плавном контрасте, с её сексуально – выразительным макияжем, смотрелось на ней, сексуально, но и одновременно по – классически строго. Распустив, при этом, пышным веером, свои черные волосы, со своим ароматом. 

- О, Сардин, ты как раз  вовремя. Сейчас, мы уже будем ужинать. Потому что, Мишель и Элин, располагаются уже как раз, в нашей комнате – библиотеке. Ведь нам надо, окончить свой био – электрический обжиг,  нашей скульптурной  композиции, Святых Апостолов, Павла и Михаила. Что мы хотим взять с собой, на Всемирную выставку скульптур в Венецию, в конце октября. Мы будем, работать так, две недели подряд. Если хочешь, то, пожалуйста, Сардин, присоединяйся, с рукоделием к нам. – Произнесла вполне спокойно Катя, уже ставя на обеденный стол,  большую  тарелку творожников со сметаной. Что Катя, приготовила сама, с особой сексуальностью и грацией, со сметаной, что Сардин, только что, специально купила для этого.

Но, все же, Сардин, словно ничего этого не заметив. Молча, медленно, томно – сексуально, громко цокая шестнадцати сантиметровыми шпильками, черных высоких сапог, прошла назад  в свою комнату.  Где тут же, расстегнула, и сняла с  себя, свое серое полупальто до талии, и тут же, повесив его на металлическую круглую вешалку, за своим зеркалом, как и свой белый шелковый шарфик. Сардин, тут же, медленно, томно – сексуально, на высоких  шпильках, обратно вновь медленно  направилась на кухню.

Получая, при этом, свое личностное сладострастное удовольствие, от самой себя, и от небольшого неудобства, в диско - наряде. Уверенно, уже зная, что это и есть, ее личностный садомазохизм.

И вот уже поужинав, причем, сексуально сидя, на высоком стуле, Сардин, осталась одна, убрать всё на кухне, после ужина. Отпустив, при этом, Мишель, Элин и Катю, переодеться, и подготовиться к рабочей ночи.
Так как, Мишель и Элин, были еще в своих спортивных костюмах, синего и красного цвета.

Уже возвратясь, сексуально, на высоких шпильках, назад, к себе в комнату, вначале, заранее, почистив сексуально, в ванной комнате, свои зубы. Сардин, тотчас же, медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, подошла вначале  к зеркалу. Где вновь, накрасила свои губы ярко – фиолетовой, жгуче перцевидной  помадой, причем толстым и жирным слоем. Как тут же, медленно,  томно – сексуально, на шпильках, подошла к белому дивану – канапе, где тотчас же, сексуально согнувшись, стала  разбирать  два больших холщовых пакета с рукоделием.
Как тотчас же, взяв один большой маток черных, шерстяных ниток, и четыре остроконечных спицы. Сардин, вновь направилась, медленно томно – сексуально, громко цокая, шестнадцати сантиметровыми шпильками, высоких черных  сапог о пол. В комнату – библиотеку, работать с рукоделием, конечно же, надев уже предварительно на  свои глаза, дасклитовую секс - маску.
10.
Так незаметно, уже пролетели полтора недели, что вовсе ни Сардин, ни Мишель, ни Элин, абсолютно не заметили, как очень быстро, пролетели эти полтора недели, и уже настал четверг, восьмого октября.

Поскольку, Сардин, Мишель, Элин и Катя, за это время, взяли себе достаточно жесткий график работы. С восьми часов вечера, до восьми часов утра, работать в комнате – библиотеке, в классических диско – нарядах, за рукоделием, и био – обжигом, скульптурной композиции.
Затем все девушки переодевались в свои спортивные костюмы, и в свои спортивные белые кроссовки, на босу  ногу, и просто шли на улицу, на утреннюю гимнастику. Затем возвращались назад, к себе в коттедж, вместе завтракали, и после лишь, расходились по своим делам.
А это могла быть и учёба на курсах, по вождению электро – автомобиля, куда по совету Сардин, пошли учиться Мишель, Элин и Катя. И работа в палисаднике, перед своим коттеджем, и также работа, в художественной мастерской.

Поскольку, за эти прошедшие две недели, сама Сардин, уже успешно сдала первые экзамены, по теории  дорожных знаков, самой Марии Станиславне Рудич. Продолжая, при этом, далее у нее учиться. Как впрочем, начав уже, свои регулярные занятия в спортивном зале, и в бассейне. Куда Сардин, также стала регулярно ходить.

И именно, за эти полтора недели, Сардин, как студентка третьего курса, БГУС, Белорусского Государственного Университета Садоводства, уже получила, и начала выполнять, свой первый дизайнерский проект, куда она, после обеда, ездила с удовольствием. Конечно же, в своих черных брюках, шароварах, без стрелок. В своих черных кроссовках, осеннего типа, на средней подошве. И в своей голубой ковте, под горло, как впрочем, и в своей синей джинс – куртке, застегнутой, кстати, на все металлические пуговицы, золотистого цвета, и в своей белой кепке, без косичек, на своей голове.

Но вот в тот день, четверг, восьмого октября, на улице, как впрочем, и во всём мегаполисе Менск, стояла довольно мерзкая, холодная и дождливая погода.  Поскольку, практически целый день, шел мелкий моросящий дождь. И с холодным ветром, с резкими порывами, что со всех городских деревьев, уже срывалась настоящая красивая листва, золотистого цвета.
 
Что Сардин, спешно  возвратившись в свой коттедж, ровно в 14.00, с учебы у Марии Станиславны Рудич, практически  сняла все с себя, переодевшись, при этом, в свой сухой, салатовый спортивный костюм. Как сразу же, в своих новых и мягких белых тапочках, на босу ногу, стремительно пошла на кухню, и заварила себе, свежего чая из липы, чтобы просто согреться.
Думая, при этом, сейчас же, позвонить по мобиль – телефону, семье Карнецских, Людмиле и Борису, и отменить на сегодня, свой визит к ним, потому что, за окном была ненастная и дождливая, осенняя погода.

Как внезапно, в кармане ее салатовой спортивной ковты, зазвонил ее мобиль – телефон, что Сардин, уже сидя за обеденным столом, и допивая свой  горячий из липы, просто взяла и ответила;
- Алло, я слушаю. Ой, Борис Дмитриевич, я как раз, уже собиралась вам позвонить. Благодарствую за приглашение на чаепитие. Хорошо, давайте, встретимся  с вами на остановке Ракитина, через полчаса. Хорошо, значит, мы договорились, до встречи.

И  тут же, Сардин, мгновенно вымыв свою чашку в умывальнике, и поставив ее верх дном, сушиться. Вмиг побежала назад в свою комнату, где лишь взяв свое белое банное полотенце, и свою розовую пижаму, брючного типа, и вновь стремительно ушла в душ.

Вернувшись обратно, в свою комнату, через пять минут, Сардин, тут же, сняла с себя, розовую пижаму, и наложила на свое тело горчичники, вспрыснув их ренд – гелем. Как тут же, надела вновь, свою розовую пижаму,  брючного типа. И тотчас же, присела к зеркалу, где стала делать себе на лице, изящно – тонкий макияж, лишь только легонько подчеркнув, черным химическим карандашом, основные контуры, своего лица. Как тотчас же, Сардин, включила в электро сеть, и  разогрела, до шестидесяти градусов свою электро – плойку. И с помощью своего лайк – спрея, подкрутила и пышно уложила, свои каштановые волосы, в мелко – летящие морские волны. Думая, при этом, затем надеть свою черную треугольную шляпу – берет.

Но прежде чем, встать, Сардин, внезапно вдруг, набрала по мобиль – телефону, Мишель, и просто деловито произнесла;
- Алло, Мишель, я наверное, сегодня буду поздно. Можете, начинать ночную смену, без меня. Всё, пока, у меня дела.

И именно, говоря это, Сардин, уже встала, и спокойно,  в своих белых тапочках, подошла к своему  шкафу – купе. Где внезапно, на миг, вдруг остановилась в раздумье.
Как внезапно, Сардин взяла себе, свою темно – бардовую обтягивающую мини – юбку, и белую блузку, классического типа, и еще свое темно – бардовое демисезонное пальто, и бросив его  небрежно, на свой  белый диван – канапе. Как тут же, ушла в хозяйственную комнату, поутюжить через мокрую марлю, себе этот мини - наряд.

Уже вернувшись обратно, в свою комнату почистив, уже также предварительно, свои черные  сапоги, чуть выше колен, на двенадцати сантиметровых шпильках, со шнуровкой  спереди. И вымыв свои руки, в ванной комнате, Сардин, тут же, сладострастно, для себя самой, сняла с себя. Свою розовую пижаму, брючного типа, и тотчас, надела уже, свои телесные колготки, на свои ноги, и свои  черные плотные перчатки, выше локтя, на свои руки. Как сразу же, Сардин, натянула себе на талию свою темно – бардовую обтягивающую мини – юбку, и белую блузку, классического типа. И все, спустя минуту застегнув, как положено у зеркала, образовав, при этом,  своеобразный треугольник у шеи. Что  сразу же, Сардин надела и застегнула молнии, на своих черных сапогах, чуть выше колен.
И уже громко цокая о пол, на двенадцати сантиметровых шпильках, Сардин, медленно подошла вновь к зеркалу. Где, все также непривычно, для себя, со сладострастием, надела на свою шею, своё черное брондолитовое кольцо. И чуть взбрызнув себя, своим ароматом, Сардин, тут же, плавно положила на свою  пышную фиксаж – прическу, свою черную треугольную шляпу – берет. И громко  цокая о пол, на двенадцати сантиметровых шпильках, Сардин медленно и сексуально  подошла к белому дивану – канапе, где весьма аккуратно, надела на свою шею, свой белый шелковый шарфик, плотным кольцом, вокруг своей шеи, и свое темно – бардовое демисезонное пальто. Застегнув его, при этом, полностью, и взяв еще свою дамскую сумочку, на небольшой золотистой цепочке, в руки, как и свой  большой черный зонт, сексуально, на шпильках, направилась к выходу из коттеджа.

При этом, уверенно зная, что она сейчас, девушка сексуальна, в классике, особенно в  этот осенний, ненастный дождливый день.
11.
- Боже мой, Сардиния, да вы сейчас, настоящая классика. – Произнес, вдруг с улыбкой Борис Дмитриевич, и спустя мгновенье, продолжил далее. Когда уже Сардин, на улице Ракитина, сексуально села в его большой, серебристый электро – автомобиль, ‘KRAD-S’, на переднее сиденье.
-То есть, извините Сардиния, вы сейчас осенние будни в классике. Что на вас, сейчас смотреть, мне просто, одно мужское визуальное удовольствие. Ой, извините, Сардиния, но я как поэт бегун,  просто обязан вам сейчас, поэтически  сказать.
- Что вы сейчас красивы, холодны, и не скромны,
Идёте по нашему мегаполису одна,
В высоких сапогах, и в юбке мини,
И взгляд ваш, леденяще душу, стильный.

А вокруг вас зажигаются желтые био фонари,
Под тихий шорох, опадающей золотой листвы;   
Что вовсе не зря, вы сегодня надели такой наряд,
Чтобы просто обольстить мой мужской взгляд.

- Что же, Борис Дмитриевич, я благодарна вам, за ваш красивый поэтический комплимент в мою честь, но всё же, давайте вначале, договоримся с вами,  что во время нашего чаепития, вы ни разу не обмолвитесь словом, о моей сексуальной красоте, в диско – наряде. Поскольку, я еду к вам, всего лишь как студентка третьего курса, Белорусского Государственного Университета Садоводства, чтобы за чаем, продолжить рисовать далее план, вашего будущего палисадника и огорода. – Произнесла внезапно, достаточно сурово Сардин, смотря, при этом, вдаль, на Слуцкую автомагистраль.
Что была, кстати, уже вся ярко освящена желтыми био, электро – фонарями, в этот осенний ненастный день, четверг, восьмого октября.

Когда уже они, за пять минут проехали пятьдесят километров, и свернули вправо, на второстепенную асфальтовую дорогу, в две полосы, что вела в местечко Узда. Но, все же, проехав лишь, пять километров, они вновь свернули вправо, и проехали по каменной дороге в старинное  дачное поселение, ‘Журавлинка’.

- Да, да, Сардиния, можете не беспокоиться, мне самому весьма дорога, моя честь и порядочность семьянина, у коего есть любимая жена, и двое детей, подростков. – Произнес вполне спокойно Борис Дмитриевич, и миг спустя, уже свернув влево, аккуратно въехал в резные, стальные ворота, в малое  старинное дачное поселение, ‘Журавлинка’.
12.
Тот осенний вечер, четверга, восьмого октября, прошел лично для самой Сардин, очень успешно, и просто великолепно. Сделав, кстати, до конца, свой первый дизайнерский проект, малой  дачи, в десять соток, семьи Карнецских.

Что, Сардин, уже  вернувшись сексуально на шпильках, в радостном настроении, за саму себя, в свой коттедж, номер 2, на четвёртой улице Варлей. Как сразу же, увидела в комнате – библиотеке, Элин, Мишель и Катю. В уже своих рабочих красных обтягивающих мини – платьях, из мокрого шелка, с белыми передниками, со всеми надлежащими аксессуарами, для диско – наряда.

И лишь только, на минутку заглянув к ним, как миг спустя, Сардин кратко и мягко, им произнесла;
- Девчата привет, я вернулась. И  я уже поужинала в гостях. Сейчас я только переоденусь, и присоединюсь к вам.
- Сардин, постой, не торопись. Мы хотим, сейчас тебя обрадовать, в субботу, десятого октября, в 14.00. у нас,  всех, будет осенняя перестановка дев. И плюс, знакомство, с нашей новой директрисой, нашего ночного клуба. А это значит, Сардин, ты можешь сегодня, взять себе две выходных ночи. Поскольку, там нам могут ввести, новые распорядки и порядки работы. – Произнесла, вполне серьёзно, Элин, уже начиная, вместе с Катей и Мишель,  последнюю ночь, био – электрического обжига, скульптурной композиции, Святых Апостолов Павла и Михаила.

- Что же, Элин, довольно неожиданно. Ну, и ладно, хорошо, сейчас разденусь полностью, и в своей комнате, сидя на своей кровати. Начну вязать, своему любимому Светлозару, теплые носки. Ну, а завтра, в пятницу,  девятого октября,  поеду домой, в свое родовое поместье, проведаю маму и бабушку Софию. -  Произнесла вполне спокойно Сардин, миг спустя, и закрыв дверь в комнату – библиотеку, тут же медленно, на шпильках, направилась в свою комнату.
Где лишь, вздохнув с неким облегчением, всё начала в определённом порядке, снимать с себя.

И вот уже полностью  раздевшись, и надев вновь, свою розовую пижаму, брючного типа, и все, аккуратно сложив  в свой шкаф – купе. Сардин, вдруг стремительно вышла в своих белых, мягких тапочках, на босу ногу, в туалетно – ванную комнату, где сделав все свои дела, и затем, умывшись, вернулась вновь в свою комнату. И включив ночник над своей кроватью, села на ней удобно, и тут же начала вязать возлюбленному Светлозару, первый черный, теплый носок. При этом, с любовью, вспоминая о нем.

Незаметно пролетела пятница, и настала суббота, десятого октября. И к удивлению самой Сардин, погода выдалась яркая, солнечная, и даже чуть потеплело.

Что с утра, в 9.00, после завтрака, ласково и нежно, обняв и поцеловав, маму, и бабушку Софию, Сардин спешно покинула свое родовое поместье. В своих тёплых ввязанных лосинах, серого цвета, и в такой же, серой балоневой куртке до талии, застегнутой на молнии. Как впрочем, и в белом платке, что Сардин, завязала себе на голове, по – осенней моде, и в серых резиновых сапогах – ботах, и поехала вместе с Палисандрой, на ее электро – автомобиле, ‘Белда - Бринд’, по пути, кстати, в мегаполис Менск, в лиственный осенний лес, по грибы, опята. Что как раз, уже выстрелили после длинной череды осенних дождей.

И набрав уже по две больших корзины, из плетеня берёзы, что, кстати, Сардин и Палисандра, сплели сами, прошедшим жарким летом, учась этому полезному ремеслу, у мудрых седовласых стариков.

Как внезапно, Палисандра, неожиданно вдруг, произнесла, уже возвращаясь, при этом, с леса. С полными большими корзинами опят, на автостоянку, к своему электро – автомобилю. Поскольку, Палисандра, сама, также была в своей зеленой балоневой теплой куртке, в черных шерстяных лосинах. В коричневых резиновых сапогах – ботах. И  также в простом белом платке на голове, завязанном на голове, по – осенней моде.

- Сардин, не волнуйся, там начало только в 14.00, успеем. А грибы  я думаю перебирать ночью, в своем полном диско – наряде. И еще Сардин, хочешь дам совет, ты можешь квасить капусту, также на глазах у клиента. Я  однажды так попробовала, ощущенья сладострастья, были просто супер. Да, и заработала я тогда, можно сказать хорошо.
-  Палисандра, слушай, да ты только что, подала мне хорошую идею. У меня как раз, выросло много капусты, и везу я, один мешок, сейчас с собой. Хочу вкусно заквасить ее, и продать. А если ещё и с грибами, то можно заработать вдвойне. Ведь я знаю, что многие наши девушки  из нашего ночного клуба,  уже открыли свои маленькие лавки, на тротуарах, мегаполиса Менск, и работают там на себя, в диско – нарядах. Платя, при этом, двойной налог, в казну нашей Беларуси. Налог на эстетику, и вырабатывая в огромном количестве Био, Электро – Энергию. – Внезапно вдруг перебила Сардин, Палисандру, уже, кстати, подъезжая к мегаполису Менск.
- Конечно же, да, можно, Сардин.** - Лишь только воскликнула с позитивной улыбкой Палисандра, уже подъезжая к  задней автостоянке, ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, глянув лишь на электронные часы, где как раз уже пробило полдень, 12.00.
13.
Два раза, пришлось Сардин, возвращаться к электро – автомобилю Палисандры, на заднюю автостоянку,  переносив вначале две больших корзины с грибами, и затем только с помощью Палисандры, принесла тяжёлый мешок капусты, в свой коттедж.

И когда же, Сардин, все это уже сделала. То вдруг стремительно пошла в свою комнату, где полностью раздевшись, и надев свою розовую пижаму, тут же направилась в туалетно – ванную комнату, принять душ.

Уже  вернувшись, десять минут спустя, назад, в свою комнату, Сардин,  тут же сняла  с себя, розовую пижаму, и наложив горчичники, в положенные места, и вспрыснув их ренд – гелем. Как внезапно вдруг, подошла босиком ко своему шкафу – купе, где взяв свои телесные колготки, и сразу же, медленно натянула их себе на ноги, и надев свой новый махровый халат, белого цвета, и неплотно завязав его пояс, на талии. Как тотчас Сардин присела в своих белых тапочках, к зеркалу, делать самой себе, сексуально – выразительный макияж, с преобладанием темно – синего оттенка, на своем лице. И уже накрасив свои губы, ярко – фиолетовой, жгуче перцевидной помадой, причем толстым  и жирным слоем. И идеально расчесав, свои уже натурально высохшие каштановые волосы, собираясь уже  делать как раз, себе пышную фиксаж – прическу. Сардин, вдруг с ужасом для себя самой обнаруживает, что уже кончился ее лайк – спрей для волос.

Но тут же, вовсе не растерявшись, Сардин набрала по мобиль – телефону Палисандру, что, кстати, заведовала малой лавкой косметики, в главном офисе – управление, и вдруг произнесла, смотрясь, при этом в отражение в зеркале.
- Алло, Палисандра, извини, что вновь беспокою тебя. Но у меня вдруг окончился, лайк – спрей для волос. А хорошо, сейчас, через десять минут, я подойду.

И тут же, миг спустя, Сардин, подошла стремительно вновь к своему шкафу – купе. Где сразу же взяла и надела, свои темно – синие, узкие джинсы, и белую топ – майку. Как тут же, Сардин стремительно переодевшись, с меньшим сладострастием, в этот наряд, Сардин, тут же надела на свои ноги, свои черные полусапожки с отворотом, на двенадцати сантиметровых шпильках. И уже громко цокая ими о пол, Сардин вновь медленно подошла к зеркалу, где все, подправив на себе, как положено, при этом, наслаждаясь тем, как сексуально оголена ее поясница и живот. Что тут же, Сардин, надела ещё и завязала другой белый платок, по – осенней моде, и вдруг сняла с металлической круглой вешалки. И надела на себя свое серое полупальто до талии, нараспашку.

Чувствуя себя, при этом, чуть менее, сексуальнее, в этом полу осеннем наряде.

Но все же, Сардин, спустя уже десять минут, уже вернулась на шпильках, в черных полусапожках с отворотом, назад, в свой  коттедж, в свою комнату. Как сняв с себя, свое серое полупальто до талии, и повесив обратно его на металлическую круглую вешалку, за зеркалом. И развязав, уже и сняв с головы, свой белый платок, Сардин тут же, начинает формировать, свою пышную фиксаж – прическу, с помощью своего любимого аромата, нового лайк – спрея.

И спустя две минуты, смотрясь со сладострастием, в зеркало, Сардин, тут же, громко цокая высокими шпильками о пол, черных полусапожек с отворотом, прошла к шкафу – купе. Где вдруг взяла себе, свои черные перчатки, и одну вешалку, со своим классическим мини – нарядом. То есть, со своей женской рубашкой, белого цвета, обтягивающей черной мини – юбкой, и черного узкого галстука. Собираясь сейчас надеть именно этот наряд.
Как тут же, Сардин, взяла, свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках, и громко цокая о пол, шпильками черных полусапожек с отворотом, медленно прошла в хозяйственную комнату, чтобы просто там почистить свои высокие сапоги.

Наблюдая, при этом, там уже Элин, Мишель и Катю, что  как раз утюжили себе одинаковые ярко – синие, обтягивающие мини – платья, из мокрого шелка, чтобы придать самим себе, больше  сексуальности и грации.

- Сардин, а ты сможешь ли, сейчас, надеть в контрастный тон, нашим ярко – синим, обтягивающим мини – платьям. Своё темно – синее обтягивающее мини – платье.* - Спросила внезапно, миг спустя, Сардин, Элин. Ожидая, при этом, своей очереди к утюгу, и наблюдая, как Сардин, тщательно уже чистит себе, свои черные высокие сапоги.
- Вообще то, да Элин, могу. Спасибо, тебе за предложение. – Поблагодарила вдруг вежливо Сардин, Элин, и тут же, через две минуты, молча, ушла, назад в свою комнату. При этом, громко цокая высокими шпильками, черных полусапожек с отворотом, о пол.
14.
Буквально десять минут  спустя, из своего коттеджа, номер 2, на четвертой улице Варлей, в холодной тени от солнца, вышли, медленно, томно – сексуально, громко цокая о тротуарную  плитку, на шестнадцати сантиметровых шпильках, высоких черных сапог, Сардин, Мишель, Элин и Катя.

И именно Сардин, больше всего, сейчас выделялась из них, поскольку, она уже надела, свое темно – синее обтягивающее мини – платье, из мокрого шелка. Что на  фоне ее телесных колготок, в малом промежутке, придавало Сардин, ещё большую сексуальность и грацию. При черных перчатках с  наигольниками, при бандане, в пятьдесят сантиметров длиной, на своем правом бедре. При своем черном  брондолитовом кольце на шее, что Сардин чуть скрыла, своим белым шелковым шарфиком, и своим темно – синим демисезонным пальто, нараспашку. А ее черная треугольная шляпа – берет. Просто плавно лежала на пышной фиксаж – прическе, лишь только, дополняла сексуальный эффект Сардин. Как впрочем, и сексуально – выразительный макияж на ее лице, со своим стойким ароматом. Со своей дамской  черной сумочкой, на небольшой золотистой цепочке, что Сардин, уже повесила, на свое левое плечо.

И точно также, сексуально выглядели, и Мишель, Элин и Катя. Надев, только лишь, свои синие демисезонные пальто, нараспашку. Где были отчетливо видны их ярко – синие обтягивающие мини – платья, из мокрого шелка, со всеми надлежащими аксессуарами для диско – наряда.

Наблюдая, при этом, как спереди их, медленно, томно – сексуально. Также громко цокая, о тротуарную плитку, высокими шестнадцати сантиметровыми шпильками, высоких черных  сапог.  Идут спереди Маша, Фрола, Аня и Таня, в своих одинаковых черных обтягивающих мини – юбках, и в телесных колготках, в черную  крупную клеточку, что на фоне их одинаковых черных, френч полупальто, придавали им всем ещё большую грацию и сексуальность, сзади, со спины.

- Девчата, пожалуйста, подождите нас.** - Внезапно, вдруг громко воскликнула Сардин, при этом, уже наблюдая, как на небольшой площади,  перед главным офисом – управлением, уже собрались  абсолютно все девушки, их ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’. В четыре шеренги, по сто шестьдесят девушек, в каждой шеренге.

Но все же, ни Сардин, ни Мишель, ни Элин, ни Катя. Не успели медленно, томно – сексуально, на высоких шпильках, догнать Машу, Фролу, Аню и Таню.
А все же стали вместе, через минуту, сексуально рядом, в конце четвёртой шеренги девушек, при этом, ни о чем друг с дружкой, не говоря. Уверенно зная, что это категорически запрещено, строгим уставом ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’.

И буквально через одну минуту, с фойе главного офиса – управления, неожиданно, но очень спокойно вышла Анна Лорбонович, в уже своем черном брючном костюме, делового покроя, и в черных туфлях, на пяти сантиметровых шпильках.

И неожиданно, вдруг всем, миг спустя, Анна громогласно произнесла, при этом, визуально оглядывая абсолютно всех девушек, своим взрослым и мудрым взглядом.

- Прекрасны. Боже мой, как же, вы все сейчас, сексуально прекрасны, девы – осени, прекрасные стати. Но к великому моему сожалению, я так любуюсь вами, в последний раз. Поскольку, как вы все, наверное, уже знаете, мне уже шестого октября, этого 2339 – го года,  исполнилось, ровно сорок лет. И сейчас, через минуту, я вам представлю, вашу новую директрису, ночного клуба,  ‘Ночной Нарцисс’, Марину, что и станет, руководить вами далее. Но вначале, я обращусь к вам девушки, ко всем, со своим последним словом. Никогда, не дозволяйте, самим себе, опускаться до грязной и продажной проституции. Ибо, не забывайте, пожалуйста, что вы ещё чьи – то возлюбленные дочери. Девушки, жёны, и матери. И просто очень  хорошие люди. А значит, соблюдать чистоту нравов, в себе самих, ваше непосредственное право и задача. И при этом, визуально – эстетически, в разных, полу откровенных диско – нарядах, возбуждать всех нормальных, незнакомых вам мужчин, ваш служебный долг. Какой, я очень надеюсь, вы будете исполнять и дальше. И конечно же, помогать во всех делах, ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, вашей новой  директрисе Марине Коршун. Какую и прошу вас, сейчас встретить с аплодисментами.** - Воскликнула внезапно с доброй улыбкой  Анна.

И тут же, мгновенье спустя, стала вместе со всеми остальными девушками, наблюдать. Как из  фойе, главного офиса – управления, медленно, томно – сексуально. Громко цокая на шестнадцати сантиметровых шпильках, высоких черных сапог, о тротуарную плитку, вышла уже Марина Коршун.
15.
С первого взгляда, сама Сардин, дала Марине Коршун, лет двадцать пять, не  больше, поскольку, взгляд ее был ещё молодым и крайне изящным. Словно, у молодой сексуальной львицы.

Но, тем не менее, сама Марина Коршун, как только она, медленно, томно – сексуально, громко цокая высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, сошла медленно вниз, с высокой лестницы. То вдруг, взглянула на всех девушек клуба, своим сексуально, сурово – ледяным взглядом.

При этом, мгновенье спустя, поразив абсолютно всех девушек ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’, своим полу откровенным  диско – нарядом. Поскольку, на Марине Коршун, плотно сидел, плотно облегающий ее женскую прекрасную стать, синий корсет – грация. С однотонными секс – ремнями, по четыре секс -  ремня, на каждую ногу. Что Марина, прикрепила к своим высоким сапожным корсетам. Плюс ее черные перчатки с наигольниками, и с черной банданой, в пятьдесят сантиметров,  на своем правом бедре, прибавляли Марине, ещё больше грации и сексуальности. А черное  брондолитовое кольцо, на ее шее, лишь только усиливало ее  сексуальный эффект, с  сексуально – возбудительным макияжем, на ее лице. С жесткой фиксаж – прической, пышно уложенных, светло – каштановых длинных волос. Под свою черную треугольную шляпу – берет, со своим стойким  ароматом.
И вдобавок ко всему, Марина Коршун, держала в своих руках, свою дамскую сумочку, черного цвета, на золотистой короткой цепочке. Как впрочем, и свое синее длинное драповое пальто, с зауживанием сзади, что тут же она его надела на себя, нараспашку. Став выглядеть, при этом, ещё больше грациознее и сексуальнее.

Как неожиданно, Марина Коршун, громко, на всю небольшую площадь, воскликнула. Перед главным офисом – управления, взяв, тут же из рук Анны Лорбонович, бумажные списки, всех девушек, уже её ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’.

- День добрый, уважаемые девушки, то есть, девы – осени, прекрасные стати.** И желаю, сразу же, вам полностью представиться. Меня зовут, Марина Васильевна Коршун – Рубцевич по мужу, ваша новая директриса, вашего ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’. И желаю вас сразу же, предупредить, от меня за содеянные вами, нелицеприятные поступки, пощады не ждите. Но это будет лишь в том случае, когда вы откажетесь выполнять вообще, то или иное моё поручение, что будет непосредственно касаться работы в нашем памэл ночном клубе, ‘Ночной Нарцисс’, в диско – нарядах,  и в том числе, работы с клиентами. Ибо, в крайнем случае, отказа, по каким – либо причинам, я буду вынуждена, вас выпороть садо – плетью. Посадить в позорный карцер, или же, вообще продать вас, как товар, в дома пристойности, по всему миру. Но всё же, я очень надеюсь, что такой, крайне опасный случай, никогда в вашей личной жизни, не настанет. И ещё, с сегодняшнего дня, субботы, десятого октября, я ввожу социальный секси – драйв. То есть, вы будете ухаживать на дому, за болящими людьми, в своих диско – нарядах, на малом био, электро – токе. Плюс работать  в разных клубах, нашего мегаполиса Менск, по сорок восемь часов смена, и работать в секси – драйве, у себя на кухне, на глазах у клиента. А излишки ваших приготовленных блюд, вы можете продавать в ваших лавках, и восемьдесят процентов, от заработанной вами суммы, забирать лично себе. Ну, вот, в принципе и всё, что я желала вам, сейчас сказать. Более подробную информацию обо мне, вы сможете найти, в ежемесячном журнале, Бел Диско – Фитнесс, за этот октябрь месяц. А и забыла, извините, с сегодняшнего дня, обязательна секси – гимнастика, общая и индивидуальная. Классические дворовые балы, и простые диско, энерго флешь – моды. – Окончила уже  вполне спокойно Марина Коршун, и тут же, минуту спустя, стала знакомиться со всеми девушками, памэл ночного клуба, ‘Ночной Нарцисс’ по бумажным спискам, лично.
16.
Сардин, как впрочем, и Мишель, Элин и Катя, остались в хорошем смысле, этого слова, под сильным впечатлением, от своей новой директрисы Марины Коршун.

И уже медленно, томно – сексуально, громко цокая о тротуарную плитку, черными высокими сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, они вошли назад в свой коттедж.
И сняв уже, при этом, в своих комнатах, свои демисезонные пальто. Как сразу же, все девушки, медленно, томно – сексуально, на высоких шестнадцати сантиметровых  шпильках,  в своих черных высоких сапогах, прошли к себе на кухню. Пригласив, кстати, заранее к себе на обед, Машу, Фролу, Аню и Таню.
Чтобы, просто, обсудить  между собой, за общим обедом, назначение, их новой директрисы, Марины Коршун.

- Девчата, а я предлагаю вообще, не обсуждать назначение Марины. Что от этого изменится.* Нас что сократят, за непотребностью.*  - Спросила вдруг Сардин, уже десять минут спустя. Уже сексуально сидя, на высоком стуле, шпильке, с полукруглой спинкой сзади, при этом, выставив весьма расслабленно и сексуально, полуобнажённые ляжки своих ног. Сделав это, также сексуально и грациозно, как и другие девушки, что также грациозно и сексуально сидели за обеденным столом, на высоких стульях, шпильках, с полукруглыми  спинками сзади.
- Нет, нас не сократят. А вот профессионалами мы можем стать, вполне. – Ответила вдруг самой себе Сардин, при этом, уже кушая вкусный рыбный суп, что, кстати, вчера, в свой выходной день, сварила Мишель.

- Сардин, а пойдём вместе с нами, в бассейн. – Внезапно вдруг произнесла Аня, уже приступив ко второму блюду, овощному рагу, из кабачков, что также вчера, приготовила Мишель.
- Не знаю, Аня, и надо бы. Но мне ещё грибы, опята, две корзины, надо перебрать. Хочу, кстати, в диско – наряде, при цепях. И, кстати, Маша, когда я буду твоя раба.* Ох, как я этого, вдруг сейчас, возжелала. – Произнесла, вдруг вопросительно и сладострастно, Сардин, посмотрев, при этом, всерьёз на Машу.
- Хорошо, Сардин, давай после бассейна, этой ночью. – Ответила лишь спокойно Маша, и любезно поблагодарив, Мишель, за вкусный обед, вдруг сексуально встала. И первая, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол на шестнадцати сантиметровых шпильках, в своих высоких черных сапогах, молча, направилась с кухни.
17.
Сардин, внезапно вновь, ощутила сладострастное наслаждение, перевоплощенья от самой себя. Когда уже медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, своими высокими черными сапогами, на шестнадцати сантиметровых шпильках, вернулась вновь, назад, в свою комнату.

И сразу же, на ходу снимая с себя, свою черную треугольную шляпу – берет, и наигольники. И положив все это на тумбу у зеркала. Как сразу же, Сардин, сняла с своего правого бедра, свою черную бандану, в пятьдесят сантиметров длинной. И поставив ее у стены, возле зеркала, на свое место. Сардин тут же, мгновенье спустя,  расстегнула и сняла с шеи, своё черное брондолитовое кольцо. Как тут же, Сардин, сексуально  полусогнулась, у своей кровати,  и начала стремительно расшнуровывать и расстегивать молнии, своих черных высоких сапог.

Став миг спустя, всё далее снимать с себя, и в том числе, и свои горчичники, что тут же, положив их себе на  кровать, на электроды – птички. Сардин, сразу же, надела на себя, свой розовый купальник – лягушатник. И надев ещё стремительно свой салатовый, спортивный костюм, как и свои свежие белые носки, и белые кроссовки. Сардин тут же, спокойно подошла к зеркалу, где надела аккуратно, на свою пышную фиксаж – причёску, водонепроницаемую шляпу  из целлофана. И тут же, сложив ещё в свою малую холщовую сумку через плечо, свои некоторые вещи для бассейна, Сардин легко и просто, вышла вновь из своей комнаты.

Вернувшись уже через час, назад в свою комнату, чувствуя себя, при этом, бодрой и здоровой. Сардин, тут же, сходив, прежде  всего в туалетно – ванную комнату, сняла с себя свой салатовый спортивный костюм, как и свой розовый купальник – лягушатник. И вновь, с вожделением личной страсти, наложила на свое  тело, свои горчичники. Что Сардин, сняла, кстати, только, что, с электродов – птичек.

И как раз, уже присев на краешек своей кровати. Натягивая, при этом, на свои ноги, те же самые, телесные колготки.
Как внезапно, в ее черной дамской сумочке Сардин, зазвонил мобиль – телефон, что тут же, она стремительно подошла к белому дивану – канапе. И тут же, уже достав его, и просто, миг спустя, ответила, смотря, при этом, по сторонам.

- Алло, я слушаю. Танин, извини, а кто – нибудь не сможет заменить меня. Хорошо, поставь меня, завтра в ночь, на секси – гимнастику. Я просто, сегодня назначила сама себя в садо – рабыню Маше. Да, желаю по – тренироваться. Всё, давай, Танин, пока. Не мешай мне переодеваться.

И положив аккуратно свой мобиль – телефон, на тумбу зеркала. Сардин, вдруг неожиданно для себя самой, надела свой махровый белый халат, чувствуя себя в нём полу сексуальной, при телесных колготках, на своих ногах. И завязав его совсем не плотно на своей талии, и сунув ещё свои ноги, в свои белые тапочки, тут же стремительно, Сардин ушла на кухню, чтобы просто там, всё подготовить.
18.
Уже прошло ровно два часа. На стенных электронных часах, уже пробило ровно 20.00.  а Сардин, Мишель, Элин и Катя, уже успели поужинать.

И как только те стремительно ушли готовиться к своей самой последней ночи работы, в комнате – библиотеке, чтобы просто, устранить все свои недоделки, био – электрического обжига, Святых Апостолов, Павла и Михаила.
То тут же, Сардин, стремительно всё убрала на кухне. Как тут же, поставила на обеденный стол две больших плетённых корзины с грибами – опятами. И приготовив еще себе высокий стул – шпильку, с полукруглой спинкой сзади. Установив еще около обеденного стола, и стрип – стойку, с железно – кованой  цепью, в пять метров. Как и большой белый таз с водой, поставив его, кстати, на пол, Сардин тут же, вышла стремительно с кухни, предварительно, вымыв лишь, в ванной комнате, свои руки.

Слыша, уже две минуты спустя, восклицательный голос Маши, что, только что. Медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, высокими черными сапогами, на шестнадцати  сантиметровых шпильках, вошла к ним  в длинную прихожую.
- Сардон, ты где.* Моя шестая точка, уже готова к визуальному фанту.**
- Маша, подожди, пожалуйста. Сейчас, я буду уже готова. – Произнесла вполне спокойно Сардин, уже выходя, стремительно из ванной комнаты.
- О, Боже, Марифа, доченька моя, да ты же, сладострастна.* - Воскликнула внезапно Сардин, назвав, при этом, в первый раз, Машу, Марифой. Видя ее в первый раз, сексуально, полуобнаженной.

Поскольку, на фоне, ее черных высоких  сапог, на шестнадцати сантиметровых шпильках, контрастно сочетались ее телесные колготки, с плотно облегающими ее талию, черными секси – шортами. Где были видны, кстати, сзади, нижние половинки ее попи. А спереди, они были плотно застёгнуты на Маше, на ширинку, на пуговицу, и на плотный черный  широкий ремень, чуть ниже пупка. Что ещё более сексуально усиливали, красоту и грацию Маши, при полностью оголенной спине сзади. И при узком, горчичнике – нагруднике, с черным начехольником. С небольшими однотонными шнурками, меж грудей. Как, впрочем, в своих черных плотных перчатках, выше локтей, с наигольниками, на  кистях рук. Как  собственно, и при бандане, черного цвета в пятьдесят сантиметров длиной, на своем правом бедре. И естественно, при своем черном брондолитовом кольце, на своей шее, и при золотистых цепях, что Маша прикрепила к своему черному брондолитовому кольцу, и крест - накрест ко своим сапожным корсетам. И, конечно же, уже в своей дасклитовой  секс – маске, на своих глазах. И в своей черной треугольной шляпе – берет, где были отчётливо видны ее темные длинные волосы, в гладком зачёсе. Со своим сексуально – возбудительным ароматом, и со своей садо – плетью, кольцом, в своей правой руке.

- Сардон, может я не поняла чего – то, почему ты, до сих пор не готова.* А, я поняла, ты хочешь так.** - Вдруг буквально восклицательно и зло, прорычала Марифа, и тут же, немедля, приготовила свою садо – плеть к работе.
- Марифа, дай мне, пожалуйста, ещё пять минут, и я буду полностью в твоей власти. Я уже  все подготовила на кухне. – Произнесла вдруг взволнованно Сардин, и тут же трепеща сердцем, стремительно ушла в свою комнату.

Где тут же, подошла к своему шкафу – купе, и взяла себе, с особым сладострастием, свою синюю обтягивающую, джинсовую мини – юбку, и свою  белую топ – майку. И стремительно уже переодевшись в этот мини – наряд, надев на свои руки, конечно же, чуть ранее, свои черные плотные перчатки, выше локтя. Как тут же, Сардин надела вновь, на свои ноги, свои черные высокие сапоги, на шестнадцати сантиметровых шпильках. И застегнув, зашнуровав их, как положено, Сардин уже медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, на шестнадцати сантиметровых шпильках, подошла к зеркалу. Где тотчас же, с таким же, особым сладострастием для себя самой, стала надевать и все остальные аксессуары для своего диско – наряда, вспрыснув себя, при этом, сексуально – возбудительным ароматом. И надев, ещё, кстати, две золотистые, цепи, прикрепив их вначале к своему черному брондолитовому  кольцу,  и крест – накрест ко своим черным сапожным корсетам, медленно, томно – сексуально, направилась вновь на кухню.
Почувствовав себя вдруг, при этом, уже настоящей секси – садомазохистской.
19.
Ночь на воскресенье, одиннадцатого октября, прошла довольно успешно, лично для самой Сардин

Поскольку, под жёсткие садо – маз удары лечебной плетью, с экстрактом горной лаванды, что периодически награждала ее, Маша. Сардин, уже за ночь, одна перебрала, и перемыла с помощью двух дуршлагов, ни разу, кстати, не прикоснувшись к воде, грибы - опята. Сидя, при этом на железно – кованой цепи, что прикрепила вначале к стрип – стойке,  и ко своему черному брондолитовому кольцу, на ключ, что временно висел у Маши, на ее черных секси – шортах.

Получив, уже, кстати, десять литров вареных грибов.

Что сейчас, в семь часов  утра, в воскресенье, одиннадцатого октября. Когда уже Маша, освободила Сардин от цепей, и от стрип – стойки, то внезапно, Сардин вдруг произнесла, уже сексуально сложив, при этом,  железно – кованые цепи, на полу, в небольшой круг, чтобы унести их после в кладовку.
- Маша, на сегодняшней нашей ночной программе, где я твоя секси – раба, а ты, моя секси – повелительница, или же наоборот, можно неплохо заработать.
- Или же, Сардин, индувиально, на дому у клиента, на двух суточном секси – драйве. – Произнесла, уже вполне спокойно Маша, и вместе с Сардин, медленно, томно – сексуально, громко цокая о пол, на шестнадцати сантиметровых шпильках. Направилась с кухни, раздеваться, в свои комнаты.
20.
Уже в 10.00, утра, Сардин, чуть ранее полностью раздевшись, не сняв, только с себя, своих горчичников, в своем салатовом спортивном костюме, и в своих старых белых, уже рабочих кроссовках, тут же ушла работать в свой палисадник, перед своим коттеджем, чтобы просто подготовить его к зиме.
Как внезапно, в кармане, ее салатовой спортивной ковты, зазвонил ее мобиль – телефон. Что, тут же, она выпрямилась, и мгновенно достав его, просто и спокойно ответила, мгновенье спустя.

- Алло, я слушаю. О, Боже мой, Вероника, как я рада тебя слышать. Куда, подойти.** А хорошо, сейчас  буду. Только, я Вероника, вне диско – наряда, но в горчичниках. Хорошо, Вероника, жди, сейчас буду.*

И тут же, стремительно собрав весь свой садовый инструмент, в садовую тележку, как и лишнюю сорняк – траву, и отвезя, ее буквально за пять минут  на компостную  яму, и поставив саму садовую тележку, обратно в подсобку. Тут же, стремительно, но весьма спокойно направилась в главный офис – управление, в кабинет новой директрисы Марины Коршун.
Где вдруг встретилась с радостной улыбкой, с Вероникой, что была, кстати, в полном диско – наряде.

И спустя две минуты, Сардин, просто любезно, пригласила Веронику, к себе в коттедж, на горячий  чай из липы.
Узнав, к тому же, что Марина Коршун, и Вероника, являются друг другу, кумовьями. То есть, Вероника, является крёстной мамой, у маленькой Марининой дочери, Анжелики.

Что уже сидя в своем коттедже, на кухне, за чаепитием, Сардин, неожиданно вдруг поняла для себя, что Марина Коршун, вне работы, является вполне обычной чей – то молодой женой и мамой. Что, конечно же, обрадовало Сардин. Но и одновременно привело к некому душевному смятению. Ещё и сама не поняв, почему.**

Конец четвертой главы, второй части.