Продолжение 16 С гитарой по жизни

 
Тепло вспоминаю годы, прожитые в этом общежитии. Чистые, светлые комнаты на четыре человека, белье меняется через каждую неделю, красный уголок — все это создавало домашний уют. Но трехсменная работа была адской. Стоять у шлифовального станка, обдирающего магнитные заготовки, и доводить их до нужного размера, было неимоверно тяжело. Мой учитель старался максимально выжать выгоду из своего подручного, то есть из меня, и не давал мне ни минуты отдыха. Как говорится, сам пахал и меня заставлял.

Все бы ничего, да только оклад ученика шлифовщика был мизерный, на руки получал в месяц около 45-ти рублей. После уплаты за проживание в общежитии, у меня оставалось не более 40 рублей. На питание должен был тратить чуть больше рубля в день. Здесь я не раз вспоминал своего первого учителя — бондаря, который никогда не садился обедать без приглашения разделить с ним свой обед. Здесь ничего подобного! Мой обед в цеховом буфете укладывался в 70 копеек: 200 граммов докторской колбасы, три кусочка хлеба и бутылка кефира. Утром и вечером чай с хлебом.

  Мои бедные пальцы были все в ссадинах, охлаждающая магниты эмульсия разъедала ранки, и они не успевали заживать. Гитару держать в руках не мог. Задумал во что бы не стало уйти с этой работы. Надо было закончить 10-й класс. А у меня их было только девять. Пришел в вечернюю школу и стал проситься на учебу. Директор говорит: «Молодой человек, на дворе октябрь, все ушли далеко вперед, не осилите ведь — приходите на следующий год». Но мне все же удалось его упросить и меня приняли с испытательным сроком в 10-й класс.

  Вот тут и пригодилось мое увлечение скорочтением. За эти два месяца я немного расслабился, не получая практики. И вот она подвалила. Уже через неделю гуманитарные науки стали для меня семечками. А учитель русского языка и литературы был буквально ошарашен, когда я очень близко к тексту, не заглядывая в книгу, зачитал главу из «Поднятой целины» М. Шолохова. С этим учителем у меня сложились очень дружеские отношения. Он поощрял мое увлечение литературой, но жестоко отругал меня, за пародию на отрывок из статьи Белинского: «Любите ли Вы театр»? Этот отрывок я прочитал, когда мы проходили по школьной программе творчество Виссариона Белинского:

  «Любите ли вы докторскую колбасу так, как я люблю ее, то есть всеми силами души моей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением, к которому только способна пылкая молодость, жадная и страстная, но не имеющая лишнего рубля в кармане, чтобы насытить голодный желудок? Или, лучше сказать, можете ли вы не любить докторскую колбасу больше всего на свете, включая шашлыки, балыки и телятину? Не есть ли она исключительно самовластный властелин ваших чувств, когда вам отпущено на обед всего 70 копеек»? (Самое интересное: лет этак через 25, то ли по радио, то ли по телевизору я услышал пародию на это же сочинение Белинского в исполнении какого-то известного юмориста. И опять фигурировала докторская колбаса. Насколько же популярным был этот продукт!).

  Надо сказать, что учеба в 10 классе вечерней школы мне запомнилась именно из-за уроков литературы. Здесь в классе мне не было равных. Труднее давались мне математика, физика и химия. Хотя я мог по зрительной памяти, абсолютно механически написать на доске формулы, но мне хотелось вникнуть в их смысл. Но и это препятствие было пройдено довольно успешно. В то время очень популярным был фильм «Весна на заречной улице». События, развивающиеся в нем, весьма были близки мне. Мне тоже очень нравилась молоденькая учительница физики, но, к сожалению, она была уже замужем и мои чувства к ней были чисто платоническими. Одноклассницы на меня не очень обращали внимания. Пытался я ухаживать за одной, но там было несколько конкурентов и успеха я не испытал. Зато успехам в учебе ничто не мешало, и я «зубами грыз гранит науки».